диссертация (1169494), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Вопервых, в исследованиях транснациональной миграции и диаспор делаетсяакцент на уникальности тех социальных и политических связей (пространств,механизмов), которые возникают в результате миграции. Во-вторых, обанаправления в той или иной степени отрицают конечную ассимиляцию миТретьяков В. Конец диаспор? (Обзор журнала “Diaspora: A Journal of Transnational Studies”) // Новое литературное обозрение. – 2014. – №3 (127). С.
49-50, 5385Костенко В.В. Теории миграции. С. 65-67, 71-7286Известный исследователь миграционных проблем В.С. Малахов отмечает, что понятие«мигранты» является крайне размытым, не имеет социологического смысла. Вместо этогопонятия предлагается ввести термин «аллохтоны». Подробнее см.: Малахов В.С. Аллохтоны и автохтоны: мигранты как субъект социального (взаимо)действия // Полис. Политические исследования. – 2015. – №1. С.
112-11387Например: Ким А.С. Транснациональность диаспор: междисциплинарный анализ //Пространственная экономика. – 2006. – № 1 (05). С. 100-1038440грантов, уделяют пристальное внимание модели транснациональной идентификации: что с течением времени люди сохраняют от культуры и традицийтерритории происхождения, от чего им пришлось отказаться 88.В то же время, количество различий, обусловленное дисциплинарнымирамками, также велико. Как любые исследования миграции, теории транснациональной миграции обращаются к проблематике состава мигрантов, причин и способов их переселения, опыта первых контактов с «принимающим»обществом – в отличие от практики изучения диаспор.
Кроме того, теориитранснациональной миграции преимущественно освещают процесс определения мигрантов извне, а исследователи диаспор – изнутри самих сообществ(самоидентификация). Вдобавок, пафос теорий транснациональной миграцииво многом сводится к подчеркиванию новизны изучаемого явления, а в изучении диаспор – на давние традиции диаспоральности. Наконец, в фокусетеорий транснациональной миграции находится вопрос роли нацийгосударств, ведь сущность транснациональной миграции заключается в многократных контактах и связях, проходящих через (сквозь, помимо) государственные границы. В исследованиях диаспор государства также важны – государство происхождения и исходное государство («Родина»). Но основноевнимание уделяется не последствиям того, что различная деятельность членов диаспор игнорирует государственные границы, а тому, что эти связи иконтакты осуществляются между определенными членами диаспор89.
Поэтому теориям транснациональной миграции еще только предстоит осмыслитьмножественность путей эволюции мигрантских сообществ, наличие различных пограничных состояний и пространств, факторы воспроизводства транснациональных практик (в том числе, в рамках диаспор), а также преодолеть88Johnson N.C. Global Journeys: From Transnationalism to Diaspora // Journal of Internationaland Global Studies. – 2012. – Vol.
4, №1. р. 4989Несмотря на различия, именно теории транснациональной миграции способствовалиповышению интереса к понятию диаспоры в академическом сообществе, а также существенно обогатили исследования диаспор (например, тезисом, что у транснациональныхпроцессов есть глобальные последствия).41«методологическийнационализм»(сконцентрированностьнанации-государстве)90.В современной дискуссии о сущности диаспор и их роли в социальныхи политических процессах выделяют три подхода – «категориальный», «открытый» и «парадоксальный». Первый подход – перечислить набор признаков, приписываемых исключительно диаспорам (акцент на уточнении границпонятия).
Подобный теоретический посыл явно или неявно носит эссенциалистский характер, то есть подразумевает, что диаспоры – реально существующее (даже онтологически заданное) явление. Второй подход – это какможно дальше отойти от еврейского эталона, оставить возможность длявключения в понятие как можно большего числа сообществ и продолжатьискать сходства таких сообществ с эталонной версией (то есть акцент на разнообразии в рамках понятия). Это означает, что необходимо рассматриватьдиаспору как понятие социальной и политической практики, которая можетсущественно изменяться под действием внутренних или внешних факторов.А третий способ использовали ученые-постмодернисты, усматривавшие вдиаспорахносителейсуществующихпротиворечий(глобаль-ность/локальность, длительность/прерывистость, территория происхождениякак центр и места жительства как периферия) 91.
Представляется оптимальным рассмотреть развитие понятия диаспоры внутри каждого из подходовдля выделения не только их особенностей, но и общих представлений одиаспорах на современном этапе.Основоположником категориального подхода (в терминологии С. Дюфуа) считается американский ученый У. Сафран, который опубликовал впервом номере журнала «Diaspora» статью «Диаспоры в современных обществах: мифы о территории происхождения и возвращении». В публикацииСафран предложил шесть классических признаков диаспоры:- распространение из единой территории происхождения в два и болеевнешних региона;90Johnson N.C.
Op. cit. p. 42, 46, 49-52; Levitt P., Jaworsky B.N. Transnational Migration Studies: Past Developments and Future Trends // Annual Review of Sociology. – 2007. – Vol. 33. pp.142-14391Dufoix S. Diasporas. рр. 21-2542- поддержание коллективной памяти (мифа) о территории происхождения – ее истории и достижениях;- наличие чувства отчуждения по отношению к коренному населению;- участники сообщества полагают, что их потомки при некоторыхусловиях могут вернуться на территорию происхождения;- стремление обеспечить благоприятные условия для безопасности территории происхождения;- солидарность обеспечивается той или иной личной или коллективнойсопричастностью с территорией происхождения 92.Для обоснования этого определения У.
Сафран последовательно сравнил свыше десятка сообществ с эталонной еврейской диаспорой. При этом,исследователь значительно расширил понятие диаспоры, включив в негопостколониальные группы (франкоязычные выходцы из стран Магриба) ирасовые общности (чернокожее население США). Сафран четко указал, чтоналичие всех шести признаков – это «идеальный тип» М. Вебера, в реальности у некоторых сообществ может быть меньшее количество указанных параметров. Например, китайцы юго-восточной Азии стали настолько состоятельными, что не рассматривают возможность возвращения в Китай, а у афро-американской диаспоры весьма смутное представление о территории происхождения93.У.
Сафран опирался на теорию наций Э. Смита (этносимволизм), которая представляла собой попытку совместить традиционный примордиализмэтнологии и набиравший силу конструктивизм. Поэтому Сафран с однойстороны подчеркивает значение мифа о грядущем возвращении на территорию происхождения, но с другой – четко ограничивает его функции.
Миф овозвращении – это часть мифа об общем прошлом этнической группы, миф,который работает по законам эпохи премодерна. Этот миф может стать основой общности, но только при условии, что его будет продвигать определенное государство. Поскольку «принимающее» государство вряд ли будет про92Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Homeland and Return // Diaspora: AJournal of Transnational Studies.
– 1991. – №1 (1). рр. 83-8493Op. cit. p. 9043двигать культурно чуждый миф, то для диаспор эту функцию выполняетстрана происхождения (если таковая имеется). Проще говоря, миф о возвращении – это взаимосвязь между государством, конституирующим общину, имеханизмами поддержания ее идентичности. Сам по себе миф, сконструированный кем бы то ни было, не формирует общность 94.Затем У. Сафран несколько модернизировал свою точку зрения.
Вопервых, вопреки Э. Смиту, который настаивал на длительности формирования мифов, ученый ввел понятие «срока жизни» диаспор, то есть четко поставил вопрос о конечности существования таких сообществ. При этом, мифы-атрибуты сообщества формируются быстро – буквально в течение десятилетия. На эту мысль его натолкнула ассимиляция третьих и четвертых поколений мигрантов в США и Канаде. Во-вторых, Сафран частично отказалсяот мысли, что миф о возвращении культивируется исключительно странойпроисхождения. Этот миф также находится в прямой зависимости от политического режима в государстве пребывания. Причина такого перехода проста:еврейская диаспора (исследовательский эталон) не имела до середины XXвека прочных и устойчивых связей с территорией происхождения, а ее представители нередко рассматривали «изгнание» как нормальное положениедел95.Против расширительного толкования диаспор высказался, в частности,израильский политолог Г.
Шеффер. Он попытался сформулировать компромиссный подход (нечто среднее между транснационализмом и «методологическим национализмом»), который позволил бы сузить объект изучения.Членов диаспоры объединяет, прежде всего, общая этническая (по Шефферу– этнонациональная) идентичность. Диаспора – это не столько культурноеявление (как это представлялось У. Сафрану и Р.Коэну), сколько узко этническое.
При этом, этническая идентичность вбирает в себя большую частьпризнаков диаспоры по Сафрану: это и реакция на социально-экономическийи культурный контекст, и кровные узы, и антропологическое сходство, аOzkirimli U. Theories of nationalism: a critical introduction. – Basingstoke: Palgrave MacMillan, 2010. pp. 148-151; Safran W.
Diasporas in Modern Societies. pp. 90-9195Safran W. The Jewish Diaspora in a Comparative and Theoretical Perspective // Israel Studies.– 2005. – №10 (1). pp. 40-449444также – общность языка, исторической памяти, наличие общего интереса,близость обычаев и верований, эмоциональная привязанность к территориипроисхождения96.Поскольку далеко не все транснациональные сообщества обладают этнической идентичностью, Г.
Шеффер отмечает, что некоторые явления, описываемые как диаспоры, таковыми не являются. Это относится к религиозным (копты, сикхи), лингвистическим (франкофоны, англофоны), политикоэтническим (пантюркисты, панслависты) общностям 97.Как и этничность, диаспоры (или даже диаспоральность) существуютдостаточно давно: период их существования не так короток, как предполагалУ. Сафран. Этническая идентичность может находиться в «спящем» режиме,но, тем не менее, существовать. Поэтому Г. Шеффер предложил следующуюклассификацию диаспор: исторические (классические), современные и потенциальные. Классические диаспоры (еврейская, армянская, китайская) возникли в период античности или средневековья, что можно считать доказательством существования этнической идентичности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
