Harry_Potter___The_Deathly_Hallows (522854), страница 25
Текст из файла (страница 25)
— Гарри, — сказала Гермиона, протягивая руку, чтобы утешить его, но он оттолкнул её руку и отошёл прочь, не сводя глаз с огня, который наколдовала Гермиона. Однажды из этого камина с ним разговаривал Люпин. Гарри нужно было верить в Джеймса, и Люпин тогда его успокоил. А теперь искажённое мукой белое лицо Люпина как будто плавало перед ним в воздухе. Он ощутил тошнотворный приступ угрызений совести. И Рон, и Гермиона молчали, но Гарри был уверен, что они смотрят друг на друга у него за спиной, беззвучно переговариваясь.
Обернувшись, он успел заметить, как они поспешно отвернулись друг от друга.
— Знаю, не надо было называть его трусом.
— Да, не надо было, — немедленно отозвался Рон.
— Но ведёт он себя как трус.
— И всё-таки… — сказала Гермиона.
— Знаю, — сказал Гарри. — Но если он от этого вернётся к Тонкс, значит, оно того стоит, так?
Голос его невольно прозвучал умоляюще. У Гермионы был сочувствующий вид, у Рона — сомневающийся. Гарри смотрел под ноги, думая об отце. Поддержал бы его Джеймс в том, что он сказал Люпину, или разозлился бы на сына за то, как он обошёлся с его старым другом? Казалось, тишина в кухне ещё звенела от последней сцены и невысказанных упрёков Рона и Гермионы. Принесённый Люпином «Ежедневный пророк» так и лежал на столе. С первой полосы в потолок глядело лицо Гарри. Он подошёл к столу и сел, наугад открыл газету и стал притворяться, что читает. Слов он не понимал: в голове ещё не улеглись впечатления от стычки с Люпином. Он был уверен, что Рон и Гермиона возобновили свои беззвучные переговоры по ту сторону «Пророка». Он громко перевернул страницу, и в глаза ему бросилось имя Дамблдора. Рядом Гарри увидел семейную фотографию, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто на ней изображён. Под фотографией были слова: «Семья Дамблдоров. Слева направо: Альбус, Персиваль с новорождённой Арианой на руках, Кендра и Аберфорт». Заинтересовавшись, Гарри рассмотрел фото внимательней. Отец Дамблдора, Персиваль, был человеком приятной внешности. Казалось, глаза его ещё мигали даже на этой выцветшей старой фотографии. Малышка Ариана была чуть длиннее булки хлеба, и запоминающихся черт у неё было не больше. Мать, Кендра, носила свои чёрные как смоль волосы высоко собранными в узел. У неё было точёное лицо. При взгляде на её правильные черты: тёмные глаза, высокие скулы и прямой нос над шёлковым платьем с высоким воротом, Гарри вспомнились виденные им когда-то фотографии американских индейцев. Альбус и Аберфорт были одеты в похожие курточки с кружевным воротом. И волосы они оба носили до плеч. С виду Альбус был на несколько лет постарше, а в остальном мальчики были очень похожи, ведь Альбус тогда ещё не сломал нос и не носил очков.
Их семья, безмятежно улыбаясь с разворота газеты, казалась вполне счастливой и нормальной. Малышка Ариана едва заметно махала ручкой из шали, в которую была завёрнута. Над фотографией Гарри увидел заголовок:
ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ОТРЫВОК ИЗ ГОТОВЯЩЕЙСЯ К ВЫПУСКУ БИОГРАФИИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Автор Рита Вритер.
Решив, что хуже уже будет вряд ли, Гарри стал читать:
«Гордая и высокомерная Кендра Дамблдор после широкой огласки ареста и заключения в Азкабан её мужа Персиваля не смогла больше оставаться в Рытой Пустоши. Тогда она решила сняться с места и переехать всей семьёй в Годрикову лощину — деревню, позднее широко известную как место странного спасения Гарри Поттера от Сами-Знаете-Кого.
Годрикова лощина, как и Рытая Пустошь, была домом нескольких семей волшебников, но поскольку Кендра ни с кем из них знакома не была, здесь она могла избавиться от любопытствующих о преступлении мужа, досаждавшего ей в старой деревне. Постоянно отвергая любые попытки новых соседей-волшебников завязать с ней дружбу, она вскоре добилась того, что её семью оставили в полном покое.
«Захлопнула у меня перед носом дверь, когда я пришла поприветствовать её с домашними пирожками-котелками, — говорит Батильда Бэгшот. — В первый их год там я только и видела что двоих парнишек. Так и не узнала бы, что у неё есть дочь, если бы в ту же зиму не пошла при луне собирать унылики. Тогда и увидела, как Кендра ведёт Ариану в сад за домом. Она с ней прошлась по лужайке, крепко её держа, а потом отвела обратно в дом. Я не знала, что и думать».
По-видимому, Кендра считала, что переезд в Годрикову лощину — прекрасная возможность раз и навсегда спрятать Ариану. Вероятно, это она планировала сделать уже несколько лет. Важная дата: когда Ариана исчезла из виду, ей едва исполнилось семь. Большинство специалистов сходятся в том, что именно к семи годам в человеке проявляется волшебство, если оно есть. Никто из ныне живущих не помнит, чтобы Ариана проявляла хоть малейшую магическую способность. Следовательно, Кендра явно решила скрыть существование дочери, чтобы не стыдиться отпрыска-пшика. И конечно, держать дочь в заточении было проще, уехав подальше от друзей и соседей, её знавших. С тех пор о существовании Арианы знала лишь горстка людей, а на их молчание можно было рассчитывать, в том числе и оба брата девочки, по материнскому наущению отклонявших все неловкие расспросы ответом «Моя сестра для школы слишком слабенькая».
Читайте на следующей неделе: «Альбус Дамблдор в Хогвартсе: награды и надувательство».
Гарри ошибся: от прочитанного всё-таки стало хуже. Он снова взглянул на фотографию с виду счастливой семьи. Правда ли всё это? Как узнать? Он захотел поехать в Годрикову лощину, даже если Батильда будет не в состоянии с ним поговорить. Он хотел посетить место, где и он, и Дамблдор потеряли любимых людей. И ту, когда он опускал газету, собираясь спросить мнения Рона и Гермионы, по кухне эхом прокатился оглушительный хлопок.
Впервые за эти три дня Гарри совершенно позабыл о Скрипуне. Первой его мыслью было, что в Люпин вломился обратно в комнату, и долю секунды он не понимал, что это за клубок барахтающихся конечностей возник ниоткуда рядом с его стулом. Гарри подскочил на ноги. Из непонятной мешанины выпутался Скрипун и, отвесив Гарри низкий поклон, прокаркал: «Скрипун вернулся с вором Мундунгусом Флетчером, хозяин».
Мундунгус неуклюже встал на ноги и вытащил волшебную палочку, однако Гермиону ему было не опередить.
— Экспеллиармус!
Палочка Мундунгуса подлетела в воздух, и Гермиона её поймала. Мундунгус, пригнувшись, с безумным взглядом метнулся к лестнице. Рон захватил его, как заправский регбист, и Мундунгус с глухим хрустом шлёпнулся на каменный пол.
— Ну чё ещё? — взревел он, извиваясь в руках у Рона. — Чё я такого сделал? Натравили на меня этого чёртова домашнего эльфа, чё вам надо-то, чё я сделал-то, пустите, пустите, а то…
— Не тебе сейчас нам угрожать, — сказал Гарри. Отбросив газету, он в несколько шагов пересёк кухню и встал на колени возле Мундунгуса, который в ужасе перестал барахтаться. Рон встал, пытаясь отдышаться и глядя, как Гарри решительно наставил волшебную палочку на нос Мундунгуса. От него разило старым потом и табаком. Волосы его были спутаны, а мантия чем-то заляпана.
— Скрипун извиняется за задержку в доставке вора, хозяин, — проквакал эльф. — Флетчер знает, как избежать поимки, у него много укрытий и подельников. И всё же Скрипун в конце концов загнал вора в угол.
— Ты просто молодец, Скрипун, — ответил Гарри.
Эльф отвесил ему низкий поклон.
— Ну а к тебе у нас есть пара вопросов, — обратился Гарри к Мундунгусу, на что тот немедленно завопил:
— Ну испугался я, испугался! Я с вами сразу идти не хотел. Без обид, парень, но я за тебя помирать не нанимался, а уж когда на меня налетел этот чёртов Сам-Знаешь-Кто, то тут любой бы смотался. Я сразу говорил, что не хочу…
— К твоему сведению, — сказала Гермиона, — никто из нас не дизаппарировал.
— Ну герои вы, куда деваться, а я вот сроду и не притворялся, что мне жить надоело…
— Да не интересно нам, почему ты сбежал от Грозного Глаза, — сказал Гарри, поднося волшебную палочку чуть поближе к заплывшим красным глазкам Мундунгуса. — Мы и так знали, что на такого гада, как ты, нельзя положиться.
— Ну а какого чёрта тогда за мной всякие домашние эльфы гоняются? Может, опять про кубки вспомнили? Я бы и отдал, да у меня ни одного не осталось…
— Кубки тоже ни при чём, хотя это уже теплее, — сказал Гарри. — Помолчи и послушай.
Гарри был даже рад: наконец-то было чем заняться, было с кого потребовать хоть малую толику правды. Палочка Гарри теперь была так близко от переносицы Мундунгуса, что тот скосил глаза, стараясь не упускать её из виду.
— Когда ты подчистил всё ценное в этом доме … — начал Гарри, но Мундунгус его снова перебил:
— Да Сириусу это барахло было сроду не надо…
Раздался топоток, блеснула начищенная медь, что-то звучно брякнуло, и кто-то взвизгнул от боли. Это Скрипун налетел на Мундунгуса, ударив кастрюлей по голове.
— Уберите его, уберите, его ж запереть надо! — орал Мундунгус, съёжившись при виде вновь поднятой кастрюли с толстым дном.
— Нет, Скрипун! — крикнул Гарри.
Тоненькие ручки Скрипуна тряслись под весом кастрюли, которую он всё ещё держал над головой.
— Хозяин Гарри, ну, может, ещё хоть разок — на счастье?
Рон расхохотался.
— Скрипун, он нам нужен в сознании, но если придётся его убеждать, тебе все карты в руки, — ответил Гарри.
— Большое спасибо, хозяин, — с поклоном ответил Скрипун и удалился на небольшое расстояние, всё так же с отвращением глядя на Мундунгуса огромными водянистыми глазами.
— Когда ты подчистил в этом доме всё ценное, что нашёл, — снова начал Гарри, — ты кое-что прихватил из кухонного шкафа. Там был медальон, — у Гарри вдруг пересохло во рту. Он чувствовал, что и Рон с Гермионой напряжены и взвинчены. — Что ты с ним сделал?
— А чё? — спросил Мундунгус. — Больно ценный?
— Он всё ещё у тебя! — воскликнула Гермиона.
— Нет, — проницательно возразил Рон. — Ему просто интересно, может, стоило за него побольше заломить.
— Побольше? — спросил Мундунгус. — Вот уж в лёгкую… я ж его считай задаром отдал. Пришлось.
— В смысле?
— Торгую я в Косом переулке, тут она подойди и спроси, есть ли у меня разрешение на торговлю волшебными предметами. Чёртов шпик. Собралась меня оштрафовать, но медальончик ей приглянулся. Вот она и говорит, мол, давай его, и на этот раз свободен — считай, что повезло.
— Что это была за женщина? — спросил Гарри.
— Не знаю, карга какая-то министерская.
Мундунгус на миг призадумался, наморщив лоб.
— Маленькая такая. С бантом на голове.
И, нахмурившись, добавил:
— На жабу смахивает.
Гарри выронил палочку, и она ударила Мундунгуса по носу, высекая красные искры, от которых загорелись его брови.
— Агуаменти! — вскрикнула Гермиона, и из её палочки брызнула струя воды, заливая Мундунгуса, который кашлял и отплёвывался.
Подняв глаза на Рона с Гермионой, Гарри увидел на их лицах отражение собственного шока. И сразу как будто снова защипало шрамы на тыльной стороне руки.
Глава двенадцатая
Магия есть Могущество
Наступил август, и трава на квадратной клумбе посреди площади Гриммолд высохла и пожелтела под солнцем. Никто из соседних домов не видел обитателей дома номер двенадцать, да и сам дом тоже. Магглы, жившие на площади Гриммолд, давно привыкли к забавной ошибке в нумерации домов, из-за которой за одиннадцатым домом сразу следовал тринадцатый.
Тем не менее, казалось, что место все же притягивало небольшой поток людей, находивших это несоответствие достаточно занятным. Не проходило практически ни дня без того, чтобы на площади Гриммолд не появлялся хотя бы один человек, приходивший сюда с единственной целью — опереться о парапет напротив одиннадцатого и тринадцатого домов и внимательно смотреть на то место, где они соединялись. Каждые два дня появлялись новые наблюдатели, но всех их объединяла неприязнь к обычной одежде. Большинство лондонцев, проходивших мимо, уже привыкли к экстравагантным одеяниям и не обращали на них никакого внимания, но кое-кто иногда оглядывался, не иначе, как задаваясь вопросом, зачем в такую жару надевать такие длинные мантии.
Наблюдатели, вероятно, получали мало удовольствия от своей стражи. Иногда один из них возбуждённо подавался вперёд, будто увидев наконец что-то интересное, но затем лишь снова разочарованно облокачивался на парапет.
В первый день сентября на площади собралось больше соглядатаев, чем когда бы то ни было. Человек пять в длинных мантиях молча стояли и настороженно следили за одиннадцатым и тринадцатым домами, но то, что они ожидали увидеть, было все так же неуловимо. Наступивший вечер впервые за несколько недель принес с собой каскады холодного дождя, и только тогда они непостижимым образом снова заметили что-то интересное. Человек со злобным лицом показал пальцем на дома, а его сосед, бледный коротышка, подался вперёд, но через мгновенье с огорчённым видом оба разочарованно откинулись обратно на парапет.
Тем временем Гарри вошёл в прихожую дома номер двенадцать. Он чуть не упал, когда аппарировал на верхнюю ступеньку напротив входной двери, и испугался, что пожиратели смерти могли заметить его высунувшийся из-под плаща-невидимки локоть. Закрыв за собой дверь, Гарри снял плащ, перекинул его через руку и спешным шагом направился по мрачному коридору к двери в подвал, сжимая в другой руке украденный номер «Ежедневного Пророка».
Его приветствовал привычный еле слышный шепот: «Северус Снейп?». Повеяло холодным ветром, и на секунду связало язык.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
