133129 (598722), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Субъектно-содержательные личностные свойства (смыслы, цели, самоотношения, самооценки) созревают в акмеологическом смысле к 30 - 50 годам. А вот динамико-содержательные свойства личности - интеллект, характер - отличаются двумя типами зрелости: и дефинитивной, и акмеологической. В дефинитивном смысле зрелость интеллекта и характера наступает в среднем к 12 - 20 годам, в акмеологическом смысле - к 25 - 45 годам.
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что высказанные мною предположения о временных рамках дефинитивной и акмеологической зрелости для различных психических свойств и образований (в частности, для субъекта, индивидуальности, личности) носят явно умозрительный характер. Необходимы специальные эмпирические исследования, которые позволили бы решить эту острейшую ключевую проблему психологии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абульханова-Славская К. А. О субъекте психической деятельности. М.: Наука, 1973.
2. Аминев Г. А., Аминев Э. Г. (ред). Проблемы биофизики духовности и одаренности. Уфа: БПО РПО, 2000. С. 324.
3. Ананьев Б. Г. Избранные труды: В 2 т. М.: Педагогика, 1980.
4. Ананьев Б. Г., Степанова Е. И. (ред). Развитие психофизиологических функций взрослых людей. М.: Педагогика, 1972. С. 227 - 246.
5. Барабанщиков В. А. Методы психологического познания: системный взгляд // Труды ярославского методологического семинара. Метод психологии. Т. 3. М., 2005. С. 14 - 23.
6. Берн Ш. Тендерная психология. СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК,2001.
7. Бодалев А. А. Вершина в развитии взрослого человека. Акмеология - новая наука. 2005:http//hpsy/ru/public/x798/htlm.
8. Брушлинский А. В. Проблемы психология субъекта. М.: ИП РАН, СПб.: Алетея, 2003. С. 274.
9. Вейнингер О. Пол и характер. Мужчина и женщина в мире страстей и эротики: Пер. с нем. М.: Форум XIX-XX-XXI, 1991.
10. Геодакян В. А. Теория дифференциации полов и проблема человека. Человек в системе наук. М.: Наука, 1989. С. 171 - 189.
11. Голубева Э. А. Способности. Личность. Индивидуальность. Дубна: Феникс+, 2005. С. 512.
12. Деркач А. А. (ред). Акмеология. Учебник. М.: РАГС, 2002. С. 650.
13. Дорфман Л. Я. Метаиндивидуальный мир. М.: Смысл, 1993. С. 456.
14. Крайг Г. Психология развития. СПб.: Питер, 2000.
15. Кучма В. В. (ред). Этапы жизнедеятельности человека и медицинские услуги в разные возрастные периоды. М.: Академия, 2002. С. 400.
16. Маслоу А. Психология бытия. М.: Рефл-бук, 1997. С. 300.
17. Мерлин В. С. Очерк интегрального исследования индивидуальности. М.: Педагогика, 1986.
18. Мухина В. С. Возрастная психология. М., 1998.
19. Небылицын В. Д. Психофизиологические исследования индивидуальных различий. М.: Наука, 1976. С. 336.
20. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.: Прогресс, 1994.
21. Рубинштейн СЛ. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер, 2003.
22. Русалов В. М. Теоретические проблемы построения специальной теории индивидуальности // Психол. журн. 1986. Т. 7. N 4. С. 23 - 29.
23. Русалов В. М. Формально-динамические свойства индивидуальности человека (темперамент). Краткая теория и методы измерения для различных возрастных групп. Методическое пособие. М.: МГ-ТУ им. Баумана, 2004. С. 136.
24. Русалов В. М. Темперамент. Современная психология, Справочное руководство под ред. В. Н. Дружинина. М.: Инфра-М, 1999. С. 459^83.
25. Русалов В. М., Манолова О. М. Опросник черт характера взрослого человека (ОЧХ-В). М.: МГТУ им. Баумана, 2003. С. 100.
26. Сергиенко Е. А. Проблемы психологии развития: некоторые острые вопросы и пути их решения // Психол. журн. 1990. Т. 11. N 1. С. 150 - 160.
27. Теплов Б. М. Избранные труды. М.: Педагогика, 1985. Т. 1, 2.
28. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.
29. Штерн В. Дифференциальная психология и ее методические основы. М.: Наука, 1998. С. 335.
30. Allport G.W. Pattern and growth in Personality. N.Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1961.
31. Bern S.L. The measurement of psychological androgyny//J. of Consulting and Clinical Psychology. 1974. V. 42. P. 155 - 162.
32. Rushton J.P. Race, Evolution and Behavior. Transaction Publishers, 1997.
PSYCHOLOGICAL MATURITY: SINGLE OR MULTIDIMENSIONAL CHARACTERISTIC?
V. M. Roussalov
ScD. (psychology), Principal researcher, Institute of Psychology, RAS, Moscow
An assumption is put forward that man's maturity is a multidimensional characteristic. Maturity peculiarities for different levels - from subject to individual are considered.
Key words: maturity, subject, individuality, individual.
К ПРОБЛЕМЕ ПОЛИПАРАДИГМАЛЬНОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОБЪЯСНЕНИЙ (ИЛИ О РОЛИ РЕДУКЦИОНИЗМА И ПРИСТРАСТИЯХ В МЕТОДОЛОГИИ ПСИХОЛОГИИ)
Автор: Т. В. КОРНИЛОВА
Т. В. Корнилова
Доктор психологических наук, профессор кафедры общей психологии факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва
Статья является откликом на опубликованные в "Психологическом журнале" дискуссионные статьи. В ней обсуждаются две основные проблемы: множественности объяснения в психологии, связанной с развитием идеи полипарадигмальности психологической науки, и неприемлемости позиции методологической интолерантности, мнимого выигрыша от редукционизма как методологического принципа.
Ключевые слова: полипарадигмальная наука, методологические эмоции, редукционизм, системный принцип, деятельностный подход, интолерантность.
Рассмотрение особенностей объяснения в психологии предполагает анализ ряда других методологических проблем, помимо обычно учитываемых трактовок принципа детерминизма и специфики тех или иных психологических школ (дающих разные содержательные варианты объяснения). Во-первых, это проблема соотнесения современного состояния психологии с до- или полипарадигмальной стадией развития наук. Во-вторых, вопрос о том, должна ли методология "делаться" специалистами этой науки или же необходимо участие Методологов (с большой буквы), профессионально решающих те проблемы, которые выше или вне понимания психологов-исследователей (или психологов-практиков).
Представленные в "Психологическом журнале" (N 1 за 2006 г.) в разделе "Дискуссии" статьи А. В. Юревича [25] и Е. Е. Соколовой [19] воспринимаются неоднозначно в свете возникающих после их прочтения "методологических эмоций". В научном журнале предполагается обсуждение знаний, и вопрос о том, что дает прочтение этих статей с точки зрения размышлений "о судьбах психологической науки", послужил основанием для моего отклика на них. Но прежде хотелось бы высказать собственную позицию относительно того, кому пристало заниматься методологией психологии, что, надеюсь, позволит наиболее полно представить мои дискуссионные оценки прочитанного.
1. МЕТОДОЛОГИЯ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ ЛОГИКИ НАУКИ
Важно отметить, что в методологии психологии сложилось два подхода, совершенно по-разному предоставляющих возможность быть методологом "сверху", т.е. без опыта проведения конкретных исследовательских работ (теоретико-эмпирических) и знания сложности соотнесения данных эмпирических исследований и теорий "верхнего уровня" (к которым, например, относятся и деятельностные подходы).
Возможности первого подхода были продемонстрированы Г. П. Щедровицким. Он впервые сформулировал взгляд на академическую психологию как исчерпавшую свои объяснительные возможности и обосновал необходимость рассматривать широко понимаемую практику как основание новой психологии, которая будет противостоять сциентистски ориентированной академической психологии [22].
В 50-е гг. прошлого века началась работа Московского логического кружка, на заседаниях которого идеи методологии как особой области знания обсуждались Щедровицким совместно с А. А. Зиновьевым, Б. А. Грушиным и чуть позже - с М. К. Мамардашвили. В дальнейшем получила развитие деятельность Московского методологического кружка (ММК), где Щедровицкий стал лидером нового типа сообщества - единомышленников по культивируемому способу занятий методологией науки1.
Не буду касаться работ этого автора потому, что развитие общей теории деятельности не было ориентировано здесь на запросы собственно психологической теории. Разработка методологических средств заключалась в ориентировке на междисциплинарные исследования. Реализация системного подхода отражалась на способах методологической организации мышления и деятельности самих методологов либо ее приложениях в практических сферах, но не имела отношения к построению общепсихологической концепции.
Однако была известна и другая позиция, позволяющая установить, возможно ли существование методологии как общей логики науки безотносительно к теоретическому и понятийному аппарату отдельной научной дисциплины. Она представлена в работах А. А. Зиновьева, высылка которого из страны препятствовала распространению его идей. Но одна из них и сегодня актуальна и дискуссионна в психологии. В параграфе "Методология частных наук" в книге "Логика науки" [2] он обосновал позицию, согласно которой методология конкретной науки - это ее часть, а не соположенная ей система методологических ориентиров для построения теории. Специальные занятия методологией, по Зиновьеву, - это скорее критерий неблагополучия науки, ее кризиса. Другое дело, что эта часть науки имеет ряд особенностей - не отделимых от особенностей ее понятийного аппарата и связанной с ним логики умозаключений.
Обсуждение логики науки возможно, как возможно обсуждение оснований формальной логики и любых логик. Но если речь идет об общедоступной логике, то она тривиальна и бесполезна (т.е. реализуется в виде логической компетентности всеми профессионалами). Если же она не тривиальна, то требует специальных усилий и будет доступна только узкому кругу профессионалов. Таким образом, специальное занятие логикой - в целях развития методологии своей науки, а не повышения логической компетентности - не может быть массовым, и не с ним связано развитие конкретной области знаний. Решение методологических проблем любой науки есть исследование в области именно данной науки. Но это не локализованная область наряду с другими исследованиями, а разбросанная по ним проблематика.
Приводимое Зиновьевым суждение относительно путей выхода психологии из кризиса может прозвучать для психологов кощунственно, поскольку автор говорит о парциальной, а не системообразующей роли методологии в построении теории: "Методология конкретной науки нужна (если она вообще нужна) для решения не обязательно всех проблем этой науки, а лишь для некоторых, может быть, даже для решения одной-единственной проблемы. И ничего унизительного для нее в этом нет. Иногда целая наука может работать сотни лет, чтобы решить одну-единственную задачу, и этим существование ее будет оправдано, если эта задача стоит того.
По содержанию специальная методология той или иной науки есть совокупность исследований, включающая отработку языка этой науки (ее терминологии и утверждений), исследование, усовершенствование и изобретение ее теорий, выявление и исследование ее эвристических допущений... - т.е. вся та работа, которую выполняют так называемые теоретики данной науки (а не логики и методологи вообще)" [2, с. 260]. Таким образом, целью занятий методологией является не конструирование особой систематической методологии (с этой точки зрения в психологии невозможна профессионализация "методолог"), а осознание наукой своих парадигм, в том числе и тех допущений, которые приняты отнюдь не логично (или логично предложить прямо противоположное; логика допускает и то и другое, поскольку не вмешивается в содержание теории). С этой точки зрения утверждение, что каждый психолог сам себе методолог, имеет больше оснований для своего существования, чем положение о том, что психолог должен воплощать в своем исследовании выстроенный кем-то другим (Методологом с большой буквы) аппарат научных понятий. Другое дело, что психолог не должен грешить против логики, проявляя логическую некомпетентность (редукционизм в построении теоретической системы, артефактные выводы и пр.)2.
И наконец, осознание допущений в рамках конкретной науки - это также и осознание метода соотнесения теории и опытных данных. Для психологии в свое время такой судьбоносной проблемой стало осознание возможностей и ограничений метода интроспекции, позже - построение критериев объективного метода в психологии. Сегодня в психологии обсуждается проблема освоенности и ограничений экспериментального метода. Эта связь используемых в рамках психологического знания объяснительных принципов с методом также является неотъемлемым компонентом психологического объяснения, даже если научные школы или работы отдельных авторов и не претендуют на методологические прояснения связи выводов на основе своих исследований и реализуемого парадигмального подхода (см. [6,18]).
Отмечу другую проблему - проблему понимания плюрализма в психологии.
2. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ В ПСИХОЛОГИИ
Ситуация множественности методологических подходов и соответственно средств методологического анализа, которые одновременно являются и адекватными, истинными (если это понятие вообще применимо к методологическому знанию), и неадекватными, ложными в зависимости от массы привходящих условий, провоцирует самые разные установки исследователей и практиков относительно роли методологического знания.
В опубликованных ранее работах А. В. Юревича [23] и С. Д. Смирнова [17] были рассмотрены основания отказа части психологического сообщества (особенно значительной среди практикующих психологов) от методологической рефлексии многообразия путей психологического познания (она якобы уводит от сути дела в дурную бесконечность бесплодного философствования и вербализма - позиция, перекликающаяся с установками позитивизма). Развернувшиеся в настоящее время вокруг методологического монизма, ригоризма, анархизма и плюрализма дискуссии позволяют, казалось бы, уже не повторять основания их выделения. Однако проблема некоторой пропедевтики осталась, иначе необъяснимы те ошибки3 понимания, которые демонстрируются в одной из указанных дискуссионных статей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
