Автореферат (1155176), страница 4
Текст из файла (страница 4)
В качестве причин указаны очевидные изменения ввыборе поэтами звуковой аранжировки произведений, лексических исемантических рядов. Действительно, стремление к благозвучию ушло, пришли«рваные» ритмы, отражающие смятение души, отчаяние, одиночестволирического героя. При этом даже «мягкие», напевные по интонации стихи вбольшинстве случаев рассчитаны на смешанные, чаще депрессивные эмоции.В третьем разделе первого параграфа второй главы «Тематический срезроссийской поэзии начала XXI века» проблематика современной изящнойсловесности сравнивается с проблематикой произведений авторов предыдущихэпох. Отмечено, что в лирике нового столетия поэты проявляют большесвоеобразной агрессивности, затрагивают ранее табуированные темы.Очевидно, что попытки обратить на себя внимание в пространстве высочайшейконкуренции за «имя» вынуждают поэта в порыве демонстративной смелоститронуть запретную тему и шокировать читателя.
Темы пьянства,прелюбодеяния, богохульства периодически являлись отдохновением и длявеликих предшественников, но никогда — основной творчества. В ходеисследования выявляется, что в современной литературе классическиетрадиции часто преодолеваются. Безусловно, это только одна сторонасовременной поэзии, ее андеграундной составляющей. Она действительно сталаболее дерзкой, броской, рассчитанной на потрясение читателя.12Анализ показывает, что темы, сюжеты, персонажи современной поэзиичасто берутся из комиксов, кинофильмов, из событийных технических исоциальных новшеств, часто неожиданных.
Так, например, в поэзию пришлистрадания современного московского гастарбайтера. «Крик души» иностранки,приехавшей в Россию на заработки, крик, в котором самоирония соединяется сгоречью, воспроизвела в стихах А.С. Павловская:...Спросить бы у прохожих –Идти теперь куда?Я думала, я — Божья,А ты мне — лимита…(«Мне муторно от страха…», 2007)Ключевое здесь, конечно, описание внутреннего мира человека.Показано, что вечные темы — одиночества, любви, свободы, сокрушения наднесовершенством мира и человека — по-прежнему подаются сквозь призмудуши частного человека.
В работе поясняется, что время стабильности чреватоусилением авторской депрессивности, тяготением к рефлексии. В текущейлирике преобладает трагическое мироощущение, сомнение в целесообразностижизни нередко сдобренное иронией. Симптоматично, в разы меньше сталостихотворений о любви.В разделе «От “громкой” до “тихой” и “неслышной” лирики. Процессмонологизации» подробно исследуются предпосылки, причины этогопроцесса. Выявляется закономерность ухода российской поэзии от пафоснойриторики до исповедальной трансляции, от «громкой» лирики до «тихой».Отмечается, что за последние двадцать лет российская поэзия сделаласущественный шаг в сторону, образно говоря, «молчания» — диалога мыслей,вербально нечетко выраженного. Так родилась лирика «внутреннего голоса»,иначеипрощеговоря,—зарифмованныйпотоксознания.Неотрефлексированные, часто обрывочные мысли поэта-творца в сознаниисоавтора-читателя преобразуются в его собственные, связанные уже с еголичным жизненным опытом.
Из множества примеров приведем строчкиД.П. Бака. Название его стихотворения «Траффик. Молитва» — символично.Молитва — глубоко личное, неделимое ни с кем откровение. Поэт делаетособый акцент на ассоциациях. Читатель наблюдает движения авторскоймысли:Не понять своих же слов мыслей болину доколе этому длиться что лине верить что верил в неверие во сто веркогда римом мерил мир что твой землемердо ре ми фа соль ля си поразиаз есмь они суть досыта ты есибалаболка белая злодейка зимана апрель взгромоздившаяся горем ума…(«Траффик.
Молитва», 2016)13В исследовании подчеркивается, что современные поэты чаще, чемклассики, возвращаются к теме собственной немоты, отрешенности отвнешнего мира, зацикленности на собственных проблемах. Далее особоотмечается, что текущая «невыразимая», неразговорная поэзия в ееинтертекстуальном аспекте формально обращена прежде всего к классикам, азатем уже к читателям. Выбирая себе «собеседника сквозь века», современныеавторы показывают, чьи мнения, оценки для них истинно ценны. Думается, нафоне ощутимого падения интереса к изящной словесности поэты рубежа XX–XXI веков стараются держаться за великое прошлое литературы, пытаютсяприобщиться к нему посредством диалогов.В разделе «Жанровая нестабильность как одна из причин переходапоэтики на “невербальный” уровень» детально разобраны жанровыевозможности, амбиции современной поэзии, изучены предпосылки отказа отлитературных догматов.
Отмечено, что в лирике рубежа XX–XXI вековпроизошла диффузия жанров. В одном поэтическом тексте могут переплетатьсяразные отголоски жанровой «памяти», стилей речи. Сделан вывод, чтоопределенные слова, образы больше не маркируют жанровую принадлежность.Жанровые функции выполняют типы речи (повествование, описание,рассуждение), литературные приемы (поток сознания, мнимая проза, логогриф)или даже комплекс приемов (остранение, литературная маска, коллаж).Доказывается, что жанры раздробились, объединились, смешались. Так,популярный в Серебряном веке жанр «фрагмент» перевоплотился во«фрагменты», поток сознания, который сам уже стал подобием жанра,предполагает отсутствие звеньев между образами. В ряде современныхстихотворений, именно интертекстуально насыщенных, определение жанра впринципе невозможно.
Отмечено, современные стихи могут полностьювоплощаться в пастишах, коллажах, включают в себя перечисления предметов,определенных мест и даже эмоций. В конце, как правило, следует обобщениеили вывод, проливающий свет на произведение в целом.В третьей главе «Интертекстуальная поэтика в творчествесовременных авторов» анализируется специфика культурного диалога савторами-предшественниками, классифицируются способы межтекстовойсвязи, выделяются приоритетные прецедентные тексты.
Первый параграф«Поэзии рубежа XX–XXI веков в диалоге с классикой» обобщаетинтертекстуальные возможности современной поэзии, формы, методы ведениякультурного диалога.В разделе «Интертекстуальность в перекличке эпох» анализируютсятритипаинтертекстуальности:классический,модернистский,постмодернистский. Указываются принципиальные, свойственные имособенности.
Кроме того, в разделе показаны отличительные функцииинтертекстуальностиотсхожихпостмодернистскихприемов.Намногочисленных примерах показано, как интертекстуальные отсылки создают впроизведениях различные смысловые пласты.14В диссертации утверждается, что интертекстуальность включает в себя нетолько способы усваивания «чужого», она, и это, вероятно, главное,предполагает межтекстовое общение. Наличие диалога, иначе говоря,нескольких точек зрения в тексте, особенно характерно для философиипостмодерна, провозглашающей множественность истин.
Адресность цитацийопределяет мироощущение современно автора, его роль в литературномпроцессе, нишу в литературном поле. При этом обнаруживается, что именнопоэзия XXI века взяла с собой из предыдущих столетий, на что ориентируется.В ходе исследования выявляется, что в творчестве современных поэтов вразном долевом соотношении встречаются отсылки к авторам всех поколений илитератур. Эмпирический анализ показывает, что чаще всего современныеавторы обращаются к поэзии Золотого и Серебряного веков, чаще всего ктворчеству Г.Р.
Державина, А.С. Пушкина, Ю.М. Лермонтова, Н.В. Гоголя,Ф.И. Тютчева, А.А. Блока, Б.Л. Пастернака, О.Э. Мандельштама. Фаворитомпредстает античный классик Гомер, поэты Д. Алигьри, Ф. Петрарка, оченьпопулярен У. Шекспир.Делается предположение, что пик моды на цитации пройден, но при этоминтертекстуальность остается частотным приемом поэзии современности,причем максимально осознанным.
В ходе исследования выяснилось, что впоследние пять–семь лет в литературных журналах все реже встречаютсяподборки интертекстуально насыщенных стихотворений. Вероятно, авторы,изначально не вкладывавшие в заимствования идею, смысл перенасытились«чужой речью». Это сообразуется с отмечаемым тяготением к искренности,индивидуальности.Во втором разделе первого параграфа третьей главы «Формы и средствадиалогизации посредством интертекстуальности» на материале современнойроссийской поэзии выявляется максимальное количество встречающихся встихах форм, способов ведения межтекстового диалога. К интертекстуальностиотносятся только способствующие культурному диалогу приемы. К такимсредствам, создающим конструкцию «текст в тексте», относятся цитаты,аллюзии с разной степенью атрибутированности.
Выделяются отсылки взаголовках, эпиграфах, в «точечных» цитатах. Отмечено, что в заглавии можетупоминаться имя великого предшественника, персонажа его книги, названиепроизведения, знаменитый топоним. Довольно часто имена и фамилииклассиков под пером неоавангардных авторов становятся нарицательными.Нередкоинтертекстуальныеприемыиграют двойнуюроль:их«перевербовывают» художественные тропы — сравнения, метафоры,метонимии. На конкретных примерах рассмотрено, как среди способовмежтекстовой связи проявляются вариации на тему пратекста, вольныхпродолжений заимствованных сюжетов, персонажей, биографий. Реже всовременной поэзии встречается пересказ чужого текста, в котором авторпереводит сюжет с прозаического языка на поэтический.В диссертации подчеркивается, что не менее востребованными остаютсятакие интертекстуальные приемы, как реминисценции; пересказ чужого текста,15включенный в новое произведение; пародирование другого текста;«обнажение» жанровой связи рассматриваемого произведения с текстомпредшественником.
Выявляется, что среди практекстов часто встречаютсянародные песни, частушки, считалки, поговорки, а также отечественные изарубежные философские сочинения. Сделан вывод, что вариативность,множественность заимствований из различных источников подчеркиваетэклектичность современной поэзии в лексических и жанровых аспектах.Во втором параграфе третьей главы «Особенности интертекстуальнойпоэтики в творчестве “новаторов” и “архаистов”» исследуются отличия впоходах к интертекстуальным заимствованиям современных авторов,наследующих разные поэтические традиции. В разделе «“Старое” и “новое” вXXI веке: лирика консерваторов и неоавангардистов» комплексноанализируются литературные полемики на тему авангардности авангарда вконце XX — начале XXI века. Выявлены две основные позиции.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
