Диссертация (1155571), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Решение Апелляционной камеры по делу Тадича от 2 октября 1995 г. П. 71–137.Prosecutor v. Tadic. Case № IT-94-1-AR72. Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction. Oct. 2, 1995. Рara. 100.13013176щих договоренностей о заключении мира в случае международных вооруженных конфликтов и мирного урегулирования в случае немеждународного вооруженного конфликта.Кроме того, необходимо согласиться с Г.И. Тункиным, который пишет:«Конвенции и соглашения в области международного гуманитарного правапринимаются в мирное время, а вступают в силу «с первого выстрела», т.е. немедленно при первом враждебном акте одной из противоборствующих сторон,но прекращение боевых действий не влечет за собой прекращение действиямеждународного гуманитарного права»132.
В то же время основным вопросом,интересующим автора в ходе диссертационного исследования, является связьпреступного деяния с вооруженным конфликтом как основополагающий признак контекстуальных обстоятельств в составе военного преступления.На первый взгляд может показаться, что установление связи с вооруженным конфликтом не носит принципиального характера для квалификации преступного деяния в качестве военного преступления.
Более того, подобное сомнение есть результат закономерных по своей сути вопросов. Не является литакая связь очевидной? Ведь если в определенном месте и в определенное время происходит вооруженный конфликт и в этом же месте в это же время совершается преступное деяние, не можем ли мы презюмировать факт совершения военного преступления?Ответ на эти и иные подобные вопросы позволяет охарактеризовать сущность и значение контекстуального обстоятельства в составе военного преступления в виде необходимости установления связи преступного деяния с вооруженным конфликтом.В связи с этим М. Буут отмечает, что, «в отличие от преступлений геноцида и преступлений против человечества, отраженных в ст.
6 и 7 Римского статута МУС, которые могут совершиться и в мирное время, положения ст. 8 охватывают только нарушения ius in bello, т.е. правила, связанные с методом и132Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Междунар. отношения, 1970. С. 236–243.77средством ведения войны, и правила, связанные с охраняемыми жертвами вовремя вооруженных конфликтов»133.Далеко не каждое преступление, совершенное во время международноголибо немеждународного вооруженного конфликта, является военным преступлением в рамках международного уголовного права. Более того, в период вооруженного конфликта может быть совершено как преступление против человечности либо геноцид, так и преступление, подпадающее под действие внутреннего уголовного права (как то убийство, причинение телесных поврежденийи т.д.).Как справедливо в своей работе указывает К. Эмбос, «изнасилование,наказуемое по внутригосударственному уголовному праву в мирное время, нестановится военным преступлением в виде изнасилования, в соответствии сост.
8 (2)(Б)(ХХІІ), просто потому, что в одночасье разразилась война»134.Несмотря на то что такого рода преступные деяния совершаются на территории, где происходит вооруженный конфликт в одних с ним временны х рамках, они не связаны с ним и не могут быть квалифицированы в качестве военных преступлений. Необходимо также заметить, что в большинстве своем данная тенденция связана с преступными деяниями, совершенными гражданскимилицами.Нарушения международного гуманитарного права существуют лишь вслучае наличия очевидной связи между преступным деянием и вооруженнымконфликтом.
О военных преступлениях можно вести речь, когда, например, соответствующее преступление было совершено в ходе боевых действий или захвата города во время вооруженного конфликта. Вместе с тем установлениепрямой связи с вооруженным конфликтом не является обязательным требованием в каждом случае.133Boot M. Genocide, Crimes against Humanity, War Crimes: Nullum Crimen Sine Lege and the Subject Matter Jurisdiction of the International Criminal Court. Intersentia nv, 2002. P. 708.134Some Preliminary Reflections on the Mens Rea Requirements of the Crimes of the ICC Statute andof the Elements of Crimes // Man’s Inhumanity to Man.
Essays in Honour of Antonio Cassese / ed. byL.C. Vohrah et al. The Hague, 2003. Р. 11–40.78Более того, обращаясь к решению, вынесенному МТБЮ по делу Тадича,можно наглядно проследить достаточно лояльную позицию суда по данномувопросу. В частности, было указано, что для установления связи между преступным деянием и вооруженным конфликтом достаточно, чтобы предполагаемые преступления были тесно связаны с вооруженным конфликтом, происходящим в других частях территорий, контролируемых сторонами конфликта135.В конечном итоге связь с вооруженным конфликтом, являющаяся, на первый взгляд, очевидным и скорее формальным структурным элементом военного преступления, фактически образует фундамент всего состава.
Ведь совершение вышеуказанного преступного деяния возможно лишь в рамках определенной окружающей среды. Такой средой является международный либо немеждународный вооруженный конфликт, который сам по себе, в строгом смысле,не может быть признан первопричиной совершения конкретного преступления.Однако наличие вооруженного конфликта является толчком для принятия решения совершить противоправное деяние, предопределяет порядок и способего совершения и, в конечном итоге, делает возможной квалификацию того илииного преступного деяния как военного преступления.В знаковом решении по делу Кунараца МТБЮ обращал внимание на то,что для установления связи с вооруженным конфликтом в ряде случаев достаточно доказать, что преступник действовал в интересах либо под прикрытиемвооруженного конфликта.
В определении того, является или нет данное преступное деяние связанным с вооруженным конфликтом в достаточной мере,Судебная камера может принять во внимание, среди прочего, следующие факторы:а) правонарушитель является комбатантом;б) потерпевший является нестроевым;в) потерпевший является членом противной стороны;Prosecutor v. Tadic. Case № IT-94-1-AR72.
Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction. Oct. 2, 1995. Рara. 70.13579г) Законом могут быть регламентированы подобные преступные деяния вкачестве конечной цели военной кампании;д) преступление совершено в рамках или в контексте служебных обязанностей преступника136.Некоторые ученые считают, что лишь победители определяют круг военных преступлений. И для Нюрнбергского процесса эта максима в некотороймере справедлива. Однако на сегодняшний день категория «военные преступления» существует независимо от какого-либо конкретного вооруженного конфликта. Международная уголовная ответственность за такого рода деяния установлена Римским статутом МУС, а элементы его состава детализированы в Элементах преступлений МУС.Однако международные уголовные трибуналы ad hoc, функционировавшие ранее, все же последовательно устанавливали и детализировали контекстуальный элемент каждого военного преступления.
Так, в Решении Судебной камеры МТБЮ по делу Фурунджия от 10 декабря 1998 г. было установлено: «Абсолютно понятно, что первоочередным условием для применения международного гуманитарного права является наличие вооруженного конфликта. Судебная камера пришла к выводу, что имел место вооруженный конфликт междуАрмией освобождения Косово и Вооруженными силами правительства Босниии Герцеговины. При этом для целей Устава МТБЮ природа данного вооруженного конфликта не имеет значения»137.С особенностью природы вооруженного конфликта связан еще один немаловажный момент. Как уже было сказано выше, долгое время военными преступлениями признавались лишь деяния, совершенные в ходе международноговооруженного конфликта.
Вместе с тем ситуация изменилась, когда былисформированы МТБЮ и МТР. Уставы данных органов международной уголовной юстиции содержали в себе положения, позволяющие трактовать в качестве136Judgment, Prosecutor V.D. Kunarac, R. Kovac e Z. Vukovic. Appeal Chamber, 12 June, 2002.Рarа. 58 and 59.137Prosecutor v. Anto Furund`ija. Case № IT-95-17/1-T.
Judgement. 10 Dec., 1998. Рara. 258.80военных преступлений деяния, совершенные как в рамках международного, таки внутреннего вооруженного конфликта. Историческим в этом смысле являетсярешение Апелляционной камеры МТБЮ по делу Тадича от 2 октября 1995 г.Позиция, занятая МТБЮ, вызвала значительное количество нареканий и, возможно, не была бы однозначной до сих пор, если бы на Римской конференциипо созданию МУС участники не пришли к консенсусу и не включили бы в кругобщественно-опасных деяний, подпадающих под определение военных преступлений, противоправные деяния, совершенные в период немеждународных вооруженных конфликтов.Помимо наличия внутреннего либо международного вооруженного конфликта для квалификации деяния в качестве военного преступления должнобыть напрямую связано с данным вооруженным конфликтом.
Наличие этойсвязи устанавливается посредством определения знания обвиняемым фактических обстоятельств, определяющих существование вооруженного конфликта.При этом не существует никакого требования в отношении знания исполнителем фактов, определяющих характер конфликта как международного или немеждународного.Таким образом, контекстуальный элемент играет основополагающую рольпри квалификации деяния в качестве военного преступления.2.3. Контекстуальные обстоятельствав составе преступления геноцидаС давних времен преступления по национальным, расовым, религиозным ииным дискриминационным мотивам стали обыденным явлением, выражающимнаиболее низкие пороки всего человечества.Однако впервые геноцид как самостоятельное международное преступление был криминализирован 9 октября 1948 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
