Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

Я предлагаю надежный способ спасения женских душ. Женщинам нужно разрешить заниматься мужскими занятиями. Если мужчины будут упорствовать и продолжать считать такой путь неэффективным, то надо обязать их делить свою собственность с женщиной по закону. Предрассудки исчезнут, нравы станут более чистыми, природа вновь вступит в свои права. Добавьте к этому отмену безбрачия среди священников и укрепление королевской власти, и тогда во Франции будет гарантирован порядок.

Крайне необходимо упомянуть закон в защиту цветного населения наших колоний. Есть еще среди нас люди, которые остались глухи к идеям гуманизма и разума. Нетрудно заметить этих возмутителей спокойствия. Они есть даже среди депутатов Национального собрания. Они разжигают огонь в Европе, в надежде, что он перекинется и на Америку. Колонисты претендуют на господство над людьми, чьими отцами и братьями они являются. Отрицая законы природы, они хотят оправдать свое право на господство цветом своей кожи. Эти нелюди говорят: “Наша кровь течет в их жилах, но мы прольем ее, если будет нужно удовлетворить наши амбиции”. Вот так отцы презирают своих детей. Они глухи к голосу крови. Они пытаются решить проблемы Европы, начав кровопролитие в Америке. Иногда кажется, что Господь Бог придумал свободу не для человеческого общества. Только закон имеет право ограничивать свободу, но закон должен быть одинаков для всех. Национальное собрание должно быть свободным в своих решениях, но не выходить за рамки закона. Пусть свобода правит во Франции и оберегает нашу страну от новых бед, которые могут быть еще страшнее старых. Я считаю, что первым делом нужно примирить законодательную и исполнительную ветви власти, поскольку представляется, что одна всесильна, а другая беспомощна, а это может привести к краху Франции. Я думаю, что две эти ветви власти, как мужчина и женщина, должны объединиться и работать на общее благо.

Афоризмы

Симона Вейль

ВЕЙЛЬ (Weil) Симона (1909-43) , французский социальный и религиозный философ, мистик. После немецкой оккупации Парижа в 1940 бежала в Марсель, затем в США и Великобританию, участвовала в движении Сопротивления. Сочинения - "Бремя и благодать", "Потребность в укоренении", "Ожидание Бога".
VEYL - VEYL (Weil) Simona (1909-43) , frantsuzskiy sotsialniy i religiozniy filosof, mistik. Posle nemetskoy okkupatsii Parizha v 1940 bezhala v Marsel, zatem v SShA i Velikobritaniyu, uchastvovala v dvizhenii Soprotivleniya. Sochineniya - "Bremya i blagodat", "Potrebnost v ukorenenii", "Ozhidanie Boga".

 Из двух людей, которые не убеждались лично в существовании Бога, ближе к нему тот, кто его отрицает. (БОГ) [2003-07-06 00:00:00]

 Наша реальная жизнь больше чем на три четверти состоит из воображения и фантазий. (ФАНТАЗИЯ) [2003-06-15 00:00:00]

 Все грехи - это попытки заполнить пустоту. (ГРЕХ) [2003-06-15 00:00:00]

 Все грехи - это попытки заполнить пустоту. (ГРЕХ) [2003-06-15 00:00:00]

 Если в человеке и есть что-то по-настоящему хорошее, то разве что нечто такое, о чем он и сам не знает. (ЧЕЛОВЕК) [2003-06-15 00:00:00]

 Справедливость - вечная беглянка из лагеря победителей. (НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ) [2003-06-15 00:00:00]

 Уничтожение прошлого, возможно, худшее из всех преступлений. (ПРОШЛОЕ) [2003-06-15 00:00:00]

 Красота - это гармония случая и добра. (ЭСТЕТИКА) [2003-03-29 10:14:01]

 Дистанция - душа красоты. (ЭСТЕТИКА) [2000-05-29 10:10:25]

 Культура есть орудие университетских профессоров для производства университетских профессоров. (КУЛЬТУРА) [2000-05-29 10:10:25]

 Опиум народа - не религия, а революция. (РЕЛИГИЯ) [2000-05-18 13:30:37]

 После гибели идеи остаются трупы. (ИДЕОЛОГИЯ) [2000-05-18 13:28:07]

Симона Бовуар

 Нагота начинается с лица, бесстыдство - со слов. (ЖЕНЩИНЫ) [2003-06-15 00:00:00]

 Самый заурядный мужчина чувствует себя полубогом в сравнении с женщиной. (МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ) [2003-06-15 00:00:00]

 Если вы проживете достаточно долго, вы увидите, что каждая победа оборачивается поражением. (ПОРАЖЕНИЕ) [2000-05-18 13:35:42]

 Женщина прощает все, зато часто напоминает о том, что простила. (ПРОЩЕНИЕ) [2000-05-18 13:30:37]

 Если любовь достаточно сильна, ожидание становится счастьем. (РАЗЛУКА И ОЖИДАНИЕ) [2000-05-18 13:30:37]

 Женщиной не рождаются, ею становятся. (ЖЕНЩИНЫ) [2000-05-18 13:24:37]

Симона де БОВУАР

НАДО ЛИ ЖЕЧЬ САДА?

"Властный, холеричный, доходящим до крайности во всем, величайший из распутников, атеист до фанатизма. Вы заперли меня в этой клетке, но убейте меня или примите таким как есть, потому что я не изменюсь..." Они предпочли убить его: сначала скукой тюрьмы, потом нищетой и, наконец, забвением. Память о Саде была искажена многочисленными выдумками, само его имя погребено под грузом таких слов, как "садизм" и "садистский". Его частные записки потеряны, рукописи сожжены, книги запрещены. Хотя в конце XIX века несколько любознательных умов, в том числе Суинберн, проявили к нему интерес, только Аполлинер вернул ему место во французской литературе. Однако до официального признания еще далеко. Можно пролистать объемистые труды "Идеи XVIII века" или даже "Чувственность в XVIII веке" и не встретить его имени. Вполне понятно, что именно в ответ на это умолчание почитатели Сада объявили его пророком, предтечей Ницше, Фрейда, Штирнера и сюрреализма. Но этот культ "божественного маркиза", основанный, как и все культы, на ложном представлении, служит только его предательству. Критиков, которые относятся к Саду не как к злодею или идолу, а как к человеку и писателю, можно пересчитать по пальцам. Благодаря им мы вновь открываем для себя это имя.

Однако, каково же его истинное место? Почему имя маркиза де Сада заслуживает нашего интереса? Даже его поклонники с готовностью признают, что произведения его по большей части нечитабельны. Что касается его философии, то она не банальна только в силу непоследовательности автора. А что до его грехов, то они не так уж оригинальны: в учебниках психиатрии описано множество не менее интересных случаев. Дело в том, что Сад заслуживает внимания не как писатель и не как сексуальный извращенец, а по причине обоснованной им самим взаимосвязи этих двух сторон своей личности. Его отклонения от нормы приобретают ценность, когда он разрабатывает сложную систему их оправдания. Сад старался представить свою психофизиологическую природу как результат этического выбора. В этом акте заключено стремление преодолеть свою отчужденность от людей и, может быть, просьба о помиловании. Только поэтому его судьба приобретает глубокий общечеловеческий смысл. Можем ли мы существовать в обществе, не жертвуя своей индивидуальностью? Эта проблема касается всех. В случае Сада индивидуальные отличия доведены до предела, а его литературные усилия показывают, насколько страстно он желал быть признанным обществом. Таким образом, в его книгах отражена крайняя форма конфликта между человеком и обществом, в котором ни одна индивидуальность не может уцелеть, не подавляя себя. Это парадокс и в известном смысле триумф Сада.

Для того, чтобы понять развитие личности Сада, было бы полезно иметь точные и подробные сведения о его жизни. К несчастью, несмотря на усилия биографов, мы их не имеем. У нас нет даже его портрета, а описания современников крайне скупы. Говорят, что описание Сада Шарлем Нодье напоминает стареющего Оскара Уайльда, а также Робера де Монтескье, хочется видеть в Саде и черты барона де Шарлю. Еще более огорчительно, что мы почти ничего не знаем о его детстве. Если принять историю Валькура за автобиографический набросок, Саду в раннем детстве пришлось узнать немало зла и обид. Воспитываемый вместе с Луи-Жозефом де Бурбон, он, по-видимому, настолько яростно и грубо защищался от эгоистического высокомерия юного принца, что его пришлось удалить от двора. Возможно, его пребывание в мрачном замке Сомон и Эбревильском аббатстве оставило след в его воображении, но мы не знаем ничего значительного ни о кратких годах учения, ни о службе в армии, ни о начале его жизни в роли светского молодого человека и дебошира. Можно попытаться воссоздать историю Сада по его книгам; это сделал Пьер Клоссовский, который видит ключ к личности и произведениям Сада в его непримиримой ненависти к матери. Как бы то ни было, на основании некоторых общих рассуждений мы должны признать важную роль взаимоотношений Сада с родителями; детали для нас недоступны. Из-за этого пробела правда о его личности никогда не будет открыта - любые объяснения будут иметь темные места, которые могли бы прояснить только подробности детства Сада.

Однако, как мы уже говорили, основной интерес для нас представляют не извращения Сада, а его способ нести за них ответственность. Он сделал из своей сексуальности этику; этику он выразил в литературе. И именно это сообщает ему истинную оригинальность. Причины его странных вкусов непонятны, но мы можем представить, как он возвел эти вкусы в принципы и почему довел их до фанатизма.

По внешним проявлениям Сад в возрасте двадцати трех лет был похож на всех молодых аристократов того времени. Он был образован, любил театр, искусство и литературу. Он славился расточительством, содержал любовницу и часто посещал бордели. Он женился по настоянию родителей на Рене-Пелаж де Монтрейль, дочери мелких аристократов, но имевшей хорошее приданое. Это было началом бедствий, преследовавших его всю жизнь. Женившись в мае, в октябре Сад был арестован за эксцессы в публичном доме, который он регулярно посещал. Причина ареста была достаточно серьезной, чтобы умолять начальника тюрьмы сохранить ее в секрете, иначе его жизнь будет безнадежно испорчена. Это обстоятельство заставляет предполагать, что эротизм Сада уже принял весьма компрометирующую форму. То же предположение подтверждается тем, что спустя год инспектор Марэ разослал содержательницам публичных домов предупреждение о нежелательности маркиза в качестве клиента.

Все эти происшествия связаны с очень важным моментом: в самом начале жизни взрослого человека Сад с горечью убеждается в том, что его личные удовольствия несовместимы с социальной жизнью.

В молодом Саде не было ничего от революционера или бунтаря. У него не было ни малейшего желания отвергать привилегии, дарованные ему происхождением, положением в обществе и богатством жены. Тем не менее все это не могло принести ему удовлетворения. Он хотел быть не только общественной фигурой, чьи действия регламентированы условностями и заведенным порядком, но и живым человеческим существом. Было только одно место, где он мог обрести себя в этом смысле, и это была не супружеская спальня, а бордель, в котором он мог купить право отдаться своим фантазиям.

Это было общей мечтой большинства молодых аристократов. Отпрыски идущего к упадку класса, некогда обладавшего реальной силой, они пытались символически, в обстановке спальни, вернуть к жизни статус суверенного деспота-феодала. Сад тоже жаждал иллюзии силы. "Чего хочет человек, совершающий половой акт? Того, чтобы все вокруг отдавало тебе свое внимание, думало только о тебе, заботилось только о тебе. Любой мужчина желает быть тираном, когда совокупляется". Подобного рода опьянение прямой дорогой ведет к жестокости; распутник, мучающий партнера, "вкушает все удовольствия, которые сильная натура находит в полном проявлении своей силы. Он подчиняет, он - тиран".

На самом деле отхлестать плеткой (по предварительному соглашению) нескольких девиц - не бог весть какой подвиг. И то, что Сад наполняет его таким значением, сразу наводит на определенные подозрения. Поражает тот факт, что за пределами своего "маленького домика" ему и в голову не приходило "полностью проявить свою силу". В нем нет ни тени амбиции, стремления к власти, предприимчивости, и я вполне готова допустить, что он был трусом. Симпатия, с которой он рисует Бланже, делает очень похожими на признание следующие слова: "Смелый ребенок мог ввергнуть этого гиганта в панику. ...он становился робким и трусливым, и одна только мысль о самой безобидной схватке, но на равных, обратила бы его в бегство на край света".

Он так много говорил о силе духа не потому, что ею обладал, а потому, что к ней стремился. Оказавшись лицом к лицу с несчастьем, он хныкал и впадал в уныние. Ужас перед нищетой, который постоянно его преследовал, был симптомом более глобального беспокойства, страха перед реальностью. Он не доверял всем и каждому, потому что ощущал собственную ненадежность. Он залезал в долги, он приходил в ярость без всякой причины и мог сбежать или пойти на уступки в самый неподходящий момент. Его не интересовал этот скучный и все не угрожающий мир. Когда он пишет, что "ревность подчиняет себе и в то же время объединяет все другие страсти", он дает точное описание своего собственного опыта. Эротизм кажется ему единственным возможным наполнением существования. И если он посвятил себя ему с такой энергией, таким бесстыдством и неистовством, то потому, что предпочел жить в мире воображаемом, потому, что придавал большее значение фантазиям, которыми опутывал акт наслаждения, чем ему самому.

В случае Сада скандал был, по-видимому, неизбежен. Возможно, единственным способом получить удовлетворение от своего тайного триумфа было сделать его явным. Он играл с огнем и считал себя хозяином положения, но общество, желавшее безраздельного господства над человеком, было начеку. Оно цепко ухватилось за его тайну и классифицировало ее как преступление.

Хотя первой реакцией Сада были стыд и раскаяние, он слишком ценил свои развлечения, чтобы их оставить. Вместо этого он решил избавиться от чувства стыда, бросив вызов обществу. Весьма примечательно, что его первая преднамеренная скандальная демонстрация имела место сразу после выхода из тюрьмы. Он приехал в свой замок в сопровождении любовницы, которая под именем мадам де Сад пела и танцевала перед прованской знатью.

Близкое общение с женой показало Саду, как пресна и скучна добродетель, и он восставал против добродетели со всей силой отвращения, которое только может испытывать существо из плоти и крови. Но с помощью той же жены он, к своему восторгу, обнаружил, как легко может быть поругано Добро в его облеченной в плоть форме. Жена не была для него врагом, но, как все жены, она воплощала в себе добровольную жертву и сообщницу. Отношения де Сада с маркизой, вероятно, нашли почти полное отражение в описании отношений Бламона с его женой. Бламон находит особое удовольствие в том, чтобы необыкновенно ласково обращаться с женой именно в те моменты, когда он лелеет в душе самые черные замыслы. Нанести удар, когда ожидают радости - в этом может заключаться одно из высочайших проявлений воли тирана, и Сад понял это за сто пятьдесят лет до психоаналитиков. Мучитель, замаскированный под влюбленного, наслаждается видом жертвы, преисполненной благодарности, принимающей жестокость за нежность. Несомненно, именно возможность соединения таких невинных наслаждений с выполнением социального долга позволила Саду иметь троих детей от жены.

Он и в дальнейшем имел приятную возможность наблюдать, как добродетель становится союзницей и прислужницей греха. Мадам де Сад прикрывала проступки мужа в течение многих лет. Она с большим искусством организовала его побег из тюрьмы, она поощряла его интригу с собственной сестрой, оргии в замке Ла Косте происходили при ее участии. Она зашла настолько далеко, что скомпрометировала себя, когда подложила серебро в вещи горничной, чтобы дискредитировать ее обвинения против маркиза. Сад никогда не проявлял ни малейшей благодарности, одно упоминание о таком свойстве, как благодарность, приводило его в бешенство. Но вполне возможно, что он чувствовал к жене своеобразное расположение, свойственное деспоту по отношению к своей безусловной собственности. Если Рене-Пелаж несомненно представляла собой большой успех Сада, то мадам де Монтрейль стала воплощением его поражения. Она была носителем абстрактной и универсальной справедливости, которая с неизбежностью противостоит индивидуальности. В лице тещи враждебное общество проложило дорогу в дом Сада, отравило ему удовольствия, и он отступил перед его мощью. Опороченный и обесчещенный, он начал сомневаться. Виновным становится только обвиненный человек, мадам де Монтрейль обвинила его и сделала из него преступника. Вот почему он никогда на переставал мстить ей в своих книгах - в ней он убивал собственную вину.

Но если Сад был в конце концов побежден своей тещей и законом, он сам внес немалый вклад в свое поражение. Какова бы ни была роль случая и его собственной неосмотрительности в скандале 1763 года, несомненно, впоследствии он стал видеть в риске и опасности дополнительный источник наслаждения. Он не зря выбрал день Пасхи, чтобы заманить нищенку Розу Келлер к себе в дом. Она сбежала избитая, испуганная и полураздетая, а Сад поплатился за это развлечение двумя короткими сроками тюрьмы, а в 1771 году снова попал в тюрьму, уже за долги. Немедленно вслед за этим он совратил свою юную свояченицу. Она была канониссой, девственницей и сестрой жены - все это придавало приключению особую пикантность. Однако он не оставил своих старых марсельских привязанностей и в 1772 году дело приняло неожиданный и угрожающий оборот. Маркиз сбежал в Италию со свояченицей, а в это время он и его лакей Латур были приговорены к смерти in absentia и их изображения казнены на городской площади в Эксе. Канонисса нашла убежище в одном из монастырей, где она и провела остаток жизни. А Сад спрятался в Савойе. Его поймали и заключили в замок Миолан, откуда он спасся с помощью жены. Однако отныне он стал преследуемым, он знал, что ему никогда не позволят вернуться к нормальной жизни. Тем с большим рвением он пытался воплотить в жизнь свои мечты. В замке Ла Косте он устроил небольшой, послушный его воле, гарем. С помощью маркизы он собрал коллекцию из нескольких красивых лакеев, секретаря - неграмотного, но привлекательного, соблазнительной кухарки, горничной и двух молодых девушек, доставленных своднями. Но его замок не был неприступной цитаделью "Ста двадцати дней Содома", он был окружен обществом. Девицы сбежали, горничная родила ребенка, чье отцовство она приписывала Саду, отец кухарки пытался его застрелить, а красавца-секретаря родители забрали домой. Саду снова пришлось убедиться в том, что реальный мир довольно трудно превратить в театр.

Характеристики

Список файлов курсовой работы