Dontsova - Legenda o treh martyishkah (522847), страница 13

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 13)

- Откуда у сына вашего Андрея Филипповича взялась уверенность в больших резервах организма Корольковой? - поразилась я. - Он тоже врач?

- Кто? - не понял Молотков.

- Родственник.

- Чей? - выразил недоумение Борис Петрович.

Тупость доктора стала меня веселить.

- Сын Андрея Филипповича!

- У него нет сыновей, только дочери - Таня и Наташа.

- Вы же только что сказали: «Хирург не хотел делать операцию, но сын его уговорил».

- Правильно, - согласился Борис Петрович.

- А теперь говорите о девочках!

- Так сын Корольковой, - засмеялся Молотков.

- У Анны Львовны дочь, - возразила я.

- Сын, - уперся Борис.

- Не спорьте, дочь зовут Марина, она пьяница, - настаивала я.

Молотков ущипнул себя за подбородок:

- Так. Попытаюсь восстановить события. Старуху привезли днем, по «Скорой», она упала под автобус, потом милиция приходила, им фельдшер сообщил. Но дело квалифицировали несчастным случаем. Анну Львовну положили в коридоре, мест в палатах не было! Ее готовили к простой операции, грубо говоря, гвоздь вбить, чтобы кое-как шевелиться могла.

- Разве в таком случае не ставят эндопротез?

- Только если вы его купите, - пояснил Молотков. - Титановый сустав дорогое удовольствие, бесплатно стальной штырь получают, но в этом случае нога часто короче делается, ходить потом не всякий сможет, поэтому люди для своих родственников выкладываются. Но не все. Перелом шейки бедра, как правило, бывает у пожилых, вот некоторые дети и думают: «Чего тратиться? Как-нибудь остаток лет доживет». Но Анна Львовна получила эндопротез.

- И кто его купил?

- Сын, - с непоколебимой уверенностью ответил Борис Петрович. - Я его вспомнил! Очень приятный человек, заботливый и внимательный, мы с ним обсуждали разные суставы, я честно его предупредил: «Немецкие лучшие, двадцать пять лет гарантии и хорошая статистика по реабилитации. Но они самые дорогие, можно подешевле найти». А сын возмутился: «Мне для мамы ничего не жаль! Вшиваем наиболее качественный! Хочу, чтобы она на ноги встала и подольше без проблем прожила».

Глава 13

- Благородно, - пробормотала я, - вы уверены, что беседовали с мужчиной?

Борис Петрович взял чайник, налил в кружку воду и спокойно ответил:

- Конечно. У Королькова были борода и усы.

- Отличная примета, - хмыкнула я.

- Мне ни разу не встречались женщины с буйной растительностью на лице, - хмыкнул Молотков, - хотя в учебниках сообщается о подобных казусах.

Я схватила баранку и сломала ее. Конечно, усатая тетенька не частое явление в нашей действительности, но если надеть пиджачную пару и приклеить себе бороду, можно сойти за парня.

- У Анны дочь, - тупо повторила я, - Марина.

- Сын, - вновь не согласился Борис. - Корольков Лев! Он еще сказал, что его назвали в честь деда!

- А паспорт вы у него спрашивали?

- Зачем? - искренне удивился доктор.

Я разозлилась на Гиппократа-пофигиста.

- Анна Королькова потеряла память, и вы отдали старуху мужчине, который представился ее сыном, не изучив его документы? А вдруг это самозванец, решивший похитить бабушку?

Молотков расхохотался.

- Ничего смешного нет, - я попыталась пресечь гоготание.

Борис Петрович кое-как справился с приступом смеха.

- Уважаемая Дарья, ни разу в жизни я не слышал более забавной шутки. Ладно бы Корольковой исполнилось восемнадцать лет, красивая, молодая женщина может пригодиться для разных целей. Или у Анны Львовны водились бы влиятельные родственники-олигархи. Но ни первое, ни второе не соответствует действительности. Старуха со сломанной ногой и практически умершей памятью! Таких не крадут, от них родичи, наоборот, пытаются избавиться, всеми правдами и неправдами хотят подольше их в клинике задержать! Какой смысл Льву Королькову тратить на постороннего человека большие деньги? Это нонсенс! У нее был сын! А в чем, собственно говоря, дело? Вы кто?

- Дарья Васильева, вам звонили от главврача, просили со мной поговорить.

- Верно, - протянул доктор.

- Поэтому не задавайте вопросов, на которые я не могу ответить, - решила я напустить туману, - болтаем по-дружески. Никаких протоколов. С другой стороны, ордера у меня нет, вы легко можете отказаться от показаний.

Молотков запустил руку в пакет с сушками.

- У вас есть начальство?

Я кивнула.

- И как оно отнесется, если вы проигнорируете его просьбу? - кисло спросил Борис.

- Возможны варианты.

- А у нас нет! Поэтому спрашивайте, я постараюсь дать исчерпывающие ответы, - пообещал врач.

- Можете вспомнить, как развивались события, когда привезли Анну Львовну?

Молотков захрумкал сушкой.

- Стандартно. «Скорая» доставила пострадавшую в приемный покой, там ее оформили и вызвали дежурного врача, то есть меня.

- Королькова была в сознании?

- В шоке.

- У нее в сумочке был паспорт?

- Нет, но старуха имела при себе пенсионное удостоверение и страховку. «Скорая» назвала все ее данные, - пояснил Борис Петрович, - а уж как их фельдшер узнал, мне неинтересно. Кстати, пациентов оформляют в приемном покое, с бумагами там возятся. Я только лечу.

- Хорошо, дальше.

- Подняли ее в отделение, совершили ряд манипуляций, положили в коридоре. На следующий день были консультации невропатолога и психиатра, анализы, ну, обычное дело.

- Почему же ее сразу не отправили в операционную штырь ставить?

Молотков моргнул.

- Но так не делают! Угрозы жизни не наблюдалось, возраст пожилой, следовало определить перспективу…

- Ясно, а когда появился сын?

Борис Петрович уставился в компьютер.

- Не помню! Хотя… ее привезли двенадцатого, пятнадцатого Олег Ефимович смотрел, восемнадцатого хотели суставом заняться… Да, четырнадцатого Лев пришел.

- Как он сюда попал?

- Просто, вошел в дверь.

- И что сказал?

Борис хмыкнул:

- Наверное, «Здрассти, я сын больной Корольковой», как-то так.

- И вы стали с ним беседовать, не проверив паспорт?

Молотков издал протяжный вздох.

- Дарья, тут больница, скоропомощная, сюда с травмами везут со всего города. У нас люди кубарем проносятся, родственники, милиция, страховые агенты. Мне что, у каждого удостоверение личности проверять?

- Значит, если я назовусь дочкой какой-нибудь Ольги Петровой, вы отдадите мне ее? С амнезией? - возмутилась я.

Борис Петрович скрипнул зубами:

- Лев оплатил протез и комфортабельную палату. А потом забрал Королькову! Вы готовы пойти на такой расход ради постороннего человека? Мы жуем одну тему!

- Куда Лев отвез мать? - задала я главный вопрос.

Молотков нахмурился:

- Домой, наверное.

- Наверное?! Вы точно не знаете?

- Нет! - гаркнул врач.

- Почему?

Борис Петрович встал.

- Дарья! Я не проверяю, где оказываются бывшие пациенты. Моя ответственность за них оканчивается на пороге клиники.

- То есть родственник может увезти старуху куда угодно?

- Это его право. Мы оформили документы, сделали назначение, долечиваться Корольковой предстояло либо в районной поликлинике, либо у платного специалиста. Кажется, Лев сказал, что он мать куда-то прикрепил, вел речь о массажисте.

- Мне непременно надо узнать, куда он увез Анну Львовну, - с отчаянием воскликнула я. - Ну попытайтесь хоть что-нибудь вспомнить, поможет любая зацепочка!

Молотков выпятил нижнюю губу, потом вдруг сказал:

- Надо позвать Алису, медсестру, которая по платным палатам старшая, она с больными и родственниками в более тесном контакте.

- Отличная идея, - обрадовалась я.

Когда в ординаторскую вошла симпатичная брюнетка в голубом халате, Молотков сурово сказал:

- Алиса, знакомься, это Дарья. Ее прислали от главврача, дело государственной важности. Ты помнишь Королькову?

- Неа, - тут же ответила медсестра, - а что?

Врач ткнул пальцем в монитор.

- Читай.

Алиса близоруко прищурилась.

- А-а-а, - закивала она через минуту, - шейка бедра с потерей памяти. Симпотная бабушка, все меня печеньем угощала. Ей сын приносил, она его обижать не хотела, складывала в тумбочку, но не ела!

- Почему? - спросила я.

- Не нравилось, - улыбнулась Алиса, - родственники часто приносят такие продукты, которые больным в горло не лезут. Хотя сын у Корольковой очень хороший, не женатый, да! Такие добрые мужчины редко встречаются! Я еще подумала, что кому-то с ним ну очень повезет, внешне страшный, смуглый такой, на цыгана похож, борода клочками, брови лохматые, волосы нестриженые… А душа ласковая! Думаю, он художник или скульптор. Наверное, ему от мамы талант достался! Мне один раз поручили объявление сделать, на бумаге, красивыми буквами, я на дежурстве этим занялась, до ночи проковырялась - не выходит, рука кривая, черчу плохо. А тут Анна Львовна из палаты выходит.

- Выходит? - изумилась я. - Со сломанной ногой?

Медсестра и врач засмеялись.

- Ей же сустав вшили, - пояснила Алиса, - на третьи сутки ходуночки приносят, и вы начинаете двигаться. Многие через неделю бойко бегают, если терпеливые и не ленятся. Подковыляла она к столу, чего-то ей понадобилось, увидела мое «творчество» и говорит:

- Давай, помогу!

Села и враз написала, да так красиво, без линейки. Я наутро Льву и сказала:

- Ваша мама прямо художница.

А он ответил:

- Это у нас от предков дар, в семье все с искусством связаны.

Алиса примолкла, потом вздохнула.

- Очень добрый человек, никогда таких не встречала.

- В чем же проявилась столь поразившая вас доброта? - не поняла я.

Алиса повернулась к Молоткову:

- Ахметшину помните?

- М-м-м, - протянул Борис Петрович.

- Ну тот сустав, который лишний, - подсказала медсестра.

- А-а-а, - посветлел лицом доктор.

- Помните, через полгода Королькова к нам вернулась. Боли у нее начались в тазобедренной области. Мы ее обследовали, и оказалось, что протез ни при чем, у нее был ишиаз. Ее подлечили, а пока она лежала, с Ахметшиной познакомилась.

- Извините, но я ничего не понимаю, - остановила я девушку, - кто такая Ахметшина?

- Старушка, ее из дома привезли, - стала просвещать меня Алиса, - зять бедолагу ударил, она упала и ногу сломала! В семье у них все алкоголики, кроме старушки, ясное дело, никто сустав не купит. А тут к Александру Юльевичу олигарх пришел. Хоть у нас и муниципальная больница, да есть гениальный хирург по фамилии Каза. Прямо волшебник, к нему все попасть хотят, ну и приехал очень богатый мужик, привез жену и два сустава. Цирк! Он на всякий случай лишний купил, вдруг врач один протез испортит? Ерунда полнейшая, но у богатых свои причуды. Александр Юльевич все замечательно сделал и хотел вернуть второй сустав. А олигарх испугался.

- Ничего не возьму, плохая примета из больницы домой вещь тащить, оставьте себе.

Вот так и образовался лишний протез, Каза его Ахметшиной поставил, пожалел ее. Бабка потом по палатам ходила, свою историю рассказывала, и к Корольковой забредала. Один раз я ее в туалете нашла, в слезах, ну и спросила:

- Болит нога?

Ахметшина помотала головой:

- Нет. От зависти плачу. Вон у Анны Львовны сын какой, будто на работу сюда бегает. Моя же дочь запойная, кто меня отсюда заберет? Вечно в больнице держать не станут, выпишут, и как до дома добираться? Денег нет! А зять! Видишь шрам на руке? Это дочерин муж меня ножом порезал, я к врачу не пошла, не захотела позора! Вон как криво зарос!

Наверное, она и Корольковой пожаловалась, потому что Лев ее на такси отвез и никому ни слова не сказал о своем поступке!

- А вы откуда узнали? - намекнула я на нестыковку в рассказе.

Алиса схватила сушку.

- У нас на входе раньше бомбисты дежурили, их недавно прогнали, шлагбаум поставили, сделали платную парковку. Лев мать одел и меня попросил: «Сделайте любезность, помогите мне Анну Львовну отвести к машине, я сумки понесу».

Алиса взяла старуху под руку, сын подхватил вещи, троица вышла к поджидавшему их автомобилю, и тут Лев воскликнул:

- Вот олух беспамятный! Не взял таблетки! Мне Борис Петрович лекарство приготовил, такое в аптеке не купить. Пожалуйста, побудьте с мамой, я мигом обернусь!

Алисе он нравился, поэтому она согласилась:

- Конечно, можете не спешить.

Лев ушел, Анна Львовна тихо сидела на заднем сиденье, шофер выглянул в окно и, подмигнув медсестре, сказал:

- Ну что, опять с дурами бабками поедем?

- Как вам не стыдно! - возмутилась Алиса.

- Чего сказал-то? - набычился водитель.

- Она не дура, просто пожилая женщина, - сердито заявила медсестра, - еще неизвестно, какой сам к семидесяти годам станешь!

Бомбила сплюнул на мостовую:

- Я никого не обзывал. Вчера этот мужик отсюда другую старуху увозил, в деревню, название стебное - Дураково-Бабкино, я чуть со смеху не умер, когда услышал. Может, и эту он туда же повезет? Хорошо бы, путь не близкий!

- Вчера? - удивилась Алиса. - Вы что-то путаете!

- Уж не идиот, - отрезал шофер, - тоже старуха была, в красной шапке не по возрасту. Все причитала: «Как жить буду? Ой, страшно!» А он ей в ответ: не беспокойтесь, Равиля Шамс… Бамс… отчество мне не выговорить!

- Шамсудиновна, - подсказала Алиса.

- О! Точно! - обрадовался водитель. - Короче, она бухтела, мужик ее успокаивал, мне хорошо заплатил. А сегодня гляжу, он новую старушонку везет!

Тут из дверей вынырнул Лев, и беседа прекратилась.

Характеристики

Список файлов книги