sergei_minaev_the_telki (522878), страница 75
Текст из файла (страница 75)
Даже Решетникова, неплохо узнав тебя за те четыре месяца, впоследний момент хотела соскочить. Или предложить что-то более мягкое, «Его же разорвут».Не волнуйся, милая, успокаивала ее я, не успеют. Он уедет в изгнание. Как видныйреволюционер. Спрячется у папы на даче. С дачей, правда, я ошиблась.— Я расскажу им, кто на самом деле все это организовал! — Кажется, в приступе яростия прикусил себе язык: сплевываю на одеяло, но крови нет.— И они, конечно, тебе поверят, звезда хип-хопа! И даже назначат группу по поискутеррористок, срывающих корпоративные вечеринки. Конечно, они сразу поверят, что ОльгаГомельская, жена известного адвоката, на досуге занимается такой хуйней.
Попробуй, может,и правда поверят. Кто знает?— Ты замужем за Гомельским? Он же старый! Как же надо любить бабло! — кривлюсь я.— Тебе еще раз по морде треснуть, альтруист ты наш? Знаешь, когда у тебя отнимаютвозможность любить детей, начинаешь любить простые мещанские радости. Деньги,например. Кстати, он исключительно порядочный и любящий человек.
Впрочем, для тебя этоне достоинство. В самом деле, хип-хоп он не сочиняет. И сына американского миллионера изсебя не разыгрывает. Он русский миллионер. Кстати, об альтруизме: когда тебе Даевпредлагал бабки за заказуху, в твоей голове ничего не щелкнуло? Ты же в тусовке вращаешься,неужели никто тебе о нем не рассказывал?©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев209Так чувствуешь себя, когда смотришь фильм с лихо закрученным авантюрным сюжетоми вдруг на середине понимаешь, чем он закончится. Кто главный враг, кто хороший парень, акто — просто статист.
Сценарий раскрывается тебе со всей очевидностью. И все-такидосматриваешь кино до конца, чтобы в очередной раз поймать себя на мысли: ты сечешьфишку, тебе бы самому сценарии писать, чувак! Но это не кино. Это мерзкая, грязная интрига,разыгранная вокруг тебя тремя телками. Тремя циничными, бессердечными тварями.
Тебяподставили. Запутали. Развели как лоха.— Ты подговорила Вадика, этот ублюдок дал мне подставной текст, — думаю я вслух, —а потом вы организовали звонок Всеславского в компанию Вадима. Не исключено, что тотзвонил как раз Вадиму, он же за пиар отвечает. Как все просто! И главное, все свели в парудней.
СПИД, псевдо-беременная тварь, подстава на корпоративе, увольнение… Аниматоры!Русские старатели!Ольга снова курит. На этот раз стряхивает пепел в пачку. Она ее уже всю выкурила? Вмоей голове звенит пустота. Полная абстяга… Странно, но у меня даже злость пропала.Осталась тоска. Унылая, серая депрессуха.— Слушай, а как вам удалось стереть запись в диктофоне? — зачем-то спрашиваю я.— В каком диктофоне? — не понимает Ольга.— Чего ты дурой-то прикидываешься? Я записал интервью с Бухаровым, передал его вредакцию, а мне сказали, что на пленке ничего нет.— У тебя удивительная способность заострять свое внимание на мелочах, Адрюша.Почему именно диктофон? Почему ты не спросил, какое отношение я имею к теракту в поезде,например? — Оля начинает собираться.
Закрывает пачку сигарет, кладет ее в сумочку иосматривается. — Я про диктофон в первый раз слышу. Учитывая твою вечную несобранность,допускаю, что ты забыл нажать на record. Или просто забыл включить. С тобой всякое бывает.Кстати, про поезд я пошутила. Это одно из немногих совпадений в нашей истории. Ладно, я утебя засиделась, мне пора. У меня самолет через три часа.— Ты уходишь? Вот так просто уходишь? — Почему-то мне хочется, чтобы она осталась.Теперь, когда мне все известно, когда СПИД и беременная Лена оказались выдумкой и заодносгладили остроту моих переживаний с корпоративом и увольнением, мне хочется, чтобы онаосталась.
На полчаса или час. Она могла бы просто молчать и курить, а я смотрел бы на нее ивспоминал время, когда всех сегодняшних проблем еще не было. Когда эта история еще непланировалась. Более того, ее могло не случиться вообще. Я смотрю на Ольгу и почему-товспоминаю времена, когда мы еще были вместе. Когда все могло пойти по-другому, не так,как сейчас.
Я лежу и представляю, что никакого аборта не было и что мы просто вернулись вточку отсчета. Только в палате лежит не она, готовясь к операции, а я, почему-то сломавшийногу. И она пришла меня навестить. Рассказать, что происходит в городе, пока я тут валяюсь.Как друзья, как работа, какие новости, в общем. Опять хочется плакать…— Знаешь, меня в последнее время постоянно преследует слово «зачем», — говоритОльга.
Она открывает дверь, задумывается и снова закрывает. — «Зачем» попадается мнедаже в виде граффити, в самых неожиданных местах.— И мне. — Я снова не могу сдержать слез. — Я его в последнее время тоже постоянновижу.— Ага, — согласно кивает Ольга. — Я видела его на Садовом, на Красина, где-то еще.Кажется, даже в Питере видела.
Я сейчас подумала, а действительно, зачем? Зачем я все этосделала? Что будет потом? Когда все подходило к концу, я поймала себя на мысли, что хочу непросто отомстить. Я хочу что-то изменить, понимаешь? Когда ты относишься к женщинам как ктелкам, ты сам превращаешься в быка. В тупое, безмозглое бычье. Но где-то там, в глубине, тыже не бык, правда? Ты человек, Андрюша.
Может, после всего, что произошло, ты поймешь,что бывает больно не только когда режешь десну. Бывает гораздо больнее…— Постой, Оля, я умоляю тебя, не уходи! — пересиливая боль, я приподнимаюсь исажусь на постели. — Останься со мной. Я ублюдок, я скотина, я полный урод, но… не доконца. Я… мы… с тобой…©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев210— Перестань! Она грустно улыбается и открывает дверь.
— Мы с тобой — это уже не длянас.— Мы можем… я могу… — У меня какой-то словесный ступор, хочется блеять, потому чтосвязно сформулировать свою мысль я не успеваю. — Ты поймешь…Она отрицательно качает головой и говорит всего одну фразу:— Я надеюсь, что ТЫ поймешь…И уходит. Я падаю навзничь и закрываю глаза.— Ну вот, недели через две поедете домой, — говорит мне пожилая медсестра, забираяподнос с недоеденным ужиной. — Доктор сказал, срастись должно нормально.— Угу, — киваю я.— Девушка ваша такая взволнованная вышла. — Медсестра смотрит на меня, улыбаясь.— Хорошая.
Сразу нашла, в какой больнице, навестила. Договорилась о переводе в отдельнуюпалату.— Угу, — снова киваю я.«Господи, когда же ты уйдешь?». Раньше она была немногословной, и еще она покупаламне сигареты. Это уже много. Но сегодня ее как будто подменили. — Вас когда в больницувезли, вы бредили.
Сказали, что больны СПИДом. Мы даже анализы сделали на всякий случай.— Я был без сознания все последнее время.— Ага, — кивает она, — ага. Именно что без сознания. Ну ладно, поправляйтесь!— А придвиньте меня к окну! — Я грустно улыбаюсь. — Хоть на улицу посмотрю.— Курить в палате вообще-то нельзя, — в сотый раз напоминает она, двигая моюкровать.Когда медсестра выходит, я приподнимаюсь, сажусь, подоткнув под спину подушку,открываю окно и закуриваю.Это единственное мое развлечение.
Рассматривать людей на больничном дворе ипридумывать им истории. У меня уже есть постоянные фигуранты — немногочисленныенавещающие и кое-кто из персонала. Вот молодой врач, который постоянно выходит сюдапокурить, а вечерами тут же, на углу, обжимает молоденьких медсестер. Вот бабушка, котораяприходит сюда каждый день. Иногда я вижу, как она разговаривает по мобильному.Продвинутая такая бабка. Вот из-под навеса крыльца появляются два студента, ржут во весьголос, наверное, бухие.
Навестили друга «с фруктами». Глядя на одного из них, я пытаюсь себепредставить, кто он, чем занимается, что делал до того, как приехал в больницу, и кудаотправится потом. Эти студенты, конечно, поедут сейчас в бар или в клуб на окраине города.Сегодня ведь пятница. Там встретятся со своими девушками или познакомятся с новыми.Потом двинут на съемную квартиру или к девушке, у которой родители уехали на выходные, азначит, там можно зависнуть.
Возьмут бутылку вермута или две белого вина. Себе водки или…нет, скорее всего водки. На любителей изменить сознание они не похожи, лица слишкомрозовые. Или это просто возраст?Я могу придумать историю для каждого из них. Чем чаще я их вижу, тем ярчеразыгрывается мое воображение. Не исключено, что, выйдя отсюда, я стану писателем. Но ужточно не хип-хоппером. Я могу придумать историю для каждого, только не для себя…Во двор въезжает «девятка». Из нее выходит парень лет двадцати трех и бежит ко входу.Водитель вылезает следом за ним и закуривает. Дверь машины открыта, поэтому музыкаслышна очень хорошо:You're hardcore, you make me hard,You name the drama and I'll play the partIt seems I saw you in some teenage wet-dream,I like your get-up if you know what I mean.Это «Pulp» — «This is Hardcore». Я очень люблю «Pulp», знаю их репертуар практическинаизусть. Мне нравится эта английская депрессуха.
Точнее, сейчас нравится, а когда-то я©2008 All rights reserved byhttp://pickuptime.net«The Телки»Сергей Минаев211любил другие песни, поживее. Например, «Disco 2000», или «Common People». Это былодавно. В детстве. Да уж, иначе как хард-кором последние события моей жизни и не назовешь.Мрачное и злое hardcore movie. Не в смысле порнухи, а в смысле сюжета. Хотел бы я, чтобыбыло наоборот. Главное — не нырнуть в паранойю, выйдя отсюда.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
