Tretiyi_Glaz_Almaz (522848), страница 39
Текст из файла (страница 39)
– Зачем? – заморгал Павел.
Я сцепила пальцы рук в замок.
– Елизавете нужна причина, по которой Мерзкий решит мне мстить. Она понимает: госпожа Васильева никогда не прочитает роман, бросит его на первой странице. А Мерзкий, по наущению любовницы, будет Дарье звонить, он поймет, что дама его обманывает, и примется ей угрожать. Лиза отлично знает любовника, да еще и умело его направляет. Идею о том, что свой роман автор начнет претворять в жизнь, придумала Елизавета. Владимир только повторял ее слова! Если бы я была внимательнее!
– Не понимаю, – занервничал Павел.
– Владимир ни разу не сказал мне, что написал именно детектив. Он говорил о «великом» романе, «Оскаре», Нобелевской премии. Мне бы догадаться, что литератор наваял философское произведение. И так оно и обстояло в действительности. Но книга называлась «Десять негритят», заглавие было явно заимствовано у Агаты Кристи, а что писала англичанка? Детективы. Вот я и сделала неверный вывод: опус Владимира – криминальный роман. Лиза на это и рассчитывала.
– А вдруг бы ты продралась сквозь текст? – вдруг спросил Дегтярев. – Лиза рисковала.
– Это невозможно, – помотала я головой, – любой человек через три минуты чтения заснул бы! Повторю: Лиза тщательно подготовилась. Она дама из тусовки, поэтому легко узнала все подробности обо мне: выяснила телефон, адрес, а главное, она поняла – если Даша Васильева узнает, что стала косвенной виновницей похищения ребенка, то непременно кинется искать писателя. И потом, на последней странице книги стояло «Конец первой части». Вторую мне не отправили.
– Но ты могла и не найти автора книги! – забыв про «вы», воскликнул Павел.
Я усмехнулась.
– Верно. И Лиза решила упростить «мисс Марпл» задачу. На пакете, в который была завернута рукопись, был указан точный адрес Владимира, но я разорвала конверт, не обратив внимания на координаты, а потом и вовсе потеряла «нетленку». Но Лиза решила: как только она увидит, что Даша запуталась, госпоже Васильевой позвонят, помогут, подскажут, где искать Благородного. А я, оправдывая ее ожидания, побежала по следу, не обращая внимания на нестыковки.
– Какие? – тут же спросил Павел.
– Их было много, – вздохнула я, – лишь потом я вспомнила все «занозы» и удивилась собственной глупости.
– Например? – настаивал журналист.
– Владимир позвонил мне по телефону и сказал: «Смотри сюжет в новостях по каналу КТК». Лиза убедила графомана, что это заявление меня всполошит. И я на самом деле испугалась, когда поняла, что сумасшедший начал приводить свой план в действие. Мне бы спросить: а откуда Владимир знал, что КТК планирует подобный сюжет? Информация могла попасть к нему лишь из двух источников: либо ее слил кто‑то из сотрудников КТК, либо она пришла из семьи Гинзбург. Но я не зациклилась на этой проблеме.
Далее: вспомним о первом письме, которое якобы написал мне Владимир, ну, то послание, где он сообщает о своих намерениях воплотить роман в жизнь. Во‑первых, нормальный преступник никогда не оставит такую улику.
– Нормальный! – поднял указательный палец Дегтярев.
– Принято, – кивнула я, – но были с этим письмом и другие странности. Хоть Лиза и пыталась подделаться под стиль Благородного, у нее не очень‑то получилось. Мне, правда, мельком показалось, что графоман слишком уж внятно изложил свои мысли, но я отмахнулась от этого соображения. Имелась и еще одна нестыковка. Письмо и рукопись были напечатаны на принтере, на бумаге хорошего качества, а Владимир, как потом выяснилось, писал от руки, брал допотопную машинку и использовал самую дешевую желтую бумагу. Лиза набрала его рукопись на компе и отправила мне, оригинал остался у Мерзкого.
– Как ей это удалось? – поразился Павел.
– Легче легкого, – улыбнулась я, – взяла на один день черновик «шедевра» домой, отсканировала… ну дальше понятно.
– Мерзкий дал ей свой труд? – не успокаивался Павел.
– Он любил Лизу, доверял ей, считал своей женой, – ответила я, – а она оказалась подлой, пыталась уверить меня, что их отношения давно разорваны. Вот только банка!
Глава 33
– Какая банка? – занервничал Павел.
– Давай по порядку, – попросила я. – Лиза хорошо продумала постановку спектакля, но жизнь внесла в него коррективы, я вышла не на Владимира, а на нее. Сначала Елизавета насторожилась, но потом поняла: ей повезло. Каков был первоначальный план? Даша Васильева выслушает, что ей скажет Благородный по телефону, получит письмо, вспомнит про рукопись, увидит адрес и помчится к Владимиру. Далее – по обстоятельствам: писатель выйдет из себя, накинется на Дашу, схватит таблетки, позвонит Лизе, он должен к ней обратиться, она придет. В корзине для белья найдут свитер со следами крови. Мерзкий умрет, на столе обнаружат письмо с подробным рассказом о том, почему он решил украсть и убить Варю.
– Откуда появилась кровь? – взвился Павел.
– Если взять у тебя из вены малую толику, а потом выплеснуть на одежду, получится замечательная улика, – пояснил Дегтярев, – это старый трюк, но срабатывает. Помню дело Сайкина, там…
– Мы сейчас говорим о Лизе, – остановила я Дегтярева, – и я не знаю, как продолжать рассказ. Надо, наверное, объяснить ситуацию со Светланой, иначе Павел не поймет! Верно?
Полковник кивнул, я посмотрела на Павла.
– Давай вернемся назад. Варя у Светланы, Юрий уже сходил в банк, а Лиза готова начать свою игру, но тут случается беда, разом спутавшая все карты жены Гинзбурга. Лиза знает, что Юра договорился с каналом КТК, который даст сюжет о похищении его дочери: таким образом он собирается надавить на заимодавцев. Продюсер понимает, что общественное мнение очень важно для финансистов, думает, что они дадут задний ход и отсрочат кредит. Новость сообщат поздно вечером, утром банк заявит о своем решении, на следующий день Юрий продемонстрирует всем живую и здоровую Варю и потратит средства на телепроект. Это был его план. Но у Лизы свой. Едва телик даст информацию, на дистанцию должна выйти Даша, а Варя со Светой уедут в Питер. Начнется скандал, Юрий не сможет продемонстрировать девочку, ну, не буду повторяться.
Вот только утром случается беда. У Светланы, как нам известно, эпилепсия, женщина стесняется своей болезни, она о ней никому не рассказывает, тратит состояние на лекарства и контролирует недуг. Лиза, правда, знает о ее проблемах со здоровьем, она даже как‑то спросила:
– Ты что, выздоровела?
А Света ответила:
– Конечно, припадки у меня были только в подростковом возрасте.
Но на самом деле эпилепсия не исчезла, и ночью у Лукашиной случился приступ. Падучая – коварная болезнь, иногда после припадка больной впадает в кому, у него практически отсутствует дыхание, резко понижается температура тела, бледнеет кожа. Несведущий в медицине человек может принять больного за труп. Чего уж тут говорить о ребенке!
В восемь утра Варя проснулась и пошла в большую комнату. Стены в хрущовке тонкие, девочке велено лишний раз не шуметь. Варя приближается к дивану и видит… мертвую Лукашину. Перепуганная девочка, забыв обо всех указаниях и мамы, и папы, кидается на лестничную клетку и начинает звонить в дверь к Килькиной. Случись это днем раньше, все хитрые планы обоих Гинзбургов рухнули бы разом. У Лукашиной есть две очень любопытные соседки: Таня и Лена, они постоянно подсматривают в глазок. Но Таня с мужем уехала со своей кошкой на выставку, а Лена с Муратом остались ночевать у друзей на даче.
Наталья Петровна открывает дверь, Варя влетает в квартиру и бессвязно говорит:
– Умерла… деньги… два миллиона… мама…
Килькина дала девочке воды, а сама пошла в квартиру к Лукашиной и нашла там тело Светланы. Света в коме, но Наталья Петровна принимает ее за мертвую, бежит к себе, еще раз выслушивает Варю и велит ей звонить матери.
Лиза в полной панике едет к дому Лукашиной, зайти в подъезд она боится, поэтому Килькина, взяв сумку, спускается, садится в автомобиль к Елизавете, и женщины обо всем договариваются. Наталье Петровне очень нужны деньги, а Лиза, естественно, не рассказывает ей всей правды, сообщает лишь, что хочет убежать от мужа‑негодяя, который бьет ее каждый день.
– Я инсценировала похищение Вари, – стонет Лиза, – сегодня о нем объявят по телевизору, Юра заплатит выкуп.
Двести тысяч долларов, которые Гинзбург обещает Килькиной за помощь, – огромная сумма для учительницы‑пенсионерки. И в общем‑то ничего плохого от нее не хотят: нужно довезти переодетую мальчиком Варю до дачи в Ленинградской области и пожить там с ней несколько дней. Наталья Петровна соглашается и начинает действовать по указке Лизы.
Гинзбург необходимо во что бы то ни стало попасть в квартиру Лукашиной.
– Зачем? – задал справедливый вопрос Павел.
Я покосилась на Дегтярева.
– Наталье Петровне Лиза говорит: «Надо полностью уничтожить следы пребывания девочки в квартире», но на самом деле у нее другая, более веская причина.
– Какая? – тут же поинтересовался журналист.
– Рассказчице очень хочется сделать эффектную развязку, – усмехнулся Александр Михайлович, – давай она ответит на твой вопрос позднее.
– Ладно, – с легким разочарованием согласился Павел.
– Но как Лизе попасть к Лукашиной? – продолжила я. – Килькина предупредила ее о соседках! Каким образом вынести вещи? Постельное белье, пледы, игрушки… Еще надо снять занавески в маленькой спальне, они слишком контрастируют с тряпками на окне в большой комнате. Гинзбург понимает: в двушку Лукашиной приедет милиция, у ментов не должно возникнуть никаких подозрений.
– Она явно перестраховалась, – усмехнулся полковник, – мебель‑то новая!
– Верно, – согласилась я, – но она ничем не примечательная и дешевая, а вот плед, занавески, белье, подушки откровенно детские, с изображениями мишек и других зверушек. Новые диван и стол не привлекут внимания, но зачем взрослой женщине одеяло с кошечками? Но это еще не все. Светлану должны пока считать живой, и как поступить?
Я сделала эффектную паузу.
– В момент опасности у некоторых людей очень хорошо работает голова. И Лиза вспомнила, как пару недель назад пришла в продюсерский центр, а к ней вдруг направилась толстая баба с возгласом:
«Светка!»
Поняв, что совершила ошибку, тетка сказала:
«Ой, простите, у вас со Светой Лукашиной одинаковый наряд: желтое с черным приметное платье и такие же туфли!»
Не успела толстуха договорить, как появилась Лукашина. Гинзбург тогда очень разозлилась, они выглядели как близнецы, но только у Лизы была дорогая одежда модного итальянского дома, а у Светланы «пиратская копия» за полкопейки. Но ведь незнакомка их спутала!
Лиза мчится домой, хватает пресловутое желтое платье, переодевается, распускает волосы, водружает на нос темные очки, быстро возвращается к дому Светы и входит в ее квартиру. Туда же прибегает и Килькина.
– Вы сошли с ума! – шипит Елизавета. – Сами говорили про излишне любопытных соседок, зачем приперлись?
– Не волнуйтесь, – успокаивает ее Наталья Петровна, – никого нет. Одна на выставке котятами торгует, их с мужем машина отсутствует, другая с любовником на природе. Пока вы домой мотались, ко мне старшая по подъезду заходила, предупредила об отключении горячей воды и попросила соседкам сообщить, обмолвилась: «Таня кошку показывает, Лена на пикнике веселится, а я уезжаю до ночи». Мы можем спокойно перетащить вещи.
Часы показывали половину второго: пока Лиза моталась домой, возвращалась назад, прошло немало времени. Гинзбург и Килькина вытаскивают одеяло, плед, игрушки, подушки, занавески и переносят их к Наталье Петровне…
– А Светлана меж тем где была? – тихо спросил Павел.
– Она лежала в коме на диване, выглядела мертвой, – ответил Дегтярев.
– Ну и ну! – покачал головой журналист. – Дамы‑то, похоже, бесчувственные.
– Вовсе нет, – хмыкнула я, – они испытывали сильные чувства к долларам. Около четырех часов квартира была освобождена. Лиза, как ей кажется, замела все следы пребывания Вари. Она не побоялась снять с «трупа» ночнушку и натянуть на Свету то самое, дешевое желтое платье. Чтобы уж не было никаких сомнений: Света была жива, ходила в пиццерию, принимала у себя Владимира. Вот только про нижнее белье Лиза забыла, медсестра в клинике удивилась.
Лиза тщательно обыскала шкафы, сервант…
– Зачем? – спросил Павел.
– Объясню позже, – отмахнулась я.
Закончив устройство дочери у Натальи Петровны, Лиза вышла на лестничную площадку, сбежала по ступенькам вниз и налетела на женщину, которая тащила кошачью перевозку. Это была Таня, которая возвращалась домой. С одной стороны, соседка была страшно довольна удачной продажей котят, с другой, дико зла на мужа, который напился и толкнул супругу с такой силой, что та упала и осталась без линз. У Тани сильная близорукость, лица Лизы она не видит, но различает желто‑черное платье, поэтому спокойно говорит:
– Свет, привет.
– Здорово, – понизив голос, хрипло бормочет Лиза.
Гинзбург испугана, издали их с Лукашиной спутать легко, но вблизи‑то сходства мало.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
