Диссертация (1155626), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Право государства на самооборону в общем международном праве // Евразийский юридический журнал. 2017. № 1. С. 329–334.511См.: Блюнчли И. Современное международное право цивилизованных государств, изложенное в виде кодекса.М., 1878. С. 283.510162ответственность государства.
Защиту общих интересов он рассматривал как коллективную интервенцию512.Основной причиной такого расхождения в подходах упомянутых и других учёныхпроф. И.И. Лукашук называл их ошибочную уверенность в видении института коллективной интервенции как средства для защиты общих интересов государств от серьёзных правонарушений, когда таким институтом следовало считать институт международно-правовой ответственности513. Данное замечание проф. И.И. Лукашука отражает подход,условно говоря, «киевской школы международного права», согласно которой санкционное международно-правовое принуждение и ответственность рассматривались как дваразных явления514.В свете сказанного следует напомнить о том, что на международном уровне проблема криминализации действий государств стала предметом обсуждения только послеПервой мировой войны.
Для подтверждения сказанного сошлёмся на Л. Оппенгейма, который считал, что международный деликт не являлся преступлением, поскольку государство-правонарушитель, обладающее суверенитетом, не могло быть наказано 515.В разработку вопросов об ответственности государств за международные противоправные деяния на доктринальном уровне заметный вклад внёс труд румынского учёногопроф. Веспасиана Пеллы (рум. – Vespasian V.
Pella, 1897–1960) под названием «Коллективная преступность государств и уголовное право будущего». На первое место средипреступлений государств учёный поставил агрессию516. Позднее он уже в рамках Комиссии международного права ООН (КМП) разработал Меморандум о проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества517.По масштабу вклада в развитие данного вопроса в этом же ряду следует назватьразработки известного кубинского юриста А.
Бустаманте, связанные с различными аспектами ответственности субъектов международного публичного права518. В этом отношении отличился Второй Международный конгресс по уголовному праву в 1929 г., которыйпризвал к учреждению международного уголовного суда для осуществления правосудияСм.: Anzilotti D. Teoria generale della responsabilita dello Stato nel diritto internazionale. Vol. I. Padoue, 1956.P.
62, 68.513См.: Лукашук И.И. Право международной ответственности. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 242.514См.: Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев: Вища школа, 1982. С. 6.515См.: Oppenheim L. International Law. Vol. I. London, 1905. P. 201.516См.: Pella V. La criminalité collective des États et le droit pénal de l'avenir. Bucurest, 1926. P. 240.517См.: Ежегодник Комиссии международного права ООН. 1950. Т. II // Док. ООН A/CN.4/39.518См.: Bustamante A. Droit international public. T. IV. Paris, 1937.
P. 23.512163в отношении физических лиц и государств. Международным конгрессом, в частности,подчёркивалось, что «государство-агрессор, несущее ответственность за развязываниемировой войны, в сотни раз более преступно, чем человек, виновный в убийстве»519.Среди отечественных учёных-правоведов следует назвать проф. Д.Б. Левина, который в опубликованной в 1946 г. статье обосновывал необходимость различать простыенарушения международного права и международные преступления, подрывающие основы правопорядка в международном сообществе520. Эта концепция была в дальнейшемразвита в работах Г.И.
Тункина, П. Куриса, Л.А. Моджорян, Ю.В. Петровского, Ю.М. Колосова, Е.И. Скакунова.На этом фоне приходится констатировать, что среди как отечественных, так и западных учёных-правоведов были те, которые выступали против уголовной ответственности государства521.Период начала разработки института международно-правовой ответственностиобозначил проф. И.З. Фархутдинов, который утверждает: «Формирование в международном праве принципа запрещения завоевательной войны, а позднее и принципа неприменения силы, внесло коренные изменения в институт международно-правовой ответственности»522. На наш взгляд, учёный имеет в виду Парижский пакт 1928 г.
и Устав ООН.Сторонники разработки соответствующих положений об ответственности государств за международное противоправное деяние отдавали себе отчёт в том, что существовали серьёзные препятствия концептуального и практического характера на путиустановления международной уголовной ответственности государств. Именно это проявилось при обсуждении Проекта статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния в Шестом комитете ГА ООН в позиции представителяФранции, который попытался сузить сферу ответственности. Он заявил о том, что «Комиссии не следует заниматься вопросом о том, могут ли иметь место иные последствияпомимо обычной обязанности возмещения убытков в рамках ответственности государства, которая должна оставаться гражданской ответственностью …»523.
Представитель519Sottile A. Les criminals de guerre et le nouveau droit penal international, seul moyen efficace pour assurer la paix dumond // Revue de droit international, de science diplomatic et politiques. 1945. No. 1-2. P. 237.520См.: Левин Д.Б. Проблема ответственности в науке международного права // Известия АН СССР. 1946. № 2. С.105.521См.: Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956.
С. 42–43.522Фархутдинов И.З. Международное право о принципе неприменения силы или угрозы силой: теория и практика// Евразийский юридический журнал. 2015. № 11. С. 2.523Док. ООН A/C/6/31/SR.26. P. 13.164США пошёл дальше, заявив об отсутствии каких-либо оснований, которые бы «требоваливключения в проект концепции уголовной ответственности на современном этапе развития международно-правовых институтов»524.Проф. И.И. Лукашук, будучи членом Комиссии международного права ООН и учитывая вышеназванные подходы представителей западных держав, не без оснований выразил сомнение в том, что предпринимаемые усилия государств, прежде всего в КМПООН, не приведут к установлению уголовно-правовой ответственности государств525.Учитывая то обстоятельство, что речь идёт о международной уголовной ответственности суверенных государств за совершённые ими деяния, в науке международногоправа сложилось мнение о том, что международно-правовая ответственность государствносит особый характер (sui generis)526.Исторический анализ позволяет утверждать, что понятие «преступление, связанноес действиями государства» впервые нашло отражение в государственных актах.
В частности, в принятом советским государством в 1917 г. Декрете о мире захватническая войнаквалифицировалось как «величайшее преступление против человечества» 527. В дальнейшем, как уже было нами отмечено, в представленном Собранию Лиги Наций в сентябре1923 г. проекте договора о взаимной помощи «агрессивная война» квалифицировалось вкачестве «международного преступления»528.
В преамбуле Женевского протокола о мирном разрешении международных споров, принятом Собранием Лиги в 1924 г., «агрессивная война» также квалифицировалась в качестве «международного преступления». Положение о преступности агрессии нашло подтверждение в принятой Собранием Лиги в 1927г. Декларации об агрессивных войнах529. На VI Межамериканской конференции 1928 г.была принята резолюция, согласно которой «агрессивные войны составляют преступления против человечества»530.Этим концептуальным подвижкам на уровне так называемого «мягкого» правапредшествовал вывод Комиссии по вопросу об ответственности виновников войны и ихнаказании, созданной на Парижской мирной конференции 1919 г., о том, что «агрессивнаяДок. ООН A/C/6/31/SR.17. P.
3.См.: Док. ООН A/CN.4/513. P. 22.526См.: Док. ООН A/CN.4/513. P. 22.527См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. М.: Издательство политической литературы, 1974. С. 14;Документы внешней политики СССР. Т. I. М., 1957. С. 12.528Сборник документов по международной политике и международному праву. Вып.
IX. М., 1937. С. 81.529Там же. С. 213.530Recueil des textes de droit international public. Paris, 1934. P. 988.524525165война не может рассматриваться как акт, прямо противоречащий позитивному праву»531.Такое противоречие в целом было характерно для этого периода. Оно нашло отражениеи в итогах Первой Мировой войны, прежде всего в Статуте Лиги Наций, который ввёлинститут ответственности за ведение войны, не запрещая её. В этом отношении следуетназвать ст. 227 Версальского договора, частью которого являлся Статут Лиги Наций,предусматривавшую ответственность кайзера Германии Вильгельма II Гогенцоллерна.Иными словами, в соответствии со Статутом Лиги Наций если государство обратилось квойне как к средству разрешения спора с другим государством, то оно должно было признаваться совершившим международное преступление.
Таким образом, по Статуту ЛигиНаций обращение к войне не было запрещено, однако оно ставилось в определённые международно-правовые рамки.Логическим завершением процесса признания агрессивной войны противоправнойс точки зрения международного права явился Договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики от 27 августа 1928 г. (Парижский пакт). Стороны Договораторжественно заявили, что они «осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качествеорудия национальной политики». В этом Договоре отсутствует определение агрессивнойвойны как преступления532.
В связи с этим проф. С.В. Черниченко отмечает, что «понятиемеждународного преступления возникло после Второй мировой войны под влияниемприговора Нюрнбергского трибунала»533. Более того, в приговоре Нюрнбергского трибунала были разъяснены и положения Парижского пакта 1928 г., а именно: «обращение кагрессивной войне является не только беззаконным, но и преступным»534.Положения Устава ООН выстроены на логической основе и во взаимосвязи. В п. 1ст. 1 Устава предусматривается: «Поддерживать международный мир и безопасность сэтой целью принимать эффективные коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии или других нарушений мира». Для достижения данной цели ООН в п.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
