73994 (634269), страница 6

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 6)

Чудный перстень воеводы

Их вязал и чаровал...

В то же время в этом стихотворении Адриатика-невеста и дож – порфирородный жених – олицетворяют не только конкретные мужское и женское начало, но и на более глубоком онтологическом уровне – обуздание первородной, опасной водной стихии – Хаоса – космическим порядком. Космос в данном случае олицетворяет дож, «жених», олицетворение мужского начала, с одной стороны, и человеческого, сотворенного по образу и подобию Божиему – с другой. Тем самым человек символизирует тот самый Теос, покоривший Хаос, и человек получает тем самым «наследственно одобренную» власть над морской пучиной.

Совершенно аналогичная аллегория вложена И. Тютчевым в политическое, злободневное стихотворение, написанное в 1850 году («Уж третий год беснуются языки…» ⁰):

Но с нами бог! Сорвавшися со дна,

Вдруг, одурев, полна грозы и мрака,

Стремглав на нас рванулась глубина, –

Но твоего не помутила зрака!..

Ветр свирепел. Но... «Да не будет тако!» –

Ты рек, – и вспять отхлынула волна.

Здесь иностранные народы, занятые агрессивной политикой против России (дело было накануне Крымской войны), отождествляются с враждебной, опасной «глубиной»: то есть тем самым могущественным водным хаосом. Но навстречу встает Россия в лице русского императора – и вновь человеческое, мужское, космическое начало восстанавливает порядок в его сакральном значении.

Интересно, что в стихотворении «Последний катаклизм» Тютчев практически буквально воспроизводит архетипическое представление о Хаосе как водной первопричине мира:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И божий лик изобразится в них!

Здесь, в этом коротком стихотворении, включающем всего одно четверостишие – удивительная насыщенность мифологемами и апелляциями: прежде всего это, конечно, представление о Хаосе как первозданном океане и апелляция к ветхозаветному «началу творения». Однако Тютчев выходит за пределы библейских представлений, рисуя конец света вне традиции Евангелия, но как возвращение на круги своя. Такая кольцевая трактовка времени ближе к восточной философии (время христианской культуры линейное⁰). Естественно, тут нельзя забывать о мифологеме потопа, общей для множества культур, однако потоп в Библии – наказание, которое Бог обещал не повторять более, следовательно, у Тютчева скорее отразилось представление о «круге времен», возвращении на круги своя, близкое к восточным, в частности, индуистским представлениям о циклах существования вселенных. Хотя, конечно, фраза «И божий лик изобразится в них» – переосмысленная цитата из Ветхого Завета.

Это небольшое четверостишие демонстрирует невероятную глубину и сложность тютчевского мировоззрения и представления им Хаоса. Обзор же поэзии Тютчева показывает, сколь многогранно в смысловом значении было восприятие поэтом бинарной оппозиции «хаос – космос», и насколько прочно эта дихотомия базировалась на древнейших мифологемах самых различных культурных эпох. В интерпретации оппозиции «хаос – космос» И. Ф. Тютчев использует и библейские, и античные сюжеты, более того: глубинное понимание этих двух мифологем отсылает нас к истокам зарождения мифов, к истокам представления о хаосе как о женском, водном первоначале, ассоциируемым с материнской утробой; и представлениям о космосе как о мужском начале, упорядочившем хаотическую сущность мироздания. На диалектической борьбе и сосуществовании этих двух начал базируется вселенная тютчевской поэзии.

Заключение

В результате проведенного исследования мы пришли к выводу, что мифопоэтическая система Ф. Тютчева базируется на бинарном противопоставлении Хаоса и Космоса. Хаос и Космос – две основные мифологемы, на противопоставлении которых выстраивается глубокая философская составляющая поэзии Тютчева.

Противопоставление Хаоса и Космоса традиционно для европейской культуры, берущей начало с античности. Во многом Тютчев следует этой традиции, противопоставляя начало хаотическое (первозданное, неупорядоченное) началу космическому (упорядоченному, организованному). При этом при анализе стихотворений Тютчева можно уловить отголоски древнейших архетипов в представлении Хаоса и Космоса, берущих начало еще в древневосточной (шумерской, аккадской) мифологиях и сохранившихся в библейской и античной культурной традиции. Это, в частности, представление о Хаосе как начале, во-первых, водном, во-вторых, женском (Хаос как утроба). Космос же архетипически предстает как мужское начало, начало творения из Хаоса организованных сущностей.

Итак, Хаос – первоначало, Космос – начало творческое.

Интересно, что борьба Хаоса и Космоса, традиционная для античной и выросшей на ее основе европейской культуры у Тютчева рассматривается скорее как необходимое условие для мирового равновесия, что больше соответствует восточной традиции, в частности, китайской. Возможно, отражение в творчестве Тютчева архетипов Востока, азиатских мифологем объясняется тем, что он был не западником, а убежденным славянофилом.

Итак, использование Тютчевым в лирике этих мифологем возводит его творчество на уровень глубинной апелляции к древнейшим подсознательным ассоциациям человека. Тютчев с его устремленностью в область вечного, религиозного, представлял природу, вселенную в системе традиционных дуальных представлений человека о жизни.

Однако противопоставление Хаоса и Космоса в поэзии Тютчева выходит далеко за рамки противопоставления добра и зла. Хаос и Космос Тютчева – это понятия над добром и злом.

Так, хаос может быть величиной не только отрицательной, но и положительной. Через хаос человеческая душа восходит к космосу. В хаосе заключена тайна, чудо, мысль, философия, стремление постигнуть тайны мироздания. Тютчевский Космос – это уже абсолют, покой, в некотором роде близкий к восточному понятию нирваны. В борьбе этих двух начал и существует жизнь.

Хаос и Космос Тютчева - непознаваемы априори, и человек может только приобщиться к этой тайне, понять сверхчувственно: поэтому поэзия, апеллирующая к прежде всего к эмоциям человека, наиболее органично приближает к читателю мироощущение самого Тютчева.

Библиография

1. Аксаков И.С. Федор Иванович Тютчев. Биографический очерк // Аксаков С. и Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1981.

2. Аринина Л.М. Пространство и время в поэтическом миросозерцании Тютчева // Вопросы романтического стиля и метода. Калининград, 1979.

3. Баевский В. С., Романова И. В., Самойлова Т. А. Русская лирика XIX – XX веков в диахронии и синхронии. М., 2003.

4. Бердяев Н. Новое средневековье: Размышление о судьбе России и Европы. М., 1994.

5. Бердяев Н. А. Русская идея // Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1997.

6. Бердяев Н. А. Философия свободы. М., Правда, 1989.

7. Берковский Н. Л. О русской литературе. Л., 1985.

8. Благой Д. Д. Литература и действительность. М., 1959.

9. Боткина А. П. Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве. М., 1951.

10. Бройтман С. Н. К проблеме диалога в лирике Тютчева // Типологические категории в анализе литературного произведения как целого. Кемерово, 1983.

11. Брюсов В. Я. Ф. И. Тютчев // Мастерство поэта. М., 1981.

12. Бухштаб Б. Я. О стихотворении Тютчева «И в божьем мире то ж бывает...» // Бухштаб Б. Я. Библиографические разыскания по русской литературе XIX века. М., 1966. С. 133 – 135.

13. Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954.

14. Гомер. Илиада. М., 1989.

15. Грехнев В. А. Время и композиции стихотворений Тютчева // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1973. № 6. С. 481 – 493.

16. Дарский Д. С. «Чудесный вымысел». Космическое сознание в лирике Тютчева. Пб. 1914.

17. Жирмунский В. М. О поэзии классической и романтической // Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.

18. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997.

19. Зунделович Я.О. Этюды о лирике Тютчева. Самарканд, 1971.

20. Капра Ф. Дао физики. Спб., 1994.

21. Касаткина В. Н. Поэзия Ф. И. Тютчева. М., 1978.

22. Касаткина В. Н. Поэтическое мировоззрение Ф. И. Тютчева. Саратов, 1969.

23. Козырев Б. М. Письма о Тютчеве // Литературное наследство. Т. 97. Фёдор Иванович Тютчев. В 2 кн. Кн. 1. М., 1988.

24. Культурология. Ростов-на-Дону. М., 1998.

25. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1995.

26. Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. Т 1 – 2. Музей-усадьба «Мураново» им. Ф. И. Тютчева, 1999.

27. Лосев А. Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990.

28. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1927.

29. Лосев А. Ф. История античной эстетики. М., 1994.

30. Лотман Ю. М., Минц З. Г., Мелетинский Е. М. Литература и мифы // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. С. 220 – 226.

31. Лотман Ю. М. Поэтический мир Тютчева // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996.

32. Орфей. Языческие таинства. Мистерии восхождения. М., 2001.

33. Петрова И. В. Анненский и Тютчев (К вопросу о традициях) // Искусство слова. М., 1973. С. 277 – 288.

34. Пигарев К. В. Жизнь и творчество Тютчева. М., 1962.

35. Пигарев К. В. Поэтическое наследие Тютчева // Тютчев Ф. И. Лирика. Т. 1 – 2. М., 1965. С. 273 – 314.

36. Пигарев К. Романтическая поэзия в ее соотношении с живописью // Европейский романтизм. М., 1973.

37. Сахаров В. И. В. Ф. Одоевский и ранний русский романтизм // Изв. АН СССР. 1973. Вып. 5. Т. 32.

38. Свеницкая Э. М. Проблема хаоса: Ф.Тютчев и русские символисты // Дикое поле. 2004. №5. С. 20 – 23.

39. Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1. С. 21 – 26.

40. Соловьев В. С. Перечитывая Тютчева // Наука и религия. 1973. № 8. С. 56 – 59.

41. Соловьев В. С. Поэзия Ф. И. Тютчева // Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика. М. 1917.

42. Соловьев В. С. Три речи в память Достоевского // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М.: Искусство, 1991. С. 253.

43. Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве, Соловьёв В.С. Сочинения: В 2 т., М., Т. 2, 1989.

44. Тематические парадигмы в стихе русской лирики ХХ века // Русская филология. Т. 6. Смоленск, 2002.

45. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура, М., 1983.

46. Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. в стихах и прозе. М.: Вече, 2000.

47. Уманская М. М. Романтизм и реализм в литературе 20 – 30-х годов XIX века (Вопросы метода и стиля) // Проблемы русской литературы. Ярославль, 1966.

48. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

49. Франк С.Л. Космическое чувство в поэзии Тютчева. Русская мысль. Кн. 11. 1913.

50. Франк С. Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. С. 187.

51. Чагин Г. В. Ф. И. Тютчев. М., 1990.

52. Чулков Г. Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. М. – Л., 1933.

53. Юнг К. Архетип и символ // Хрестоматия по психологии. М., 2000. С. 124 – 167.

54. Якобсон Р.О. Работы по поэтике. М., 1987.

0 Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.

0 Франк С. Л. Сущность русского мировоззрения // Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб.: Наука, 1996. С. 187; Франк С.Л. Космическое чувство в поэзии Тютчева. Русская мысль. Кн. 11. СПб., 1913.

0 Бердяев Н. А. Русская идея // Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1997.

0 Дарский Д. С. «Чудесный вымысел». Космическое сознание в лирике Тютчева. Пб. 1914.

0 Соловьев В. С. Поэзия Ф. И. Тютчева // Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. М. 1917.

0 Селезнев А. И. Метафизический пафос лирики Ф.И.Тютчева: оппозиция земного и небесного // Credo new. 2004. №1.

0 Свеницкая Э. Проблема хаоса: Ф.Тютчев и русские символисты // Дикое поле. 2004. №5.

0 Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч. в стихах и прозе. М.: Вече, 2000.

0 Лотман Ю. М., Минц З. Г., Мелетинский Е. М. Литература и мифы // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. С. 220 – 226.

0 Семенов А. И. Мифопоэтическое пространство в литературе ХХ века // http://esgaroth.narod.ru/articles/mifop.htm

0 Лосев А. Философия имени. М., 1927. С. 174.

0 Там же. С. 176.

Характеристики

Список файлов сочинения