Bushkov_A._Neizvestnaya_Voyina (522861), страница 36
Текст из файла (страница 36)
В общем, именно во время войны исключительно неправедными путями и были сколочены состояния будущих олигархов, которых американские источники, даже не склонные к какой‑либо левизне и уж тем более к коммунизму, именуют не иначе, как «баронами‑разбойниками» – в память о тех средневековых феодалах, что, пользуясь отсутствием прессы, полиции и сенатских комиссий, попросту грабили проезжающих по дорогам…
Только к середине 1863 г., на третьем году войны, правительство прикрыло официальную торговлю северных посредников с южанами. Северяне получали лицензию у одного из дюжины федеральных министерств и «в интересах родины» преспокойно покупали хлопок в южных штатах, с которыми тем временем ожесточенно воевали. Причем, пользуясь ситуацией, покупали за бесценок, а в Англию продавали за приличные денежки. Самое интересное, что против этого бизнеса выступил первым… один из таких посредников по фамилии Дана. Разок он и сам провернул подобную сделку, а потом проснулась совесть (редко, очень редко, но и такое с бизнесменами случается!) и Дана стал обивать порог Белого дома и военного министерства, говоря, что получается как‑то неловко…
В конце концов Линкольн очередным указом покупку хлопка у противника запретил… кроме «тех операций, что проводятся по указанию министерства финансов». И еще несколько месяцев шустрые посредники сновали туда‑сюда, сдавая прибыль уже исключительно в государственную казну.
Потом и это запретили – но, как легко догадаться, налаженный бизнес так просто умереть не может. И расцвела контрабандная торговля южным хлопком (на которую облеченные властью лица по каким‑то своим причинам смотрели сквозь пальцы).
А попутно Север принял меры, чтобы южане не вздумали сами извлекать прибыль из своего хлопка: побережье Юга давным‑давно было блокировано военно‑морским флотом США. Северные войска, занимая какой‑нибудь город на Юге, первым делом не арсеналы реквизировали, а старательно сжигали тамошние хлопчатобумажные фабрики…
Это еще цветочки: чуть позже, в 1864 г., очень быстро стали известны подлиные цели так называемого «весеннего наступления на Ред‑Ривер», изобиловавшего крупными тактическими просчетами и ошибками северного командования и закончившегося большими потерями федеральных войск. Официально северные войска должны были прорваться из Луизианы в Техас – однако выяснилось, что на генералов и политиков попросту надавили тузы и спекулянты, стремившиеся побыстрее захватить богатые хлопковые и сахарные плантации Луизианы…
Сам Линкольн, к его чести, ни в каких финансовых махинациях не замечен и ломаного гроша себе в карман не положил. Однако именно он долгие годы покрывал всевозможное ворье вроде Камерона – или создавал такие условия, при которых всевозможные махинаторы набивали себе карман.
Добрейшей души был человек. Однажды он, сам от того не получив личной выгоды, посодействовал старому другу Свэтту, подмахнув подсунутую тем на подпись бумажку, по которой государственные золотые рудники Нью‑Алмаден в Калифорнии практически за бесценок передавались некоей частной корпорации (где Свэтт состоял акционером). Точно так же «старина Эйби» исключительно по дружбе подсказал другому старому приятелю, Уитни, какие именно земельные участки на западе следует прикупить. Через самое короткое время эти участки потребовались казне, и Уитни, продав их государству, в одночасье наварил 50 000 долларов…
А разыгравшийся Свэтт, видя такое к себе расположение, начал было торговать с южанами сеном – и оставил это занятие только тогда, когда северный генерал Грант всерьез пообещал его пристрелить к чертовой матери. Поначалу‑то Свэтт кинулся жаловаться Линкольну, но тот, подумав, ответил фразой из известного анекдота:
– Этот? Этот может…
Точно так же под крылышком Линкольна благоденствовал полковник Бейкер, начальник сыскного отдела военного министерства (военным этот отдел подчинялся чисто формально, а на деле представлял собой что‑то вроде нынешнего ФБР). Слово современнику: «В его камерах люди томились неделями; их держали без ордера на арест, показания брались без присяги, не соблюдалась даже видимость законности. Если же обвиняемый принимал меры для своей защиты, его быстро сплавляли в тюрьму Олд Капитол, где он становился недосягаем для гражданских властей. Коррупция распространялась, как заразная болезнь, там, где действовали детективы Бейкера. Добросовестные фабриканты и торговцы, исправно платившие налоги, безжалостно преследовались за малейшие технические нарушения правил, их быстро разоряли. Зато мошенники скоро богатели и легко могли уделять часть добычи своим защитникам – детективам Бейкера» (156).
Поведавший все это чиновник государственного казначейства Читенден вспоминал еще, как поймал Бейкера на каком‑то подлоге: «Нисколько не смутившись, даже не порозовев, этот субъект улыбнулся и, глядя мне прямо в глаза, сказал: „На этот раз уловка не удалась, а?“
Линкольн тут был ни при чем: он просто‑напросто и о Бейкере ничего не знал – святая простота, и все тут… Та самая простота, что, по русской старой пословице, хуже воровства.
Какой откровенный бардак тогда царил вокруг президента, прекрасно иллюстрирует случай с посещением Линкольном театра – в самый разгар войны. К театру чета Линкольнов и спикер Конгресса подъехали без единого человека охраны, с молодым кучером‑ирландцем на козлах. Когда через три часа пьеса кончилась и высокие гости вышли на улицу, обнаружилось, что на облучке сидит совершенно посторонний юноша, однорукий инвалид, а пьяный вдребезину кучер барахтается тут же, под колесами (пока хозяева смотрели пьесу, он преспокойно налакался в ближайшем кабачке). Вокруг собралась толпа человек в сто, с интересом наблюдая, как кучер все же вскарабкался на козлы, но тут же оттуда навернулся… Кроме этого алкаша, президента не сопровождал ни один человек – в разгар войны, в столице, где немало вражеских агентов…
Пришлось владельцу театра лично карабкаться на козлы и в роли кучера отвозить спикера домой, а президента с супругой – в Белый дом. После этого выглядят откровенной сказочкой все россказни о множестве страшных южных агентов, которые во время войны только и делали, что неустанно готовили покушения на Линкольна. Если бы южная разведка этим занималась всерьез, то президента при такой системе охраны сто раз уже убили бы или похитили…
Чтобы хоть как‑то выпустить пар (все ведь на Севере прекрасно понимали, что этот пир во время чумы добром не кончится), решили, кроме внешнего врага отыскать еще и внутреннего, чтобы отвлечь именно на него ярость голодных толп. Метод старый, но, что скрывать, действенный…
Лучше всего для этого подходили евреи – такое уж у них было горькое везение…
17 декабря 1862 г. генерал северян Грант, командовавший федеральными войсками в штатах Теннесси, Кентукки и Миссисипи, разослал по телеграфу обширный приказ, в котором говорилось, что евреи «как класс» виновны в контрабандной торговле с Югом – а потому их всех поголовно следует выселить с территорий, контролирующихся федералами. Причем уходить евреи должны были пешком – Грант особо уточнил, что по железной дороге они ездить не имеют права: «Они такие невыносимые твари, что район должен быть очищен от них».
«Национал‑патриотическая пресса» и отдельные политики этот почин с радостью подхватили, и понесся клич: гони жидов, спасай Вашингтонщину! Из Мемфиса, самого крупного города Теннесси, выгнали более тысячи евреев, предварительно конфисковав их имущество. Всех протестовавших (не делая разницы меж евреями и христианами) кинули за решетку. Грант неистовствовал, объявив, что вся вина за контрабандную торговлю хлопком лежит исключительно на евреях… Что истине нисколько не соответствовало: евреи среди контрабандистов составляли ничтожный процент. Более того, в контрабандной торговле хлопком с противником активнейшим образом участвовал родной папаша… генерала Гранта, причем советы о том, как лучше обтяпать дельце и не попасться, он получал именно от сыночка…
Легко представить, как этакие новшества встретили северные евреи, ни в чем предосудительном перед родиной не замешанные (и особенно те, кто добросовестно воевал в северной армии). Известный вашингтонский адвокат Вольф опубликовал в одной из газет открытое письмо: «Война породила злобное сумасшествие, приближающееся к самым мрачным временам суеверий и инквизиции. Разве евреи начали эту войну? Разве не сами американцы участвуют в ней? Разве нет христиан, занимающихся контрабандой?»
Полковник Бейкер моментально приказал арестовать Вольфа, чтобы впредь не умничал, и преспокойно принялся стряпать против него дело по обвинению в шпионаже. Хорошо еще, вмешался Линкольн, Вольфа выпустили, приказ Гранта быстренько отменили, чем все и ограничилось (149).
На Юге тоже имелись свои антисемиты – но им никогда не давали воли, и им приходилось ограничиваться лишь злобной болтовней. Зато северяне все чаще орали про то, что отделение Юга – еще и «еврейский заговор», поскольку государственным секретарем Конфедерации и шефом секретных служб, вот ужас, был Иегуда Бенджамин, еврей, женатый на католичке (тут уже явственно просматривались совместные зловещие планы жидомасонов и Ватикана, одинаково ненавистных новоанглийскому пуританину).
Весной 1864 г. северяне даже отправили специальную диверсионную группу под командованием полковника Дольгрена, которой предстояло ворваться в столицу Конфедерации Ричмонд, поджечь склады и фабрики, под шумок захватить и перебить руководство Конфедерации – и в первую очередь «жида пархатого» Бенджамина. Группа была немаленькая – кавалерийский полк. Однако дело сорвалось по чистой случайности: после проливных дождей уровень воды в реке поднялся, и негр‑проводник не смог отыскать брод. Негра северяне преспокойнейшим образом повесили (явный пособник плантаторов) и отступили несолоно хлебавши, но по дороге их перехватили южане и расколошматили, причем погиб и полковник… (149).
Северный разгул продолжался – от трагедии к комедии и обратно…
Если на Юге командиров назначали исключительно по деловым качествам и способностям, то на Севере шли в ход другие мотивы. Сплошь и рядом Линкольн назначал полковниками и генералами абсолютно не приспособленных к военному делу политиков, исключительно чтобы «заткнуть им рот, чтобы они не выступали против войны»: республиканцев – за заслуги перед партией и лично Авраамом Томасовичем, а демократов – чтобы не ушли, чего доброго, в глухую оппозицию и не переметнулись на Юг. Республиканский обком в штате Иллинойс… тьфу ты, республиканское руководство!.. жаловалось: из 70 командиров тамошних полков 40 – демократы, а как же правящая партия? За что боролись? Из Вашингтона им объясняли, что они не учитывают текущего момента: республиканцы и так обязаны быть на стороне власти, а демократов приходится покупать…
Можно себе представить, как воевали эти «выдвиженцы». Одного из таких, генерала Попа, однажды с помощью примитивной хитрости обвел вокруг пальца южный генерал Лонгстрит. Он велел взять два десятка самых буйных лошадей, привязать им к хвостам огромные пучки веток и гонять по дороге взад‑вперед. Узрев клубы пыли, Поп решил, что на него движется огромная армия противника, и отдал приказ отменить готовившееся наступление…
Генерал Маккленнан, довольно долго пробывший главнокомандующим северян (и на этом посту никак себя не проявивший), как‑то после очередной насмешки Линкольна написал: «Господин президент, неужели вы принимаете меня за дурака?» Ответ Линкольна был краток: «Кончено, нет. Но я могу и ошибаться». Когда бездарного генерала все же выпихнули с высокого поста, больше всего об этом сокрушался даже не он сам, а южный командующий генерал Ли…
Дезертирство для северян понемногу становилось настоящей проблемой: газеты, что ни день, сообщали о расстреле одного‑двух. Это были те, кому не повезло. Более удачливые, сумевшие ускользнуть, не ограничивались тем, что прятались по укромным местечкам. Любовь американцев к созданию всевозможных общественных организаций проявила себя и здесь: северные дезертиры… создали тайное общество «Рыцари золотого круга», чтобы «поощрять дезертирство, мешать набору и защищать силой своих сообщников». Это были не болтуны, а создатели настоящей подпольной сети и боевых отрядов, которые освобождали коллег из‑под ареста, убивали вербовщиков в армию, жгли их дома, устраивали настоящие форты, в которых сопротивлялись ловившим дезертиров отрядам.
109‑й Иллинойский полк устроил массовое дезертирство, да вдобавок братание с южанами. Пришлось арестовать весь полк. Солдаты в свое оправдание орали, что их обманули: они, мол, так не договаривались, воевать за Союз они еще согласны, а в вот освобождать чертовых ниггеров решительно не согласны…
В столь веселой обстановке и состоялось второе крупное сражение Гражданской войны: армия Маккленнана вновь браво переправилась через Потомак и возле Болс‑Блаффа ударила по южанам. Южане их вновь разбили (снова при меньшей численности) – но и теперь не воспользовались победой, не пошли на Вашингтон…
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
