Bushkov_A._Planeta_Prizrakov (522858), страница 64
Текст из файла (страница 64)
Перехожу к понятию о духах. Духи нечистые, иначе черти, повсюду строят козни людям, и для этого часто принимают вид различных животных и предметов, даже людей.
Между крестьянами ходит мнение, что во время метели черти играют с ведьмами и сбивают людей с дороги; а также опасно ехать до пения петухов: пропоет петух – собирайся в дорогу, тогда черт тебе ничего не сделает. До пения петухов гуляют также мертвецы, поэтому в полночь опасно идти мимо кладбища. Иногда путнику встречаются мыши, в большом количестве переходящие дорогу, слышится будто бы в это время свист и хлопанье кнутом: это, думают, гонит мышей черт, и, если кто раздавит мышь то непременно заблудится.
Иногда зимою попадаются старички и просят подвезти их; но таковых не следут брать с собою, а то они приведут тебя в овраг или в болото. Блудят не только зимою, но и летом, когда тоже черт водит тебя.
Во время блуждания многие читают 90‑й псалом: «Живый в помощи Вышняго» и т. д., и уверяют, что прочтешь с верою этот псалом, и непременно найдешь дорогу; кто же не знает его, то делает так: переворачивает с груди крест на спину, стряхивает одежду, полы засучивает назад, дугу перепрягает назад кольцом; сделав это, находит будто бы дорогу.
Кто идет к заутрене, на Пасху, и погружается в плотские греховные мысли, то непременно такого черт заведет или в реку, или в болото; является в это время черт в виде красивой женщины и увлекает человека. Один экономический староста рассказывал мне, что ехал он верхом по полю во время цветения ржи, вдруг из оврага выскакивает что‑то белое, гонится за ним и хохочет; действительно, староста этот приехал в экономию, как мне передавали, бледный и несколько дней после этого был болен.
Народ говорит, что чертей видимо‑невидимо; не думаешь, не гадаешь, а они с рожками тут как тут, и всегда черт что‑нибудь напаскудит, он и святого в грех вводит. Повсюду черт.
– Жил на селе крестьянин Пахом; был он трезвый и честный мужик, Бога помнил и всегда Ему молился, людям плохого слова никогда не скажет. Только Пахом с самого венчания в церкви не был. Думали‑гадали соседи, отчего это он в храм Божий не ходит, и додумались до того, что считать стали нашего Пахома колдуном. Однажды Пахомов сын и говорит ему: «Ты бы, батюшка, хоть раз в церковь сходил; а то мне глаза повыкололи, нельзя на улицу показаться; все от мала до велика кричат: колдун твой отец, да и полно!» Что делать! Собрался Пахом в первый вовскресный день идти в церковь, помолиться Богу, да и пошел не дорогой, а прямо по воде, и идет себе как посуху. Приходит, становится, где людей поменьше, и усердно молится Богу. Глядь, откуда ни взялся маленький чертик, тащит он воловью кожу, кряхтит. Пахом увидел это и усмехнулся… Отошла обедня, подошли ко кресту, Пахом тоже, а там все и по домам, кто пешком, кто на лошади. Пахом же наш опять по воде, но что же – идет уж по колено; согрешил значит, усмехнулся в храме. С тех пор никто не видал, чтобы Пахом был в церкви.
– Один сапожник шил под Светлое Христово Воскресение до заутрени сапоги. Смотрит: под окном стоит черт, визжит, смеется да говорит наконец: «отрежь‑ка мне, дядя, нос». Сапожник был малый смелый: хвать черта ножом по носу, тот взвизгнул и пропал. Но что же? Хотел было сапожник дошивать сапог, глядь, а в нем носка нет, отрезан. Плюнул сапожник, выругал черта и перестал с тех пор сапоги точать под большие праздники.
Есть у нас в поле, недалеко от большой дороги так называемый «Веселый верх»; дурная ходит про него слава; не дай Бог, сбиться ночью с дороги, а не то прямо ввалишься в этот верх, и если не разобьешься совсем, то все‑таки помнешь бока и у себя и у лошади. Заблудившиеся путники едут будто на огонек, который тогда светится в этом верху, едут и вдруг сваливаются в порядочную кручу, откуда уж не вылезут до рассвета. Если же кто блудит и узнает «Веселый верх», то, сотворивши молитву, какую кто знает, а особенно «Да воскрестнет Бог», проезжает этот верх без особых приключений, и удивительно, как только начинаешь читать молитву, огонек точас исчезает. Говорят, что это смотрит кривой черт одним глазом и завлекает путников. Подле «Веселого верху» находится котловина, называемая «Городищем». Площадь котловины приблизительно около восьми десятин. Давным давно и Городище, и Веселый верх представляли из себя огромный дремучий лес, где гнездились одни разбойники; в самом верху протекает ручей и тут же был гремучий колодезь; теперь же ни ручья, ни колодезя нет, одни камни. Привольно и безопасно жили разбойники; веселились и пировали они круглый год и верх свой прозвали «Веселым», а полянку возле верха огородили частоколом, окопали, возвели земляную насыпь и прозвали свою любимую полянку «Городищем». Следы окопов и земляной насыпи остались и до сего времени. Дремучий же лес канул в вечность, а полянка, где совершилось много преступлений, где пролито было много человеческой крови, провалилась, и на месте ее появилось бездонное озеро. Предание говорит, что и награбленное добро, и сами разбойники провалились, а атаман их Кудияр и до сих пор жив, не принимает его земля, и сильно, и жестоко Кудияр мучается и будет мучаться до тех пор, пока не сыщется смельчак, который не побоится и в Светлое Христово Воскресение придет на Городище и возьмет награбленное золото, так как в то время Городище растворяется на две половины, и показывается золото, которое может достаться в удел смельчаку. В народной памяти еще живо предание, которое и мы передадим, как слышали от стариков.
– Много лет тому назад на Святую Русь напали враги, полонили много народу, награбили множество всякого добра; полоненные отведены были в тяжкую неволю, от которой могла освободить их разве одна смерть. Но один пленник как‑то ушел от злых врагов и пробирался на родину. Шел он как‑то дремучим лесом и вдруг заметил избушку; подходит к ней и видит, что на пороге сидит седой старик, который при виде подобного существа как‑то весело встрепенулся и ласковым русским голосом просит незнакомца подойти к нему без всякой боязни; тот подходит к нему, здоровается; старик дружески вводит его в свою избу и угощает усталого беглеца, чем Бог послал. Утолив голод и поблагодарив радушного старика за угощение, беглец лег отдохнуть; не успел он еще как следует задремать, вдруг слышит шум, крики, а там летят двенадцать змиев и прямо к старику, которого начинают бить крыльями и наконец стали высасывать у него кровь; старик сначала кричал, затем стонал, а там совершенно помертвел и вделался синим, после чего змии улетели. В злой неволе беглец не видал подобных ужасов и даже потужил, что бежал от врагов и променял рабство на свободу; еще не большие ли ужасы ожидают меня, думал он, доберусь ли я до своей родины. Посмотрел он на старика и видит, что тот понемногу краснеет, синева исчезает; вдруг старик зашевелился и ожил, но в изнеможении не может подняться, а ласково смотрит на беглеца и наконец тихо говорит: вдруг, не бойся, с тобой ничего худого не будет, дай мне водицы и хлебца». Путник, еще находящийся под влиянием только что пережитых им так мгновенно и внезапно ощущений, нерешительно, робко встает и подносит старику питье и пищу; тот немного выпил водицы, закусил и ласково‑тепло поблагодарил, затем с трудом приподнялся и сел на близстоящую скамью.
– «Любезный друг, сказал наконец, старик, ты вероятно, испугался страшных змиев которые сейчас мучили меня, и потужил, что забрел ко мне несчастному; да несчастье мое велико и вряд ли скоро прекратятся мои столь тяжкие мучения которые на первых порах дают мне увидеть желанную смерть, но однако я опять оживаю затем, чтобы снова мучиться; но прошу тебя, друг, не бойся и выслушай горькую правду». Замолк немного старец, слезы показались у него на глазах, лицо приняло грустый вид, и он уныло продолжал:
«На святой Руси, на границе Мценского уезда с Орловским, есть местечко под названием „Городище“, а возле его находится так называемый, „Веселый верх“. Много лет тому назад был здесь дремучий дубовый лес, в котором водилось много разбойников, а атаманом их был я. Разбойничий наш стан был окружен тыном и глубоким рвом, и прозвали мы место это „Городищем“; в Веселом же верху была моя хатка, сколоченная из крепкого дубового леса; часто здесь сходились мои податаманья и есаулы и хвастались мы своими злодеяниями, и веселились, как могли веселиться тогда удалые разбойнички, потому и верх свой назвали „Веселым“. Много у нас было всякого награбленного добра, которое хоронилось нами в потаенных местах Городища и Веселого верха; убивали мы проезжих и прохожих, резали их острым ножом и много, много пролили мы христианской и иноверной крови; шутя мы резали, шутя и жили; в разбое, пьянстве и разврате мы забыли Бога. Терпел Милосердный, но и терпению Его пришел конец. Однажды, упившись человеческою кровью, мы весело пировали; после чего я пошел в Веселый верх, в свою хату, а разбойнички мои остались в Городище; едва я дошел до хаты, как увидел грозную тучу, нависшую над Городищем; вскоре послышался гром, засверкала молния, открылось небо, и вдруг с великим шумом охнуло, застонало наше Городище и провалилось, провалились и мои сотоварищи, и провалилось наше награбленное добро; на месте провала образовалось бездонное озеро, меня же подхватил страшный вихрь и примчал в это место, где я теперь живу и так зло мучаюсь. Проклял меня бог, земля меня не принимает, сама смерть боится и коса ее не дотронется до меня, пока не придет конец этому проклятию. Конец же этот настанет, когда кто осмелится взять награбленное нами золото, провалившееся в Городище; а взять этот клад можно на Светлое Христово Воскресение, между утреней и обедней, когда в это время на Городище, теперь затянутом трясиной, является горящая свеча; растворяется тогда Городище на две половины и открывается клад, который достанется смельчаку, если он не побоится разных страхов и ужасов, преграждающих ему дорогу к кладу. В самом же Веселом верху возле колодца зарыто мое собственное золото, которое можно также взять на Светлое Христово Воскресение между утреней и обедней, когда на этом месте появляется огненный петушок и криком своим дает знать о кладе, и вот, когда кто возьмет эти клады, тогда земля примет меня, и я умру спокойно, до тех же пор будут меня мучить змеи, которые ежемесячно прилетают сюда числом 12 и высасывают из меня кровь… Последствия этих мучений тебе известны, милый друг, а когда они кончатся, я рассказал; но прошу и умоляю тебя: рассказывай всем про скрытое золото и про способ приобрести его; авось найдется смельчак, который обогатится кладом, а меня избавит от столь ужасных мучений». Замолк старик и в изнеможении свалился со скамьи; скоро он забылся крепким сном.
По пробуждении его, путник‑беглец поблагодарил старика за радушный прием и попросил указать дорогу из леса; тот исполнил его просьбу, проводил и на прощанье опять умолял помнить его, славного некогда Кудияра, рассказывать всем про клады и способы приобрести их. Беглец, пришедши на родину, конечно, все это рассказал; узнали его рассказ наши прадеды, которые передали нашим дедам, а от дедов узнали и мы». Действительно, Городище и Веселый верх – место страшное, даже днем никто один не проходит мимо него.
В настоящее время на месте Городища находится трясина, следы вала видны и теперь, а что раньше вместо трясины было бездонное озеро, верить этому можно, так как есть еще старики, которые помнят, что на месте трясины была вода и что в верстах трех от Городища было много бездонных озер, так что и деревня, появившаяся подле этих озер, теперь затянутых, прозывается «Озерками» (деревня эта находится в Орловском уезде). Как Городище с Веселым верхом, так и деревня Озерки мне хорошо известны; действительно, много здесь топей и трясин, которые все более и более затягиваются, так что с уверенностью можно сказать, что в былое время и были здесь бездонные озера, из которых одно по своему таинственному местоположению и послужило к приведенной мною легенде о провалившемся становище разбойников, о кладе на этом месте и о мучениях атамана Кудияра, который жив будто бы и до сих пор. Про действительность существования кладов на месте Городища и Веселого верха крестьяне уверяют и подтверждают свои уверения разными рассказами, из которых многие перешли в область преданий, но все‑таки еще живо сохраняются в народной памяти; в правдоподобности этих рассказов крестьяне не сомневаются. Приведем из них более распространенные среди населения данной местности.
– Один молодой парень стерег коров недалеко от Веселого верха; в самый полдень он собрал коров на стойло и видит, занялась от верха большая собака, шерсть у ней блестит, словно золото, и такая она смирная, ласковая, только хвостом не виляет. Парень слышал от стариков, что ударишь такую собаку палкою, и она превратится в настоящее золото. Но только хочет малый подойти поближе, она прочь; он с палкою за ней, а она вбежит в средину стада; выгонит ее парень, хочет снова ударить, глядь и побежала она, да прямиком в Городище, где разом и пропала. Парень этот жив и теперь. Он же мне рассказывал, что дядя его однажды караулил лошадей в ночном; смотрит – идет свинья от Веселого верха и прямо к нему и давай его рылом толкать, повалила дядю и ну по земле катать; катала, катала, захрюкала жалобно, да и прочь, на Городище. С испугу дядя не мог ударить свинью, а ударь ее он, то и рассыпалась бы она золотом. Часто на Городище видят человека в белой одежде и в шляпе; который заманивает вверх; крик же петуха слышали многие, а также многие видели горящую свечу и именно на Пасху, между утреней и обедней. – Пошел мужичок на Светлое Христово Воскресение к Городищу попытать счастья; подходит – видит, ярко горит свечка; перекрестился смельчак, да прямо к свечке, и что же? Растворились клады, виднеется золото; мужик набрал в полу, начинил карманы, хотел было бежать, ан его за руку старик держит и говорит: «бери, друг, бери больше, тут много»! Оробел мужичок, вырвался, да бежать: золото из полы вывалилось, в карманах же звенит; обернулся назад, – глядь, гора за ним гонится, хочет навалиться, задавить его. Однако, прибежал мужик в деревню и принес полные карманы золота, но только недолго он прожил, вскоре умер; семья же его и до сих пор живет богато. Народ молвит, что и золотые водятся у детей Пахома, так звали нашего мужичка‑смельчака.
– Пахал Иван возле Городища; пахал до самого обеда; присел отдохнуть, глядь, сзади свинья, а щетина у ней золотом переливается. Ударил ее мужик наотмашь рукой, и посыпалось золото; набрал его мужик, сколько было под силу донесть, да и давай Бог ноги. С тех пор разбогател Иван, и внучатки его по сю пору живут в достатке; деньги в долг дают и слывут на селе мироедами.
– Идет тетка Прасковья из Озерок в Богодухово, навестить свою дочку, которая была там замужем; прошла она мимо Веселого верху, обернулась и видит сзади красивая девушка, вся в золоте; тетка Прасковья оробела, прибавляет шагу, а девушка все за ней, да за ней, не отстает. Подкашиваются у Прасковьи от испуга ноги, но вдруг девушка, слышно, остановилась. Тетка Прасковья прошла еще немного, остановилась и посмотрела назад – и что же? Девушка стоит грустная и не зло, а как‑то ласково грозится, а там и побежала прямо к Веселому верху и пропала в Городище. Прасковья наша и теперь здравствует и всем рассказывает про чудную золотую красавицу Веселого верха.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
