71067-1 (639410), страница 2
Текст из файла (страница 2)
14. Речь идет именно о диалоге как основной форме мышления. В исторической перспективе развития языка третий всегда лишний. Местоимение третьего лица он, она, оно, они формируется довольно поздно и до сих ощущается как родственное указательному в значении 'тот, другой1, который находится вдали, вне диалога. И сегодня в вульгарном выражении - приглашении выпить: третьим будешь? - звучит тоска напарника, который в силу необходимости должен прибегать к содействию постороннего, третьего. Глагольные формы в настоящем и в прошедшем времени, как много их ни было, долгое время не различали формы второго и третьего лица, потому что в конкретном диалоге третий не принимал участия, а высказываться об отсутствующем ни хорошо ни плохо не было принято до XVII в.
15. Собирательная множественность объектов (нерасчлененная множественность) особенно хорошо представлена в отношении к людям, к сообществу, которое ценностно воспринимается в своей цельности: народ, толпа, полк, люди... Многочисленные формы множественного числа сохраняют исходный смысл собирательности или нерасчлененной множественности, что характерно специально для имен мужского рода, ср.: браты, братья, братия, также листы -листья, волоса (пучком все вместе) - волосы (волоски в отдельности, их можно расчесать) и т.д., включая города и огороды.
16. Постепенно происходило интенсивное отделение парадигмы единственного числа от парадигмы множественного, в которой окончания уже не различают имена по грамматическому роду: стол - стена в единственном числе, но совпадающие окончания во множественном (столам, стенам и т.д.).
Происходит разведение вещественного и понятийного значений в слове, причем близкое к понятию значение обычно связано с формой единственного числа, а отвлеченные имена вообще выступают только в этой форме. Разведение смысла происходит и по формам: дух или даже Дух, но духи и духи. На различении форм множественности формируется категория определенности, в которой нуждается устная речь, обычно широко использующая, например, акцентные маркёры речи, ср. уже приведенные формы типа волоса - волосы с противопоставлением по степени определенности в отношении объекта.
17. Восхождение "по родам" приводило к порождению все новых и новых гиперонимов, и этот процесс предстает как непрестанное воссоздание символов в момент воплощения концептов в содержательных формах слова. Можно говорить о разных видах ивы (их много, и каждый имеет свое имя), но можно сказать о роде ива (род - он же один из видов: русская синекдоха). Но ива одновременно и вид кустов (их также много), которые метонимическим напряжением мысли все сходятся в более крупные роды: кусты > растительность > флора. Для русской ментальности характерно построение синтетических моделей высказывания, что также отражает устремленность к целому, а не к аналитически данным его частям. Даже символический образ предстает здесь как основная манифестация понятия, "своего рода понятие", которое постоянно воссоздается путем наложения образа на известный символ. Невозможно дать определение русским словам судьба, счастье, любовь - потому что это не понятия, а символы; символ не определим в суждении, его истолковывает герменевтика . Обратим внимание: символ существует, а понятие о нем постоянно воссоздается; язык здесь - энергия действия, а не его результат.
18. Безличные, неопределенно-личные, обобщенно-личные и прочие типы предложений создают совершенно непереводимое на другие языки представление о зыбком внешнем мире, который является своего рода отражением мира другого, реального, существующего в сознании человека до встречи с миром внешним. Отсюда многочисленные конструкции типа про батарею Тушина было забыто у Льва Толстого, неопределенные выражения вроде бывает, ладно, давай-давай и др. Такой неопределенности высказывания способствует и синкретизм союзов. Союз когда передает нерасчлененную идею и времени, и условия, и даже цели (когда бы жизнь семейным кругом я ограничить захотел...). Для русского сознания условие вообще предпочтительнее причины -чисто внешней, субъективно определяемой характеристики действия (притчина Бердяева), потому что на самом-то деле цель важнее условия, поэтому и условие предстает в русской фразе как словесно определенная и обозначенная вспомогательным словом причина. Относительно условия уславливаются словом, тогда как причина есть всего лишь задним числом приписанное (приткнутое, привязанное) событию или действию то же условие.
19. Важна историческая последовательность в формировании русских сложных предложений. Они являлись постепенно, один тип за другим, и условные были самыми древними по сложению. Типы придаточных сгущались в соединении трех признаков высказывания: модальности, определенности и предикативности. Разбросанные в пространстве речи, логически несвязные фигуры паратаксиса обрели логическую четкость выражения, выстраивая семантическую перспективу высказывания.
20. Новые типы словообразовательных моделей развивались почти одновременно с формальной специализацией различных типов сложного предложения (гипотаксиса). Сложные слова сжимались в обобщенные по единству суффиксов лексемы, с помощью которых уже легче было создавать длинные цепочки предложений. Сложные слова были своего рода аналитическими понятиями. Добродетель и благодетель различались как выражения содержания понятия (добро- и благо-) при общности их объема (-де[я]телъ). Суффиксы позволили обобщить в общей форме многие родовые значения слов и тем самым сокращали сложные слова, удвоенные сочетания и т.д. По-разному можно сказать о движении, но суффикс -ние объединит все такие слова; по-разному можно сказать о субъекте действия, но суффикс -ник соберет все слова, которые относятся к данному типу.
Формально речь становилась проще - содержательно же все объемней. Все ближе входила в концепт, выражая его смысл.
Таковы основные признаки русской ментальности, проявляемые в русском языке. Отметим основное: становление ментальности определялось развитием самого языка. Конечно, в общем масштабе действий мысль и язык развиваются параллельно и совместно, но для каждого отдельного человека, вступающего в ментальное пространство народной речи, "мысль направлена словом". Это слова Александра Потебни, но другой писатель, Михаил Пришвин, сказал не хуже: "Жизнь происходит от слова" - тоже. Такова формула русского реализма, который в своих восприятиях мира и движении мысли исходит из слова с тем, чтобы соединить идею мысли и вещь мира в их общем движении вперед и ввысь.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.auditorium/ru
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
