5816-1 (667251)
Текст из файла
Несколько замечаний к ситуации в постсоветских государствах центрально-азиатского региона
Рустем Джангужин
Чем больше родину мы любим,
Тем меньше нравимся мы ей.
(Дмитрий Пригов)
Как известно, формирование политической элиты в бывших центрально-азиатских республиках Советского Союза происходило по одному сценарию, время написания которого относится к периоду перехода от так называемых “феодально-байских отношений” транзитом через радикальное перераспределение власти, произошедшее с приходом в регион советской власти, к возникновению новой, довольно устойчивой генерации национальной номенклатурной буржуазии. Той самой правящей группы, которая, вооружившись лозунгами о необходимости возрождения независимых национально-государственных образований, получила от своего общества долгосрочный вексель на проведение в жизнь столь долгожданных и животрепещущих институциональных и социальных преобразований. На деле же произошло совсем иное: правящая группа объединила и аккумулировала власть и капитал в собственных руках, но использовала эти ресурсы исключительно в целях личного обогащения и защиты собственных интересов и прав, оставив свои народы за порогом не только элементарного достатка, но и цивилизованной истории.
Сегодня можно сколько угодно долго говорить о надругательстве над общечеловеческими гуманистическими ценностями, о нарушении принципов социальной справедливости, о подмене тезиса политической и национально-культурной реконкисты от “имперского Кремля” на откровенную узурпацию власти узким кругом людей, пришедших на смену “московским янычарам”. Однако факт остается фактом: власть коммунистической партии и ее капиталы, называемые до недавнего прошлого “совокупной социалистической собственностью”, превратились в прочный базис для надстройки - сверхкапиталов малочисленного, но, как никогда, всемогущего класса новых собственников, которые не собираются делиться им со своими согражданами.
Но, как призывал еще Б.Спиноза: “Не плакать, не смеяться, но понимать”.
В этом смысле происходящий в государствах центральноазиатского региона процесс трансформации общества и качественные характеристики возникшего здесь социально-политического ландшафта представляются весьма интересным модельным объектом. Некоей иллюстрацией непреложных политологических истин, состоящих в том, что механическая рецепция социальных и культурных форм возникших в ином историко-культурном контексте, могут (и должны были) дать совершенно иные, радикально отличающиеся от ожидаемых, результаты. И не столь важно, что привнесенные извне формы могут при этом сохраняться без сколько-нибудь заметных изменений. Важнее в нашем случае другое: сам их по определению имитационный характер несет в своем содержании широкий набор качеств, которые не только не совпадают, но и противоречат этим формам.
В силу указанных причин система правовых норм, отраженная в конституциях этих стран, существует лишь как внешняя, декларируемая форма, не имеющая сколько-нибудь действенных механизмов для своей аутентичной актуализации. Прежде всего - для защиты общества и отдельного рядового гражданина не только от ущемления его законных прав и политических свобод, но и от посягательств со стороны властей на его собственность, на его здоровье и жизнь.
Анализируя возникшую ситуацию можно уже со всей определенностью говорить о том, что волна так называемого перестроечного и постперестроечного романтизма, докатившаяся в конце 80-годов до Центральной Азии, канула в Лету. Каковы же первоначальные результаты того, что произошло в жизни и политической судьбе этих обществ? Значит ли это, что новый мировой порядок, с преобразованными в соответствии с изменившимися политическими и геополитическими реалиями и интерьерами, определившими новый характер социально-политической жизни всего мира, с ее новыми ценностными ориентациями и с новыми демонами, оказался вследствие этого за пределами досягаемости для вновь возникших обществ в государствах Центральной Азии? Значит ли это также, что он стал недоступней для конструктивного преобразования социально-политических и экономических систем этих стран в соответствии с декларируемыми идеалами и фундаментальными ценностями общечеловеческой культуры?
Необходимо признать, что негативные процессы, начавшиеся с момента обретения бывшими среднеазиатскими республиками СССР государственного суверенитета, беспощадно уничтожили культурные и материальные ценности, созданные несколькими поколениями людей за весь период большевистской власти. Но не только их. Новый период безвременья нанес значительный ущерб духовным и нравственным ценностям и культурным завоеваниям, которые сберегались коллективным гением народов на протяжении всей своей истории. Однако еще большую озабоченность вызывает массовая социальная депрессия, утрата народом и его интеллигенцией созидательной пассионарной энергии, социальных ориентиров, направленных на конструктивное преобразование своего будущего. Народы центрально-азиатского региона растерялись перед контрпродуктивной деятельностью своей новой/старой национальной номенклатуры, которая перехватила инициативу у опьяненного гласностью и начальными признаками демократии авангарда общества. Именно этим “моментом безвременья” воспользовалась национальная номенклатура. Обманно выдав себя за то, что чаяли народы, алкающие “сладкого слова "свобода"” и безоглядно верившие в близкое обретение чувства полноценного человеческого достоинства, она беспрепятственно взошла на опустевший ненадолго политический пьедестал.
Конечно (хотя в этом никто не хочет себе признаваться), следует все же признать, что в комплекс социальной жизни нации входят не только позитивные признаки. Все, что возникает в жизни нации, вырастает из многокомпонентного психофизиологического состава, который сложился в данном обществе и в государстве на всех предшествующих ступенях его историко-эволюционного развития и, набрав кинетическую энергию, становится в новых условиях реальным содержанием и формой его современного существования. Причем эти качественные признаки и характеристики отнюдь не всегда имеют благообразный вид.
Можно сколько угодно долго сокрушаться по поводу не состоявшегося “пира демократии”, присваивать себе исключительное право на страдание, связанное с утратой народом своих коллективных воли, веры и идеалов. Но гораздо продуктивнее будет мужественно взглянуть на происходящее, в котором отчетливо проявила себя коллективная физиономия народа, оказавшегося в кризисной ситуации. Увы, она отнюдь не так привлекательна, каковой себе представляют ее романтики национальной идеи, а именно такова, какой является в своей действительной и повседневной жизни. А потому не имеет ровным счетом никакого такого значения, каковым народ и его сладкоречивые глашатаи национальной идеи хотели бы выглядеть. Много важнее другое - умение разглядеть за случайными и второстепенными признаками и характеристиками многоуровневую структуру, составляющую внутренний каркас исследуемого общества, взаимоотношение составляющих ее элементов, центробежных и центростремительных сил, определяющих основные векторы его социокультурного развития, а также те закономерности, что определяют место и роль каждой страны и каждого народа в системе международного сообщества.
Если попытаться последовательно и неукоснительно идти этим путем, то следует признать то непреложное обстоятельство, в силу которого все, что произошло с народами центрально-азиатского региона в период перехода к новым формам государственного устройства, имело свои объективные и закономерные основания. Такой подход дает возможность рассматривать возникшую ситуацию не только полагаясь на инвентаризацию имеющихся в наличии свойств, признаков и причинно-следственных связей, но видеть ее в исторической перспективе, определяющей сущностные характеристики общества и его политикума в процессе их историко-эволюционного развития. В этом случае можно утверждать, что кризис идеи национально-государстенного возрождения в ее позитивном, демократическом направлении возник отнюдь не в результате срыва исторического витка в развитии цивилизационного процесса, в который центральноазиатские общества не сумели вписаться с первой попытки. Этот кризис, словно раковина в металлической детали, изначально содержался внутри – в неправильной ориентации политических элит, которые в конце 80-х годов создали и возглавили национально-демократические движения. Вопреки логике социально-политического развития они пытались вывести свои общества на осуществление полномасштабных социальных и политических перемен посредством простого прихода к власти. Если принять этот тезис в качестве методологической предпосылки анализа, то смысловые акценты и оценки происшедшего необходимо будет сместить на анализ деятельности политических элит, возглавивших в тот период так называемые “Народные фронты”.
Автор знаком с деятельностью этих политических институтов “изнутри” в качестве отнюдь не стороннего наблюдателя, а потому имеет возможность и этическое право высказать относительно их деятельности некоторые замечания методологического характера. Ограничусь лишь теми, которые могут непосредственно проиллюстрировать заявленную в статье тему.
Одно из первых замечаний относится к качественному составу активов этих движений, состоящих по преимуществу из людей, не имеющих сколько-нибудь профессионального знания и навыков общественной и аппаратно-управленческой работы. Многие из лозунгов, провозглашенных этими людьми, несли в своем содержании броские и политизированные поэтические метафоры, имеющие к происходящей на практике действительности весьма опосредованное отношение. С точки зрения профессиональной политологии, профессиональной социологии и профессиональной экономики, все эти лозунги и призывы не несли в себе ровным счетом никакого содержания – они возбуждали чувства, но не давали ясной, взвешенной и последовательной в ее практическом осуществлении программы политических и экономических преобразований.
Другое замечание относится к методам ведения конструктивного диалога с властями, который велся лидерами посредством многочисленных и шумных митингов, на которых произносились яростные и зажигательные речи, клеймящие тех или иных персон из состава правящей номенклатуры.
На фоне происходящего актив народных демократических движений наотрез отказывался проводить с возбужденными народными массами просветительскую работу в области реальной истории, политических наук и экономики. Не проводил, поскольку сам этот актив не имел никакого представления об объективных закономерностях политического и социально-экономического развития общества и его государственных институтов.
Результат оказался предсказуем. Все эти национально-демократические движения стали жертвой собственного, поверхностного и небрежного отношения к тем универсальным законам историко-социального развития общества, которые нельзя игнорировать, как нельзя игнорировать законы гравитации тому, кто строит летательный аппарат.
Впрочем, никаких исключений из правил здесь не было. Напротив, все, что произошло в последующем, стало иллюстрацией к непреложным законам политического развития, выведенным самой историей и описанным ее летописцами. Вот мнение одного из идеологов евразийства, историософа Л.Н. Карсавина, относительно аналогичной ситуации, возникшей в начале ХХ века: “Революция, - писал он спустя несколько лет после установления в России диктатуры большевистского режима, - раскрывает природу народа в ее расплавленном состоянии. А “ближайшая к природе власть, - говорил Платон, - есть власть сильного”. Понятно, что в разрушительной борьбе стихий новая государственность может утвердить себя лишь актами элементарного и жесточайшего насилия”. (1)
В контексте приведенного высказывания нельзя не согласиться с Х.-Г. Гадамером, когда тот считает, что действительность всегда предстает на горизонте будущего, где находятся желанные и страшащие, но в любом случае еще не определившиеся возможности. Поэтому они постоянно таковы, что будят взаимоисключающие ожидания, не все из которых могут исполниться. Отсюда, делает заключение он: “Неопределенность будущего позволяет существовать такому избытку ожиданий, что действительность вынужденно прячется за ними”. (2).
Собственная действительность представляется живущему в ней как правило исключительной и не имеющей исторических аналогов. Вопреки многочисленным свидетельствам, почерпнутым нами извне и опровергающими наш антропо-, историко- и культурноцентризм, наша собственная история учит нас только тому, что все эти объективные знания остаются на периферии наших интересов, никак не вовлекаясь в процесс осмысления и преобразования того, что занимает нас “сейчас” и “здесь”. А ведь известно, что некий сторонний факт становится переживанием лишь в той мере, в которой он не просто пережит, но в которой его содержание, включенное в наш собственный индивидуальный и социальный опыт, приобретает особую ценность, придающую ему непреходящее значение и смысл. Английский поэт Джон Донн сформулировал это правило в образе колокола, который звонит “и по тебе тоже”.
Не потому ли социально-политические процессы, протекающие в различных постсоветских государствах, поразительно схожи по своей типологии и по своей внутренней сути?
Характеристики
Тип файла документ
Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.
Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.
Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
