Faust (522864), страница 32

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 32)

Обрушит на коротышей.

Пигмеи сами виноваты,

И если попадут в беду,

То это должная расплата

За мертвых цапель на пруду.

За кровь, окрасившую воды,

Вступились птицы их породы.

Теперь ничто, ни шлем ни щит,

Виновников не защитит.

Народ убийц забился в норы.

А войско, не сдержав напора,

Смешалось, дрогнуло, бежит.

Анаксагор

(после некоторого молчания, торжественно)

Молился я подземным божествам, -

Небесным надо поклоняться нам

Луна, Диана и Геката

Я обращаюсь в высоту

И твой предвечный образ чту

В трех этих именах, тройчатый!

За бедный мой народ поратуй,

Врагу попавший под пяту.

Ты, животворная и углубленная,

Ты внешне кроткая, но непреклонная,

Во устрашенье вражьих душ

Свой гаев с небес на них обрушь!

(Останавливается.)

Богиня мне вняла до срока.

Я сам не рад:

Мольбой к владычице высокой

Я пошатнул земли уклад.

Все ближе, ближе и огромней

Летящий сверху лунный шар.

От ужаса себя не помню.

Я сам навлек ее удар.

Недаром носится молва,

Что фессалийские колдуньи

Сводили силой колдовства

Луну на землю в полнолунье.

Шар близится и потемнел.

Готово! Стрелы молний, пламя!

Богини голос прогремел!

Ниц! Наземь пред ее стопами!

Я вызвал эту тучу стрел,

Я виноват кругом пред вами.

(Падает ниц.)

Фалес

Чего-чего он только не видал!

Признаться, ничего я не заметил.

Безумна ночь, и он безумным стал.

А месяц в высоте, как прежде, светел

И в том же месте блещет, где сиял.

Гомункул

Взгляни на холм, где скучились пигмеи.

Гора была кругла, теперь острее.

Я треск неописуемый слыхал.

С луны обломок каменный упал

И раздавил укрывшихся в канавах,

Не разбирая правых и неправых.

Но я хвалю тот творческий почин,

Который, сверху действуя и снизу,

В теченье ночи, как бы по капризу,

Настроил столько гор и котловин.

Фалес

Не думай! Эти горы - призрак мнимый,

Пусть гибнет гномов гадостная тварь,

И радуйся, что ты у них не царь.

На праздник моря поспешить должны мы,

Где от души нам каждый будет рад.

Уходят.

Мефистофель

(взбираясь с другой стороны)

Едва вскарабкался на этот скат,

Хватаясь за кривые корни дуба!

Ах, оттого-то мне на Гарце любо,

Что с серой схож сосновый аромат,

А на дубовой этой лесосеке

Не чувствуется запаха смолы.

Хотел бы знать, чем нагревают греки

В своем аду для грешников котлы?

Дриада

Ты смыслом доморощенным хорош,

А на чужбине этим не возьмешь.

Чем к нам соваться со своим уставом,

Ты поклонился б здесь святым дубравам.

Мефистофель

Покинутый вдали родимый край

Всегда в разлуке дорог, словно рай.

Что жмется там за чудище тройное

В пещере, освещаемой луною?

Дриада

Там форкиады скорчились внутри.

Не трусь, ступай к ним и заговори.

Мефистофель

Охотно. Я стою и столбенею.

Как я ни горд, а опозорен в лоск.

Не может этого вместить мой мозг,

Что эти дивы мандрагор страшнее!

И смертный грех, видать, не так дурен,

Раз с пугалами этими не сходен.

Мы б выгнали из преисподней вон

Таких неописуемых уродин.

И безобразья крайнего черты

Родятся здесь, в отчизне красоты!

Еще зовут античной эту жуть,

Наверное считая славой мира.

Но чудища зашевелились, чуть

Меня вблизи почуяли, вампиры.

Форкиада

Подайте мне единственный наш глаз.

Кто, сестры, в храме потревожил нас?

Мефистофель

Приблизившись сюда, позвольте мне

Благословенья попросить втройне.

Я вам чужой, но, разобрав детальней,

Наверное, я родственник вам дальний.

Уже, как странник по святым местам,

Я поклонился старым всем богам,

И Орс, и Рее. Я в порыве жарком

Трем вашим сестрам поклонился, паркам,

Но равных вам хотя бы чем-нибудь

Я не нашел за весь свой долгий путь.

Я слов ищу приличных для канона

И, не найдя, смолкаю восхищенно.

Форкиады

Дух этот, кажется, умен и смел.

Мефистофель

Как странно, что никто вас не воспел,

И удивительно, что средь скитаний

Не находил я ваших изваяний,

А в отношенье формы и лица

Вы не в пример достойнее резца,

Чем бюсты Гер, Паллад, Венер и прочих,

Столь частые у скульпторов и зодчих.

Форкиады

Уединившись по своей охоте,

Не думали мы о таком почете.

Мефистофель

Да где и было думать вам в тиши

Такого полного уединенья,

Где вас никто не видит, вне общенья,

В дыре, где не бывает ни души?

Переезжайте в бойкие места,

Где царствует искусства красота

И ежедневно чередой богатой

Возводит на высокий пьедестал

Героев края в виде стройных статуй.

Форкиады

Не соблазняй! Ты б лучше замолчал.

К чему нам свет, к чему совет твой пылкий?

Нас Ночь произвела, мы три бобылки.

Родясь во тьме, останемся мы тут,

В безвестности забившись в свой закут.

Мефистофель

Тогда мы ваше дело так поправим:

У вас ведь зуб и глаз один на трех?

Свершим мифологический подлог

И вас троих как бы двумя объявим,

А я бы взять тогда на время мог

В свое распоряженье внешность третьей,

Чтоб представлять вас с выгодою в свете.

Одна из форкиад

Ну как вы, сестры?

Другие

Сговоримся с ним,

Однако глаза с зубом не дадим.

Мефистофель

Венец картины в зубе ведь и глазе!

Как быть тогда при этаком отказе?

Одна из форкиад

Зажмурь свой глаз один и выставь клык,

И в профиль ты наш вылитый двойник,

Как будто брат наш.

Мефистофель

Слишком много чести.

Да будет так!

Форкиады

Да будет так!

Мефистофель

(уподобившись в профиль форкиаде)

Без лести,

Вот я, Хаоса сын новооткрытый!

Форкиады

Мы дочери его. Ты средь сестер.

Мефистофель

О, до чего я дожил! Вот позор!

Меня все примут за гермафродита!

Форкиады

Ах, как мы все похорошели сразу:

Теперь у нас два зуба и два глаза.

Мефистофель

Мне в этом виде лишь чертей пугать,

А больше носу некуда казать.

(Уходит.)

СКАЛИСТЫЕ БУХТЫ

ЭГЕЙСКОГО МОРЯ

Луна, остающаяся все время в зените.

Сирены

(расположившись кругом на утесах, играют

на флейтах и поют)

Как преступницы и лгуньи,

Фессалийские колдуньи

Низводили беззаконно

Трон твой наземь с небосклона.

Но спокойно, примирение

Посмотри на блеск затона

И на белые буруны

Разволнованной лагуны.

Служим мы тебе усердно,

Будь, луна, к нам милосердна.

Нереиды и тритоны

(в виде морских чудовищ)

Вызовем трубой протяжной

На простор равнины влажной

Всех со дна, из глубины!

Из пучины, бурей взрытой,

Мы сюда, в залив укрытый,

Песнями привлечены.

Мы для праздника надели

Перстни, цепи, ожерелья,

Золотые пояса.

Тут утопленниц каменья.

Это - кораблекрушений

Затонувшая краса.

Это, демоны залива,

Ваша страшная пожива.

Моряки, ища причала,

Разбивались здесь о скалы,

Слыша ваши голоса.

Сирены

Знаем мы, что в синей зыби

Нежится порода рыбья,

Отливая чешуей.

Но на нынешнем веселье

Мы б увериться хотели,

Что не рыбы вы душой.

Нереиды и тритоны

Прежде чем сюда приплыли,

Это мы сообразили.

Отплывем от этих глыб,

В глубину нырнем проворно

И докажем, что, бесспорно,

Кровью мы теплее рыб.

(Удаляются.)

Сирены

Исчезли вмиг.

Попутным зефиром

Уносит их

К высоким кабирам.

О них в Самофракии

Предания всякие.

Ходит молва:

Сами себя производят, не зная,

Кто они сами,

Те божества.

Месяц над нами,

Останься всю ночь!

Утро лучами

Погонит нас прочь.

Фалес

(на берегу Гомункулу)

Я б мог свести тебя с охотой

С Нереем, мы у края грота.

Но он ужасный мизантроп,

Ворчлив, упрям и твердолоб.

Одно уже людское имя

Рождает злобу в нелюдиме.

Но будущность ему ясна,

Вот оправданье ворчуна.

Старик своим сужденьем строгим

Нередко был полезен многим.

Гомункул

Заглянем все ж. Я не боюсь,

Что сгасну или разобьюсь.

Нерей

Людской какой-то голос? Что за гость?

О люди! В сердце будите вы злость!

С богами вы желаете сравняться

И над собой не можете подняться.

Какой бы дивный я вкушал покой,

Не будь мне жалко слабости людской!

Напрасно проявлял я жалость эту,

И пропадали зря мои советы.

Фалес

И все же нас ответом удостой,

Мудрец пучины, старец водяной!

Вот в образе людском огонь пред нами.

Ждет от тебя совета это пламя.

Нерей

Совета? Кто оценит мой совет?

Для увещаний в мире слуха нет.

Хоть люди платятся своей же шкурой.

Умней не делаются самодуры.

Как я Париса предостерегал,

Чтоб он чужой жены не похищал!

Здесь, на границе греческой земли,

Когда он предо мной стоял надменно,

Я предсказал ему проникновенно

Все, что прозрел я мысленно вдали:

Войну, приплытье греков, дни осады,

Треск балок, дым, горящие громады,

Захват твердыни, преданной огню,

Пожар, убийство, бойню и резню.

День судный Трои, гением поэта

На страх тысячелетиям воспетый.

Но вызывающего смельчака

Не удержало слово старика.

В угоду чувству он попрал закон,

И пал его виною Илион.

По-богатырски пал, во всем величье,

Орлов на Пинде сделавшись добычей.

Улисса остерег я наперед

О том, что он к Циклопу попадет,

И предсказал плененье у Цирцеи,

Но стал ли он от этого умнее?

Что спасся он, - счастливая случайность.

А то б его не миновала крайность.

Фалес

Конечно, грубость сердит мудреца,

Но есть и благодарные сердца.

Признательности капля перевесит

Тьму оскорблений, как они ни бесят.

Пожалуйста, дай мальчику совет,

Как до конца произойти на свет.

Нерей

Не омрачайте моего чела.

Я весел нынче. Побоку дела!

Жду дочерей своих на праздник званый,

Дорид прелестных, граций океана.

Ни на Олимпе, ни у вас, нигде

Нет равного их игрищам в воде.

Перелетая и садясь, верхом

Со спин драконьих на коней Нептуна,

Они плывут в безудержности юной,

Ныряют вглубь и носятся кругом.

Они слились с водой так воедино,

Что пена носит их, как паутину.

Вот, показавшись из-за их голов,

И Галатея по верхам валов

В Венериной жемчужной колеснице,

На цельной раковине стоя, мчится.

С тех пор как нет Киприды с нами тут,

Ее в Пафосе как богиню чтут.

Свой выезд, остров, храм и все затеи

Венера завещала Галатее;

Ступайте прочь. В приятный этот час

Не хочется мне гневаться на вас.

Протей пусть разгадает вам загадку.

Как народиться и расти зачатку.

(Уходит к морю.)

Фалес

Шаг этот не дал ничего. Найдется

Протей, он тут же тотчас расплывется,

А если даст ответ, его язык

Загадочен и ставит всех в тупик.

Но так как выход все ж необходим,

Попробуем, Протея посетим.

Удаляются.

Сирены

(с вершины скалы)

Что, издали белея,

В волнах плывет к Нерею?

Как паруса, вразвалку,

Русалка за русалкой

Врезаются, нагие,

В родимую стихию.

Сойдемте с косогора,

Прислушаемся к хору.

Нереиды и тритоны

Священные предметы

У нас в руках воздеты.

Мы на щите Хелоны

Вам привезли, тритоны,

Достойные служенья

Богов изображенья.

Сирены

Характеристики

Список файлов книги