11.Глава 9. Государство и нация (1159209), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Однако в целом все заинтересованы визменении соотношения этих двух функций государства. Все предпочли бымаксимально расширить предоставляемые им возможности и сократить до минимуманеобходимое подавление свобод. Понимание того, что является предоставлениемвозможностей, а что — подавлением, различно, но желание контролировать или покрайней мере влиять на соотношение этих двух функций одинаково. Чем большаячасть нашей жизни зависит от действий государства, тем шире распространено исильнее это желание.Желая изменить соотношение между функциями предоставлениявозможностей и подавления, подданные государства требуют для себя все большеговлияния на государственные дела и на законы, провозглашаемые и применяемыегосударством; они требуют реализации в жизни их гражданских прав.

Бытьгражданином — значит быть не только подданным (носителем прав и обязанностей,каковые определены государством), но и иметь право голоса в определениигосударственной политики (т.е. в определении этих прав и обязанностей). Другимисловами, быть гражданином — значит иметь возможность влиять на деятельностьгосударства и тем самым участвовать в определении и управлении теми “законом ипорядком”, которые призвано охранять государство.

Чтобы оказывать такое влияниена практике, граждане должны пользоваться определенной автономией, быть независимыми от государственного регулирования. Должны существовать пределыгосударственного вмешательства в действия индивида и его способностьдействовать. Здесь мы опять сталкиваемся с противоположностью таких функцийгосударства, как предоставление возможностей и подавление. Однако на этот разданные функции относятся к общей способности влиять на государственнуюполитику и противостоять излишним амбициям государства, как только онивозникают. Институт гражданства требует, чтобы государство само было ограниченов его способности ограничивать; чтобы государство ничего не предпринимало длясдерживания способности граждан контролировать, оценивать и влиять на егополитику; и чтобы, напротив, государство было обязано оказывать содействиетакому контролю и делать его эффективным.

Например, гражданскими праваминельзя воспользоваться полностью, если деятельность государства окруженасекретностью, если “простым людям” невозможно узнать о намерениях и деянияхсвоих правителей, если эти люди не имеют доступа к фактам, позволяющим имсудить о реальных последствиях действий государства.Отношения между государством и его подданными зачастую бываютнапряженными, поскольку подданные вынуждены бороться за приобретениегражданских прав или за сохранение своего гражданского статуса, которомуугрожают растущие амбиции государства. Главное препятствие, с которым онисталкиваются в этой борьбе, можно назвать “комплексом опеки” и “терапевтическимотношением государства”. Первый означает тенденцию обращаться с подданнымикак с несовершеннолетними, неспособными определить, что для них является благоми действительно служит их интересам, и тем самым неправильно понимающимидействия государства и принимающими абсолютно неверные решения, которыегосударство должно исправлять и отлаживать, если не может пресечь их в корне.Второе относится к склонности государственных властей обращаться с подданнымитак, как врач обращается со своими пациентами, т.е.

как с индивидами,обремененными проблемами, которые они не в силах решить сами, без руководства иприсмотра экспертов, “внутренними” проблемами тела и души, требующимиуказаний и присмотра, чтобы пациенты воздействовали на свое тело согласнопредписаниям врача.С точки зрения государства подданные являются прежде всего объектамигосударственного управления. Их поведение рассматривается как то, что должнострого ограничиваться правами и обязанностями, определенными государством; еслигосударство отрицает такое ограничение, то подданные начинают определять своидействия сами, зачастую к несчастью своих сотоварищей и своему собственному,поскольку преследуют эгоистические цели, делая совместную жизнь неудобной иливообще невозможной.

Поведение подданных, как кажется, постоянно нуждается вуказаниях и предписаниях. Государство, подобно врачу, призвано поддерживатьздоровье подданных и защищать их от болезней. Если же подданные ведут себя недолжным образом, то это всегда означает, что (как и в случае с болезнью) что-то нетак с самим субъектом. Необходимо раскрыть внутренние, личные причины недуга стем, чтобы надсмотрщик (государство как врач) мог бы предпринять шаги, ведущие кисцелению. Аналогично отношениям врача и пациента, отношения государства и егоподданных асимметричны. Даже если пациенты могут выбирать врачей, то кактолько врач выбран, пациенту остается лишь слушать и повиноваться.

Теперь врачговорит, что делать пациенту, ожидая от него подчинения, а не рассуждений. В концеконцов, пациент не знает причин болезни и путей ее излечения или ему недостаетсилы воли для того, чтобы действовать в соответствии со своими знаниями (в целомврачи, прикрываясь специальными знаниями, следят за тем, чтобы это невежествопациентов и вытекающая из него их зависимость сохранялись). Требуя подчинения ибезоговорочного повиновения, врач объясняет, что делает это для блага самогопациента. Государство оправдывает свои притязания на неукоснительное исполнениесвоих указаний тем же способом.

Его власть — это пастырская власть: онаприменяется “во благо” подданных, нуждающихся в защите против их жесобственных дурных наклонностей.Асимметрия отношений наиболее отчетливо проявляется в потокеинформации. Врачи, как известно, требуют от пациентов полного доверия. Онипросят больных полностью раскрыться, поведать о каждой детали их жизни, которуюврач может счесть относящейся к делу, поделиться самыми потаенными секретами,какими бы интимными они ни были и как бы тщательно ни скрывались от другихлюдей, включая друзей и близких.

Однако сами врачи не отвечают пациентам такойже искренностью. Информация о пациентах держится в секрете, как и заключенияврачей, складывающиеся на основе полученных от пациента сведений. Врач самрешает, какую информацию следует довести до сведения пациента. Отказ винформации опять же объясняется благом пациента: излишек информации можетему навредить — повергнуть его в состояние депрессии, безнадежности, сделать егобезрассудным или непослушным.

Такая стратегия секретности практикуется игосударством. Оно собирает весьма подробную информацию о своих подданных,государственные институты обрабатывают и хранят ее, в то время как сведения одействиях самого государства расцениваются как “государственная тайна”, выдачакоторой наказуема. Поскольку большинство подданных государства не имеетдоступа к таким тайнам, то те немногие, которые его имеют, получают заметноепреимущество перед всеми остальными. Свобода государства собирать информациювкупе с государственной практикой секретности еще больше углубляют асимметриювзаимоотношений.

Шансы воздействовать друг на друга разительно неравны. Такимобразом, гражданство также имеет тенденцию сопротивляться устремлениямгосударства к командным позициям, о чем говорят попытки раскрутитьгосударственную власть в обратном направлении, освободить важные сферычеловеческой жизни от государственного контроля и вмешательства и вместо этогоподчинить их самоуправлению.

Такие попытки развиваются в двух взаимосвязанных,но все же разных направлениях. Одно из них — регионализм, т.е. когдагосударственная власть является естественным противником местной автономии;фактически это любая промежуточная власть, стоящая между государственнымиорганами и подданными; она противостоит исключительности государственнойвласти. Специфика местных интересов и проблем преподносится в качестведостаточного основания для самоуправления местными делами; доказываетсянеобходимость местных представительных органов, которые будут ближе к народу иболее чувствительны к специфическим местным интересам, более ответственны за ихреализацию.

Второе направление — экстерриториальность. Государственная властьвсегда строится на территориальной основе, все обитатели данной территории,независимо от других их особых характеристик, являются подданными толькогосударственной власти; именно этот принцип здесь и подрывается. В качестве болеесущественных на первый план выдвигаются другие характеристики, а не местообитания. Раса, национальность, религия, язык могут выступать как более важныехарактеристики человека, гораздо более весомые для человеческой жизни в целом,нежели совместное проживание.

Их право на автономию, на отдельное правлениеявляется насущным и направлено против принуждения к единообразию со стороныунитарной территориальной власти.Даже при самых благоприятных обстоятельствах всегда есть пустьнезначительная, но напряженность и недоверие между государством и егоподданными. Чтобы обеспечить дисциплину своих подопечных в таких условиях,государство, как и любая власть, добиваясь и требуя дисциплины для упорядоченияповедения своих подданных, нуждается в легитимации: ему нужно убедить своихподданных в существовании весьма веских оснований для того, чтобы ониподчинялись приказаниям государства, даже если не имеют доступа ко всей егоинформации; они должны подчиняться его приказаниям просто потому, что они —приказания государства. Основное предназначение легитимации — обеспечить веруподданных в то, что все, исходящее от государства и несущее на себе печатьсоответствующих властей, заслуживает подчинения, и постоянно поддерживатьубеждение в том, что подчиниться должно.

Человек должен следовать закону, дажеесли он не уверен в его разумности, даже если ему не нравится то, что закон требуетделать. Человек должен следовать закону просто потому, что он поддерживаетсялегитимной властью, поскольку, как сказано, это “закон страны”.Цель легитимации — создание безоговорочной приверженности государству,которая наилучшим образом обеспечивается, если основывается на чувстве “это мояродина — плохая или хорошая, но моя”.

Характеристики

Список файлов книги