567 (642089), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Амфитеатр.
В долине реки Славянки Бренна устроил театр на открытом воздухе. В его композицию была включена река и ее берега с обеих сторон. На правом берегу, в конце одной из аллей Старой Сильвии, использовали высокий прибрежный холм, которому придали пирамидальную форму. На нем Бренна соорудил каменный Амфитеатр – полукруглую площадку из известняка, со скамьей и мраморной статуей Флоры. Здесь размещались зрители. На противоположном, левом берегу находилась сцена – полукруглая площадка на фоне зелени, ниже спускались террасы с кулисами из деревьев, места для оркестра, отделанные шпалерником. На террасах, соединенных лестницами, били фонтаны. Здесь устраивались театральные представления и иногда праздничные иллюминации.
Само русло Славянки было расширено, и у подножия Амфитеатра образовался бассейн сложного очертания. Здесь разыгрывались пантомимы на воде с использованием небольших судов и шлюпок.
С высоты Амфитеатра открывался широкий вид на другую нарядную декорацию Бренны, но уже в духе идиллически-сентиментальных затей XVIII века.
Пиль – башня.
Она была возведена на месте «пильной мельницы», созданной в первые годы строительства Павловска, в 1797 году на самом берегу реки. Она представляла собой круглую постройку с соломенной крышей и убогой лестницей, подкрепленной березовыми стволами. Роспись П. Гонзаго на стенах башни создавала иллюзию разрушенного временем здания нарядной архитектуры. Внутри башни, однако, помещался роскошный салон, декорированный кисеей и украшенный лепкой и живописью, с мраморным камином, в котором находился железный таган с медными шишками, на камине стояли алебастровые вазы и часы. Также в комнате был большой диван с матрацем и подушками, расшитыми золотыми и шелковыми нитками. Точно так же были оформлены два маленьких дивана. На столе из красного дерева «чернильница хрустальная о трех банках». Нижняя комната не имела такого декора. Существовало предание о том, что там содержали провинившихся камер – пажей.
У подножия башни находился мост с нарочито ветхой и убогой декоративной водяной мельницей. Шум мельничных колес и плеск воды оживляли картину сельской идиллии. Ансамбль Пиль – башни был самым выразительным из всех пасторальных построек парка. Не случайно он запечатлен на картинах и гравюрах многих художников XVIII века. Вместо разобранной за ненадобностью водяной мельницы у Пиль-башни Воронихин в 1808 году построил новый мост, замечательный красотой своей арки и тонким рисунком чугунных перил.
Руинный каскад.
Стремление Бренны всюду внести черты парадности заставляет его дать каскадам парка нарядное архитектурное оформление. Так, Большой каскад у Круглого озера в 1794 году Бренна перестроил в виде арочной стены с балюстрадой и вазами из пудостского камня. Каскад между Сильвиями в том же году он декорирует под античную руину с полуразрушенными декоративными туфовыми вазами, фигурами львов, березовыми стволами вместо перил и т. п., усиливая романтику сооружения.
Чтобы придать каскаду характер подлинной старины, вокруг него были разбросаны фрагменты античных статуй, бюстов, обломков колонн, капители античных зданий.
Руинный каскад удачно связал два лесных парковых участка между собой.
В эти же годы Бренна дополнил архитектурный облик парка многочисленными воротами и воротцами со столбами из туфового камня, так хорошо гармонирующими с пейзажами парка.
За Руинным каскадом, на площадке перед входом в Новую Сильвию, высится статуя Аполлона Музагета – предводителя муз, играющего на кифаре. Скульптура отлита в мастерских Академии художеств в 1798 году по модели Гордеева.
Новая Сильвия.
В отличие от парадного характера Старой Сильвии граничащая с ней Новая Сильвия, окончательно сформированная Бренной в 1800 году, отличается большей простотой и разнообразием лесных пейзажей.
В ней почти нет архитектурных сооружений и украшений, свойственных парку. Здесь сохранен характер обширного густого леса с его таинственной тишиной и прохладой. Планировка Новой Сильвии проста, она включает лишь пять длинных параллельных дорожек разной ширины, обсаженных невысокой живой изгородью из акаций. Эти зеленые коридоры, местами ломаясь под углом, сходятся вместе, создавая площадки – залы, круглые, овальные и продолговатые. Несмотря на наличие стриженых шпалер акаций, аллеи воспринимаются как лесные просеки. По центральной дорожке Новой Сильвии можно пройти к оврагу, за которым находится Мавзолей. Он открывается неожиданно, при переходе через овраг – справа в глубине показывается его величественный портик. От дорожки за оврагом узкая тропинка ведет к чугунным воротам с траурными эмблемами. От них единственная тропа, делающая круг, как символ вечности, подводит к фасаду сооружения.
Мавзолей.
В творческом содружестве с Воронихиным в Павловске работал архитектор Тома де Томон, создавший в 1808 – 1809 годах Мавзолей «Супругу-Благодетелю» – мемориальное сооружение, посвященное памяти Павла I. Величественное здание Мавзолея возведено в глухой части лесного массива, прилегающего к Новой Сильвии. При выборе места для сооружения архитектор использовал естественный овраг, окруженный стеной вековых деревьев.
Мавзолею приданы формы строгого древнегреческого храма с портиком из четырех массивных дорических колонн, вырубленных из гранита. Вдоль стен тянется фриз из скорбных рагических масок с закрытыми глазами и застывшими каплями слез. Суровостью и холодом веет от внутренней отделки Мавзолея, являющейся фоном для величественного скульптурного монумента, выполненого И. П. Мартосом. В позе женщины, бессильно склонившейся к траурной урне, скульптор передал огромную душевную скорбь и безмолвную покорность судьбе. Мавзолей – один из лучших образцов русской классической архитектуры начала XIX века.
«Конец света»
Привлекает внимание одинокая мраморная колонна на одной из площадок близ берегового склона. Она носит название «Конец света»; здесь когда-то заканчивался парк. Это стройная ионическая колонна из розового олонецкого мрамора, созданная Камероном первоначально находилась у дворца.
Колонна была помещена сюда Бренной при устройстве Новой Сильвии.
По дорожкам Новой Сильвии можно пройти к Красной долине – району парка, завершающему долину Славянки. Он расположен параллельно Новой Сильвии. Планировка Красной долины выполнена в 1801 – 1803 годах по проекту художника-архитектора П. Гонзаго. Лесистые сумрачные береговые холмы с могучими деревьями контрастируют с открытым солнечным пейзажем долины. Оставленные по берегам вековые дубы и серебристые ивы оживляют картину луговых просторов по берегам реки. Каменный Новосильвийский мост руинного характера, в прошлом украшенный перилами из березовых стволов, дополняет «сельскую» красоту пейзажа. Недалеко от моста на холме высится Краснодолинный павильон – одно из весьма примечательных сооружений парка.
Краснодолинный павильон.
В последнее десятилетие XVIII века деятельность Камерона в Павловске прекратилась. Одно время он совсем был отстранен от работ по капризу императора. Только в 1800 году Павел I приглашает зодчего вновь включиться в строительство, украсить парк новыми павильонами.
На далекой окраине парка, в только что благоустроенной Красной долине (своей красотой оправдывавшей название), Камерон создал необычную романтическую постройку. Этот, по выражению современника, своеобразный «архитектурный каприз» явился красивым пересказом впечатлений от античных руин. Зодчий придал павильону характер квадратной античной постройки, с нарядным классическим портиком розового мрамора, окруженной массивной каменной колоннадой без завершения. Все это имело вид живописных остатков древнего сооружения.
На крыше павильона была устроена площадка-бельведер с перилами из березовых стволов, заложенных между каменными столбами: отсюда можно любоваться красотою природы. На «остатках» каменной колоннады был сооружен деревянный балкон. На видовую площадку вела широкая лестница, с шатровым соломенным навесом на каменных столбах.
Во внешне затейливом оформлении этой постройки принимал участие декоратор Гонзаго. Внутри павильона находился светлый нарядный зал, с колоннами по углам, облицованный серовато-зеленым искусственным мрамором. Круглые барельефы с классическими сюжетами, наборный паркет из цветного дерева и живописный плафон дополняли строгую нарядность интерьера. Плафон был расписан по эскизам П. Гонзаго. Его архитектурная композиция изображала сводчатое перекрытие с открытым куполом, через которое как бы виднелось голубое небо со свисающей веткой березы. Талантливо и иллюзорно исполненная живопись создавала незаметный переход от помещения к окружающему пейзажу – березам у стен здания.
Чарующие пейзажи парка, которые открывались с бельведера, оправдывали одно из старых названий павильона – «Poinst de vue» (точка обозрения). В историю парка это сооружение вошло под названием Елизаветина или Краснодолинного павильона. Разрушенный во время войны, он до сих пор не восстановлен.
Руина
В ансамбле с Краснодолинным павильоном была создана и находящаяся рядом Руина – искусственные развалины, характерные для архитектуры начала XIX века. Подобные сооружения могли быть навеяны картинами французского художника Гюбера Робера – талантливого певца античных руин, произведениями которого увлекались в XVIII веке. Ряд его выдающихся работ украшает залы Павловского дворца и сейчас.
Руина естественно и живописно включилась в пейзаж Красной долины. К склону холма, заросшему деревьями, примыкают развалины части каменного здания с аркадой и нишами, как бы подлинные остатки античной архитектуры. Раньше в одной из ниш находилась статуя Венеры. Аналогичные мраморные статуи и архитектурные фрагменты, привезенные из Италии, были живописно разбросаны вокруг сооружения. Они должны были «представлять воображению живое понятие о развалинах Греции, дышащей еще величием и славою», - писал один из современников.
В наши дни статуи – выдающиеся образцы античной скульптуры – украшают залы Эрмитажа. Необходимость сохранения этих редчайших памятников искусства заставила в 1920-х годах произвести здесь «раскопки» и убрать скульптуру.
От Краснодолинного павильона, вернувшись через Новосильвийский мост, можно пересечь Новую Сильвию и выйти в просторы Белой березы – самого обширного района парка.
Белая береза.
Последним выдающимся мастером, на долю которого выпала честь блестяще завершить формирование садово-паркового ансамбля Павловска, был художник-декоратор Пьетро Гонзаго. Его глубоко увлекла поэзия северного леса, широкие просторы солнечных полей, лугов и перелесков. Гонзаго создает новый тип русского пейзажного парка – парка равнины и скромной северной природы, тонко подметив и выявив в ней поэтическую красоту.
В огромном лесном массиве Белой березы, занимающем около 250 гектаров, Гонзаго пришлось изымать «лишнее»: вырубать большие участки леса для создания обширных лугов и далеких перспектив.
Сохраняя старую камероновскую планировку – восемь дорог, лучами расходящихся от круглой площадки, - Гонзаго добавляет Английскую дорогу, свободно вьющуюся через луга между рощ. Все пейзажи Белой березы развертываются по сторонам этой дерновой дороги. Здесь можно видеть яркие зеленые перелески, местами переходящие в густой лес. На открытых лужайках – группы или отдельные деревья с красивой кроной. С каждого поворота можно любоваться все новыми пейзажами. Местами открываются далекие перспективы. Это создает богатую смену зрительных впечатлений. Здесь нет никакой парковой архитектуры, нет скульптур, нет каскадов. Здесь царит красота самой природы, умело, неназойливо показанная художником. Именно в районе Белой березы расположено «самое красивое место» парка. Его название вполне оправдывается сочетанием красоты живописных лугов, широко раскинувшихся вокруг тенистой рощи.
Розовый павильон.
На окраине Белой березы, прилегающей к Парадному полю, в 1807 – 1812 годах Воронихин создал одно из самых поэтичных своих сооружений – Розовый павильон, окруженный кустами редчайших сортов роз. Легкое деревянное здание, квадратное в плане, с колонными портиками на всех четырех фасадах, было увенчано небольшим куполом. Необыкновенное очарование павильона заключалось в скромной отделке его интерьеров. Простая, но красивая и разнообразная по формам мебель карельской березы и тополевого дерева хорошо сочеталась с архитектурой. Изделия из фарфора, вазы, осветительные приборы, сервизы, красочные вышивки мебельных обивок – все было украшено эмблемами павильона – цветами роз.
Празднование победы над Наполеоном и встреча вернувшихся из Парижа войск гвардии, устроенные в Павловске в июне 1814 года, вызвали необходимость расширения павильона. По проекту Росси и Гонзаго к нему был пристроен обширный зал, нарядно декорированный росписью, гирляндами искусственных цветов и золочеными люстрами. Разрушенный во время войны, павильон был восстановлен в 1996 году.
Парадное поле.
От Тройной липовой аллеи и до Белой березы раскинулось Парадное поле. Здесь, на месте пыльного Парадного плаца, где Павел I устраивал парады и муштровал свои батальоны, Гонзаго создал в 1803 – 1813 годах новый живописный район парка. Центром его стал большой, специально выкопанный пруд с островом, вокруг которого компоновались пейзажи.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
