Формирование российского структурализма (1956–1964) и рецепция идей тартуско-московской семиотической школы в 1990–2000-е годы (1101791), страница 7
Текст из файла (страница 7)
В № 42 «НЛО» (2000) С.Л.Козловпубликует подборку материалов по нему и в предисловии представляет новый историзмодновременно в двух ипостасях: и как научное течение, и как общий метаязык всейамериканской филологической теории. Можно говорить, что под видом метаязыка новогоисторизма С.Л.Козлов в этой статье пропагандирует предельно общий категориальныйаппаратамериканскойиевропейскойпостструктуралистской(иотчастиструктуралистской) гуманитарной науки второй половины XX в., а новый историзм какнаучное течение наделяется такими характеристиками, что предстает заместителем всего22социологического поворота в мировой гуманитарной сфере.
Это сознательная стратегиявыстраивания на материале обычного гуманитарного течения – новой универсальной«большой парадигмы», которая вобрала бы в себя все актуальные зарубежные теории,сплавив их со значимыми элементами Структурализма и Семиотики (понимаемых какединый феномен и отождествляемых по преимуществу с теорией Ю.М.Лотмана).С.Л.Козлов пытается здесь заложить фундамент нового гуманитарного мировоззрения.Тем не менее российское гуманитарное сообщество оказалось не готово принятьпрограмму С.Л.Козлова. Российский филолог, психолог и культуртрегер А.М.Эткинднаписал статью «Новый историзм, русская версия», опубликованную в № 47 «НЛО»(2001), основной пафос которой намерениям С.Л.Козлова резко противоречил. ДляА.М.Эткинда новый историзм был лишь одной из западных концепций, которые нужнодонести до российского гуманитария, поэтому начало его статьи демонстрировало явныйотказ от каких бы то ни было «больших парадигм» в пользу интеллектуального письма.Оказалось, что интеллектуальное письмо плохо совместимо с теориями социологическогоповорота, при котором постструктурализм ищет строго-научные обоснования своейдеятельностии впоисках категориальногоаппарата обращается,как некогдаструктурализм, к точным наукам – в данном случае социальным.В статье «Наши "новые истористы"» в № 50 «НЛО» (2001), С.Л.Козлов еще разпопытался утвердить свою «большую парадигму» с помощью отнесения к новомуисторизму тех концепций, которые были продемонстрированы в работах А.Л.Зорина иО.А.Проскурина.
Он понимал, что опорные точки, подобные тем, что выявлены в трудахтрех авторов, можно найти не только в новом историзме, но в большинстве отечественныхи зарубежных историко-литературных трудов второй половины XX в., если только ихисследовательский масштаб достаточно широк. Тем не менее он сознательно шел на такоесопоставление: ему было необходимо развить альтернативную лотмановской и в то жевремя наследующую ей «большую парадигму», а будет ли она отождествляться самериканским новым историзмом или с чем-либо иным, не столь важно.
В итоге в ходерассуждения С.Л.Козлова американский вариант нового историзма был фактическиотброшен как более ненужный, а особенности российского нового историзма оказалисьсведены к интеллектуальному письму. Однако из-за несовместимости интеллектуальногописьма с «большими парадигмами» последовательно редукционистская деятельностьС.Л.Козлова оказалась гибельной для его проекта. Больше ни к новому историзму, ни кразработкам иных «больших парадигм» С.Л.Козлов не возвращался.В результате можно сделать вывод, что тот концептуально-методологическийкомплекс, который принято называть наследием Тартуско-Московской школы, вновь23остался во многом неотрефлексированным, а его потенциал – актуализированным ииспользованным лишь отчасти.В заключении резюмируются наиболее важные итоги исследования и намечаютсянекоторые перспективыпродолженияработы.Утверждаетсяследующийвывод:поскольку метод конструирует свой объект, нужно четко осознавать все особенностивыбранной методологии ради более эффективного анализа литературного процесса ипостроения дисциплины «история литературы».
Поэтому необходимы исследования такихфеноменов, как российский структурализм и российская семиотика, которые дали,пожалуй, наиболее строгую и детализированную разработку своего категориальногоаппарата во всей российской гуманитарной науке XX века.По теме диссертации опубликованы следующие работы:1. КвопросуонаучномметодеР.Д.Тименчика//ВестникМосковскогоуниверситета. Серия 9. Филология. 2009. № 5. С. 158–165.2. Поэтика выразительности А.К.Жолковского и Ю.К.Щеглова в контексте раннегороссийского структурализма // Филологические науки.
2010. № 1. С. 22–30.3. От «орла» к «фазану»: о методологической основе анализа идеологий А.Л.Зорина //Русская литература XX–XXI веков: проблемы теории и методологии изучения:Материалы Третьей Международной научной конференции: Москва, МГУ имениМ.В.Ломоносова, 4–5 декабря 2008 г. М.: МАКС Пресс, 2008. С. 66–70.4. Торжество комментария: о принципах построения историколитературной работы уР.Д.Тименчика (на основе его книги «Что вдруг: Статьи о русской литературепрошлого века») // Материалы XVI Международной научной конференции студентов,аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология».
М.: МАКС Пресс,2009. С. 554–555.5. Из истории раннего российского структурализма. В точке поворота [о раннемЮ.М.Лотмане] // Лесная школа: Труды VI Международной летней школы наКарельскомперешейке порусскойлитературе.Пос.Поляны(Уусикиркко),Ленинградской области, 2010. С. 274–283.6. К вопросу о научном методе О.А.Проскурина в соотнесении с семиотикойЮ.М.Лотмана // Материалы XVII Международной научной конференции студентов,аспирантов и молодых ученых «Ломоносов».
Секция «Филология». М.: МАКС Пресс,2010. С. 530–533.24.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
