L.Malzumi_Neandertalskij_malxchik_ili_bolx shoj_pohod (522857), страница 4
Текст из файла (страница 4)
К тому же стоит собачийхолод, и мамонты, чтобы согреться, несутся во весь духи топают, как сто чертей.— Черти! — вопит дедушка Пузан, ничего не соображая спросонья.Наши черти на ваших нисколечко не похожи, ониобычно являются во время грозы — наглотаются туч иопорожняются с жутким грохотом, раз в тысячу громче37МАМОНТЫ!того, какой производим мы, ледниковые дети, когдау нас болит живот.Но тут черти ни при чем; тут, как верно угадалаБлошка, скачет галопом семейство мамонтов — и вотэти страшилища всей ордой врываются на нашу поляну.Мы едва успеваем выскочить из хижины; счастьееще, что наша пижамка состоит из пары шкур, иначепредставляете, что бы с нами сталось на ледяном рассвете, когда даже слова, едва выйдя изо рта, замерзают?— Бр-р, — ежится дедушка Пузан за елкой, бросаякосые взгляды на мамонтов, которые роются среди обломков хижины.
— Если они потопчут мои припасы, яих всех поубиваю...— Бр-р-р-р-р-р-р, — откликаюсь я (ледниковые детимерзнут сильнее, чем взрослые, поэтому и «Бр-р-р-р-рр-р» произносят раскатистее). — Знаешь что, дедушкаПузан: это ведь не твои припасы, а наши. Свои ты прикончил еще вчера.— Неужели? А я и запамятовал.— Дедушка, — шепчет Морж, — это правда, что отмяса мамонта лучше растет борода?Морж у нас толстый, как медведь перед спячкой, унего такие гладкие, пухлые щеки, что он даже не похож на ледникового ребенка.У нас, мальчишек, первый пушок пробивается в четыре года, а к семи все лицо зарастает шерстью.
Мы еюгордимся: чем она длиннее и гуще, тем краше считается ее обладатель.39НЕАНДЕРТАЛЬСКИЙМАЛЬЧИК,ИЛИБОЛЬШОЙПОХОДОдним словом, Морж с его гладким лицом настоящий уродец!— Так правда, дедушка?— Ах, ты про мясо мамонта! Насчет бороды не знаю,что тебе и сказать, но мясо вкусное. Надо только варить его подольше — жестковато.
Проблема в другом.— В чем, дедушка Пузан?— Не знаю, заметили ли вы, что мамонты — животные, как бы это сказать... чрезмерных габаритов. И ха-МАМОНТЫ!рактерец у них еще тот. Но все равно прогнать их нужно, иначе они растопчут все наши вещи. Есть один способ. Найдется ли среди вас такой смельчак, которыйвызвался бы стать приманкой?— Я! — хором откликнулись двадцать девять голосов.Одна Блошка промолчала, а я с подозрением осведомился:— Дедушка Пузан, а что нужно делать?— Подойти к стаду и пощекотать копьем самого маленького мамонтенка... А потом... потом бежать со всехног, когда стадо... гм... набросится на тебя.
Вот и все.Ну так кто из вас будет приманкой?— Он!!! — хором вопят тридцать детишек, указываядруг на друга.Приходится прибегнуть к считалочке.Жребий выпадает Буйволенку.Пока наш злополучный приятель направляется к стаду, между мамонтами происходит следующий примечательный разговор.— Мама, почему детеныши ледниковых людей такшумят?— Му-у-у-у... не обращай внимания, сынок, они всегда вопят во весь голос, когда встречаются с нами.— Но почему, мама? Мы им несимпатичны?— Не знаю... спроси у папы, он много путешествовали хорошо разбирается в таких вещах.— Папочка, почему мы несимпатичны ледниковымлюдям?41НЕАНДЕРТАЛЬСКИЙМАЛЬЧИК,ИЛИБОЛЬШОЙПОХОД— М-м-му-у! Это серьезная проблема, сынок.
Ледниковые люди — странные существа. Видишь ли, они ходят на двух лапах, не едят ни мха, ни лишайников...даже не обдирают кору с берез...— Неужели? А что же они тогда едят?— Мясо, сынок. Дурно пахнущее, отвратительноемясо.42МАМОНТЫ!— Фу-у! Ты хочешь сказать, папочка, что они моглибы съесть... и нас?— Могли бы...
если бы у них получилось, конечно.— А что тут делает этот карапузик? Зачем он идетко мне с какой-то острой палкой?— Это — приманка, сынок.— Приманка?— Да, сейчас он тебя пощекочет, ты разозлишься ипогонишься за ним.— А если я не разозлюсь?— Он будет очень-очень огорчен. Видишь ли, этовошло в традицию: ты погонишься за ним, а мы побежим следом.— Только постарайся не наступить на него, — вмешивается мамонтиха-мама.
— Ледниковые люди такиехрупкие! Твой двоюродный братец в прошлом году нечаянно затоптал двоих... Бедняжки стали плоскимиплоскими, как листочки!— Я аккуратно, мама.— Вот он подходит. Позволь ему, пожалуйста, слегка пощекотать себя. Ледниковые люди любят, чтобывсе формальности были соблюдены.Пока Буйволенок щекочет маленького мамонтенка,на поляне стоит полная тишина, только снег скрипитпод ногами грозного стада.Но вот ужасающий вопль Буйволенка на весь лесоповещает о том, что уловка удалась!СРЕДИБЕСКРАЙНИХБОЛОТНе так-то легко найти Буйволенка.Бедняжка убежал так далеко, что мы уже не слышимего воплей. К счастью, следы мамонтов отпечаталисьясно, и мы, подобрав пожитки, пускаемся в путь.— Он побежал к болоту, — шамкает дедушка Пузанс набитым ртом.— Дедушка, — кричу я ему, — ты бы не подъедалприпасы Буйволенка!44СРЕДИ Б Е С К Р А Й Н И ХБОЛОТ— Не суйся не в свое дело... чав-чав.
Буйволенок такой толстый, что может немножко и на диете посидеть.— Вот именно, — кивает Березка, — и тебе, дедушкаПузан, невредно немного поголодать.— Нам, старикам, нужно хорошо питаться.— Нам, детям, тоже, — бурчу я себе под нос.— Что ты сказал, Неандертальчик?— Ничего... ничего...— Здесь следы расходятся! — объявляет Рысь. —Мамонты повернули сюда, — рассуждает она, — значит,Буйволенок — в другой стороне. — И девочка бежитк растущей на краю болота березовой рощице, котораячетко выделяется на фоне серого неба.Буйволенок действительно там: глаза вытаращены,сам стоит столбом, не может пошевелиться.Он, пока бежал, вспотел, а когда остановился, потмигом замерз, и бедняга превратился в сосульку.— Быстро! — вопит дедушка Пузан. — Я разведу костер, а вы снимите с Буйволенка одежду и засуньте егов мой меховой мешок.Увы, и шкуры, в которые несчастный одет, заледенели и стоят колом; мы переворачиваем Буйволенкавверх ногами, пытаемся стащить одежки через голову,но плечи не проходят.— Режьте кремниевыми наконечниками! — кричитучитель, который тем временем уже развел костер.Другие ребята собирают хворост.Мы разрезаем одежду на сосульке, то есть на Буйволенке, и суем его, голого, посиневшего, как оледенелыйчервяк, в роскошный меховой мешок дедушки Пузана.45НЕАНДЕРТАЛЬСКИЙМАЛЬЧИК,ИЛИБОЛЬШОЙПОХОДМешков таких ни у кого больше нет; он, конечно, двуспальный, иначе как бы вместил этакую тушу; состоитиз трех шкур мускусного быка, крепко-накрепко сшитых сухожилиями.Оттаяв, бедный замороженный Буйволенок открывает один глаз, потом другой; нос краснеет, сочится влагой, уши пламенеют, рот растягивается...— А-а-а ...пчхи-и-и-и-и!СРЕДИБЕСКРАЙНИХБОЛОТНедавнюю нашу сосульку колотит дрожь.— Я...
есть хочу. Дайте мне кусочек мяса, я согреюсь, и... а... пчхи-и-и-и-и!— Гм... — смущенно бормочет дедушка Пузан, — боюсь, твои припасы пропали. Знаешь, мамонты...— Ага, — киваю я, протягивая Буйволенку кусок измоих запасов. — Мамонт на двух ногах, с бездоннымбрюхом.Буйволенок проглатывает кусок в мгновение ока.— Мамонты слишком большие, — вздыхает он. — Ябольше никогда не буду приманкой.— Дедушка, — говорю я, — росомахи слишком хитрые, мамонты слишком большие.
Не выбрать ли намкакого-нибудь среднего зверя?— Например?— Не знаю, дедушка Пузан, ты же у нас специалист.— Лось, — бормочет старик. — Лося хватило бы нацелую неделю. Но стада лосей бродят за болотом, а перейти болото не так-то легко...— Дедушка, — перебивает Рысь, — мне это кажется,или на самом деле начинает холодать?— Минуточку, — суетится старик, воздевая к небууказательный палец.Указательный палец дедушки Пузана — исключительно точный метеорологический прибор. Старик когда-то сломал его на охоте, и с тех пор палец указываетна любое изменение влажности и температуры.Мы, дети, жадно вглядываемся в его лицо, потомучто морщины на лбу выдадут полный прогноз погоды.Ни одной морщины — погода хорошая.47НЕАНДЕРТАЛЬСКИЙМАЛЬЧИК,ИЛИБОЛЬШОЙПОХОДОдна морщина — легкая облачность.Две морщины — дождь.Три морщины — град.Четыре морщины — снег.Пять морщин — буря.Сами понимаете: когда появляется седьмая морщина,нам становится очень и очень не по себе.Но сам дедушка Пузан безмятежно улыбается:— Очень хорошо!Он что, сошел с ума?— На таком морозе болото замерзнет, — утверждает он.
— Мысможем по нему пройти. Беритес собой все. И съестное в особенности.Море высохшего тростникапростирается перед нами.СРЕДИБЕСКРАЙНИХБОЛОТВсюду безмолвие, запустение. Птицы, и те улетелина юг.Дедушка Пузан голодный и злой. Он прикончил всесвои запасы, и никто не хочет дать ему ни кусочка изтого, что еще осталось в котомках. Время от временион останавливается, срывает с дерева обледенелый листок и, ворча, отправляет в рот.Так мы идем почти целый день, и наконец дедушкаПузан приказывает разбить лагерь у какой-то лужи, асам с тревогой смотрит на солнце, которое низко стоитнад горизонтом.— Проклятье! — вздыхает он.
— Сегодня оно стоитеще ниже...Взгляд у старикана хитрый.— Прошлой зимой было то же самое, — замечаюя, — но потом оно снова начало подниматься...— Помолчи, молокосос! Дай сказать старику, умудренному годами. По-твоему, солнце поднимается про-НЕАНДЕРТАЛЬСКИЙМАЛЬЧИК,ИЛИБОЛЬШОЙПОХОДсто так, за здорово живешь? Нужно взывать к нему,знаешь ли, и подносить дары.— Дары?— Ну да. Может быть, вам невдомек, что этот желтенький кружочек очень охоч до мяса.— Но как же он ест? — недоумеваю я.
— Непохоже,чтобы там был рот.Дедушка Пузан бросает на меня косой взгляд.— Вечно ты, Неандертальчик, ко всему придираешься. Ясное дело, что солнце само не ест, зато едят егошаманы!— Ты хочешь сказать, что шаманы едят за него? —уточняет Попрыгунья.— Именно так. И если они наедаются досыта, солнце довольно и соглашается подниматься.— А если нет? — спрашивает Медвежонокс тревогой.— Если нет... ну, такого еще никогда неслучалось, но существует опасность, что оно так и будет опускаться все время, пока не скроется навсегдавон за теми горами.— А потом?— А потом станет совсем темно и холодно... — вздыхает дедушка Пузан.— Можно подумать, сейчас тепло! — фыркаю я.— Сравнить нельзя нынешний холод с тем, какойнаступит, если солнце откажется подниматься в небо.— И что, — спрашивает Березка, — нам теперь делать?50СРЕДИБЕСКРАЙНИХБОЛОТ— Я вам уже сказал: принести дары в виде мяса...через шаманов, разумеется.— А...
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
