74040 (589341), страница 8

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 8)

"Родились мы в снегу, - вьюга нас и схоронит". Когда лирический герой видит бурю, ему кажется, что

... на пустынном, на великом

Погосте жизни мировой

Кружится смерть в веселье диком

И развевает саван свой!

("Когда на темный город сходит...")

Конфликт между жизнью и смертью оканчивается победой жизни, благодаря неисчерпаемости ее проявлений в природе и неиссякаемой потребности жить в человеке, о чем убедительно "говорил" гул сосен и звезда на северо-востоке "у божьего трона", "с высоты которого господь незримо присутствует над снежной лесной страной…" (2, 220)

Итак, обостренное чувство жизни у Бунина неотделимо от столь же обостренного чувства смерти. Жизнь и смерть предстают увиденными одновременно с двух точек зрения: надличностной (эпической) и сугубо личной (лирической). В прозе Бунина часто встречается любование жизнью, ее всеобщностью и неизбывностью, и трагический ужас смерти (перед такой же всеобщностью и неизбывностью), вызов смерти и покорность ей.

Эпическая подвижность границ между жизнью и смертью может проявляться через сознание или поступок не только героя, но и автора-повествователя.

Жизнь и смерть звенья одной цепи мироздания. Так же как и чередование времен года, чередование рождения жизни и ее завершения отсчитывает шаги истории: "Жизнь не стоит на месте, - старое уходит, и мы провожаем его с грустью. Да, но не тем ли хороша жизнь, что она пребываете неустанном обновлении?" (2, 212)

Независимо от взрывов отчаяния, настроений безнадежности, горестных воспоминаний, Бунин оставался жизнелюбом. "Я иду, дышу вижу, чувствую, - я несу в себе жизнь, ее полноту и радость. Что это значит? Это значит, что я воспринимаю, приемлю все, что окружает меня, что оно мило, приятно, родственно мне, вызывает во мне любовь" (5, 148); "Да, да все мы братья. Но только смерть или великая скорбь, великие несчастья напоминают нам об этом с подлинной и неотразимой убедительностью, лишая нас наших земных чинов, выводя нас из кpугa обыденной жизни". (5, 148) Отсюда такое удивительное пристрастие Бунина, с одной стороны, к особым, "высоким" моментам жизни (смерти, любви), а с другой - к элементарным восприятиям, присущим человеку всегда, от первого до последнего мгновения его жизни: запахам, краскам, формам, с их бесконечными изменениями.

Бунин был убежден, что сила и богатство чувства жизни пропорциональны силе ощущения смерти. Герой, в сознании которого нет места мысли о неизбежности конца, отличается поразительно скудным и бедным миром чувств, лишенных прекрасных и грозных тонов, присущих жизни людей.

В "Господине из Сан-Франциско" Бунин представил смерть в роли главного разоблачителя лжи и порока целой цивилизации. Она становится основным событием рассказа. Описание смерти автор станет использовать в качестве разоблачения духовного убожества героя. Органически сливается авторская оценка с чувственным образом: "...Шея его напружилась, глаза выпучились, пенсне слетело с носа... Он рванулся вперед, хотел глотнуть воздуха и дико захрипел; нижняя челюсть его отпала, осветив весь рот золотом пломб, голова завалилась на плечо и замоталась, грудь рубашки выпятилась коробом - и все тело, извиваясь, задирая ковер каблуками, поползло на пол, отчаянно борясь с кем-то. Он мотал головой, хрипел, как зарезанный, закатил глаза, как пьяный...". (4, 321-322)

Сцена производит впечатление безобразия, порожденного полным отсутствием духовного, человеческого начала. Герой умирает как животное, без готовности и отношения к своему концу.

Проникнуться подлинным значением смерти герои повести не могут, их "отдельное" (гостиничное) понимание жизни его не вмещает, а в отеле смерть только "происшествие"-, "неприятность". Но ведь отель -.это своего рода идеал, высшая форма жизни человека буржуазного общества.

У Бунина, несомненно впитавшего с детства христианские традиции глубокого уважения к сану мертвеца, в рассказе "Преображение" говорится, как "вчерашняя жалкая и забитая старушка преобразилась в нечто грозное, таинственное, самое великое и значительное во всем мире, в какое-то непостижимое и страшное божество -в покойницу". (5, 78) Таков колоссальный диапазон чувств, которые вызывают смерть у человека в мире Бунина: от кощунственных до величественных, показывающих, что приемлет, а что отвергает писатель.

§4. Рассказ "Антоновские яблоки" - гимн жизни и ностальгия о прошлом

Вблизи грандиозной и таинственной мистерии природы, с немолчным гулом сосен и кротким мерцанием звезд, скоротечная жизнь деревенского человека предстает в особенно резком пересечении черт чистой простоты, первозданности и жалкости, внеисторизма ("древляне, татарщина" - "Мелитон", "совсем дикарская деревушка" - "Сосны"). Выхода из этих противоречий Бунин не видит. Его симпатии обращены вспять, в партиархальное прошлое, когда "склад средней дворянской жизни ... имел много общего со складом богатой мужицкой жизни по своей домовитости и сельскому старосветскому благополучию".(2, 183)

Бунин сызмальства мечтал о сельской жизни, полудворянском-полукрестьянском здоровом быте. Позднее, вспоминая об этом, он писал: "Когда, бывало, едешь солнечным утром по деревне, все думаешь о том, как хорошо косить, молотить, спать на гумне в омётах, а в праздник встать вместе с солнцем, под густой и музыкальный благовест из села, умыться около бочки и надеть чистую замашную рубаху, такие же портки и несокрушимые сапоги с подковками.

Если же, думалось, к этому прибавить здоровую и красивую жену в праздничном уборе да поездку к обедне, а потом обед у бородатого тестя, обед с горячей бараниной на деревянных тарелках, с сотовым медом и брагой. - так большего и желать невозможно!" (2. 187)

В начале 900-х гг. Бунин поэтизирует жизнь в скудеющем имении, уходящий усадебный быт, дремлющие сословные традиции. "…У меня не только пропадает всякая ненависть к крепостному времени, но я даже невольно начинаю поэтизировать его. Хорошо было осенью чувствовать себя именно в деревне, в дедовской усадьбе, со старым домом, старым гумном и большим садом с соломенными валами... Право я желал бы пожить прежним помещиком!"⁵⁶ - писал он в письме к В.В. Пащенко.

На пепелищах помещечьих гнезд, где растет глухая крапива и лопух, среди вырубленных липовых аллей и вишневых садов сладкой печалью сжимается сердце автора. "Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства. Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь!" (2, 192) - писал Бунин в 1900-м году в "Антоновских яблоках".

Однако подобное отношение к мелкопоместным и поэтизация уклада их жизни обнаружились у Бунина не сразу. Так, в рассказе "Мелкопоместные" (1891 г.) Бунин создает картину убогой, малокультурной среды. Человек изображен в духе традиций русского реализма XIX в. "Мелкопоместных" можно было бы назвать даже эпигонским произведением, если бы оно не принадлежало, по существу, начинающему автору, проходящему школу своих предшественников, Человек в этом рассказе целиком и полностью "укладывается" в нравы, культуру среды. Они определяют все; интерьер, диалоги, поступки героев. Какую бы деталь мы ни взяли - описание одежды или дома, того что едят и пьют персонажи, их шутки все раскрывает уровень культуры, обусловленный социальным статусом героев, выраженным в названии. Смысл произведения легко прочитывается. Оно построено строго рационально на движении от причин к следствию. В нем - традиционные предыстории главных героев, раскрывающие, объясняющие их образ жизни, предварительные краткие характеристики, подготавливающие читателя к пониманию происшедших событий. Эти разъяснительные описания характеров героев на первый план выдвигают их отношение к чтению книгам и очень напоминают Тургенева. "Николай Матвеевич был большой любитель стихов Веневитинова и истории войны 1812 года, но юноша – дельный". (2, 365) Он "стал супругом Тони, полненькой шестнадцатилетней девицы, знавшей почти наизусть "Евгения Онегина'' и игравшей на клавикордах пянсье и полонез Огинского...". (2, 369)

Авторская ирония, очевидно, покоится на убеждении в решающем значении культуры в человеческой жизни. Герои целиком, "до дна", понятны автору, главная задача которого - объяснить их поведение, образ жизни, нравы как следствие невысокой культуры. Писатель раскрывает суть своего героя во всем, но главным образом в поступках. В них обнаруживается все без остатка. Очень небольшое место занимает в "Мелкопоместных" предметная сфера, она явно потеснена человеческими действиями, поступками, отношениями. Поступки, жесты, действия героев, образующие основу произведения, составляют цепь жестко связанных звеньев: уберите одно звено - и смысловая цепочка распадается. Природа этой жесткой динамической последовательности в конечном счете обусловлена установкой на объяснения через причинно-следственные отношения.

Совсем в другой мир входим мы, читая "Антоновские яблоки", хотя в них рассказывается о том же времени, о той же среде. "И вот опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные другу к другу, пьют на последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте зимней ночи окна флигеля. Там, в этом маленьком флигеле, плавают клубы дама, тускло горят сальные свечи, настраивается гитара...

На сумерки буен ветер загулял,

Широки мои ворота растворял, -

начинает кто-нибудь грудным тенором? И прочие нескладно, прикидываясь, что они шутят, подхватывают с грустной, безнадежной удалью…" (2, 193)

Здесь ничего не случилось, не произошло никакого события, но и ничто не прошло - все осталось, все - в настоящем, в памяти: светятся окна, плавают клубы дыма, горят свечи, настраивается гитара, Любой момент входит в целостную картину сам по себе, а не как причина последующего, когда, умирая, одно мгновение порождает другое, должное тут же закончиться, чтобы уступить место следующему.

Действия человека не подавляют, не главенствуют над миром природы, над вещами, которые равноправны с человеком. Грамматически это выражается в наличии безличных предложений ("настраивается гитара") и предложений, где предмет субъект действия: "плавают клубы дыма". Описание вещей не имеет характерологического значения. Свеча не освещает бедность разорившегося помещика, а излучает чувство бытия. Старый дом тетки Анны Герасимовны описывается так: "...был невелик и приземист, но казалось, что ему и веку не будет, - так основательно глядел он из-под своей необыкновенно высокой и толстой соломенной крыши, почерневшей и затвердевшей от времени" (2, 185). Это лишь описание. Мы представляем себе, каков дом, но не видим еще его. И вот описание продолжается: "Мне его передний фасад представлялся всегда живым: точно старое лицо глядит из-под огромной шапки впадинами глаз - окнами с перламутровыми от дождя и солнца стеклами". (2, 185) После этого сравнения дом как бы одухотворяется, предстает в своем особом, неповторимом облике.

Внешний мир потеснил мир человеческих отношений, выражавшихся, в основном, в поступках и речи героев. Все предметы как бы пропитаны чувствами человека - черта близкая М. Прусту, для которого "каждый час прожитого нами бытия словно консервируется в "объектах"...". ⁵⁷

Все эти приемы не что иное, как форма выражения отношения писателя к миру и человеку. Она имеет исторические и глубоко личные человеческие истоки.

Писатель не скрывает факта разорения, не приукрашивает действительности, но весь дух картины жизни обнищавших помешиков становится совершенно иным вследствие глубокой ценностной переориентации автора.

Антоновские яблоки - "картины" дворянской сельской жизни, которые сменяют одна другую во временной перспективе от прошлого к настоящему, от "старосветского" благополучия, освященного крепостным порядком жизни, ко все большему дворянскому разорению, к современным картинам царства "мелкопоместных, обедневших до нищенства, и чахнущих серых деревушек".

Бунин уводит читателя в то время, когда в помещичьих гнездах было еще живо благополучие крепостного дореформенного быта! "Усадьба небольшая, но вся старая, прочная, окруженная столетними березами и лозинами. Надворных построек - невысоких, но домовитых - множество. И все они точно слиты из темных дубовых бревен под соломенными крышами... И уютно чувствовал себя гость в этом гнезде под бирюзовым осенним небом!" (2, 184)

Происходит преображение мира, дающее возможность сказать писателю: "...хороша и эта… мелкопоместная жизнь!" (2_; 191) Бунин пишет совсем об иных сущностях жизни, иных качествах и свойствах действительности, иных_: но реально присущих ей. Вместо социальных, культурно-бытовых качеств человека на первом плане чувства, переживания, ощущения, и в первую очередь те, которые составляют радость жизни, ее повседневную поэзию. Этот перенос обусловлен разочарованием Бунина в социально-исторических возможностях совершенствования человеческой жизни, вынудившим, его обратить всю свою духовную энергию на воссоздание всегда присущих жизни неизменных ценностей: красоты и поэзии жизненных мгновений повседневности. "…Прохладную тишину утра нарушает только сытое квохтанье дроздов на коралловых рябинах в чаще сада, голоса да гулкий стук ссылаемых в меры и кадушки яблок. В поредевшем саду далеко видна дорога к большому шалашу, усыпанная соломой, и самый шалаш, около которого мещане обзавелись за лето целым хозяйством. Всюду сильно пахнет яблоками, тут – особенно. В шалаше устроены постели, стоит одноствольное ружье, позеленевший самовар, в уголке - посуда. Около шалаша валяются рогожи, ящики, всякие истрепанные пожитки, вырыта земляная печка. В полдень на ней варится великолепный кулеш с салом, вечером греется самовар, и по саду, между деревьями, расстилается длинной полосой голубоватый дым. В праздничные же дни около шалаша - целая ярмарка, и за деревьями поминутно мелькают красные уборы...". (2, 180)

В "Мелкопоместных" отбирались одни свойства и проявления мира и человека, а в "Антоновских яблоках" - другие; в первом случае единство мира было основано на развитии действия, раскрывающего человеческие качества, а во втором - на памяти, хранящей живой облик ушедшего.

Характеристики

Список файлов ВКР