77746 (637968), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Тургенев не прослеживает в деталях возникновение духовной близости между Лизой и Лаврецким. Но он находит другие средства передачи быстро растущего и крепнущего чувства. История взаимоотношений Лизы и Лаврецкого раскрывается в их диалогах и с помощью тонких психологических наблюдений и намеков автора.
Но блеснувшая для Лаврецкого надежда была призрачной: известие о смерти жены оказалось ложным. И жизнь со своей неумолимой логикой, со своими законами разрушила светлые иллюзии Лаврецкого. Приезд жены поставил героя перед дилеммой: личное счастье с Лизой или долг по отношению к жене и ребенку.
В статье «Когда же придет настоящий день?» Добролюбов указывал, что Лаврецкий, полюбив Лизу, - «чистое, светлое существо, воспитанное в таких понятиях, при которых любовь к женатому человеку есть ужасное преступление»,54 был объективно поставлен в такие условия, когда он не мог сделать свободного шага. Он вынужден был покориться печальным, но неумолимым обстоятельствам. Продолжая считать высшим благом в жизни человека личное счастье, герой романа жертвует им и склоняется перед долгом.
Перейдем теперь к образу Лизы Калитиной. Д. Писарев в своей статье о романе «Дворянское гнездо» не без основания считает Лизу «одной из самых грациозных женских личностей, когда-либо созданных Тургеневым. Лиза – девушка, богато одаренная природой; в ней много свежей, неиспорченной жизни; в ней все искренне и неподдельно. У нее есть и прирожденный ум, и много чистого чувства».55
Однако на первый план в оценке образа Лизы Писарев выдвигает отсутствие жизненной активности, религиозность, преобладание чувства над рассудком: «У Лизы чувство и воображение воспитаны на возвышенных предметах; но они все-таки развиты несоразмерно, берут перевес над мыслительной силой и… ведут к болезненным и печальным уклонениям».56 К этому тезису Писарев обращается в статье не раз, подчеркивая, что «преобладание чувства над рассудком выражается в самых разнообразных формах и составляет в современных женщинах явление» 57 весьма распространенное. Эта мысль проводится и в ряде других статей критика, у которого особое выражение получает культ разума, свойственный большинству демократов-просветителей 60-х годов. Сторонник женской эмансипации Писарев едва ли не главную беду русских женщин видел в недостаточном развитии разума, то есть в преобладании чувственного, нерассудочного, нелогичного начала в их поведении. Разум же он отождествлял с образованностью, с запасом разнообразных научных знаний. По мнению Писарева, образованность должна была дать русской женщине возможность самоутверждения в обществе.
Подобное понимание принципиальных основ раскрепощения женщины существенно отличается от того, что предлагал и намечал, например, Чернышевский. В романе «Что делать?» (1863) на примере судьбы Веры Павловны тоже подчеркивалась положительная роль образования, но Чернышевский при этом не затушевывал социальной основы поведения своей героини. Освобождение от предрассудков и образования – лишь промежуточный этап к материальной независимости, которая только и обеспечивает подлинную свободу женщины. Анализируя образ Лизы, Писарев эти соображения оставляет в стороне и все внимание сосредоточивает на том, как груз предрассудков, впитанных с детства, губит тургеневскую героиню.
Напомним ход рассуждений Писарева: «Воображение, настроенное с детства рассказами набожной, но неразвитой няньки, и чувство, свойственное всякой женской впечатлительной природе, получили полное преобладание над критической способностью ума. Считая грехом анализировать других, Лиза не умеет анализировать и собственной личности… Словом, она не только не достигает умственной самостоятельности, но даже не стремится к ней и забивает в себе всякую живую мысль, всякую попытку критики, всякое рождающееся осмысление. В практической жизни она отступает от всякой борьбы».58
Случившееся с Лизой несчастье приводит ее к тому, что она признает себя виновною, называет себя мученицею, жертвою, обреченную страдать и молиться за чужие грехи. «Нет, тетушка, - говорит она: - не говорите так. Я решилась, я молилась, я просила совета у бога. Все кончено; кончена моя жизнь с вами… Счастие ко мне не шло; даже когда у меня были надежды на счастие, сердце у меня все щемило… Чувствую я, что мне не житье здесь, я уже со всем простилась, всему в доме поклонилась в последний раз. Отзывает меня что-то, тошно мне, хочется мне запереться навек. Не удерживайте меня, не отговаривайте; помогите мне, не то я одна уйду…». И так кончается жизнь молодого, свежего существа, в котором была способность любить, наслаждаться счастьем, доставлять счастье другому и приносить разумную пользу в семейном кругу.
Д. Писарев делает такой вывод: «Отчего же уклонилась от этого пути Лиза? Отчего так печально и бесследно кончилась ее жизнь? Что сломило ее? Обстоятельства, скажут некоторые. Нет, не обстоятельства, ответим мы, а фанатическое увлечение неправильно понятым нравственным долгом. Не утешения искала она в монастыре, не забвения ждала она от уединенной и созерцательной жизни: нет! Она думала принести собой очистительную жертву, думала совершить последний, высший подвиг самоотвержения. Насколько она достигла своей цели, пусть судят другие. Говоря о воспитании Лизы, Тургенев дает нам ключ к объяснению как нравственной чистоты ее убеждений, не потускневших от вредного влияния неразвитого общества, так и излишней строгости и односторонности ее взгляда на жизнь».59
Женщине, как и мужчине, дана одинаковая сумма прирожденных способностей; но воспитание женщины, менее реальное, менее практическое, менее упражняющее критические способности (нежели воспитание мужчины), с молодых лет усыпляет мысль и пробуждает чувство, часто доводит его до неестественного, болезненного развития. Тургенев «высказал свое мнение об образовании женщины в создании личности Лизы и в своем отношении к этой личности: он сочувствует ее прекрасным качествам, любуется ее грациею, уважает твердость ее убеждений, но жалеет о ней и вполне сознается, что она пошла не по тому пути, на который указывают человеку рассудок и здоровое чувство».60
Как видим приговор критика по отношению к Лизе Калитиной достаточно суров. Но справедлив ли он? Думается, что не вполне. Писарев несколько односторонне трактует этот образ. Писарев не понял, отмечает исследователь творчества Тургенева С. Петров, что и самая передовая мысль могла родиться лишь на почве того высокого чувства долга и сознания ответственности, которыми полна Лиза. Более того, обращение к вопросам о смысле жизни человека, об его ответственности перед другими уже говорило о пробуждении сознания женской молодежи, и поэтому нужно было что-то новое, что наполнило бы жизнь таких цельных и героических натур, как Лиза, действительно героическим, связанным с жизнью всего народа. Но это новое принесла с собой только эпоха 60-х годов, переходом к которой в творчестве Тургенева явился образ Елены Стаховой из «Накануне». А для 40-х годов такие девушки, как Лиза Калитина, были залогом будущего.
Цельный и непоколебимый характер Лизы словно подготавливал читателей к появлению таких героических натур, как Елена Стахова, способных не только на жертвенность и отречение от личного счастья, как Лиза, но и на борьбу за счастье угнетенного народа, которое сливается для Елены с личным счастьем.
Лиза Калитина – прямая предшественница Елены Стаховой. Обеих героинь объединяет напряженность внутренней, духовной жизни. Уход Лизы в монастырь – это не бегство от жизни. Ее уход – это и жертва, и печальная необходимость, и глубокий упрек всему образу жизни русских помещиков, праздно живущих в дворянских усадьбах.
Как справедливо заметил С. Петров, «ее уход в монастырь объективно был такой же формой протеста против уродств крепостной жизни, как и самоубийство Катерины из «Грозы» Островского».61
Исследователь затрагивает и философскую проблематику романа: «…в «Дворянском гнезде» в переживаниях Лаврецкого и Лизы, в их глубокой и целомудренной любви, в их переходе от грустных настроений к счастью и радости, охватывающим все существо, Тургенев воплотил одну из заветных своих идей о величайшем значении любви как силы жизни».62
Период конца 50-х –начала 60-х годов подвели Тургенева к мысли о необходимости появления «сознательно-героических натур».
И такие натуры найдены писателем в романе «Накануне» (1860). Это Елена Стахова, чей образ является особенно правдивым и великолепным в галерее женских образов Тургенева, и Инсаров, которых объединяет одна цель – борьба, понимаемая Тургеневым очень широко и вместе с тем вполне конкретно и определенно. Елена рвется к свободе и счастью, и, как заметил сам писатель в предисловии к собранию своих романов в издании 1880 года, «…недоставало героя, такого лица, которому Елена, при ее еще смутном, хотя сильном стремлении к свободе, могла предаться».63 Не случайно Елена, еще не будучи знакомой с Инсаровым, преклоняется перед величием «одной, но пламенной страсти» своего будущего избранника.
Материалом для романа «Накануне» послужила подлинная история взаимоотношений помещика Каратеева и болгарина Катранова с русской девушкой. В 1855 году молодой помещик Василий Каратеев – сосед Тургенева по имению в Мценском уезде – влюбился в Москве в девушку, которая склонна была ответить ему взаимностью. Однако, познакомившись с яркой личностью – болгарином Катрановым (прототип Инсарова); она предпочла его Каратаеву. Полюбив Катранова, девушка уехала с ним в Болгарию, где он и умер. Каратеев же, оставив свои записки об этом факте Тургеневу, отправился на русско-турецкую войну, где вскоре погиб. Записки Каратеева и были положены в основу сюжета «Накануне»; Тургенев их художественно обработал, придав большое значение теме борьбы болгарского народа против турок.
В «Накануне», как и в предыдущих романах Тургенева, человеческая и общественная состоятельность героев проверяется взаимоотношениями с женщиной, олицетворяющей у Тургенева высшее духовное начало. «Тургенев, - пишет С. Петров, - подводит к Елене одного за другим героев своего романа, как бы представляя в них различные общественные и нравственные идеалы, воплощавшие определенные исторические тенденции русской жизни того времени. На суд героини приводится и то, что уходило своими корнями в прошлое, и возникающее новое в его различных формах. Происходит переоценка духовных и нравственных ценностей, и над старым закономерно торжествует новое, властно вторгающееся в жизнь и захватывающее в ней то лучшее и благородное, что воплотил Тургенев в образе героини романа».64
В центре романа – болгарин Инсаров и русская девушка Елена Стахова. История их взаимоотношений – это не только история бескорыстной любви, основанной на духовной общности; личная жизнь Елены и Инсарова тесно переплетается с борьбой за светлые идеалы, за верность большому общественному делу.
Добролюбов не случайно придавал в романе «Накануне» большое значение образу Елены. Он считал ее настоящей героиней, во многом возвышающейся над Натальей Ласунской и Лизой Калитиной; по силе характера он ставил в один ряд с Еленой только Катерину из драмы Островского «Гроза».
Елене свойственны необычайная жажда деятельности, целеустремленность, способность пренебречь мнением и условностями окружающей среды и, главное, непреодолимое стремление быть полезной народу. Умная, сосредоточенная в своих помыслах, она ищет человека волевого, цельного, не пасующего перед препятствиями, видящего в жизни широкую перспективу и смело идущего вперед.
Елена поставлена в романе перед выбором между Берсеневым, Шубиным и Инсаровым, каждый из которых олицетворяет определенную идею. Берсенев служит отвлеченной науке, связанной прежде всего с немецкой идеалистической философией; он умеет уступать во всем другим и ставить себя номером вторым. Люди, подобные ему, могут философствовать о природе и в то же время не чувствовать запаха живого цветка. Елена поняла, что Берсенев не может быть героем времени.
Шубин – представитель искусства, видящий в нем служение одной красоте. Ему, как всякому художнику, свойственно творческое горение, и он не мог удовлетворить стремления Елены в широкой общественной деятельности. Елена быстро почувствовала, что за экстравагантностью и темпераментностью молодого ваятеля не кроется настоящей силы и что его дилежантское воодушевление исчезнет же при первом же столкновении с жизнью.
И вот она впервые слышит об Инсарове как о человеке, который хочет освободить свою родину. Она не видела еще этого человека, но с воодушевлением говорит о нем: «У него, должно быть, много характера… Освободить свою родину!.. Эти слова даже выговорить страшно, так они велики…».
И молодой ученый Берсенев, и скульптор Шубин влюблены в Елену, оба хорошие люди. Но нет в них того ярко выраженного деятельного начала, которым наделен в избытке Инсаров. И Берсенев и Шубин заурядны. Инсаров же привлекает Елену именно потому, что он деятелен, что он борец за высокие идеалы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
