Диссертация (1155571), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Кроме того, именно такой подход к определению преступления против человечности в полноймере соответствует целям и задачам международного уголовного правосудия,призванного осуществлять судебное преследование в отношении самых серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества.Возвращаясь к прецедентному праву органов международной уголовнойюстиции, необходимо обратить внимание на прецедентное право смешанных(гибридных) уголовных судов. В частности, в решениях Чрезвычайных палат вСудах Камбоджи для преследования за преступления, совершенные в периодДемократической Кампучии, вопросы политики затрагивались достаточно часто.
Необходимо отметить, что специализированный орган, созданный в результате соглашения между правительством Камбоджи и ООН для уголовногопреследования лидеров красных кхмеров, безусловно, не мог оставить без внимания политическую составляющую злодеяний красных кхмеров, ведь сама посебе государственная политика была преступной.17 апреля 1975 г. армия Коммунистической партии Кампучии и Народноосвободительные Вооруженные силы Кампучии вошли в Пномпень и захватиливласть.
После окончания гражданской войны против Лон Нола в КхмерскойРеспублике Коммунистическая партия Кампучии установила политику, в соответствии с которой был провозглашен следующий этап становления социалистической революции. В течение 3 лет, 8 месяцев и 20 дней Коммунистическаяпартия Кампучии проводила свою политику, которая реализовывалась с помощью ряда средств, в числе которых были депортация и насильственное пере-112мещение населения Пномпеня и других регионов бывшей Кхмерской Республики в сельскую местность. Политически мотивированные внесудебные казнисовершались, прежде всего, военными подразделениями198.Коммунистическая партия Кампучии учредила Центральный Комитет дляреализации партийной «линии» (или политики) по всей стране199.Анализируя каждое из решений Чрезвычайных палат в Судах Камбоджидля преследования за преступления, совершенные в период ДемократическойКампучии, можно с уверенностью говорить, что политическая составляющаястала базовым вопросом, рассматриваемым судом.В то же время доктрина международного уголовного права в данном вопросе, как было указано выше, еще более неоднозначна.
Более того, в рамкахдискуссии относительно места политического контекста в составе преступления против человечности можно встретить достаточно радикальные позиции.Так, Ш. Бассиони достаточно категоричен не только в вопросе круга субъектов политики, но и в вопросе места политического контекста в рамках преступления против человечности в целом.
Американский ученый пишет, что«широкомасштабность либо систематичность нападения необходимо рассматривать, скорее, как средство, позволяющее доказать наличие государственногоплана или политики, и, следовательно, юридическим элементом преступленийпротив человечности является связь нападения с государственным планом либополитикой, а не его широкомасштабность либо систематичность»200.Политический контекст впервые получил место самостоятельного юридического элемента в составе преступления против человечности лишь в рамкахРимского статута МУС. Вместе с тем нормативное закрепление вышеуказанно-Extraordinary Chambers in the Courts of Cambodia Case File/Dossier № 001/18-07-2007/ECCC/TC,Judgement.
26 July, 2010. Рara. 82.199Ibid. Рara. 89.200Bassiouni Ch.M. The Legislative History of The International Criminal Court: Introduction, Analysis and Integrated Text. Vol. 1. N. Y., 2005. Р. 151–152. См также: Bassiouni Ch.M. Crimes against Humanity. 2nd amended ed. The Hague, 1999. Р. 243–181.198113го элемента не разрешило, а лишь возродило с новой силой дискуссию относительно места политического контекста в составе преступления против человечности, а также круга субъектов политики в рамках рассматриваемого составапреступления.Необходимо отметить, что с момента учреждения МУС рассматриваемыйвопрос не единожды оказывался на повестке дня в ходе рассмотрения тех илииных дел.
Вместе с тем решение Палаты предварительного производства II осанкционировании, в соответствии со ст. 15 Римского статута расследованияситуации в Республике Кения, является в своем роде переломным для международного уголовного права в целом. Суд детально рассмотрел вопросы, которые до этого в практике органов международной уголовной юстиции рассматривались лишь фрагментарно.В частности, значительное внимание было уделено анализу содержательных аспектов политического контекста преступления против человечности.В этом смысле необходимо отметить, что решение содержит достаточно дискуссионные положения относительно организаций как субъектов политики, однако более подробно данный вопрос будет рассмотрен в следующем разделе.Обратимся лишь к общим замечаниям.Так, К. Кресс пишет: «Политический элемент был изначально введен вконструкцию состава преступления против человечности с целью разграничения преступления против человечности как результат деятельности государственного аппарата и других организованных преступлений, как то террористические акты негосударственных акторов в соответствии с их политическими либо религиозными идеями.
Толкование же Судом политического требования стирает узкую грань между преступлениями против человечности и другими видами организованных преступлений, совершаемых частными лицами201.201Kress C. On the outer limits of crimes against humanity: the concept of organization within the policy requirement: some reflections on the March 2010 ICC Kenya Decision // Leiden J.
Int. Law. 2010. № 23.Р. 855–873.114Помимо этого Суд счел необходимым подробно остановиться на особенностях осуществления политики в рамках преступления против человечностиот лица государства как субъекта политики. В частности, в решении было указано, что государственная политика, направленная на совершение нападения,«не обязательно должна быть сформирована на наивысшем уровне.
Следовательно, политика, сформированная региональными либо даже местными органами власти, также соответствует требованиям политического контекста в преступлении против человечности»202.Исходя из всего вышесказанного, необходимо сделать вывод о том, чтополитический контекст в составе преступления против человечности являетсяодним из наиболее дискуссионных в науке и практике международного уголовного права.Все существующие подходы к месту политического контекста в составепреступления против человечности условно можно разделить на три группы.В рамках первой из них отрицается существование такого обязательногоэлемента состава преступления против человечности, как политический контекст. Сторонники данного подхода признают весомое значение политическогоконтекста для квалификации преступного деяния в качестве преступления против человечности, однако указывают на факультативный характер данного элемента.
На наш взгляд, аргументы, на которых построена данная теория, в современных условиях не убедительны. Политический контекст не только регламентирован в качестве обязательного юридического элемента преступленияпротив человечности Римским статутом МУС, но и в ряде случаев признавалсятаковым все теми же Международными уголовными трибуналами ad hoc, чьепрецедентное право никогда не отличалось единообразием.Кроме того, в доктрине международного уголовного права существуетмнение о том, что политический контекст в преступлениях против человечнос-202Situation in Kenya, Pre-Trial Chamber II, Decision Pursuant to Article 15 of the Rome Statute onthe Authorization of an Investigation into the Situation in the Republic of Kenya.
31 March, 2010. Рara. 89.115ти является обязательным элементом состава преступления против человечности, однако лишь в случаях, когда субъектом политики является государство. Понашему мнению, данная теория уже сегодня не может быть признана аксиоматичной в связи с тем, что Римский статут МУС устанавливает несколько иной, аточнее, более расширенный круг субъектов политики в рамках политическогоконтекста преступлений против человечности.В связи с этим наиболее соответствующим современным реалиям являетсяподход, обосновывающий не только существование политического контекста врамках преступления против человечности, но и относящий к субъектам политикикак государства, так и организации. Фундаментом данного подхода являются положения Римского статута МУС.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
