Bushkov_A._Planeta_Prizrakov (522858), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Эпизод с Серебряной Колонной выпадает из «Сказания», согласитесь. Все остальные эпизоды либо накрепко связаны с классическим ирландским сказочным фольклором, либо (например, стеклянный мост, часто присутствующий в легендах о волшебных дворцах) выглядят предельно буднично – отголоски плаваний к каким‑то реальным островам с птицами, зверями, отшельниками. И только Серебряная Колонна настолько диковинна, чужеродна и непонятна, настолько не сочетается с классическими сказками, что оторопь берет. Всякая деталь – таинственна. Обратите внимание на «незнакомый язык». Даже всевозможные великаны и разнообразные странные существа, попадавшиеся героям на пути, изъясняются на внятном и знакомом ирландском языке – и только с вершины Серебряной Колонны звучит совершенно непонятная речь…
Я не пытаюсь давать никаких объяснений – потому что не в состоянии их придумать. Просто пытаюсь представить себе эту картину воочию: высоченная серебряная колонна, растущая из моря и уходящая в небеса, окруженная серебряной сетью – и мимо нее медленно плывет крохотный средневековый кораблик с перепуганными людьми, боязливо примолкшими. И громкий голос на незнакомом языке, идущий с вершины…
Вот что это?
Это – Непонятное. Банальная, в общем, средневековая баллада, но в нее вкраплено нечто, чему нет объяснения…
Интересно, этот их Рифмоплет и в самом деле оказался настолько храбрым, чтобы оторвать кусок сети, или это присочинили потом? Скорее первое. Если это вымысел, почему и его не расцветили типично сказочными деталями, прекрасными королевами, злыми великанами, на худой конец волшебными животными или хихикающими дьяволятами? Полное впечатление, что много столетий назад кто‑то, не заботясь о цветистости, добросовестно изложил то, что видел в море, – и оно было настолько удивительным само по себе, что рука не повернулась присовокуплять классические сказочные мотивы…
В общем, я не знаю. Но не могу отделаться от впечатления, что перед нами – описание чего‑то реального. Вот только, я вас умоляю, не нужно про инопланетян. Что‑то мне шепчет, что они тут совершенно ни при чем…
Но вернемся к нашим баранам, то бишь ученым мужам, представляющим, если называть вещи своими именами, призрачную науку. Мираж, только притворяющийся реальностью.
Разбирая по косточкам это шарлатанство, я вовсе не собираюсь примитивно кого‑то игнорировать, устраивать эпатаж ради эпатажа: староват я для таких забав… Просто‑напросто стараюсь добросовестно претворить в жизнь методику, чеканно сформулированную знаменитым философом Карлом Поппером.
«Научный интерес появится лишь в том случае, если вы скажете: „Существуют теории, которых ныне придерживаются некоторые ученые. Эти теории утверждают, что при таких‑то обстоятельствах должны наблюдаться такие‑то вещи. Давайте посмотрим, действительно ли их можно наблюдать“. Иными словами, если вы выбираете ваши наблюдения в свете научных проблем и общей ситуации в науке данного момента времени, то вы можете внести какой‑то вклад в науку».
И далее: «Правильной рекомендацией будет такая: „Пытайся освоить то, что ныне обсуждается в науке. Постарайся найти, где возникают трудности, и попытайся заинтересоваться расхождениями. Именно этими вопросами ты должен заняться“.
И наконец, первый из десяти предложенных Поппером тезисов относительно методики научного познания мира звучит так: «Не существует первичных источников знания. Нужно приветствовать каждый источник, каждое предложение, но каждый источник, каждое предложение открыты для критической проверки. Если исключить историю, то обычно мы проверяем сами факты, а не источники нашей информации».
Формулировки прямо чеканные. Одно уточнение: лично я вовсе не собираюсь «вносить какой‑то вклад в науку». Я просто‑напросто не хочу принимать на веру то, что нам вещают «источники нашей информации», а исследую сами факты. И делаю выводы. Поскольку, согласитесь, в отличие от будней многих других наук, вопрос о происхождении человека касается непосредственно каждого из нас, и меня в том числе. По большому счету, нас с вами совершенно не касаются вещи вроде звездного альбедо, валентности, скорости застывания вулканической лавы или доказательства теоремы Ферма. А вот вопрос происхождения человека каждого должен волновать. Потому что касается и его непосредственно. И нужно четко определить для себя, чью точку зрения человек намерен принимать – авторов Библии или чудаковатого английского джентльмена с дипломом богослова, отмеченного явными психическими… интеллигентно выразимся, девиациями …
В чем все же разница меж наукой и лженаукой? Можно ли найти четкое определение?
Легко!
Сошлюсь на собственный немаленький опыт. Представители настоящих наук (физики, химики, биологи, астрономы и т. д.), как правило, готовы рассуждать с дилетантами на самые «скользкие» темы и давать соответствующие пояснения. Конечно, если видят, что имеют дело именно с любознательным дилетантом, а не психом. Если у них есть свободное время (и в особенности, если у вас найдется хороший коньяк), сплошь и рядом что‑то объяснят и прояснят. Наверняка испытывая про себя чувство превосходства, но это уже вторично. В общем, помнят, что кто‑то из великих физиков (кажется, Энрико Ферми) наставлял своих сотрудников: вы, ребята, должны уметь доходчиво и внятно объяснить любой уборщице, чем вы занимаетесь в заведении, где она наводит чистоту…
Совершенно иная картина со служителями мутных, откровенно шарлатанских дисциплин (истории, уфологии, антропологии и пр.). Они либо вместо объяснений ссылаются на авторитет уважаемых жрецов данной секты (сам великий Икс Игрек‑оглы сказал!), либо отказываются от объяснений вовсе, заученно тараторя что‑то про то, что есть некий загадочный, волшебный, прямо‑таки мистический научный метод, который могут понять только профессионалы. И требуют слепой веры в то, что ими написано и изречено.
А ведь помянутые полушарлатанские забавы в корне отличаются от точных наук. Это эксперимент физиков по поводу микромира ни один дилетант повторить не в состоянии, хотя бы потому что не умеет вертеть нужные ручки, а следовательно, не в состоянии оценивать мастерство физиков в обращении с упомянутыми ручками и кнопочками. В той же антропологии ситуация качественно иная: нет нужды быть «специалистом», чтобы отличить камень, безусловно обработанный человеческими руками, от обычного неведомо при каких обстоятельствах надколотого булыжника, который выдают за «орудие труда». Не нужно быть специалистом, чтобы определить: изображенное на стене пещеры Лас Казарес динозавроподобное существо на «рыбу» или «лягушку» похоже не более, чем Новодворская на стриптизершу. Практически всякий разумный человек, владеющий логическим мышлением (а научиться логике – это чисто технический процесс вроде освоения велосипеда или ноутбука) вправе (и способен) усматривать логические прорехи в рассуждениях…
А в общем, к антропологии уже невозможно относиться не то что уважительно, но и вообще серьезно. Поскольку вот уже несколько лет она собой представляет труп, кадавр, привидение…
Еще в марте 2003 года серьезнейший американский журнал «Сайенс» сообщил о завершении работ, которые вела группа японских и индонезийский ученых под руководством заведующего отделом антропологии японского Национального музея науки Хисао Баба (надо полагать, не шарлатан и не дилетант). Японцев, кстати, представляли специалисты Токийского университета – тоже не общество по изучению летающих тарелок…
Сначала с помощью компьютерной томографии было доказано, что разновидность ископаемых гоминидов, к которым относится питекантроп, не является звеном эволюции человека. Потом долго исследовалась ДНК – и эти исследования окончательно доказали, что питекантроп, синантроп, австралопитек и прочие родственные им облизьяны составляют опять‑таки отдельную ветвь приматов, не имеющую отношения к современному человеку.
Эти работы (опровержения которых не последовало), по сути, закрывают теорию эволюции в ее классическом дарвиновском виде, как ветхую пивнушку. Повторяю, сделаны они три года назад, почти уже четыре, доведены до сведения широкой научной общественности…
И тем не менее уже после этого российские студенты изучают антропологию по уже упоминавшемуся мной учебнику «История первобытного общества», написанному некими Алексеевым и Першицем, а консультантом у них был профессор и член‑корреспондент Российской академии наук Арутюнян. Это все равно как если бы на кафедре астрономии сегодняшним студентам на полном серьезе объясняли, что Земля плоская, как блин, а Солнце вертится вокруг нее…
Это не учебник, а песня какая‑то. Точнее, гимн перевозбужденной фантазии.
«Предполагается, что австралопитеки охотились на павианов и черепа их раскалывали с помощью острых камней».
«Вместе с камнями в качестве орудий могли использоваться деревянные палки и палицы…» А могли и не использоваться. Поскольку ни единой палицы не сохранилось.
«Спорным является вопрос о знакомстве австралопитеков с огнем, на чем настаивают некоторые южноафриканские и английские специалисты». Французские и голландские, надо полагать, не настаивают? Имеют совесть?
«Возможно, что некоторые находки относятся к началу среднего плейстоцена». А возможно, и нет, и им на пару миллионов лет меньше, чем полагает очередной фантазер…
Владел ли «предок человека» огнем? Тут тоже безудержный полет фантазии.
«Искусственное добывание огня, вероятно, было связано с простейшими операциями по выделке орудий». А вероятно, и нет.
«При оббивании одного камня другим, например, кремня и пирита, летели искры, от которых могли воспламениться сухой мох, трава и листья». А могли и не воспламениться.
«При изготовлении деревянных орудий дерево могло самовозгораться от трения». А могло и нет…
Вроде бы достаточно давно доказано, и совершенно недвусмысленно, что неандертальцы ни в коей степени не родственники современного человека. Однако авторы учебника как ни в чем не бывало утверждают, что лишь «некоторые» западноевропейские специалисты защищают такой «известный пережиток», как мнение о чуждости неандертальца нашим предкам. И вещают бравурно: «все отечественные и многие зарубежные антропологи» как раз убеждены, что неандерталец – наш предок… Черт побери, должны же быть какие‑то пределы нахальству!
Подводя итоги, можно резюмировать: вообще‑то антропология все же дала какие‑то конкретные результаты. Она, например, доказала со всей непреложностью, что сотни тысяч и миллионы лет назад разновидностей человекообразных обезьян было гораздо больше, чем теперь. И только. Но потом зачем‑то принялась пристегивать этих обезьянок к генеалогическому древу человека…
Впрочем, как сто раз говорилось, на этой проблеме тренировало свою буйную фантазию немало народу. Еще лет двести назад директор Датского национального музея Кристиан Томсен выдумал «каменный», «бронзовый» и «железный» века. Именно ему выпало руководить подготовкой к серьезной выставке искусства первобытного человека, и он в целях любви к порядку собрал на одном стенде предметы из камня, на втором – из бронзы, на третьем, соответственно, железные. Идея понравилась и как‑то незаметно превратилась в твердое убеждение, что в истории человечества действительно существовали такие «века». Хотя предметы из бронзы и железа сплошь и рядом относятся к одним и тем же историческим периодам. А каменными топорами, как неопровержимо установили археологи, дрались не только в незапамятные времена, но и в битве при Гастингсе, каковая имела место в 1066 году после Рождества Христова. Почти вчера по меркам Большой Истории. И ничего удивительного тут нет: каменный топор (не путать с привязанным к палке булыжником!) – оружие в сильной руке жуткое. Что я лично могу подтвердить на собственном опыте: археологи мне как‑то подарили каменный топор, к которому старательно приделали деревянную рукоятку. Так вот, хотя я, безусловно, не Шварценеггер, но эксперимента ради я этим топором насквозь пробил полную, запечатанную банку тушенки. Наверняка так бы дело обстояло и со средневековой кольчугой…
Но достаточно, пожалуй, о шарлатанах от науки. Думается, мне удалось все же показать, что они собой представляют. А мы теперь обратимся к еще более интересному предмету. Попытаемся реабилитировать настоящего ученого Кювье, того самого, что был горячим сторонником теории катастрофизма, считал, что мир наш вовсе не был неизменным, а сотрясался, причем не однажды, грандиозными катаклизмами. А потом перейдем к тому катаклизму, что в отличие от всех прочих был подробно описан человеческой рукой – к Великому Потопу…
Глава шестая
Когда небо рушилось на землю
Вот что писал Жорж Кювье двести лет назад: «Участки, некогда представлявшие собой сушу, несколько раз затапливались водой в результате вторжений моря или в ходе скоротечных наводнений. Любой, изучающий районы, покинутые водой при ее последнем отступании, может также убедиться, что эти площади, заселенные сейчас человеком и наземными животными, по меньшей мере однажды, а возможно, и несколько раз, уже поднимались выше уровня моря… Иначе говоря, море покинуло теперь сушу, которую оно перед этим затопило… Но исключительно важно отметить, что эти повторяющиеся вторжения и отступания ни в коей мере не происходили постепенно. Напротив, порождавшие их катаклизмы возникали по большей части внезапно. Это особенно легко показать для последнего из них, когда благодаря двойной подвижке современные континенты вначале были поглощены морем, а затем, по крайней мере на большей части своей площади, осушились. В северных странах эти события оставили вмерзшие в лед туши огромных четвероногих, сохранившихся до наших дней вместе с кожей, шерстью и мясом… Все случилось внезапно, а не постепенно, и этот вывод, столь очевидный для последних катастроф, не менее справедлив и для предыдущих. Дислокации, наклон и опрокидывание древних слоев не оставляют сомнений в том, что неожиданные и мощные причины привели к возникновению наблюдаемых нами формаций, а о неистовой мощи движений моря свидетельствуют скопления обломков и окатанной гальки, залегающие часто между пластами коренных горных пород… Столь грандиозные события нарушали в такие эпохи и течение органической жизни. Масса живых существ становилась жертвой подобных катастроф: часть из них, обитавших на суше, поглощалась наводнением, другие, жившие в глубоком море, оказывались на поверхности земли, осушившейся после внезапных поднятий океанического дна…»
Кювье, в отличие от многих своих оппонентов, за которыми не было ничего, кроме пустого умствования, свои выводы брал не «из головы», как тот же Дарвин с оравой последователей, а старательно изучил геологические данные. Далеко ходить не пришлось – прямо в окрестностях Парижа нашлись слои осадочных горных пород, где четко просматривались окаменелые останки и отпечатки всевозможных морских обитателей. Эти слои резко сменялись другими, образовавшимися уже, несомненно, на суше. А вообще‑то, еще за несколько сот лет до Кювье тогдашние люди всерьез подозревали нечто подобное. Они, правда, не строили научных теорий, просто рассуждали логически: если на вершинах гор находят во множестве окаменевшие раковины, значит, когда‑то это было морское дно. Один «трезвомыслящий» атеист Вольтер на полном серьезе утверждал, будто эти раковины «натаскали» в горы идущие из Рима паломники (в старые времена, отправляясь в паломничество к христианским святыням, было принято иметь с собой посох с прикрепленной к нему раковиной). Но кто ж будет прислушиваться к тому, что нес Вольтер…
Но постепенно настало время, когда взгляды Кювье, до того встречавшие понимание и уважение, стали считаться «отсталыми», «ошибочными» и едва ли не реакционными…
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
