Диссертация (1168475), страница 5
Текст из файла (страница 5)
2001. № 1. С. 14; Циунчук Р. А. Российская империя как система «центр-регионы»: генезис,развитие, кризис // Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. М., 2001. С. 126–144; ЛивенД. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней. М., 2007. С. 363–372; Бурбанк Д., Купер Ф. Траектории империи // Ab imperio. 2007. № 4. С. 47–74; Сахаров А. Н. Империя как мировой цивилизационный фактор //Российская империя: от истоков до начала XIX в. Очерки социально-политической и экономической истории.
М.,2011. С. 11–27.1416и аргументированного доказывания центральному правительству необходимости таких «изъятий» должен был играть в исследуемый период архангельский генерал-губернатор. Затем былапредпринята попытка это доказать на примере анализа внесенных «частных» изменений в штатное расписание государственных органов трех северных губерний и особенностей службы (§ 1 и6 главы 3); в порядок снабжения населения продовольствием и проведения рекрутских наборов(§ 2 и 3 главы 4); в городское избирательное право (§ 5 главы 5); в правила проведения христианизации (§ 2.3 главы 6).
Представляется, что необходимость таких «изъятий» диктовалась спецификой Европейского Севера, которая сформировалась в результате сплава природных (суровый климат, обилие лесов, водных пространств), социально-экономических (подавляющее числоказенных крестьян, не знавших крепостного права, малочисленность городского и поместногодворянства, малозаселенность, превалирование отходничества), этнических (многонациональность), религиозных (присутствие наряду с официальным православием различных старообрядческих толков и язычества), административных (доминирование коронного начала в местномуправлении) и культурных (формирование «севернорусского типа культуры») факторов15.Именно эту специфику следовало понять и учитывать в своей деятельности архангельскому генерал-губернатору.Еще одной родовой чертой империи следует признать военизированный характер ее нетолько внешней, но и внутренней политики.
По меткому выражению В. В. Лапина, для Российской империи «насилие было естественным способом организации политического и экономического пространства»16. Неслучайно, что подавляющая часть ее высших должностных лиц, к каковым относились и руководители макрорегионов — наместники и генерал-губернаторы, былипрежде всего военными. Приобретенные ими на военном поприще навыки, но, прежде всего,насилие и принуждение, легко и часто использовались в практике гражданского управления.Самое пристальное внимание также обращено на процедуры принятия решения ("технология власти"). Такой ракурс потребовал: 1) тщательного рассмотрения причин появления тойили иной "инициативы", исходящей либо от "верхов", либо от "низов" управленческой или сословной вертикали; всех этапов прохождения «инициативы», включая ее принятие (или непринятие), реализацию, и, по возможности, оценку итогов ее реализации; роли всех участников этогопроцесса с учетом их сословных, групповых и личных мотивов; 2) знания опыта других макрорегионов; 3) вписывания в контекст общеимперской политики в конкретный хронологическийпериод.Смотри о специфике данного макрорегиона статьи А.
Н. Медушевского и Э. Г. Истоминой, а также материалы круглого стола «Европейский Север в истории России» (Российская история. 2009. № 2. С. 3–41).16Лапин В. В. К образу А. П. Ермолова в исторической литературе и в коллективном историческом сознании// Генерал А. П. Ермолов и российско-кавказские отношения в XIX – начале XX века. СПб., 2009. С. 28.1517Из числа общеисторических методов в диссертации были задействованы традиционныедля исторической науки: нарративный, историко-генетический, историко-правовой, историкосравнительный, историко-типологический. Нарративный метод (понимаемый в данном исследовании исключительно в его узком смысле как описание-повествование) использовался нами вкачестве основного при обработке собранного архивного материала и выстраивании из него отдельных сюжетов в главах, начиная с причин возникновения той или иной проблемы и заканчивая выяснением последствий принятого решения.
Историко-генетический и историко-правовойметоды использовался при характеристике правого статуса генерал-губернатора и его отдельныхкомпетенций, сложившихся в последней четверти XVIII — первой трети XIX века. Историкосравнительный метод применялся, например, при сравнении правового статуса генерал-губернатора и губернатора (§ 4.2 главы 2), численности городского населения и размеров бюджетов северных городов (§ 2 и 3 главы 5), результатов сенаторских ревизий в 1820-х гг. как внутри исследуемого макрорегиона, так и за его пределами (§ 1 главы 8).
Это, в свою очередь, позволило обнаружить общее и особенное в статусе главы макрорегиона (генерал-губернатора) и региона (губернатора), показать уровень развития северных городов и возникающие в связи с этим проблемы, оценить степень эффективности деятельности местных аппаратов трех северных губерний, а значит и самого архангельского генерал-губернатора как органа не только их контролировавшего, но и управлявшего ими. Историко-типологический метод использовался, например,для выявления, общего и особенного в устройстве губернских аппаратов «внутренних» губернийи штатных расписаний губернских аппаратов трех северных губерний, а также при анализе делопроизводственной документации главы макрорегиона и региона (§ 1 и 6 главы 3).Из частных методов применялся статистический для определения, например, количества и видов кадровых распоряжений, отданных генерал-губернатором А.
Ф. Клокачевым поОлонецкой губернии, количества решенных дел в местных учреждениях, общей численностикрестьянского и городского населения, а также нерусского населения (результаты представленыв соответствующих главах и приложениях к диссертации).В заключение данной части введения выскажемся по поводу еще одной методологическойпроблемы — оценки эффективности работы государственных учреждений. Этот вопрос неизбежно возникает перед каждым исследователем, изучающим деятельность государственныхучреждений. Так, например, С. В. Любичанковский в своих работах не просто поставил вопрос онеобходимости выяснения эффективности местного управления, но предложил его сделать осо-18бым научным направлением, которое бы объединило усилия специалистов, занимающихся историей местного управления17.
Он выделил пять основных составляющих этого направления, которые следует изучать: 1) правовая основа функционирования местных органов; 2) кадровый потенциал административных учреждений; 3) качество функционирования; 4) состояние органоввласти по материалам контролирующих их деятельность организаций; 5) проекты реформирования местного управления. Далее, предприняв попытку охарактеризовать уровни эффективности(эффективное, неэффективное, высокоэффективное, малоэффективное), он вынужден был констатировать, что «универсальных методик определения эффективности госучреждений не существует»18.
Инициировав в целях развития этого направления в 2008/2009 гг. заочную научнуюдискуссию, он задал 15 вопросов ведущим специалистам, изучающим местное управление в пореформенный период, которые можно с таким же успехом обратить и на первую половину XIXв. Вторым среди них был вопрос — «каковы критерии определения эффективности местногоуправления и отдельных государственных учреждений в ретроспективном анализе». Увы, ответы, данные на этот вопрос 13 корреспондентами, оказались разными и поэтому трудно сводимыми к единому знаменателю19. Позже критерии, выдвинутые самим С. В.
Любичанковским,подверг жесткой критике Б. Н. Миронов. Некоторые его контраргументы полагаем весьма убедительными20. Практический вывод из этой, думаем, еще далеко не законченной дискуссии, состоит в том, что современная историческая наука пока не нашла ответа на вопрос — каковы жекритерии эффективности отдельных государственных учреждений. Свои рассуждения по поводукритериев эффективности деятельности архангельского генерал-губернатора мы изложили в § 1главы 8.Научная новизна исследования. Впервые предметом специального и комплексного изучения стал институт генерал-губернатора, существовавший на территории Европейского Северав рамках «генерал-губернаторского проекта», так настойчиво реализуемого Александром I в последние годы его царствования.
Сформулированные в исследовании положения и выводы позволяют пополнить наши представления о том, как функционировал институт генерал-губернатора;как формировалась и реализовывалась на практике посредством этого института политика импе-17Любичанковский С. В.: 1) Парадигма исследования истории функционирования государственного учреждения // Вестник Оренбургского гос. ун-та. 2006. № 5. С. 4–10; 2) Мифы об эффективности местного государственного управления позднеимперской России и их критика // Вестник ОГУ. 2006.
№ 7. С. 101; 3) Изучение эффективности местного управления Российской империи: основные задачи и перспективы реализации на региональном материале // Вестник Омского ун-та. 2009. № 1. С. 45–57; 4) Проблема эффективности системы управления вретроспективном анализе // Клио. 2009. № 2(45). С. 7–13.18Любичанковский С. В. Проблема эффективности… С. 8.19Смотри их сводку: Местное управление в пореформенной России: механизмы власти и их эффективность:сводные материалы заочной дискуссии.
Екатеринбург; Ижевск, 2010. С. 57–89.20Миронов Б. Н. Российская империя: от традиции к модерну: в 3 т. СПб., 2014–2015. Т. 2. С. 545–610.19ратора и его правительства по отношению не только к «национальным окраинам», но и к губерниям, традиционно относимых законодателем к «великорусским» губерниям, в которых, хотя исуществовала унифицированная общеимперская система управления, но со своими особенностями, отразившимися в частных «изъятий» из общего закона.Помимо этого впервые:— введен в научный оборот большой пласт архивных материалов, ранее практически незадействованный в научных исследования, посвященных институту генерал-губернаторов, но,прежде всего, продемонстрирован потенциал журналов исходящих бумаг от архангельского генерал-губернатора в качестве источника для реконструкции его повседневных «административных практик»;— реконструирован механизм реализации архангельскими генерал-губернаторами предписанных им законом основных компетенций;— выяснены на момент рассматриваемого периода законодательно установленные отличия в правовом статусе генерал-губернатора и губернатора;— проанализировано законодательно установленное и реально существовавшее положение архангельских генерал-губернаторов в системе высших, центральных и местных органов власти, а также пределы их формальных и реальных возможностей по отношению к разным категориям чиновников, служивших в подведомственном им макрорегионе;— показано, как специфика Европейского Севера определяла приоритеты в деятельностиархангельских генерал-губернаторов;— определен реальный вклад генерал-губернаторов А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
