king_istoriya_lizi (522908), страница 58
Текст из файла (страница 58)
А теперь вот перевернула страницу кулинарной книги и обнаружила, что следующая – пустая».
– Опять же, – добавила Аманда, – нужно помнить о Дарле и Канти. Этим утром ты отлично поработала, Лизи, я тебя не критикую, но…
– Критикуешь, – ответила Лизи. – И правильно. Если суматоха ещё не поднялась, то скоро поднимется. Я не хочу так рано ехать к тебе домой или оставаться там слишком долго на случай, если Дули приглядывает и за ним…
– Он знает обо мне?
Как я понимаю, где‑то у вас есть чокнутая сестра, не так ли?
– Я думаю… – начала Лизи и замолчала. Потому что начинать следовало иначе. – Он знает о тебе, Анда.
– Однако он ведь не Карнак Великолепный.108 Не может быть в двух местах одновременно.
– Нет, но я не хочу, чтобы приехали копы. Они нам совершенно ни к чему.
– Отвези нас на Вью, Лизи. Ты знаешь, Претти‑Вью. Так местные называли площадку для пикника, с которой открывался вид на озера Касл и Литтл‑Кин. Находилась площадка у самого въезда в парк Касл‑Рок, там была большая парковка и даже стояли два передвижных туалета. С приближением вечера, учитывая надвигающуюся грозу, они могли рассчитывать, что на Претти‑Вью никого нет. И лучшего места для того, чтобы остановиться, подумать, оценить свои возможности и убить время, они, пожалуй, не нашли бы. Может, Аманда действительно тянула на гения?
– Поехали, нечего нам делать на Главной улице. – Аманда запахнула пижаму на шее. – Я чувствую себя стриптизёршей в церкви.
Лизи задним ходом осторожно выкатилась на проезжую часть (теперь, когда она больше не желала иметь ничего общего с управлением шерифа округа, на неё вдруг напал страх, что на выезде с автостоянки в «BMW» кто‑нибудь врежется) и повернула на запад. А через десять минут уже сворачивала с шоссе под щитом‑указателем с надписью:
ПАРК «КАСЛ‑РОК» ШТАТА МЭН ПЛОЩАДКА ДЛЯ ПИКНИКА И ТУАЛЕТЫ РАБОТАЮТ С МАЯ ПО ОКТЯБРЬ ПАРК ЗАКРЫВАЕТСЯ С ЗАКАТОМ СОЛНЦА УПОТРЕБЛЕНИЕ СПИРТНОГО ДЛЯ ВАШЕГО ЖЕ БЛАГА ЗАПРЕЩЕНО ЗАКОНОМ
5
Пустовала как автостоянка, так и площадка для пикника (не было даже ни одного любителя пеших походов на природу). Аманда направилась к одному из столиков. Лизи отметила, какие розовые у неё пятки, и даже в свете скрывшегося за облаками солнца не возникало сомнений, что под тонкой зелёной пижамой никакой другой одежды на ней нет.
– Аманда, ты действительно думаешь, что это…
– Если кто‑то приедет, я тут же запрыгну в кабину. – Аманда обернулась, сверкнула улыбка. – Иди сюда. Это восхитительно… босиком по траве. Не идёшь, а плывёшь.
Лизи на пятках добралась до края асфальта, на траву шагнула уже всей стопой. Всё так, не идёшь, а плывёшь, Аманда вытащила «рыбку» из пруда слов Скотта. И открывающийся на западе вид впечатлял что глаз, что сердце. Грозовые облака надвигались на них поверх и между иззубренных вершин Белых гор, и Лизи насчитала семь «пятачков» высоко на склонах, которые уже поливал дождь. Яркие молнии сверкали как над этими «пятачками», так и между двумя грозовыми облаками, связывая их, словно какой‑то фантастический сказочный мост. А над горой Грэммор, где ещё оставалась дара в синее небо, изогнулась двойная радуга. На глазах Лизи дыра эта затянулась, зато образовалась другая, над горой, названия которой она не знала, и радуга появилась вновь. Под ними озеро Касл лежало грязно‑серым лоскутом, а за ним гусиным глазом чернело Литтл‑Кин. Поднявшийся ветер был невероятно тёплым, и когда он отбросил волосы с висков Лизи, она вскинула руки, словно собралась взлететь не на магическом ковре‑самолёте, а отталкиваясь руками от предгрозового летнего воздуха.
– Анда! – вскричала она. – Я так рада, что живу!
– Я тоже, – ответила Аманда очень серьёзно и протянула руки. Ветер трепал её седеющие волосы, и теперь они торчали в разные стороны, как у ребёнка. Лизи сомкнула пальцы на кистях сестры, стараясь помнить о порезах на ладонях, осторожно, при этом ощущая, как превращается в дикарку. Гром прогремел над головой, тёплый ветер задул ещё сильнее, облака ускорили бег между древними вершинами. Аманда начала танцевать, и Лизи танцевала с ней, переступая босыми ногами по траве; сцепленные руки сестёр поднялись к небу.
– Да! – Лизи пришлось кричать, чтобы перекрыть раскат грома.
– Что «да»? – крикнула в ответ Анда. Она снова смеялась.
– Да, я собираюсь его убить!
– Именно это я и сказала! Я тебе помогу! – И тут полил дождь. Обе побежали к автомобилю, смеясь и прикрывая руками головы.
6
Они укрылись в кабине до того, как на землю обрушился первый из полудюжины ливней того дня, поэтому практически не промокли благодаря своей прыти. Через тридцать секунд после того, как упали первые капли дождя, Лизи и Аманда уже не могли разглядеть ближайший столик для пикника, который отделяли от «BMW» какие‑то двадцать ярдов. Дождь лил холодный, в кабине было тепло, поэтому ветровое стекло сразу запотело. Лизи завела двигатель и включила обогреватель стекла. Аманда схватила мобильник Лизи.
– Пора звонить мисс Большие Буфера. – Это детское прозвище Дарлы Лизи не слышала многие годы.
Взглянула на часы. Начало четвёртого. Едва ли Канти и Дарла (когда‑то известная как мисс Большие Буфера, и до чего же она ненавидела это прозвище) ещё в ресторане.
– Должно быть, они в дороге, между Портлендом и Обурном, – предположила Лизи.
– Да, скорее всего, – согласилась Аманда тоном, каким обычно говорят с детьми. – Вот почему я и собираюсь позвонить мисс Большие Буфера на сотовый.
«Это Скотт виноват в том, что я пасую перед техникой, – подумала Лизи. – С того самого момента, как он умер, я всё сильнее отстаю от технического прогресса. Чёрт, я даже не купила проигрыватель DVD, а они уже есть у всех».
Сказала другое:
– Если ты назовёшь Дарлу мисс Большие Буфера, она, вероятно, отключит телефон, даже поняв, что это ты.
– Не назову. – Аманда смотрела на продолжающийся ливень. Вода рекой лилась по ветровому стеклу «BMW». – Знаешь, почему мы с Канти начали так её называть и почему она так злилась?
– Нет.
– Когда Дарле было три или четыре года, ей подарили маленькую красную резиновую куклу. Кукла эта, в силу особенностей её строения, и была первоначальной мисс Большие Буфера. Дарла очень любила куклу. Но в одну холодную ночь оставила на радиаторе, и кукла расплавилась. Сладенький лысый Иисус, какая же стояла вонь!
Лизи попыталась сдержать смех и потерпела неудачу. Поскольку горло перехватило, а губы она сжимала, смех этот вышел через нос, вместе с изрядной порцией соплей, полетевших на руки.
– Очаровательно, – прокомментировала Аманда, – чай подан, мадам.
– Бумажные салфетки в «бардачке». – Лизи покраснела до корней волос. – Дай мне несколько, пожалуйста. – Потом подумала о мисс Большие Буфера, плавящейся на радиаторе, на мысль эту наложилось любимое ругательство Дэнди («сладенький лысый Иисус»), и она вновь захохотала, хотя и признавала наличие грусти, спрятанной в смехе, как жемчужина – в раковине, и как‑то это было связано со сделай‑всё‑как‑мне‑того‑хочется‑дорогой взрослой Дарлой и ребёнком, укрывающимся внутри, измазанным джемом и зачастую злобным, которому всегда что‑то требовалось.
– Заодно протри руль. – Аманда уже смеялась, прижимая руку с мобильником к животу. – Боюсь, я сейчас описаюсь.
– Если ты описаешься в этой пижаме, Аманда, она расплавится. Дай мне эту чёртову коробку с бумажными салфетками.
Аманда, по‑прежнему смеясь, откинула крышку «бардачка» и протянула Лизи коробку.
– Ты думаешь, что сможешь связаться с ней? – спросила Лизи. – В такой дождь?
– Если телефон у неё не выключен, свяжусь. А телефон она выключает только в кино. Я говорю с ней едва ли не каждый день… иногда дважды, если Мэтт на одной из своих учительских оргий. Потому что, видишь ли, Метци изредка звонит ей, и Дарла сообщает мне новости. В эти дни Дарла – единственная из нашей семьи, с кем общается Метци.
Лизи этому удивилась. Она понятия не имела, что Аманда и Дарла говорят о сбежавшей дочери Аманды… во всяком случае, Дарла никогда об этом не упоминала. Ей, конечно, хотелось обсудить эту тему, но она понимала, что времени, увы, совсем нет.
– И что ты ей скажешь, когда дозвонишься?
– Просто слушай. Я думаю, что нашла нужные слова, но, боюсь, если расскажу сначала тебе, моя речь потеряет часть… ну не знаю. Убедительности. Достоверности. Я хочу лишь одного: чтобы они обе держались подальше. А не то придут не вовремя и…
– …и попадут в сортировочную машину Макса Силвера? – спросила Лизи. Все они не один год работали на мистера Силвера, получая по четвертаку за каждое наполненное картофелем ведро, а грязи под ногти забивалось столько, что выковыривать её приходилось до февраля.
Аманда бросила на неё короткий взгляд, потом улыбнулась.
– Что‑то в этом роде. Дарла и Канти, возможно, рассердятся, но я их люблю, а нам они ни к чему. Не хочу, чтобы им досталось только потому, что они появились не в том месте и не в то время.
– Я тоже, – мягко вставила Лизи.
Порыв ветра обрушил стену воды на ветровое стекло и крышу. Тут же ветер стих, а ливень – нет. Аманда похлопала Лизи по руке.
– Я это знаю, Маленькая.
Маленькая. Не маленькая Лизи – просто Маленькая. И как давно Аманда произносила это в последний раз? Из всех сестёр так её звала только она.
7
Номер Аманда набрала не без труда: порезанные руки слушались плохо. Первый раз ошиблась, пришлось всё начинать заново. Вторая попытка удалась, она нажала на зелёную кнопку соединения и приложила «моторолу» к уху.
Ливень чуть ослаб. Лизи это поняла, потому что теперь могла разглядеть ближайший столик. Сколько прошло секунд с того момента, как Аманда послала вызов? Вскинув брови, Лизи перевела взгляд со столика на старшую сестру. Аманда начала качать головой. Потом вдруг выпрямилась на сиденье и подняла правую руку с вытянутым указательным пальцем, словно подзывая официанта в модном ресторане.
– Дарла?… Ты меня слышишь?… Знаешь, кто говорит?… Да!.. Да, действительно!
Аманда высунула язык и выпучила глаза, молчаливо и эффектно имитируя реакцию Дарлы: участник телевизионной шоу‑викторины, только что выигравший приз.
– Да, она рядом… Дарла, не тараторь! Сначала я не могла говорить, а теперь не могу вставить слово! Я дам тебе поговорить с Лизи через…
Аманда ещё послушала, кивая и одновременно сводя и разводя кончики большого и остальных пальцев правой руки, как бы говоря: бла‑бла‑бла.
– Хорошо, я ей скажу, Дарл. – Не прикрывая микрофон, может, и специально, чтобы Дарла услышала, Аманда поделилась с Лизи новостями. – Она и Канти вместе, Лизи, но ещё в аэропорту. Самолёт Канти из‑за грозы вылетел из Бостона с опозданием. Кошмар, правда?
На последней фразе Аманда вскинула кулак с оттопыренным большим пальцем, вновь сосредоточила внимание на телефоне.
– Я рада, что поймала вас до того, как вы выехали из аэропорта. Потому что мы уже не в «Гринлауне». Лизи и я в психиатрической клинике «Акадия» в Дерри… совершенно верно, в Дерри.
Она послушала, кивая.
– Да, полагаю, это какое‑то чудо. Я вдруг услышала, как Лизи зовёт меня, и проснулась. А последнее, что я помню до того, как отключилась, так это Стивенскую мемориальную больницу в Но‑Сапе, куда вы меня отвезли. А потом я… я услышала, как Лизи зовёт меня, – так слышишь, когда крепко спишь, а тебя вдруг начинают будить, обращаясь по имени… и врачи «Гринлауна» отправили меня сюда, на всё эти обследования мозга, которые наверняка стоят целое состояние… Послушала.
– Да, дорогая, я хочу поздороваться с Канти, и я уверена, Лизи тоже хочет, но нас ждут, а в той комнате, где проводят исследования, мобильники не работают. Вы туда подъедете, да? Я уверена, до Дерри вы сможете добраться часам к семи, к восьми максимум…
В этот момент небеса вновь разверзлись. Этот ливень был даже посильнее первого, салон автомобиля наполнили барабанящие звуки. И впервые Аманда растерялась. Посмотрела на Лизи, в широко раскрытых глазах стояла паника. Пальцем указала на крышу, от которыми исходил звук. Губы беззвучно произнесли: «Она хочет знать, что это за шум».
Лизи без малейшего колебания взяла инициативу на себя. Выхватила мобильник из руки Аманды и приложила к своему уху. Связь оставалась отличной, несмотря на грозу (а может, именно из‑за грозы, Лизи этого не знала). Она слышала не только Дарлу и Канти, которые возбуждённо и радостно переговаривались, но и голос диктора, объявляющего по системе громкой связи о переносе рейсов, вызванном плохими погодными условиями.
– Дарла, это Лизи! Аманда вернулась! Полностью вернулась! Это прекрасно, не так ли?
– Лизи, я не могу в это поверить!
– Увидишь – поверишь, – ответила Лизи. – Так что поезжайте прямиком в Дерри. Встретимся в «Акадии».
– Лизи, что это за шум? Такое ощущение, что вы в душе!
– Зал гидротерапии, на другой стороне коридора, – солгала Лизи, подумав: «Потом мы не сможем ей всё это объяснить… никогда в жизни». – Дверь открыта, а там ужасно шумно.
Какие‑то мгновения слышался только шум дождя. Затем вновь заговорила Дарла:
– Если она полностью в порядке, может, мы с Канти всё‑таки заглянем в «Снежный шквал»? До Дерри ехать далеко, а мы просто умираем от голода.
На мгновение Лизи страшно на неё разозлилась, потом чуть не дала себе в глаз за такие чувства. Чем позже они приехали бы в Дерри, тем лучше… или не так? И всё‑таки нотки раздражительности, которые она услышала в голосе Дарлы, радости у неё не вызвали. Вероятно потому, что и тут дело касалось только их, сестёр.
– Конечно, почему нет? – Она показала Аманде сложенные колечком большой и указательный палец. Та кивнула и улыбнулась. – Мы же никуда не уедем, Дарл.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
