Концептуальные основания измерения социальной активности в российском обществе (1097476), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Действие не может быть успешным без знания эффекта его исходных посылок, опредмеченных в итогах реализации различных форм и типов социальной активности. Отсюда возникает необходимость измерения предметных форм информированности об эффективности социальных механизмов обмена результатами труда в обществе, анализа связи информированности и активности.

Социальные системы – это явления особого рода, функционирующие посредством сознания, которое дано в качестве одного из конституирующих элементов, служащих непременным аттрактором и процесса структурного взаимодействия, и динамики в целом. Анализируя общество, мы имеем «дело с системами, реализующимися и функционирующими посредством сознания», которое «может в принципе изучаться совершенно объективно, по его «предметностям», по значащим для него объективациям, рассматриваемым в качестве порожденных саморазвитием и дифференциацией системы социальной деятельности как целого» ¹¹.

Информированность относительно различных областей фиксируется в работе количеством известных актору общественного взаимодействия социальных явлений. К примеру, правовая информированность измеряется числом правовых норм конституционного, трудового, уголовного законодательства, которые знает респондент. Общекультурная - числом имён выдающихся деятелей культуры, политики, спорта из представительного набора. Принципы типологизации, выделения количественно-качественных параметров здесь те же, что и при дифференциации населения на типы социальной активности.

Предположение о константности относительной величины общественно необходимого для коллективного воспроизводства жизни времени возникло из эмпирически зафиксированных фактов. Укажем четыре:

во-первых, в масштабах страны в целом и за последнюю треть ΧΧ в. выявилась связь затрат времени на замещение поколений, с одной стороны, и освоение форм жизни в различных социальных сферах – с другой¹²;

во-вторых, среднее число принимаемых населением сообщений константно на протяжении 40 лет. За этой средней стоит системное время¹³;

в-третьих, выявилось постоянство количественных показателей общекультурной информированности за последнюю четверть ΧΧ в. ¹⁴;

в-четвертых, в исследованиях 1969–2006 гг. кривые относительно средних величин социальной активности и информированности близки к нормальной кривой, какую бы подсистему человеческой деятельности, какую бы существенную сферу жизни в её максимально возможном для исследования разнообразии форм мы ни брали. Таким образом, стабильность распределений показателей социальной активности в овладении людьми формами её реализации подтверждала предположение.

На этой основе социальная активность выступает как объект возможной эмпирической фиксации фактов её проявления. В главе исследуется включённость населения в различные ареалы общественной жизни, стабильность характера связей социальной активности в различных подсистемах и сферах жизни за длительный промежуток времени, общая взаимосвязь социальной активности и информированности.

В главе рассматриваются методы синтеза информации. Подчеркивается интегрирующая роль близких к нормальному распределений больших массивов обследованных относительно количественных параметров тех или иных подсистем. Указывается на близкие параметры распределений количественных показателей относительно предельных значений. Это говорит о наличии пространственно-временных констант. Здесь же представляются методы интеграции информации, уровни статистического рассмотрения (люди, институциональные формы активности, продукты и акты деятельности, предметные верификаторы информированности, ценности).

Предварительный анализ информации из указанных выше проектов обозначает ряд явлений. Выявляется связь между числом и качеством освоенных личностью предметно–институциональных форм деятельности, составляющих фундаментальные подсистемы социума. Это даёт возможность создать инструменты измерения структуры и динамики параметров социальной активности и информированности личности.

Деятельность общества по созданию и присвоению текста культуры в широком плане может быть представлена как ряд превращений: по отражению социальной реальности в обыденном сознании, моделированию её в феноменах сознания, организации процесса создания текста, созданию текста, контакта с ним, присвоению его содержания, интериоризации фрагментов этого содержания и объективации их в действительность, новому отражению изменившейся действительности.

Рассмотрение этого ряда применительно к фрагменту информационной структуры – процессу обращения массовой информации в обществе приводит к обнаружению тех же метаморфоз, которые фиксируются в виде первоначальной схемы из пяти элементов: «отражаемая социальная действительность - сознание производителя информации - информация - сознание потребителя информации - изменённая социальная действительность», или в формализованном виде:

[Д————С————И————С’————Д’]

Проект «Общественное мнение» даёт информацию по каждой из позиций данной схемы, причём в статистически значимых рядах, фиксирующих переход одних форм деятельности и сознания в другие. Собрав информацию о структурах «органы власти - прямые и обратные каналы информации - население» и «издатель - СМК - аудитория», исследователи получили возможность анализировать процесс производства сознания в обществе как информационный обмен между властью и населением с целью решения социальных проблем.

Социальная активность рассматривается в динамике на выделенных этапах, в каждой из вышеприведенных структур и, по возможности, как на региональных, так и на всесоюзных и всероссийских выборках. Это позволяет выявить социально типическое в связях выделенных параметров.

Анализ фактов через призму показателей социальной активности, синтезирующих информацию в единые модели, обнаруживает те постоянные, которые детерминируют и стабильность, и динамику обнаруживаемых явлений. Интеграция данных открывает пути построения модели социальной активности, взятой в качестве целостной динамической системы, процессы функционирования и развития которой обусловлены закономерностями взаимодействия её фундаментальных структур.

В главе 2 – «Социальная активность как процесс взаимодействия: методика измерения» - решается задача построения пространственно-временной конфигурации обмена в предметно-институциональной среде. На большом статистическом материале лонгитюдного исследования (проект «Образ жизни») впервые удается графически показать поверхность сферы обмена в трёхмерном пространстве по изменениям вектора скорости перехода людей от одного типа социальной активности к другому. Поверхность выявлена на системных (по 97 формам общественной жизни) распределениях социальной активности на шкале реального времени.

Ч
ётким подтверждением существования постоянной общественно необходимого времени на макро-уровне предметно–институциональной среды явились результаты именно указанного лонгитюдного исследования. Включенность в максимальное число форм жизни (дихотомия «используют– не используют») давала матрицу 2⁹⁷, фиксирующую социальную активность как в целом, так и в отдельных подсистемах. Оказалось, что кумулятивные кривые активности москвичей в 1980 и 1985 гг. практически одинаковы и почти тождественны кривым по двум массивам, репрезентативным населению страны (10154 и 9672 человека за 1981 и 1991 гг.).

Рис. 1. Кумулятивные кривые активности по четырем исследованиям 1980–91 гг.

y=a+bx+cx²+dx³+ex⁴+fx⁵ (1)

▲ – 1980 г. Москва ■ – 1981 г. СССР

▼ – 1985 г. Москва _{(лонгитюдное)} ▼ – 1991 г. СССР _{(разные выборки)}

В работе для наглядности выбрано достаточно простое уравнение из сотен предоставленных программой аппроксимации. Здесь важны, во-первых, факт надежности и достоверности информации, во-вторых, простота иллюстрации данных, которые были получены с 1969 г. как по отдельным видам деятельности (трудовая, коммуникативная, досуговая, общественно-политическая, и т.п.), так и суммарно. При этом параметры уравнения 1 распределений в целом и по отдельным сферам жизни принципиально схожи.

Характеристики кривых говорят, во-первых, об устойчивости распределений во всех независимых замерах по приведенным показателям, во-вторых, о росте разброса, медианы и падении энтропии в кумуляте по числу форм жизни к 1990–91 гг. (система стягивается к центральной области при возрастании распыления массы деятельности и крутизны кривой), в–третьих, о высокой достоверности статистической модели (коэффициенты соответствия, r² = 99,70% – 99,98% для разных замеров).

Кумулятивные кривые социальной активности по числу форм жизни показывают степень насыщения массой населения – коллективного субъекта деятельности – определенного количества этих форм (на кривой отложены значения веса людей, владеющих количеством форм не менее предыдущего числа на шкале «X »). Отсюда следует:

во-первых, социальная активность распределена относительно некоторого предела числа форм, которые, атрибутивно бесконечны, а в конкретный период времени ограничены;

во-вторых, социальная активность имеет некоторый темп и предел насыщения, фиксируемый характеристиками кривой;

в–третьих, стандарты наборов форм жизни слева и справа на шкале абсцисс качественно локализуют разную плотность социальных институтов и форм жизни в обнаруживаемых ареалах.

Ещё в 1979 г. статистика по первой кумулятивной кривой, полученной на данных проекта «Общественное мнение», дала основание для вывода, что при наличии третьей составляющей графика, фиксирующей физическое время, мы получим подлинную траекторию общественного движения. Уже тогда начали вырисовываться два наиболее продуктивных подхода – фрактальный и рассмотрение полученных закономерностей на шкале времени. Однако категория возраста могла играть тут лишь косвенную вспомогательную роль. А повторные исследования на одних и тех же показателях фиксировали лишь стабильность структур в пространстве которых разворачивалась социальная активность. При рассмотрении же активности московского массива в 768 человек проекта «Образ жизни» мы имеем дело с одними и теми же людьми, которые были обследованы одной и той же методикой с интервалом в пять лет. Это статистически значимое лонгитюдное исследование. На первой производной от кумулятивных кривых распределение людей по числу видов деятельности, которыми они пользуются, выглядит так:

Рис. 2. Полигон распределений социальной активности москвичей в 1980–85 гг.

Eqn 8003 Gaussian(a,b,c,d): y = a exp[–1⁄2(^x–b_c)^d] (2)¹⁵ .

Общая масса деятельности в ансамбле за 5 лет уменьшилась на 3,6%, чуть упала средняя, несколько возросли максимальное эмпирически фиксируемое число освоенных форм жизни, мода и стандартное отклонение. Качественные изменения – выросли детность и уровень благосостояния, снизились политическая и трудовая активность. Колебания уравновешены.

Однако в ансамбле не было ни одного человека, который не сменил бы за пять лет минимум три формы деятельности. Средняя скорость изменений 21 форма деятельности за рассматриваемый интервал времени на человека, максимальная – 45. Всё изменилось, а структура – нет. Часть «максимально активных» (по критерию mean ±1σ) стала «умеренно активными» и «пассивными», другие – наоборот. Максимальное число уменьшившихся форм = –36 у одного человека, максимальное число увеличившихся форм = +29 у одного человека. Таким образом, скорость изменения социальной активности имеет вектор падения и подъема относительно некоторого центра баланса перехода людей из одного социального состояния в другое. Качественно сменилось всё. Количественные изменения за пять лет – это наглядный результат движения процесса обмена формами жизни. Качественная структура еще подвижнее: человек не перестал читать газеты, но сменил издание, не перестал слушать радио, но сменил канал и т.д., и т.п. На полигоне распределения по «гауссиане» все стабильно, а на самом деле одна «гора» стала другой «горой», они поменялись почти всей своей массой. В видимых тождественных структурах социума уже другие люди. При неизменности общего объема массы активности она перешла в другое состояние. Мы имеем динамическую систему, находящуюся в стационарном состоянии при том, что в каждом из её элементов происходят серьёзные изменения.

Из ареала «низкоактивных» в ареал «высокоактивных» перешло 0,9%, наоборот – 0,5%, из ареала «умеренно» активных в ареал «высокоактивных» – 10,2%, наоборот – 8,2%, из ареала «низкоактивных» в ареал «умеренно-активных» – 7,6%, наоборот – 9,0%. 5,6% осталось в своём ареале «высокоактивных», а в ареале «низкоактивных» осталось 8,3%. В «ядре» «середняков» – 49,7%. Значения «полярных» переходящих долей близки. Это означает наличие константной детерминанты. У тех, кто остается в своих ареалах активности, самые низкие скорости перехода. У переходящих в полярные ареалы самый длинный путь по «социальным полям тяготения» и самая большая скорость, измеряемая числом форм жизни. Они идут в очень узком диапазоне скоростей предельно диффузной массой, и числовые значения диапазонов их полярных скоростей «вверх» – «вниз» и «вниз» –«вверх» почти совпадают. Если мы рассмотрим отдельно сферу общественно-политической деятельности, то там картина зеркальности переходов и «сохранения количества движения» будет ещё более чёткой.

Из ареала «низко активных» в ареал «высокоактивных» за 5 лет перешло 2 человека на 1000. Столько же – наоборот. Из «умеренно-активных» в «низко активные» перешло 83 человека на 1000, а 84 из «низко-активных» в «умеренно-активные». Остальное свидетельствует, что процесс перехода в более «высокоактивные» слои в общественно–политической деятельности в начале 1980 гг. был замедлен. Здесь наблюдается стагнация по сравнению с обратным ходом в своеобразной «петле гистерезиса» социальной активности. В работе рассмотрены матрицы переходов и в других сферах деятельности. Картины принципиально схожи.

В целом, мы имеем количественную шкалу социальной активности людей за 1980 г. в матрице 2⁹⁷, её же у этих же людей и по тем же параметрам в 1985 г. и количество изменений по увеличению или уменьшению социальной активности за срок в 5 лет. Изменений на «+» и на «–» у каждого из этих 768 человек. Важно учесть, что вся информация имеет фактографический, а не оценочный характер. Это не мнения, не установки, не предположения и не прогнозные модели. Решение задачи получения пространственно-временной конфигурации становится предельно простым.

Если вся масса человеческой деятельности одного и того же объекта в определенный период времени переходит из одного состояния в другое при неизменности структуры состояния, то траектории движения по увеличению или уменьшению относительных величин этой массы не могут не повторить профиля фигуры пространственного устройства материальной среды, в которой происходит движение. Иными словами, вектор скорости увеличения или уменьшения объёма деятельности (активности) у каждого человека, должен показать ту фигуру, которую этот вектор обегает. Как лыжники, несущиеся вниз и поднимающиеся вверх, повторяют профиль горы на встречных движениях, так и векторы скоростей подъёмов и падений в социальной структуре повторят пространственную фигуру социума своими траекториями. Аналогично в физике: луч света, проходя мимо Солнца, в соответствии с релятивистской теорией ныряет в воронку поля тяготения, продавленную массой звезды, и выскакивает из неё уже под другим, нежели в плоском ньютоновском поле, углом.

Характеристики

Список файлов диссертации