9.Глава 7. Самосохранение и нравственный долг (1159207), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

Именно мгновенный и непоследовательныйхарактердействиятолпыделаетвозможнымчистоэмоциональное,неконтролируемое, аффективное поведение отдельных ее членов. В какое-томгновение все тормоза срываются, снимаются все запреты, отменяются всеобязательства и все правила нарушаются.Упорядоченное, бесстрастное поведение в рамках бюрократическойорганизации и необузданные порывы гнева или паники в толпе кажутся полярнопротивоположными; и все же их воздействия на нравственные чувства и запретыпоразительно схожи.

Сходные результаты имеют и сходные причины:деперсонализация, “обезличение”, уничтожение индивидуальной самостоятельности.И бюрократия, состоящая из ролей, а не из личностей, сводящая людей к ролям илимножеству ресурсов или препятствий на пути к достижению цели или решениюпроблемы, и неуправляемая, возбужденная толпа, состоящая из неразличимыхчастиц, а не из отдельных индивидов, отличающаяся лишь размером, а неиндивидуальными качествами своих членов, по существу являются безликими ианонимными.Для других человеческих существ люди остаются моральными субъектами дотех пор, пока они признаются именно людьми, т.е.

существами, имеющими право нато, чтобы с ними обращались так, как полагается обращаться только с людьми,причем с любым человеком (естественно, речь идет об обращении, предполагающем,что партнеры взаимодействия тоже имеют свои уникальные потребности и что этипотребности столь же ценны и важны, как и твои собственные, и к ним следуетотноситься с не меньшим вниманием и уважением).

Можно даже сказать, чтопонятия “объект нравственности” и “человек” соотносимы — их содержаниесовместимо. Как только определенные лица или категории людей лишаются права нанашу моральную ответственность, с ними обращаются как с “недочеловеками”,“порочными людьми”, “не совсем людьми” или вообще “нелюдями”.Мир (универсуум) моральных обязательств (совокупность людей,объединенных моральным долгом) может включать, а может и не включать всехпредставителей рода человеческого. Многие “примитивные” племена наделяли себяименами, которые просто означали “люди”; человеческий статус других племен,особенно тех, с которыми не установились никакие взаимодействия, кроме редкихвспышек враждебности, не признавался.

Отказ признать человеческое в чужихплеменах продолжал сохраняться и в рабовладельческих обществах, где рабамприписывался статус “говорящих орудий” и на них смотрели только с точки зренияих пригодности для решения предназначенной им задачи. Статус ограниченнойчеловечности на практике означал одно: существенное требование нравственногоотношения, т.е. уважения потребностей другого человека, что подразумевает преждевсего признание его целостности и непреходящей ценности его жизни, не былообязательным в отношении к носителям этого статуса. Похоже, что историяразвивалась как постепенное, но неумолимое наступление идеи гуманизма с ее ярковыраженной тенденцией к распространению универсума обязательств на весьчеловеческий род.Однако, как мы видели, этот процесс не был прямолинейным.

Наш векпрославился появлением весьма влиятельных мировоззрений, призывавшихисключить целые категории людей — классы, нации, расы, конфессии — изуниверсума обязательств. Вместе с тем совершенство бюрократическиорганизованного действия достигло такого уровня, на котором моральный запрет ужене может воспрепятствовать соображениям эффективности. В результате сочетанияобоих факторов — возможности подавить нравственную ответственность (чтосоздает бюрократическая технология управления) и существования мировоззрений,готовых и желающих использовать эту возможность, — во многих случаяхзначительно сократился универсум обязательств. А это, в свою очередь, открылодорогу таким последствиям, как массовый террор в коммунистических обществахпротив представителей враждебных классов и их пособников, постояннаядискриминация расовых и этнических меньшинств в странах, которые гордятсясвоими успехами в области прав человека, множество явных и скрытых системапартеида и многочисленные случаи геноцида, начиная с убийства армян турками,уничтожения миллионов евреев, цыган и славян нацистской Германией и кончаяприменением смертоносных газов против курдов, массовыми убийствами вКамбодже.

Границы универсума обязательств по сей день остаются спорными.Можно предположить, что развитие бюрократической технологии, имеющее своейзадачей подавление моральных мотивов (такое же достижение современногообщества, как и распространение морального чувства в отношении всехпредставителей рода человеческого), сжало эти границы по сравнению с прошлымивременами, во всяком случае если не в теории, то на практике.Внутри универсума обязательств значение потребностей других людейпризнается.

Общепринято, что потребности других людей являются законнымоснованием их требований; если же требования не удовлетворяются, то это всегдатребует объяснений и в некотором роде извинений. Жизнь другого человека должнабыть сохранена любой ценой. Должно быть сделано все возможное, чтобыобеспечить его благополучие, увеличить его жизненные шансы, открыть ему доступк благам, которыми располагает общество. Его бедность, болезни, беспросветностьего повседневной жизни взывают к участию всех остальных членов универсумаобязательств.

Столкнувшись с таким призывом, мы чувствуем себя обязаннымиоправдываться — давать убедительное объяснение, почему было так мало сделано,чтобы облегчить их участь, и почему нельзя было сделать больше; мы такжечувствуем себя обязанными доказывать, что было сделано все возможное. Подобныеобъяснения не обязательно должны быть правдивыми. Мы слышим, например, чтомедицинское обслуживание населения в целом не может быть улучшено потому, что“деньги невозможно истратить до того, как они заработаны”. Однако такоеобъяснение скрывает, что прибыли частной медицины, услугами которой пользуютсябогатые, расцениваются как “заработанное”, тогда как услуги, предоставляемые тем,кто не может прибегнуть к помощи частной медицины, считаются “расходом”; такоеобъяснение, следовательно, скрывает различия в удовлетворении потребностей,которое зависит от платежеспособности.

И все-таки уже сам факт, что объяснениевообще предоставляется и что те, кто его дает, чувствуют себя обязанными этосделать, свидетельствует о признании того, что люди, чьи потребности в леченииигнорируются, остаются внутри универсума обязательствТот факт, что потребности других людей остаются неудовлетворенными, неощущался бы нами как наша неудача и внутреннее побуждение объяснить ееутратило бы смысл, если бы игнорируемые “другие” были изгнаны из универсумаобязательств; или если бы, по крайней мере, было продемонстрировано, что ихприсутствие в универсуме обязательств сомнительно или “незаслуженно”. И этосовсем не надуманная ситуация. Она воспроизводится посредством объявления тех,“других”, находящимися в недочеловеческом состоянии и затем посредствомобвинения их в том, что причиной их неудач является их собственная неспособностьдействовать “по-человечески”.

Отсюда — лишь один шаг до заключения, что эти“другие” не могут считаться людьми, поскольку их недостатки неисправимы и ничтоне сможет вернуть их к человеческому состоянию Они, например, навсегда останутся“чуждой расой”, которая сможет приспособиться к моральному порядку “коренногонаселения”, поскольку они сами не смогут терпеть этот порядок.Самосохранение и моральный долг противостоят друг другу. Ни то, ни другое неможет претендовать на “большую естественность”, лучшую приспособленность квнутренней предрасположенности человеческой природы.

Если одно берет верх наддругим и становится главенствующим мотивом человеческого действия, то обычнопричину дисбаланса можно отыскать в том случае, если удастся дойти до социальноопределенной ситуации взаимодействия — до способа определения приоритетов.Мотивы нравственности и самосохранения превалируют в зависимости отобстоятельств, над которыми люди, попадающие в них, имеют ограниченныйконтроль. Было замечено, однако, что сила обстоятельств никогда не бываетабсолютной и выбор между двумя противоположными мотивами остается открытымдаже в самых экстремальных условиях.

Моральная ответственность человека илиотказ от нее не могут быть оправданы в конечном счете ссылками на внешние силы ипринуждение..

Характеристики

Список файлов книги