71067-1 (639410)
Текст из файла
Русская менталъностъ в языке и в тексте
В.В.Колесов
Язык и ментальность Основные признаки русской ментальности в языке
Обстоятельства социальной, политической и культурной жизни русских людей на протяжении последнего тысячелетия обусловили развитие основных принципов мировосприятия и идеологии. Долгий период "двойничества" и мировоззренческого дуализма, сосуществования христианских и языческих черт сказался и на сложении "русской веры" (Slavia Orthodoxa), и на необходимости выбирать из двух бед меньшую, и на противоречиях, возникавших между природной и социальной средой обитания, и на подчинении общества государству. Таковы в кратком перечислении только некоторые особенности русской жизни.
Физически существуя в трехмерном пространстве, духовно русский человек находился в психологическом и идейном дуализме, а это и создавало культурную парадигму, которая постоянно насыщалась все новыми фактами и событиями. Двоичная оппозиция в единстве с третьим, не всегда "лишним". Мир удвоен в сознании, он одновременно и вещен, и идеально вечен, но реально он все-таки троичен, и от человека зависит, будет ли эта тройственность рас-тро-ена или ус-троена, будет ли пространство (в широком смысле - в том числе и ментальное пространство) метонимически расширяться смежностью ряда как чин или станет расти иерархически вверх, наращивая мощь и силу как сан. Идти вдаль или расти вверх - постоянный выбор русского человека, противоположность между физическим движением и духовным ростом. "Генная память" народа - его ментальность складывалась веками, основательно укладывалась в словесном знаке, который обслуживал каждого в соответствии с его личным уровнем чувства или интеллекта: в сказке для маленьких, в пословицах для несмышленых и в каждом отдельном слове, таинственную силу которого мог раскрыть только мудрый.
Рассматривая особенности русской ментальности в том виде, как она представлена в фактах языка, не следует понимать дело так, что только и именно русским присуще то или иное свойство чувства, разума или характера. Однако для краткости не станем приводить сравнений с ментальностью других народов (=языков); это дело будущего.
Если путь развития русской ментальности проследить на достаточно большой дуге исторического движения мысли, легко обнаружить самую общую закономерность: русское самосознание отражало реальные отношения человека как к себе самому, так и к другому человеку и к миру вообще. Собственный стыд, жалость к другому и благоговение перед божьим миром - одно и то же чувство, но обращенное в троичность существования. Личное самосознание никогда не выходит за пределы коллективного, соборного, откладываясь в терминах языка и затем, будучи определено, постепенно сгущается в научной рефлексии о народной речемысли. Это было ясно уже славянофилам - первым, кто хотел обозначить специфические особенности русской ментальности в категориях и формах языка.
Славянофилов легко оспорить и высмеять, потому что в основе их философствования лежит поэтически самородное слово, не высушенное еще до тонкости понятия-термина. Такова исходная точка русского философствования: отталкиваясь от слова, через поэзию и беллетристику, затем - через публицистику, к концу прошлого века оно оформилось в первые философски законченные системы.
Читая своих философов, русский человек ловит себя на мысли: все это я уже знаю, а потому и безусловно согласен с большинством излагаемых здесь идей. "Своим ничего не нужно доказывать", - замечал по этому поводу Николай Бердяев, но вместе с тем "нельзя ничего понять не "моё"", - добавлял Василий Розанов. Эту мысль варьируют русские писатели, оправдывая свою манеру изложения, афористически сжатую и поэтически ёмкую. Они как бы намекают на хорошо известную истину, скрытую в этимоне русского слова. "Если нужно что-то доказывать, доказывать ничего не надо", - это слова Дмитрия Мережковского хорошо выражают феноменологию русского сознания . Ничего не нужно доказывать логически, потому что логические операции раздробляют цельное тело истины и создают иллюзию знания, подавляя естественный порыв человека к познанию.
А познание осуществляется в языке и через слово.
Припомним характерные особенности русского языка, так или иначе отражающие ментальные признаки сознания. Ведь и "славянство есть исключительно лингвистическое понятие. При помощи языка личность обнаруживает свой внутренний мир". Так утверждал выдающийся филолог и философ Николай Трубецкой в 1930-е гг.
1. В центре русской грамматики находится не имя, выражающее устойчивое понятие, а глaгoлf обозначающий в высказывании действие и в предикате выражающий то новое, что несет в себе мысль. Именно с глагольных основ "снимаются" отвлеченные значения новых слов и создаются отвлеченные имена типа мышление или действие - с помощью самых разных суффиксов, которых накопилось множество. Мы говорим одежда, потому что следует одеться, пища - ею следует питаться, имение, которое можно иметь.
2. Русский язык четко различает время внутреннее и время внешнее, т.е. категорию глагольного вида и категорию глагольного времени. Объективно действие протекает независимо от позиции говорящего, и глагольный вид передает различные оттенки длительности или завершенности действия (писал -написал - писывал - понаписывал и т.д.). Точка зрения говорящего определяет то же действие относительно момента речи: прошедшее, настоящее и будущее, причем (что естественно) настоящее не имеет формы совершенного вида, поскольку настоящее длится, а будущее нельзя передать с помощью простого несовершенного вида (пишу - напишу). Субъект и объект действия разведены в сознании через глагольную форму, которая с помощью другой категории -категории залога - еще больше уточняет характер соотношения между субъектом и объектом (я пишу письмо -письмо пишется мною).
3. Качество воспринимается как основная категория в характеристике вещного мира; качество, а не количество привлекает законченностью и разнообразием радужных форм; через признак выявляется каждое новое качество, привлекающее внимание своей неповторимостью; отвлеченные имена также образуются с помощью адъективных основ, а самостоятельная категория имени прилагательного формируется в русском языке, начиная с древнейших
времен. Это было важно в экспликации признака "качество". Выделив самостоятельную грамматическую форму для выражения содержания понятия (видов при общем роде, выраженным существительным), создали удобное средство для воссоздания аналитических "понятий": белый дом, желтый дом, большой дом, торговый дом и т.д. - поскольку термин дом сам по себе не понятие, а символ, и как таковой требует раскрытия посредством определения.
4. В качестве связочного и предикативно осмысленного выступает глагол быть, а не глаголы иметь или хотеть, как во многих европейских языках. Установка на глагол бытийственного значения во многом определила характер русской философии, о чем не раз говорили русские философы. Идеально бытие и быт лежат в основе русского предикативного усилия мысли, тогда как формы владения и личного пожелания находятся на втором плане сознания.
5. В русском языке нет артиклей, что, в свою очередь, привело к размыванию границ между узуальным употреблением имен. Если англ, a table связано, главным образом, с выражением понятия о столе или представления о нем же, то же слово с определенным артиклем the table уже вполне определенно указывает конкретно на данный стол, на эту плоскость стола, на эту столешницу, на предмет. Проявление категории "определенность - неопределенность" дублируется в русском языке противопоставлением двух типов прилагательных: дом бел - белый дом; различие то же, что при разных артиклях.
Разведение в сознании двух уровней "семантической связки" - вещи и понятия, как они отражены в слове, делает англичанина стихийным номиналистом, тогда как некоторая размытость границ между вещью и понятием об этой вещи у русских прямо-таки направляет их в сторону "реализма". На первый взгляд неожиданный, этот вывод вполне оправдан исторически, не случайно вопросом этим интересовался Александр Потебня, а из западных ученых - автор семантического треугольника Г.Фреге. Да, "мысль направлена словом", и эти слова Потебни никогда не потеряют своего значения.
6. Неопределенность высказывания с большим количеством неопределенных местоимений и различных синтаксических конструкций (например - безличных предложений) в свою очередь повышает степень уклончивости и размытости русской мысли, которая как бы скользит по яркости образа и пугливо сторонится определенности понятия. Сказать до конца ясно -прямо - значит открыться до времени и тем самым обезоружить себя. Изобилие наречных и местоименных форм помогает до времени спрятаться за словом: "Русские говорят громко там, - с иронией замечал Александр Герцен, - где другие говорят тихо, и совсем не говорят там, где другие говорят громко". Это черта своеобразной скромности и смирения, неуверенности в том, что твоя мысль, явленная в слове, может быть кому-то интересна. Очень опасное свойство, не раз затруднявшее русским сформулировать свои надежды и упования.
7. Застенчивое уклонение от метафоры также определяется основной установкой словаря на метонимические переносные значения в слове. Каждый толковый словарь отмечает цепочки метонимических смещений смысла в русском слове, построенных по известному типу "вот дом, который построил Джек": дорога - полоса земли, по которой проходит движение > движение по полосе земли, по которой... > направление движения по полосе земли, по которой...> цель направленности движения по... и т.д. Но метафорические пере-
носы расцениваются как индивидуально авторские, не всегда пригодные для общего пользования. Это - отказ творить в слове: с помощью метонимии легко истолковать традиционный символ - метафора создает новые символы, а это (в индивидуальном исполнении) - ересь.
8. Категория одушевленности - остаток древнего языческого анимизма -также препятствует созданию оригинальной авторской метафоры, разумеется, такой метафоры, которая оказалась бы понятной другим носителям языка. В риторическом смысле это - олицетворение, которое естественно присутствует в самой грамматической форме и в метафоризации не нуждается. Можно сказать: вижу мертвеца или вижу труп - и тем самым метафорически выразить свое отношение к "лишенному души" в данный момент или к "обрубку поваленного дерева" (исконное значение слова труп). Категория одушевленности, которая распространяется только на имена мужского рода, мало известна древнерусскому языку как категория; так и в приведенном примере вижу труп - метонимия на основе метафоры, человека сравнивают с уничтоженным деревом. Русская мысль одухотворяет, неожиданно оживляя, всё ценное, чему придается особый смысл. Современный школьник может сказать я съел сникерса из особого почтения к шоколадке, прославленной в рекламе.
9. Вежливая уклончивость проявляется и в том, что славянский императив не является, собственно, повелительным наклонением, он восходит к древней форме оптатива - пожелательного наклонения. Отношение к другому проявляется не в наглом приказе или хозяйском повелении, но в пожелании, что высказываемое будет принято к сведению. В известном смысле оживлением этой формы становится в наше дни широкое распространение формул типа хотелось бы, чтобы..., некоторые, вот, говорят, что..., я как бы сказал? и т.д.
10. Совсем наоборот, в отношении к себе самому русский человек излишне категоричен, свое собственное мнение он признает за истину в последней инстанции, что с XVI в. поражало иностранных наблюдателей русского быта. Иностранец обязательно оговорится: мне кажется, что..., я думаю, что..., кажется, будто и т.п., в то время как русский, пользуясь формами родного языка, строит свое высказывание без помощи всякого рода шифтеров, поскольку категоричность личной точки зрения не требует, на его взгляд, никаких смягчений: я ведь говорил! Русскому в его языковых формах не требуется оговаривать конкретную модальность своего высказывания, она содержится уже в конструкции его фразы. Например, недостоверность или неясность информации передается с помощью различных типов односоставных, при невыраженном субъекте речи, предложений, что особенно заметно в русских поговорках: цыплят по осени считают, быть бычку на веревочке, тише едешь -дальше будешь и др.
11. Категоричность самоутверждения и бытовой нигилизм находят себе поддержку в способности русского языка строить отрицание таким образом, что каждое отдельное слово высказывания отрицается само по себе: никто никому никогда ничего не должен! Англичанин или француз употребит здесь одно-два отрицания, скорее всего при объекте, ради которого и сделано подобное заявление. Плеоназм как особенность русской речи - весьма серьезная проблема и в наши дни. Плеоназм проявляется в самом различном виде, усложняя речь ненужными определениями, но вместе с тем и помогая усилить высказывание
эмоционально: основная установка на то, чтобы убедить, а не доказать, поскольку "очевидность только тогда не требует доказательств, когда она очевидна", - заметил в этой связи Николай Трубецкой.
12. Категория состояния, также присущая русскому языку, кажется странной, потому что явлена только в речи. В грамматике это употребление наречий или модальных слов, или столь же второстепенных форм - но в диалоге это всегда выражение личного переживания внешних событий: мне жаль... как стыдно!, ничего нельзя... Никакой предикативной связи нет, действие не обозначено. Это состояние души, в чувстве переживающей событие.
13. Все последние особенности русского языка, на основе ментальности формирующие обыденное сознание русского человека, выделяются общей установкой на характер общения: как типичное проявление речемысли во всех случаях преобладает не монолог-размышление (который воспринимается как признак неоправданной юродивости), а активно протекающий диалог, в котором и рождается обоюдно приемлемая мысль. Тогда эмоция убеждения важнее логики доказательства, поскольку и назначение подобного диалога вовсе не в передаче информации; не коммуникативный аспект речи кажется существенно важным в диалоге, а речемыслительный. Мысль соборно рождается в думе, с той только разницей, что индивидуальная мысль только направлена словом, тогда как совместная дума способна и строить слово. По старому различию смысла слов, мыслит каждый сам по себе, думу же думают вместе, и дума - важнее мысли, она, как воплощение личной мысли, освящена признанием всех других. Правда своя удостоверяется правдой собеседника, и с этого момента становится истиной для всех.
Характеристики
Тип файла документ
Документы такого типа открываются такими программами, как Microsoft Office Word на компьютерах Windows, Apple Pages на компьютерах Mac, Open Office - бесплатная альтернатива на различных платформах, в том числе Linux. Наиболее простым и современным решением будут Google документы, так как открываются онлайн без скачивания прямо в браузере на любой платформе. Существуют российские качественные аналоги, например от Яндекса.
Будьте внимательны на мобильных устройствах, так как там используются упрощённый функционал даже в официальном приложении от Microsoft, поэтому для просмотра скачивайте PDF-версию. А если нужно редактировать файл, то используйте оригинальный файл.
Файлы такого типа обычно разбиты на страницы, а текст может быть форматированным (жирный, курсив, выбор шрифта, таблицы и т.п.), а также в него можно добавлять изображения. Формат идеально подходит для рефератов, докладов и РПЗ курсовых проектов, которые необходимо распечатать. Кстати перед печатью также сохраняйте файл в PDF, так как принтер может начудить со шрифтами.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
