postel (522875), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Он прервал меня и спросил по-английски, «согласится ли мадам, чтобы его фирма взяла на себя рас- ХОДЫ ПО ВОССТЗ,НОВЛСНИЮ ЕС ПЗЛЬТО И КОМ- пенсировала потерю ее драгоценного времени». Я сначала подумала, что он изде- ВЗЕТСЯ НОДО М КОИ, 3 ПОТОМ МНВ СТЗЛО стыдно. Я обругала не того, кого надо! Одну машину не могут вести два водителя. Б тот момент я не хотела никакого «восстановления». Я хотела вовремя попасть на занятия.
Я преподавала немецкий шести директорам и трем заместителям директоров самых богатых краковских фирм. Они платили мне за несколько часов за четыре субботы столько же, сколько я получала в институте за месяц. Я не хо~ела лишиться этой золотой жилы. И тогда я спросила, смогут пи они подвезти меня до Новой Гуты. Прежде чем ответить, он достал телефон и стал с Кем-то разговаривать.
Я поняла, что он переносит какую-то встречу на четыре часа. Он не имел понятия, где находится Новая Гута, или перепутал ее с Новым Таргом", во всяком случае предпочел не рисковать. Этим он растрогал меня. В машине я сняла пальто и попыталась йривести его в порядок. Он достал пачку бумажных платков и вместе со мной стал оттирать пятна грязи. Этим он растрогал меня еще больше.
Когда я достала зеркальце и попыталась избавиться от засохших брызг грязи на волосах и лице, он спросил, может ли быть мне чем-то полезен. Он повернулся ко мне и держал зеркальце. Тогда я впервые заметила, что Новая Гута — район Кракова, Новый Т а р г — город примерно в семидесяти километрах от Кракова. его глаза голубее его голубой рубашки. И что на левой щеке у него шрам, и что у него самые длинные на свете пальцы. 1(огда я спрятала зеркальце В сумОчку, я ПО- жалела, что не успела утром набросать макияж, сделать маникюр и побрызгаться своим новым «Гуччи-11». Какое-то время мы ехали В молчании.
Я чувствовяля, что он наблюдает за мной. Немного спустя Он придвинулся кО мне и шепОтОМ сказал: — Простите, но, боюсь, что вы надели свитерОк наизнанку. Он был прав: швы были наружу. Я залилась краской. Но лишь на мгновение. Я представила себе, что бы я почувствовала, заметив эту оплошность на лекции для всех этих директоров и заместителей директоров. Я улыбнулась ему. Без колебаний стянула свитер и Медленно вывернула его на лицевую сторону. Я выбрала пло- хой — а может быть, самый лучший?— момент.
Водитель как раз резко поворачивал, и центробежная сила бросила меня йа него. Тогда я впервые ощутила запах цитрусов и его руки на моем теле. Меня удивило, что я устыдилась швов на свитере, а не того, что сижу в машине в одном лифчике с совершенно незнакомыми мужчинами. Я снова надела свитер и поправила прическу. Когда мы въезжали в Новую Гуту, он достал из кармана пиджака визитную карточку и подал со словами: — Счет за химчистку прошу без колебаний прислать по этому адресу. Я займусь этим сразу после возвращения из Бостона.
Я не знала, шутит он или говорит серьезно. Не стану же я посылать в Бостон счет на тридцать злотых из обычной химчистки на углу! С ума он, что ли, сошел! Но вслух я этого не сказала. Кивнула и спрятала визитку В сумОчку. Мне совершенно не хотелось выходить из этой машины у самой школы в Новой Гуте.
Я была и заинтригована этим мужчиной, и разочарована. Он даже не поинтересовался, как меня зовут. Он вышел первым, открыл дверцу с моей стороны и прОВОдил меня дО самых ступенек, неся мое пальто. Чем ближе мы подходили к крыльцу, тем медленнее шли. Он подал мне руку, еще раз извинился за <(этот инцидент>>, О кОтОрОм я уже успела забыть, и вернулся в машину. Поднимаясь по ступеням, я изО Всех сил сдерживалась, чтО- бы не обернуться. На первой перемене после девяноста минут занятий я вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Его машина все еще стояла. Сама не знаю почему, но я йаправилась к ней. Когда, завидев меня, он вышел из машины, я прибавила шагу.
Мы встретились посередине. Вечером в ресторане на Казимире" я была уже с маникюром, макияжем, блузка надета не наизнанку, от меня веяло ароматом «Гуччи-П», и впервые, заглядевшись на его губы, я захотела спелой малины в январе. Когда после ужина он вез меня домой на такси, я все ждала какого-нибудь поворота и центробежной силы, которая поможет моим желаниям и, вопреки моей робости, толкнет меня йа него. Наконец она меня толкнула.
Я лишь на мгновение оказалась в его объятиях, но успела ощутить его дыхание НЗ СВОИХ ВОЛОСЯХ. * Казимир — исторический район Кракова. Уехал... Я решила, что не понесу пальто в химчистку. Пусть, все в пятнах, оно висит у меня в прихожей. Хочу видеть его, когда ухожу на работу и когда ВОЗвращаюсь домой. Л еще когда вечером иду спать. Тогда, наверное, больше всего... Уехал... хода в кино, до первой прогулки, хотя часто он не знает о женщине ничего, даже ее имени. Мы провели вместе четырнадцать вечеров, четыре раза бьии в ки- нО, держались за руки ВО Время Всех ВОсьми прОГулОк, а пОсле разГОВОрОВ с ним я знаю дажер нак зОВут еГО крест ную.
Думаю, что для иных пар все это стало бы возможно только после ста сорока дней. Мы уложились в четырнадцать. И снова думаю, что те, другие, оказались бы в постели спустя четырнадцать дней. Вроде все как и у нас, но на самом деле в десять раз быстрее. И где тут справедливость?! Ты ведь понимаешь, чтО я шучу, так Ведь, Лгнися? 1(огда вечерами мы подъезжали к моему дому, я ждала, что он велит таксисту не ждать и, не спросив моего согласия, пойдет со мной наверх, к моей двери. Мне захотелось этого уже после второго нашего ужина.
Л может, и после первого... То, что он ждал до последнего дня и последней ночи в Польше, для меня, с одной стороны, странно (робость? впечатлительность? страх быть отвергнутым? правила игры?)„а с другой — очень печально. В определенном смысле я почувствовала себя брошенной.
Он «использовал» меня, оставил с мечтами, неудовлетворенностью и запахом своего парфюма на моей подушке. Л кроме того, оставил зубную щетку в ванной, красные следы от своей щетины на моих бедрах, недопитый утренний кофе в кружке, взъерошенные И СК7ЖЮННЫЮ МОИМ ПОТОМ И ОГО СЛЮНОИ ВО- лосы у меня на голове, горсть монет, высыпавшихся из кармана, когда вчера вечером я поспешно снимала с него брюки в ванной, мои покусанные губы... Разок попользовался мною.
И уехал... У Энрике три паспорта, четыре официальных адреса и ни ОднОГО места, кОтО- рое он мог бы назвать своим. Это современный кочевник. Глобализированный, компь1отеризировянный и «<упакованный», но все равно кочевник. У него три мобильника, два палмтопа, два лэптопа и восемь интернет-адресов. Он подписал кОнтракты с четырьмя междунарОдными корпорациями на трех кОнтинентях и ВОт уже десять лет (я писала тебе, что он старый?1) перемещается по миру и проводит консультации в фирмах или государстВенных ОрГянизациях, кяк дешево купить или дорого продать другие фирмы. Он называет их «объектами» или <<проектами». Иногда их цена переваливает за десяток миллионов евро. Б Кракове в течение четырнадцати дней Он провОдил консультации в польском филиале яйонской «Фуджицу».
Если бы не польская бюрократия, он управился бы в четыре дня. Впервые за свою двадцатичетырехлетнюю жизнь я прониклась чувством благодарности к польским учреждениям и польским чиновникам. На задаваемый при разных обстоятельствах — в основном иммиграционными чиновниками в аэропортах — вопрос об адресе постоянного пребывания он чаще всего называл Бостон. В последнее время, после 11 сентября, в арабских странах или странах мусульманской Азии называет Барселону. Там живет его брат, и там он продлевает свой испанский паспорт. Когда вчера вечером я спросила его, откуда он, он ответил, что «прямо из Кракова». Я скучаю по нему, Агнешка...
Среда, 30 атфеля Я перестала преПодаВатЬ немеЦКИЙ директорам В уик-энды. Я перестала писать тебе В уик-энды, делать покупки В уи1(-энды, читать книГи В уик-энды, наВе щать родитепеи В уик энды. В уи~( эн ды — а для меня уик-энд начинается примернО В четыре Вечера пятницы — я стОю В Очередях В аэрОпОрту, трясусь От страха при каждом взлете и каждой посадке, а в полете читаю туристические путеводители. Но только тогда, когда не трясет.
Когда трясет, я судорожно впиваюсь в поручни кресла, закрываю глаза и молюсь. Стюардессы, думаю„самые глупые женщины в мире. Как можно так рисковать ради денег?! Я купила карту Европы и повесила ее на стене над диваном, ношу с собой в сумочке расписание полетов шести авиакомпаний. Расписание польского <<Лота»* с вечера пятницы до обеда в субботу и на вечер воскресенья я знаю наизусть. Когда я посылаю эсэмэски Энрике, использую исключительно номера рейсов. Он тоже выучил их наизусть.
Лгнешка, вот уже два месяца я живу в сумасшед- * с<А о т» — польская авиакомпания. шем мире, его мире. Я ПО-другОму измеряю время. У меня совсем другой календарь. Теперь каждая неделя для меня точно Страстная неделя перед Великим воскресеньем. По понедельникам я борюсь сО снОм и стараюсь прОдержаться дО кОнца лекций. Уже во вторник я ощущаю его Отсутствие и начинаю звонить ему. 1( среде ня меня накатывает настОящяя тОскя по нему, и, чтобы кяк-то с этим справиться, я работаю допоздна: во-первых, наверстываю упущеннОе и меньше скучаю, а во-вторых, я ближе к Интернету и могу писать ему мейлы.
В четверг вечером собираю чемодан и ложусь спать пораньше, чтОбы Время Ожидяния не казалось таким долгим. Как правило, я пока еще не знаю, в каком европейском городе и в каком отеле засну вместе с ним в ночь с пятницы на субботу. В поистине стра- стную для меня пятницу рано утром он сообщает номер рейса. Вечером я ловлю такси и еду в аэропорт, беру билеты, которые он зарезервировал на мое имя, и для храбрости пью виски с колой в баре аэропорта.
Потом сажусь в самолет и начинаю бояться. Приземляюсь. Взбудораженная остатками страха, спиртным и предвкушением встречи, я успокаиваюсь только тогда, когда сижу, прижавшись к нему, в машине. Он рассказывает мне о том, как провел неделю, нежно целует мои волосы.
Потом, в отеле, он раздевает меня, ведет в ванную, моет и массирует мне голову. (Обожаю, когда мы вместе сидим в ванне и он запускает пальцы в волосы и массирует голову.) Первый раз мы любимся только после полуночи. В поистине великую для нас субботу... Среда, 30 и~аля С ума можно сойти...