Bushkov_A._Planeta_Prizrakov (522858), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Поймите меня правильно. Я вовсе не хочу сказать, будто всецело верю, что этот самый тридимит образовался в результате выхлопов двигателей «летающих тарелок», а сигналы были посланы внеземлянами. Я вообще не верю в летающие тарелки и слабо верю во внеземлян. Но по складу характера терпеть не могу высказываний, находящихся в вопиющем противоречии с элементарной логикой…
А еще терпеть не могу тех насквозь фантазийных вымыслов, которыми кормят публику те самые антропологи. Словоблудие порою фантастическое. Немецкий археолог Мартин Кукенбург: «Человекообразные обезьяны питекантропы пересекали морские проливы… на плотах, либо на связках тростника, либо на надутых воздухом звериных шкурах».
Последнее, замечу, подразумевает умение питекантропов шить и наличие у них иголок с нитками. Может быть, они найдены при раскопках? Ничего подобного. Может быть, питекантропы оставили наскальные росписи, где изобразили свои мореплавательские подвиги? Ничего подобного. Никаких орудий труда питекантропов современная наука не обнаружила – да и от самих питекантропов осталось лишь пригоршня‑другая разрозненных косточек. И тем не менее маститый ученый не моргнув глазом плетет фантазийные вымыслы. Потому что он «так считает». А «ученое сообщество», вместо того чтобы вызвать психиатров к зарапортовавшемуся собрату, с умилением внимает очередным разглагольствованиям, вроде откровений коллеги герра Кукенбурга Мюллера‑Бека: «На досуге они (люди каменного века. – А. Б.) философствовали, молились, смеялись, наблюдали звездное небо, рассказывали разные истории, изрядно приукрашивая их… женщины шили одежду из шкур».
Объясните мне, каким способом, не располагая машиной времени, можно узнать, что люди каменного века «философствовали»? Что они не просто рассказывали друг другу истории, а «изрядно приукрашивали их»? Перед нами – очередная порция наукообразного словоблудия, выдаваемого за «научную истину»…
В Англии найдены ручные рубила странной миндалевидной формы, которая вроде бы не имеет функционального назначения. Британский археолог Робертс, большого ума благородный ученый, моментально находит объяснение: это древние юнцы пытались с помощью таких вот рубил «завоевать внимание девушек». Прелестно, да? Пока девушка каменного века наблюдает круглые рубила, с ней ничего особенного не происходит, а как только завидит миндалевидный камень, так тут же, восхищенно визжа, отвечает взаимностью на ухаживания кавалера… И эта бредятина, обратите внимание, публикуется в научных журналах.
Кстати, насчет женщин, которые «шили одежду из шкур». То, что древние люди щеголяли в одежде из шкур животных – опять‑таки чистейшей воды домысел, не подкрепленный археологическими находками. Столь же справедливо будет предположить, что древние не из шкур одежду мастерили, а плели из травы – я так думаю, и докажите мне обратное. Но я – невежественный профан, а какой‑нибудь, извините за выражение, Кукенбург – «полноценный член научного сообщества». И плевать его коллегам, что никто в жизни не видел обезьяну, способную вязать плот или мастерить бурдюк из шкуры, чтобы плыть на нем через морской пролив… а впрочем, никто не покажет и обезьяну, умеющую содрать шкуру с добычи так, чтобы шкура осталась нетронутой и годной в качестве плавсредства.
Очередная научная сенсация: означенный питекантроп, оказывается, «проводил ритуальные церемонии». Площадку для таковых немецкие ученые мужи обнаружили под городом Бильцингслебеном. Доказательства? На площадке находится каменная глыба, «которую притащили за четверть километра отсюда». К сожалению, вновь не уточняется, каким способом удалось определить, что тащили глыбу именно четверть километра, а не десять метров, и что ее вообще тащили. Еще доказательства? А рядом с глыбой нашли полдюжины разбитых об нее питекантропских черепов. Ежу ясно – «ритуальная церемония»… А может, древние обезьянки без всяких церемоний приспособили эту глыбу, чтобы грохать о нее черепушки, добывая вкусный мозг? И не более того?
А вот вам восхитительная цитатушка из учебника для студентов вузов, обучающихся истории. Речь идет о некоем «зинджантропе», – такое название получила очередная жившая полтора миллиона лет назад обезьяна, от которой сохранились лишь фрагменты черепа. Без всяких на то оснований означенную обезьяну зачислили в предки человека, исключительно потому, что очень хочется.
«Найденная вместе с зинджантропом каменная индустрия состоит из грубо обработанных орудий неопределенной формы, но принадлежность их зинджантропу остается спорной».
Ну нет у меня цензурных комментариев! А у вас?
Синантропы
Ладно. Не будем выхватывать поодиночке самые лакомые примеры, не будем забегать вперед. Напоследок приведу картинку из того же учебника. Очередной «предок человека» – древний «обезьянолюдь» по имени синантроп. Как видите, на нас с вами еще похож мало, но уже умеет разводить костер и поджаривать мясцо. Полюбуйтесь на этих гурманов как следует. Напомните себе еще раз, что эта картинка из утвержденного Министерством образования Российской Федерации учебника для студентов вузов.
А теперь – голая, неприглядная правда об этом самом синантропе, так сноровисто вертящем мясо над собственноручно разложенным костром…
Никакого синантропа в природе не существует. Вообще. Жалкие остатки костей этого субъекта вроде бы нашли незадолго до Второй мировой войны в Китае (отсюда и название), но потом все до единой косточки загадочным образом исчезли. Предполагается, что их с неизвестными целями похитили зловредные японские самураи, заявившиеся воевать в те места. Существует одно‑единственное, очень сомнительное доказательство: гипсовые слепки с костей, якобы сделанные неизвестно кем, когда и где. Слепки есть. Оригиналов нет. Уже в наше время в тех местах пытались было проводить раскопки, но, судя по тому, что пишущие о них употребляют уклончивые обороты «обнаружены остатки скелетов», дело определенно нечисто.
Ничего нет. Кроме «реконструкции», высосанной из пальца. Жаль студентов, вынужденных все это изучать на полном серьезе…
Основная претензия профессионалов к моим скромным попыткам критически оценить те или иные «научные» фокусы, что я – презренный «любитель». Любителей в «научном сообществе» не терпят особенно, отношение к ним еще хуже, чем к еретикам в собственных рядах. Ну что тут скажешь? Остается лишь цинично напомнить, что, например, кратеры на Марсе открыл любитель – в ноябре 1915 года. Профессионалы его открытие отвергали лет шестьдесят, пока американский аппарат «Маринер‑4» не сфотографировал эти самые кратеры и одному из них присвоили имя любителя Меллиша…
Другой любитель, француз Бойе, в 1957 году заявил, что, судя по наблюдавшемуся им движению венерианских облаков, период вращения Венеры вокруг оси составляет около 4‑х суток. Профессионалы это назвали «глупой работой неопытного любителя». Через семнадцать лет очередная американская станция неопровержимо доказала, что прав был опять‑таки любитель, а астрономы сели в галошу…
В 1965 г. профессор Киевского университета Всесвятский открыл кольцо вокруг Юпитера. Профессионалы… Через четырнадцать лет к Юпитеру подошел американский зонд «Вояджер»… ну, вы поняли.
Безусловно, есть области, куда любителю нечего и соваться. Но никто мне не докажет, что любитель не вправе давать критическую оценку тому цирку шапито, что пышно именуется «антропологией». Моральное право на это у любителя есть хотя бы потому, что один из отцов‑основателей означенной «науки», Роберт Лики, как раз и был любителем. Как и многие его коллеги. И наконец, духовные отцы антропологии Дарвин и Гексли, как мы убедимся впоследствии, стопроцентные любители …
Ну, хватит. Не будем растекаться мыслью по древу. Начинаем предметный разговор – о том, как фальшивую реальность старательно мастерили всевозможные господа гуманитарии: литераторы, историки, антропологи…
Глава первая
Призрачные чешские витязи
Литератор стал фигурой общественной довольно давно, еще до того, как по Европе начало победное шествие всеобщее образование. Но эта его общественная деятельность опять‑таки проистекала в относительно узком кругу – не было той самой «питательной среды».
А с всеобщим образованием, как уже говорилось, она возникла и стала размножаться так, что любой кролик обзавидуется. Ле Бон упоминает, что в его время (конец девятнадцатого столетия) только в одном французском департаменте Сена насчитывалось двадцать тысяч дипломированных учителей и учительниц, которые не могли найти себе работы. Учителей было много, вакансий мало, но вся эта образованная орава полагала для себя занятие ремеслами или крестьянским трудом «низким» и, вместо того, чтобы сменить профессию, осаждала власти требованиями пособия по безработице: они ж теперь образованные, они низменным трудом заниматься не желают…
Двадцать тысяч в одном департаменте, а департаментов во Франции тогда было более восьмидесяти. Представляете ораву? К слову, как‑то так получилось, что во Франции распространение всеобщего образования оказалось неразрывно связано с упадком нравов: за полвека преступность увеличилась на сто тридцать три процента, причем к концу столетия образованщина составляла три четверти преступников…
То же положение имело место быть и в прочих европейских державах: учебные заведения ежегодно выплескивали чертову кучу кое‑как образованного народа. В Российской империи их звали интеллигенцией, а Ле Бон с явной насмешкой окрестил «дипломированными господами». Дадим‑ка ему еще раз слово – дельные вещи человек писал…
«Государство, фабрикующее посредством руководств всех этих дипломированных господ, может утилизировать из них лишь очень небольшое число, оставляя всех прочих без всякого дела, и таким образом оно питает одних, а из других создает себе врагов. Огромная масса дипломированных осаждает в настоящее время все официальные карьеры, и на каждую, даже самую скромную официальную должность кандидаты насчитываются тысячами, меж тем как какому‑нибудь негоцианту, например, очень трудно найти агента, который мог бы быть его представителем в колониях».
За пределами Европы творилось то же самое: «В Индии, после того как англичане пооткрывали там школы, не для того чтобы воспитывать, как это делается в Англии, а для того только, чтобы обучать туземцев, вследствие чего в Индии и образовался специальный класс ученых, „бабу“, которые, не получая занятий, становятся непримиримыми врагами английского владычества. У всех бабу, имеющих занятия или нет, первым результатом полученного ими образования было понижение уровня нравственности. Этот факт, о котором я много говорил в своей книге „Индийская цивилизация“, констатируется всеми авторами, посещавшими Индию».
К Китаю Ле Бон столь же критичен: «Мы можем наблюдать то же самое в Китае – стране, также управляемой солидной иерархией мандаринов, где звание мандарина, так же, как и у нас (молодчага! – А. Б.), достигается путем конкурса, причем все испытание заключается в безошибочном цитировании наизусть толстых руководств. Армия ученых, не имеющих никаких занятий, считается в настоящее время в Китае истинным национальным бедствием».
Уж не сгустил ли краски французский реакционер? Нам ведь долго вдалбливали, что Китай мог как раз служить примером для остального человечества: там всем заправляли «ученые мужи», которые получали очередные должности только после сдачи сложнейших экзаменов. Так, мол, «выковывалась интеллектуальная элита».
Давайте приглядимся…
Вынужден разочаровать иных наших интеллигентов, в годы перестройки по невежеству своему взахлеб хваливших китайскую систему (мне попадался на эту тему добрый десяток статей). Беднягам, должно быть, приятно было полагать, что существовала все же страна, где «всем руководили ученые».
Увы, увы… Знаменитая китайская экзаменационная система в реальности представляла собой кузницу кадров для подготовки классического служилого дворянства. В европейских странах с дворянством обстояло по‑своему, а в Китае – по‑своему, вот и вся суть, а в Китае, чтобы стать дворянином, нужно было сдать экзамены и получить степень – специфика‑с…
Вообще‑то бытовали легенды, что до XIV века в Китае соискатели ученых степеней и в самом деле должны были продемонстрировать недюжинные знания в философии, литературе, истории, да вдобавок показать, что умеют творчески применять эти знания. Но, поскольку история Китая до XIV века откровенно легендарна (я об этом уже писал подробно в паре книг и повторяться не буду), то и относиться к этому следует, как к легенде…
При династии Мин (1368–1644 гг.) и сменившей ее маньчжурской династии Цинь, то есть в исторически достоверные времена, экзаменационная система была невероятно сложным бюрократическим предприятием.
Судите сами. Сначала «экзамен на чин» проводился в уезде – низшей административной единице…
Стоп, стоп! Немаловажное уточнение.
Не было ни экзаменаторов, задававших вопросы, ни билетов с задачами. Экзамен сводился к тому, что испытуемый писал сочинение. Только не подумайте, Бога ради, что это было простым делом. Наоборот, вовсе даже наоборот… Сочинение обязательно должно было состоять из восьми частей и, мало того, содержать строго определенное количество иероглифов. За лишний или недостающий «заваливали без права на пересдачу». Само сочинение представляло собой комментарии к строго определенному количеству «канонических» ученых книг – и комментарии требовались не собственные, а опять‑таки укладывающиеся в известное число «узаконенных толкований». Грустновато, не правда ли? Легко догадаться, что при такой системе выигрывали в первую очередь не самобытные умники, а зубрилы, своих мыслей не имевшие, но навострившиеся жонглировать цитатами. Нечто, как две капли воды напоминающее советские экзамены по марксизму‑ленинизму…
Выдержавшие уездный экзамен допускались к областному. Если и там им везло, они получали звание «туншэн». В переводе с китайского это означало просто‑напросто «ученик» и означало лишь то, что почтенный туншэн имеет право сдавать третий экзамен, на получение ученой степени. Если сей кандидат не трогался умом (а хватало и случаев помешательства, нервных срывов) и ухитрялся сдать третий экзамен, он наконец‑то получал вожделенный титул «шеньши», т. е. «ученый».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
