Библия в России

Библия   в   России

Русский народ получил Библию на понятном для него языке. В древней Руси не было потребности в переводе Свящ.Писания на народный язык, т.к., старо-славянский язык был вполне понятен тогда народу.

Славянский язык Кирилло-Мефодиевского перевода был настолько близок к тогдашнему языку наших предков, что древние наши писатели (летописец Нестор и мних Иаков) называли его «русским».

Существование Свящ.Писания на понятном языке при самом принятии христианства было для нашего отечества великим благом и преимуществом пред многими др. народами, которые, принимая христианскую веру, должны были учиться другому языку, чтобы понимать слово Божие.

Не менее благодетельно было и то, что, по установлениям греко-восточной Церкви, от которой наши предки приняли христианство, они могли не только в храме слушать слово Божие (и понимать язык богослужения), но и читать его сами дома, в чём, как известно, отказывает римско-католическая Церковь мирянам.

Благодаря тому и другому новообращённый в христианство народ находил в Библии для себя и истинны веры, и правила жизни, и средства к своему умственному образованию.

Книги Свящ.Писания были важнейшими книгами для чтения и учебными пособиями. В школах учили тогда не по иным, а по божественным книгам, по выражению первого нашего летописца.

Славянский текст Библии на Руси до конца 15в.

Первоначальный славянский перевод Библии и по своему происхождению от свв. первоучителей славянских народов, и по великому влиянию на религиозную и на умственную жизнь населения, составляет, без сомнения, нашу величайшую драгоценность. К сожалению, этот памятник до сих пор мало изучен.

Рекомендуемые материалы

Большая часть древнего славянского перевода остаётся в рукописях. Только весьма немногие из древних рукописных списков, содержащих славянский текст отдельных библейских книг, особенно важные по своему значению, изданы в печати или обстоятельно описаны в образцовом труде А.В.Горского и К.Ново-струева «Описание славянских рукописей Московской Синодальной Библиотеки».

Известные ныне и изученные славянские библейские рукописи содержат перевод ветхозаветных книг в 2-х, довольно различных, видах. Один –богослужебно-паремийный, другой –толковый, назначенный для домашнего чтения. В первом –только отделы библейских книг, читаемые в храме, во втором –весь текст свящ. книг.

Паремийный текст признаётся более древним; его считают и более точным, хотя и пространным, переводом с греческого, второй же -более свободным.

Авторами 1-го текста полагают греков или славян, мужей учёных, знавших греческий язык, и свободно владевших славянским языком. Авторство 2-го относят к славянам, иногда и не вполне достаточно усвоившим греческий язык и заменявших иногда греческие слова, обороты славянскими.

1-й -паремийный текст - был более распространён на Руси; 2-й находился лишь в некоторых монастырских и княжеских библиотеках, и стал распространяться уже потом, с 13в.

Паремийный текст, по языку и характеру, вполне сходен с древним славянским текстом Псалтири, Еван-гелия и Апостола.

Сопоставляя все эти характерные черты 2-х типов древне-славянского перевода, учёные исследователи предполагают, что паремийный текст принадлежит равноапостольным братьям Кириллу и Мефодию, 2-й же – св.Мефодию, его сотрудникам и преемникам по просвещению славян и завершён в период процветания славянской письменности в Болгарии, 879-927гг., тогда параллельно содержавшимся в нём св. отеческим толкованиям переводились на славянский язык и др. отеческие творения.

К паремийному тексту относились с большим благоговением и потому он, несмотря на свою распространённость, подвергся меньшим изменениям, чем второй.

Почему первоначальный перевод сохранился здесь в наибольшей неприкосновенности?

Паремийный текст, как употреблявшийся исключительно при богослужении, этим самым, был в значительной степени застрахован от тех изменений, какие испытывал в древнее время другой –библейский текст, назначавшийся для домашнего чтения.

Это исключительно церковное значение паремийного текста, освящавшее его, объясняет следующее за-меченное исследователями явление: в паремийниках 13-14вв. текст в значительной степени одинаков, за исключением небольших и не частых исправлений в отдельных позднейших списках, и только в конце 14 или нач.15вв. в них замечается последовательное исправление.

Замечательно также и то, что паремийный текст сохранял свою особенность и в позднейшее время. Отсюда понятно весьма важное значение древних паремийников для изучения особенностей древне-славянско-го перевода Библии.

О качествах паремийного перевода исследователи единогласно утверждают, что он отличается точностью (слово в слово) по отношению к греческому оригиналу, но в тех местах, где недоставало соответству-ющих славянских слов и грамматических форм, переводчики были вынуждены делать отступления от оригинала, вводя пояснительные пространные слова, формы и обороты.

Паремийный перевод был составлен с греческого текста 70, употреблявшегося в Константинопольской Церкви в 9в. По всем данным, этот текст соответствовал Лукиановской рецензии перевода 70.

За утратой греческого оригинала этой рецензии паремийный перевод служит очень ценным источником для суждения о Лукиановской рецензией, а равно и о церковном греческом константинопольском тексте.

Даже больше, обратив за последнее время внимание на славянский перевод, учёные, как западные, так и русские, считают, что он является одним из виднейших критических пособий по восстановлению и определению церковного греческого текста перевода 70; при этом русскими учёными (проф. И.Е.Евсеев) из славянского перевода ,на всём его историческом протяжении, придаётся в этом отношении первое место паремийному тексту.

Что касается второго вида древне-славянского перевода – полного библейского текста, то он примыкает к спискам Александрийского и Ватиканского Кодексов 70. Отличается краткостью и сжатостью текста, стремлением авторов осмысливать по-своему, преимущественно с точки зрения славянина, греческие слова, недоступные или затруднительные для перевода, употребляются для этого даже народные слова и обороты, и допускаются малоупотребительные выражения.

Уступая по качеству паремийному тексту, общебиблейскому, славянский текст имеет, однако, несомнен-ное преимущество по своей полноте: он содержит большую часть Библии, почти всю Библию, тогда как в паремийном тексте менее 1/6 всей ветхозаветной Библии.

Цельно-библейский древний перевод первоначально, несомненно, весь, кроме Маккавейских книг, был составлен с греческого церковного текста 70. Но текст не был так неприкосновенен, как паремийный, терпел много свободных изменений и в ныне известных списках содержит не все ветхозаветные книги. Древнейшие списки его заключают в себе лишь Пятикнижие (11в.) и Псалтирь, на остальные же книги сохранились рукописи лишь от 14в., а большинство –от 15в.

Кроме того, нельзя забыть, что на многие книги –Паралипоменон, Ездры, Неемии, Есфирь и неканонические (кроме Прем.Соломона и Сираха)- сохранился лишь новый перевод с Вульгаты.

Несомненно, что древнейший рукописный славянский паремийный и общебиблейский текст имеют для нас, русских, высокое значение. Они –ближайший памятник апостольских трудов, -Кирилла и Мефодия и их ближайших сотрудников, священная первооснова всего позднейшего церковно-славянского перевода и древнейший памятник славянского языка, славянского богословия и славянской Церкви – всего родного и свящ. для русских.

Т.к. большого различия по языку между различными славянскими племенами не было, то язык Кирилло-Мефодиевского перевода, несомненно, был понятен и нашим предкам, приднепровским славянам.

А потому справедливо предположение, что Кирилло-Мефодиевский перевод довольно рано появился у киевских славян. Возможно допустить знакомство с ним у спутников русской княгине Ольги, во время пребывания её в Константинополе(в 950г.), тем более, что за несколько десятков лет до того(в 882г.) в Констан-

тинополе были оставлены Мефодием списки перевода и священники из славян.

Но помимо Константинополя, списки перевода могли проникать на Русь и из Болгарии, при непосредственных сношениях с соседними славянскими землями, особенно с Болгарией.

Во всяком случае, несомненно, что списки Кирилло-Мефодиевского перевода уже были на Руси при князе Владимире, с крещением Руси (988г.). Мних Иаков пишет о крещении русских при князе Владимире: «Прияша святое крещение, имуще святое писание и книги переведены с греческого языка на русский».

Как был получен этот перевод? Проф. Е.Е.Голубинский указывает, что хотя в наших летописях нет ни единого слова о заимствовании нами у болгар славянских богослужебных и свящ. книг, но, «вероятно», кн. Владимир сделал это прежде приступа к общему крещению народа, -иначе новокрещённый народ был бы некоторое время с греческим богослужением или же оставался совсем без богослужения, что невероятно.

Совершенно неосновательно, -говорит Голубинский, -думать, что кн.Владимир получил эти книги от болгар при посредстве греков в Корсуни (Херсоне Таврическом) или не в Корсуни: греки «не питали нежности» к славянским книгам, а кн.Владимир не нуждался в услугах греков, т.к. мог получить книги непосредственно от болгар[1].

Наши летописцы не упоминают о том, что кто-либо из русских составлял перевод свящ. книг на славянский язык. Напротив, Нестор говорит о св.Мефодии как переводчике их и признаёт распространение лишь его перевода на Руси.

О распространённости славянского перевода на Руси мы имеем многие древние свидетельства. Так, о «Никите прельщённом»[2] Поликарп (вероятно, около половины 11в.) говорит, что он «видяше…Бытие же, и Исход, и Левита, и Числа, Судия и Царства и вся пророчества по чину прочия вся книги по чину».

Несомненно, он читал эти свящ. книги в славянском переводе из слова Митрополита Илариона (1051-1066гг.) слово в Законе и благодати видно всем его слушателям.

Уже известны были и учение пророков и апостолов. Разумеется, оно могло быть им известно не по греческому тексту, а по славянскому.

У летописца Нестора очень много цитат из свящ. книг по славянскому переводу, особенно из исторических книг, а также Прем.Соломона и Сираха.

В пророческих книгах встречаются свидетельства и цитаты в памятниках 11в.

Кроме этих общеисторических свидетельств о раннем, близком к эпохе Кирилла и Мефодия, существовании и распространении на Руси славянского перевода, свидетельствуют о том же и сохранившиеся на Руси, славянские библейские рукописи.

Первоначальный славянский текст свящ. книг, находящийся в древнейших списках, не сохранился, в позднейших в одном неизменном виде.

Не только в отдельных списках разности в тексте, ненамеренно или намеренно произведённые переписчиками, но между некоторыми из списков наблюдаются общие им особенности.

Это даёт основание исследователям распределять списки по особым разрядам и причину отличающих их особенностей искать в предпринимавшихся –в течение 5 первых веков существования у нас Библии – последовательных исправлений её текста. Такие общие последовательные исправления библейского текста, в отличие от исправления отдельных слов или выражений, носят от исправления отдельных слов или выражений, носят обыкновенно название редакции новых рецензий.

Произведённые у нас в этом отношении, хотя и немногочисленные, исследования привели занимавшихся этим делом учёных к замечательным результатам, несколько освещающим давнее прошлое нашей славянской Библии до первого её печатного издания.

Для В.Завета попыток установить такие редакции славянского текста на Руси немного.

Можно указать на капитальные работы проф. И.Е.Евсеева –о книгах пр.Исаии и Даниила; А.В. Михайлова -о кн.Бытия; Р.О.Бранда -о паремийниках; И.Срезневского, арх.Порфирия и И.В.Ягича -о Псалтири; В. Лебедева -о кн.И.Навина и др.

Так, изучение древне-славянского текста кн.И.Навина показало, что содержащие этот текст списки 14-17вв. представляют ясные признаки 4-х его редакций, т.к. они заключают такие значительные особенности о способе передачи библейского текста этой свящ. книги, какие могли явиться только вследствие стольких же особых переводов или последовательных исправлений.

Исследование древне-славянского перевода кн.пр.Исаии привело равным образом И.Е.Евсеева к тому общему заключению, что древнейший славянский перевод этой пророческой книги существовал в 2-х видах: в паремийном и толковом, из которых первый содержался в паремийниках, а второй –в толковых пророчествах; в последующее же время и тот и другой текст были исправлены.

Названными исследователями, во всяком случае в отношении некоторых книг, выяснено то общее положение, что первоначальный славянский перевод не остался у нас неизменным и что в течение первых 5 веков своего существования у нас он неоднократно был исправляем. При этом исправлялись не некоторые только места или отдельные выражения, а последовательно текст, на протяжении целых библейских книг.

Исследователи приходят к мысли о 3-х новых переводах, сделанных после первоначального Кирилло-

Мефодиевского перевода, который вследствие этих последовательных исправлений не сохранился в целом своём виде.

Кто трудился над этими новыми переводами книг Свящ.Писания, где они совершались, кто разрешал их употребление, остаётся неизвестным.

Более ясны побуждения, по которым предпринимаемы были исправления существовавшего перевода. Это делалось частью для устранения ошибок и разных отступлений, вкравшихся в списки по вине переписчиков, а частью, чтобы сделать более понятным древний славянский текст, изобиловавший и греческими словами, оставленными без перевода, и др., древне-славянскими или чужими, заимствованиями из др. языков, словами, не употреблявшимися в позднейшей речи.

Возникает вопрос: а почему же церковное правительство не заботилось о приведении имевшегося славянского перевода в исправный и удобопонятный вид? Проф. Е.Е.Голубинский видит эту причину в том, что митрополитами на Руси тогда были почти исключительно греки[3].

В древней Руси списки свящ.Писания никогда не составляли одного тома, при способе уставного письма это был бы чрезмерно большой том. Книги обыкновенно писались отдельно: Пятикнижие –отдельный список, кн. пророков- отдельный список. Много списков свящ.Писания дошло до нас из периода послемонгольского, т.н. наши святители усердно заботились о размножении списков свящ. книг, истреблённых при татарских погромах, сами списывали их и других заставляли списывать, посылали даже в Константинополь способных людей списывать свящ. книги и сами ездили туда.

Где на Руси были распространены библейские рукописи? Много их имели монастыри (особенно Новгородский, Киевская и Троице-Сергиева Лавры, Московский Чудов монастырь и др.); немало их было при княжеских дворах (особенно у Киевских, Московских и др. князей) и у образованных светских людей, особенно у т.н. книжников.

Как установили Горский и Невоструев  по дарственным припискам  на сохранившихся библейских рукописях  свящ. рукописи были и у незнатных и небогатых людей: у дьяков, ремесленников, кожевников, плотников, садовников и др. людей простого звания. Особенно читали и особенно были распространены Псалтирь, Притчи, Пятикнижие, Пророки и паремийники.

Но обширное изучение и употребление библейских книг неблагоприятно отразилось, по общему правилу, на их славянском тексте.

При большой потребности и спросе переписчики своё дело выполняли со спешкой, не всегда тщательно, допускали несознательные ошибки по недосмотру и неразборчивости читаемого текста; по слитности письма, по множеству разных сокращений (титл) и по другим причинам.

Наблюдались попытки внести и сознательные исправления и при том не всегда удачные. Такие намеренные исправления делались иногда и владельцами рукописей или разными сведущими в книжном деле лицами. Наши древние предки не были такими неукротимыми поборниками библейского текста, как старообрядцы, не считали, по-видимому, грехом свободно изменять библейский текст. Особенно по соображениям пояснить и исправить текст, заменить устарелые и малопонятные славянские формы и слова более поздними и понятными русскими. Тем более это делалось, что древне-русский язык, как теперь установлено нау-кой, всё более и более изменялся, отходя в ряде случаев от прежнего, очень близкого к церковно-славянскому.

Далее, -известно, что свящ. книги распространились, особенно в первое время, в болгарских списках, которые по языку, несомненно, не были тождественны с русской разговорной речью, особенно с её развитием. Образованным людям, знакомым со значением изменяемых ими болгарских слов, это было вполне естественно. Но при этом иногда происходили недостатки и порча в тексте потому, что «исправители» в спешке, по невнимательности и своей неопытности, порою, вставляя своё исправленное чтение, не зачёркивали и оставляли в тексте и заменяемое. Последующие переписчики, по своему «неведению», вводили оба чтения –и старое и новое.

Некоторые из подобных неведомых нам исправителей знали греческий язык, и по этим оригиналам, хотя иногда с погрешностями правили славянский перевод. Едва ли нужно говорить, что многие из этих добровольных справщиков и механических переписчиков обладали далеко не достаточным богословским образованием.

В наших древних библейских списках обнаружены в ряде библейских книг много апокрифов или отрывочных апокрифических сказаний, ошибочных толкований, извращавших смысл Свящ. текста. Весь этот, чуждый Библии, материал часто вносили в самый текст и портили его. Часто включались и смешивались выражения из разным свящ. книг.

Такое печальное состояние славянского библейского текста побудило богословски образованных мужей на Руси, знавших греческий язык и библейский греческий текст, заняться исправлением славянского перевода свящ.книг по греческим образцам.

Так, св. митрополит Алексий (1332-1378 г.г.) во время пребывания своего в Константинополе (1353-1355 г.г.) запасся греческими списками Н.Завета и по ним составил весь перевод на славянский язык, закончив его в 1355 г. По единогласному свидетельству всех ученых авторитетов, перевод св. Алексия представляет собой образец точности.

Преемник его, митрополит Киприан (1378-1406) вывез из Сербии и Болгарии много библейских и богослужебных рукописей, славянских и греческих, и по ним исправлял Псалтирь, Служебник и др. книги.

Им уничтожались своевольные и ошибочные изменения в славянском тексте   - грехи переписчиков или невежественных справщиков; неточно переведенные слова он заменял более точными, устранял излишние против греческого оригинала вставки, вообще сближал славянский перевод с греческим текстом. Но славянский текст после его исправлений ухудшался в отношении своей ясности: митр.Киприан был по национальности серб, достаточно не владел употребительным в России языком и нередко вставлял в свои поправки сербские слова, мало понятные для русских.

Во второй половине 15в., по распоряжению митр.Филиппа 1(ум.1474г.), его воспитанник, крещенный еврей Феодор, сделал даже новый перевод Псалтири и кн.Есфирь с еврейского текста. Есть данные предполагать, что он исправлял по еврейскому тексту славянский перевод Пятикнижия и Пророков. Правда, есть мнение, сто этот перевод он производил не с канонической Псалтири, а с еврейского сборника молитв.

Но все эти труды имели частный характер и не сопровождались особенно большими последствиями для общей истории славянского библейского текста.

Целой, в полном составе, славянской Библии времени до 15в. у нас не сохранилось. Была ли она у нас в период до конца 15 в.?

Некоторые исследователи пытаются уверять, что это остается неизвестным. Такой авторитет, как проф. Е.Е.Голубинский, говорит поэтому вопросу следующее: «Если даже неизвестно, что в домонгольский период переведены были в Болгарии или у нас Маккавейские книги, они,  во всяком случае, представляли собой недостающее такое небольшое и не важное, что вообще остается и есть полное право говорить, что домонгольские предки наши обладали в славянском переводе всей Библией!».

В другом месте своей ИРЦ, касаясь того же вопроса, Голубинский заявляет, что хотя о домонгольском периоде пока неизвестны положительные свидетельства относительно вопроса – имели ли наши предки в полном или неполном составе славянскую Библию – «наиболее вероятным представляется принимать первое» (т.е. что имели в полном составе).

«Но из самого конца домонгольского периода, -говорит он, - имели свидетельство, которое, хотя и не совершенно определено, уверяет нас, что в конце этого периода у нас были все книги Свящ.Писания в полном составе»[4].

Дошедшая до нас первая Библия в полном составе была собрана новгородским владыкою Геннадием в 1499г. История ее составления показывает, что Свящ.Писание было на Руси распространено в отрывках и отдельных книгах, а всех книг в полном составе в одном списке у нас не было.

Геннадиевская Библия

Крупным предприятием по исправлению славянского перевода свящ. книг у нас и собиранию в одно целое –Библию – был в кон.15в. труд Новогородского архиепископа Геннадия. Для борьбы с ересью жидовствующих, основывавших своё учение на Библии, он решил составить цельный список всей славянской Библии.

Но даже в Новгородской Софийской библиотеке, одной из самых богатых в России не нашлось ни одной кн.Бытия, Царств, Пророков, Притчей и Иисуса, сына Сирахова. Геннадий должен был искать их в монастырях Кирилловом, Ферапонтовом и Каменном. Он обратился к владельцам епископских, соборных и монастырских библиотек. Прислали славянские библейские рукописи, но, очевидно, содержащие не всю Библию.

Трудно было найти исправный список Псалтири, несмотря на всю важность этой книги при богослужении и старинном обучении. Геннадий вынужден был пополнить свой список выбором текстов из разных толкований свящ. книг и переводов с Вульгаты.

С Вульгаты были переведены (по-видимому, утраченные в предшествующее время татарского разорения, когда не щадили ни храмов, ни книг) книги Паралипоменон, Ездры, Неемии, Товита, Иудифь, 1-я и 2-я кн.Маккавейские (3-я совсем не была переведена), часть кн.Пророков Иеремии и Иезекииля и часть кн.Ес-фирь (первые 9 глав кн.Есфирь были переведены с еврейского). Все остальные книги помещены в древнем славянском переводе. Из Вульгаты же были заимствованы предисловия к книгам и разделения на главы. Предисловия частью переведены и с немецкого.

Перевод с Вульгаты Геннадий мог сделать потому, что воспользовался помощью доминиканца Вениамина, родом славянина, знавшего и латинский и славянский языки. Может быть, помогал и известный сотрудник преп.Максима Грека, толмач (переводчик) Димитрий Герасимов, также знавший латинский и немецкий языки. Участвовало, вероятно, немало и др., доселе не найденных в памятниках лиц. Так явилась в 1499г. впервые вся славянская Библия в одном сборнике.

Список первой полной на Руси Библии (изд. в 1499г.) хранился в Московской Синодальной библиотеке.

По дороговизне и трудности изготовления полных списков Библии и после Геннадия, у нас не могло быть много полных списков её. Всего имеется две копии с Геннадиева сборника, которые, как и подлинный сборник, хранились в Московской Синодальной библиотеке. Известно, что ещё одна копия была послана кн.Константину Острожскому.

Собранная архиеп.Геннадием славянская Библия осталась навсегда в России основой церковной Библии, хотя и претерпела много изменений, -это большая отечественная драгоценность.

Геннадиевская Библия послужила весьма важным приготовительным средством к первому печатному изданию славянской Библии. Геннадиевский список не был признаваем, однако непререкаемой и неприкосновенной святыней благочестивыми мужами древней Руси. Тем более, что полностью список почти не переписывался, а списывались, большей частью, только отдельные книги, для богослужебного и домашнего употребления. При переписывании, как всегда бывает, появились многочисленные описки и ошибки. Поэтому, наряду с заботами о размножении списков, были стремления к исправлению и пополнению текста.

Уже в нач.16в. исправлением и даже новым переводом Псалтири занимались толмач Димитрий Герасимов и преп.Максим Грек. Последний делал также переводы из кн.Ездры и Даниила.

Несмотря на все частные усилия, вопрос об исправлении славянского текста книг Свящ.Писания оставался открытым. Им занималась высшая русская духовная власть на Стоглавом соборе (1551г.).

Здесь постановлено заняться и исправлением текста протопопам и поповским старостам, а прежних «не-исправленных» книг ни продавать, ни покупать, ни употреблять в церквах.

Но «править» было некому по своему невежеству, указанные лица были не в состоянии заниматься этим делом и выполнять возложенную на них задачу. Поэтому текст переписывался без изменения и портился и искажался переписчиками и непризнанными справщиками.

Вместо невежественных старост и др. лиц исправлением библейского текста занимался в 16в. митр.Ма-карий (ум.1562г.). Ещё в бытность Новгородским митрополитом он «собирал святые книги, которые обретались в Русской земле». Весь сборник издан им под именем «Четьи Миней» и по числу месяцев разделён на 12 книг. Здесь помещены и библейские книги под числами, на которые падает празднование описываемых в них святых. Вследствие этого не все ветхозаветные книги помещены(здесь). В сборник не вошли, в частности, 12 исторических книг и 3 учительных.

Может быть, поэтому, что древних списков, ненайденных ещё при Геннадии, и теперь не обнаружено, а в новых списках –«папежских», -т.е. в переводах с Вульгаты, внесённых в Геннадиеву Библию, Макарий не хотел помещать этих книг.

Издаваемый библейский текст Макарий старался «елико возможно исправить». Впрочем, исправления не имеют большой ценности, и труд митр.Макария не имел особого влияния и значения в дальнейшей истории славянского библейского текста.

История славянского перевода в печатном виде

Все меры, предпринимавшиеся к исправлению рукописного текста славянской Библии, не имели серьёзного значения ни для сохранения его в неизменном виде, ни для усовершенствования, т.к. были единичными трудами, мало известными. Приходилось думать, хотя бы о том, чтобы на будущее время предотвратить появление новых ошибок.

В значительной мере с этой целью явилась в Москве первая типография, напечатавшая в 1564-65гг., очень неисправно, Апостол и Часослов.

Но распространившаяся на Руси в кон.16в. боязнь всякого просвещения положила конец и этому скромному начинанию. Типография была закрыта: типографщики –диаконы Иоанн Фёдоров и Пётор Тимофеев Мстиславец- обвинены в ереси и «презельно ради озлобления от многих начальник и священноначальник и учитель», бежали в Южную Россию. Сам царь вступился, наконец, за типографию и открыл её в 1568г. Ученик изгнанных первых печатников, Андрей Невера, напечатал в ней два раза Псалтирь.

Острожская Библия

Первую печатную Библию на печатном языке Русь получила не из Москвы.

Во 2-й пол.16в. среди православных учёных мужей созрела мысль о необходимости напечатать всю славянскую Библию для употребления в Православной Руси. Честь первого такого издания принадлежит литовскому кн.Константину Константиновичу Острожскому.

По его имени и по месту происхождения первое печатное издание нашей славянской Библии называется Острожским. Напечатано оно в 1581г. Т.о., новое уже печатное издание было предпринято на Юго-Западе теперешней нашей страны.

Что побудило К.К.Острожского к его великому делу? Он видел прискорбное состояние Православной Церкви, «расхищенной волками», и имел в виду содействовать распространению среди православных славян знания Библии, чтобы находить в этом знании опору в борьбе с католической унией, охватившим малообразованное православное славянское население Литвы и Польши.

Он хотел сделать общедоступным и общеизвестным православный славянский библейский текст. Вместе с тем просвещённый князь желал издать текст и в наиболее исправном виде.

Первое печатное издание славянской Библии было большим и весьма трудным делом. Оно требовало не только значительных материальных средств, но и разнообразных знаний. Особенно трудно было найти способных людей, соединяющих знание славянской Библии с пониманием др. библейских текстов, с которыми нужно было сравнивать и поверять славянский перевод.

Хотя в Западной Руси печатались уже отдельные свящ. книги (Евангелие, Апостол, Псалтирь)[5]и, сле-

довательно, были здесь люди, опытные в печатном деле, каков, н-р, знаменитый наш первопечатник диакон И.Фёдоров, тем не менее кн.Острожский, при всём своём высоком общественном положении и своих богатых средствах, испытывал недостаток в способных людях, требовавшихся для такого большого издания, какое доселе не предпринималось нигде на Руси. На этот недостаток он ясно указывает в предисловии к изданной им Библии.

Каковы были по своим знаниям избранные им помощники, видно из сделанного одним из них в том же предисловии откровенного признания в слабости разумения и недостаточности своего образования («составих елико возмогох умалением смысла, ибо училища николиже видех»).

Сбор списков Библии на славянском и др. языках оказался также делом трудно достижимым. К.К.Ост-рожский обращается в разные места за славянскими и греческими рукописями, «ища добре исправленных и беспорочных еллинских и словенских рукописей».

Между собранными первоначально списками не имелось ни одного такого, который содержал бы всю Библию; только из Восточной Руси, благодаря особенному ходатайству перед Московским царём Иваном 4 (Грозным), прислана была очень «полною» и «древнею» («за 500 лет до того, ещё до Владимира переведённою»), Библия «переведённая с 70 толковников». Под нею разумеют Геннадиевскую Библию (где, в действительности не всё переведено с 70), которая имела ко времени Острожского 500-летнюю давность.

Когда почти стали сравнивать текст собранных списков на славянском и др. языках, то обнаружилось во многих местах явные разности и ошибки в некоторых из славянских списков («много разнствия и даже развращения»).

Это неожиданное обстоятельство привело князя и его сотрудников в великое смущение, которое ещё усиливали своими внушениями люди, не сочувствовавшие предприятию К.К.Острожского. В душу князя закрадывалось сомнение в достижимости этого дела. По его словам, он впал в большое раздумье о том, следует ли продолжать начатое дело или прекратить.

Только надежда на Бога и глубокое убеждение в благотворности печатного издания славянской Библии не допустили его впасть в уныние и бездеятельность. Под действием одушевлявшей его пламенной любви к слову Божию и ревности о благе Православной Церкви, душевная борьба князя разрешилась, «мужественной», -как говорит он, -сделать ещё усилие для достижения цели.

Князь решил послать доверенных людей на Запад («в Римские пределы») и особенно на Восток –на остров Кандию, в монастыри греческие, сербские, болгарские и к «самому наместнику апостолом» –вселенскому Патриарху Иеремии с своими письмами. Они содержали усерднейшую мольбу князя о присылке верных списков Божественного Писания Патриарха Иеремии; он просил и «людей способных», богословски образованных, хорошо знающих греческий и славянский языки.

Цель посольства была достигнута с полным успехом: посланные возвратились и с желаемыми книгами в достаточном количестве, и с опытными переводчиками («книг бо и книгочий настоящему делу пресвятому по достоянию изобретох»).

Все полученные из разных православных стран рукописи, а также из западных государств переводы – Вульгату, чешскую Библию[6], перевод Скорины[7], немецкий перевод и др. издания справщики сличали между собою, с греческим текстом, Вульгатой и проч. пособиями.

Когда были окончены все приготовления, на общем совете всех сотрудников великого дела единогласно было постановлено («и с общим советом и изволением единомысленным») положить в основу Славянской Библии греческий перевод 70-ти, как наиболее согласный с текстом и древним славянским переводом.

Печатание велось довольно спешно, срезу на шести станках; - и все было закончено в 1581 г.

Что сделали острожские справщики в славянском библейском тексте по сравнению с Геннадиевской Библией? Они старались приблизить Славянскую Библию к тексту перевода 70. Они старались исправить Геннадиевскую Библию по греческой Библии и стремились к отрешению от типа и канона Вульгаты и к возвращению к типу и канону греческой Библии.

Положив в основу Геннадиевскую Библию, они не придали ей неизменного и непогрешимого авторитета и внесли ряд изменений. Некоторые свящ. ветхозаветные книги, которые в Геннадиевской Библии были переведены с Вульгаты, в Острожской Библии имеют в своей основе греческий текст. Где имели готовый перевод с греческого, справщики меняли сделанный с Вульгаты или поправляли по греческому тексту (кн. Ездры, Неемии, Есфирь и др.).

Из изданий греческого текста наибольшее влияние имели Комплютенская Полиглота и Альденская Библия.

Иногда справщики брали греческий текст, отличающийся от общеизвестных ныне списков.

При исправлении по греческому тексту острожские справщики нередко принимали, и притом не только в отношении книг, переведенных в Геннадиевской Библии с Вульгаты, иные, кроме геннадиевских, списки древнеславянского перевода, имевшиеся, по свидетельству справщиков, у них.

В кн. Иисуса Навина, где особенно много изменений внесено против Геннадиевской Библии (с ней вполне сходны лишь 13 стихов), изменения произведены, по-видимому, по какому-то иному славянскому тексту.

3-я Маккавейская книга, отсутствующая в Геннадиевской Библии, в Острожском издании помещена в переводе Острожских ученых с греческого, но, вероятно, не без пособия чешской Библии, на которую указывается в послесловии к этой Маккавейской книге. По местам справщики принуждены были обращаться и к латинскому переводу.

Перевод даже целых книг (Товита, Иудифь, 3-й Ездры) исправлен был ими по Вульгате.

Таким образом, положив в основу славянского перевода греческий текст 70, острожские ученые не избрали ни одного из существовавших у них изданий этого текста в качестве исключительного подлинника, а пользовались различными изданиями и списками, обращаясь нередко к др. славянским переводам, кроме данного в Геннадиевской Библии, и иногда -  к латинскому переводу. Заботясь преимущественно о соответствии славянского перевода тексту 70, острожские справщики по нему исправляли до-острожские тексты, восполняли пропуски, исключали излишние речения.

Вместе с тем они стремились сделать славянский текст более вразумительным и соответствующим в выражениях достоинству Свящ. книг, устаревшие слова заменяли более понятными и употребительными в то время.

 Расположение книг против Геннадиевской Библии оставлено без изменения. Упорядочено разделение текста на главы по Вульгате же. Разделения на стихи нет. На полях иногда указаны параллельные места. Внесено предисловие ко всей Библии, заимствованное из издания Скорины.

Обширность предпринятого издания, недостаточная подготовленность некоторых из сотрудников, собранных К.К.Острожским, и весьма большая трудность – во многих местах буквального и вместе с тем ясного переложения греческого текста на славянский, - послужили причиной того, что вновь изданная Библия, хотя и лучше рукописной Геннадиевской, но имеет значительные несовершенства.

Остались по местам небольшие пропуски и отступления от правильного хода библейской речи (например, в 5 кн. Царств), неясность и неточность в переводе. Не все лишнее удалили; стремясь к полноте текста, внесли излишние речения, лишь в других словах передающие то, что уже было в тексте дл-острожского издания, не везде правильно исправили.

Все это подробно указано в предисловии к Елизаветинскому изданию Библии 1751 г. Это предисловие потом перестали печатать; в Острожском издании остались незамеченными и явные ошибки, сделанные переписчиками рукописного текста.

Но в общем и целом Острожское издание, стоящее значительно ближе к греческому тексту 70, чем Геннадиевская Библия, лучше ее.

Острожская Библия была великим благодеянием для сынов Русской Православной Церкви. Она установила, завершила и распространила древний славянский текст для всего будущего времени. Она оставалась единственным употребительным в России почти два века (170 лет) печатным изданием славянской Библии вплоть до Елизаветинского издания (1751г.), доныне употребляемого у нас, и легло в основу его.

 Острожские справщики внимательно отнеслись к славянскому тексту. Своих переводов (кроме 3-й Маккавейской) они не составляли, а помещали лишь существовавший в Геннадиевской Библии или еще где-либо найденные, но древние славянские переводы. Т.о., Острожская Библия – это многовековая, отечественная и православно-русская святыня, соединяющая 16 в. с 9 по 10 в.в. – эпохой Кирилла и Мефодия.

Если бы острожские справщики были самонадеяннее, ничто не мешало им поставить в своем издании совершенно новые, - например, с чешского, латинского – переводы. И тогда у нас была бы Библия, ничего общего не имеющая с Кирилло-Мефодиевской Библией.

Можно вспомнить, как изменены, например, имевшие некогда славянский рукописный текст, издания родственных нам, но окатоличенных славян: Библия чешской, польской, сербской и др.

Теперь же никто не скажет, что труды свв. Кирилла и Мефодия совершенно чужды нам. Нет, они у нас и в нашей Библии!

Первопечатная (Московская) славянская Библия

Как Геннадиевская, так и печатная Острожская Библия, при всем громадном значении их в истории славянского перевода, носили довольно случайный характер и, как указано, не могли быть свободные от многих недостатков.

Текст этих Библий, как мы видели, является сборным, относящимся к различным редакциям славянского перевода, а для некоторых книг, преимущественно неканонических, оказывается переведённым даже с Вульгаты.

Недостатки этого библейского текста давно уже сознавались и были попытки его исправить.

Патриарх Никон, при царе Алексее Михайловиче озаботившись исправлением богослужебных книг, предпринял и ревизию славянского перевода Библии, предполагая внести значительные исправления в Острожское издание. Для этой работы были вызваны из Киева учёные мужи (Арсений и Дамаскин), знавшие языки и богословие.

С падением Никона и удалением его с патриаршего престола и волнениями из-за книжных исправлений, широкие планы по исправлению текста Библии не были осуществлены.

Ограничились очень немногими; заменили некоторые устарелые слова и формы более понятными и

новыми; изменено правописание: н-р, красная-красная; дщери- дщере, вслять -вспять и др.

В конце концов с этими, совершенно незначительными изменениями в Москве в 1663г. была переиздана Острожская Библия. Это было первое в Москве печатное издание Славянской Библии. Оно известно под названием «Первопечатной Библии».

В предисловии к этому изданию справщики сознавались в недостатках издания, просили извинения у читателей, ссылались на отсутствие нужных пособий, на войны и народные смуты, мешавшие им заняться надлежащим исправлением. Вместе с тем указанные причины, вызвавшие перепечатку Библии, именно, что в ней крайняя, безотлагательная надобность, а надлежащее исправление текста требует продолжительного времени, многих «искусных» справщиков и пособий.

Издание «Первопечатной Библии» было произведено царём Алексеем Михайловичем, по благословению митрополитов и прочих епископов, без сношения с патриархом Никоном, который желал издать Библию «в достойнейшем её виде». Патриарх Никон упрекал Алексея Михайловича за неисправность этого издания.

Перепечатанным и очень мало исправленным Московским изд. В 1663г. Острожской Библии недоволен был не один патриарх Никон.

Учёный инок Епифаний Славинецкий тогда же в 1663г. жаловался на неисправность существующего славянского перевода: «Великий грех и безчестие от иностранных народов нам русским, иметь неисправный текст Библии, в коем многая погрешения», -говорил он.

Конечно, было, вероятно, немало и др. богословски образованных лиц, также смотревших на существовавший славянский перевод.

Эти ре6чи и жалобы дошли до царя. В 1664г. духовный собор, созванный Алексеем Михайловичем, постановил: «Переводити Библию всю вновь –В. и Н.Завет с книг греческих самых семидесятых преведения», именно с греческого текста 70, напечатанного во Франкфурте (1597, 1600гг.), Лондоне и др.

Составлена была комиссия под председательством Епифания Славинецкого и под верховным надзором Павла, митр.Сирского, местоблюстителя Патриаршего престола. Перевод был начат Е.Славинецким и его помощниками с Н.Завета. Славянский перевод сравнивал он с печатным греческим текстом и с рукописями и переводом Пятикнижия Моисея. Перевод Н.Завета в черне был окончен (1676г.).

Но за смертью сначала митр.Павла, а затем –через 2 месяца- главного деятеля Епифания, всё дело прекратилось до следующего столетия. И в царствование Петра 1 по крайней нужде отделы Острожской Библии перепечатывались без изменений, как в 17-м, так и в нач.18в. Так, Псалтирь была перепечатана в Москве 2 раза (1698, 1704гг.), в Киеве 1 раз (1703г.) и во Львове 1 раз (1721г.).

Исправление славянской Библии при Петре 1

Дальнейшие заботы об исправлении и издании Библии принадлежат Петру 1. Великий преобразователь России, внося в жизнь русского народа свет знания, не преминул обратить своё внимание и на то, чтобы, по возможности, облегчить русскому народу пользование данным от Бога источником света и истинной жизни, заключающейся в Свящ.Писании.

В его царствование печатаемы были различные книги Св.Писания с толкованиями и различными пособиями к правильному уразумению истинной веры и нравственности (Псалтирь, Евангелие, Н.Завет).

Некоторые свящ. книги издавались в таком небольшом объёме, который давал возможность иметь и постоянно при себе (н-р, Псалтирь в 1/24 листа).

Пётр 1 называл Библию «превосходнейшею из всех книг» и признавал вельми полезным, чтобы такую книгу русский народ имел на родном своём языке.

Чтобы более расположить образованных людей к чтению Свящ.Писания и вместе с тем и изучению голландского языка, по повелению Петра 1 было предпринято роскошное издание Евангелия на голландском и славянском языках, оставшееся, однако, неоконченным.

Вместе с тем Пётр 1 заботился и об усовершенствовании славянского текста Библии. При нём снова было предпринято дело исправления и нового издания славянского перевода Библии.

В 1712г. (4.11) был издан указ: «Издать печатным тиснением книгу Библии на славянском языке; а прежде тиснения прочесть ту славянскую Библию и согласить со всем с греческою 70 переводчиков». __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Работа по пересмотру и новому изданию двинулась успешно только при дочери Петра 1 – Елизавете Петровне. В 1744г. (14.2) Елизавета Петровна, находившаяся по случаю своей коронации в Москве, где в то время пребывали и члены Св.Синода, повелела ускорить затянувшийся пересмотр славянской Библии, и закончить его в течение Великого поста, чтобы после Пасхи можно было начать печатание.

Из членов Синода на это «библейское дело» были избранны Амвросий, архиеп.Новгородский, и Иосиф, архиеп.Московский, архим.Арсений и Симон (Тодорский), знаменитый семитист 18в., знавший, кроме классических и новых языков, еврейский, сирский и арабский. 20 фнвраля –они были приведены ради сего к присяге.

Вследствие особого повеления императрицы члены Синода занимались этим порученным им делом неопустительно, каждый, кроме праздников, день, были освобождены от рассмотрения текущих дел по Синоду. Разрешено было привлечь к работе способных к этому учёных людей духовного чина. Вели даже особый журнал приезда и отъезда в Синод членов его для этих занятий.

 Но дело подвигалось очень медленно: до мая 1744г. было прочитано только Пятикнижие. Причиной такой «черепашьей» работы было отчасти освобождение от  таковых занятий влиятельного арх.Симона, а главное – встречные трудности.

По существовавшим указам надо было править Моск. свое издание лишь по переводу 70, а оно составлялось во многих местах с еврейского текста и при сравнении с переводом 70 должно было, по выражению исправителей, «совершенно разоряться».

При сличении печатной Славянской Библии с греческим текстом это требование оказалось невыполненным в полной мере.

Участвовавшие в пересмотре члены Синода сами убедились в том, что «оная греческая (Библия) противу прежней на славянском языке ныне читанной находится недовольной», т.е. один греческий перевод недостаточен для этого, т.к. в нем не находится некоторых речений, читаемых в Славянской Библии. Поэтому оказывалось необходимым, в дополнение к греческому тексту, обращаться к еврейскому и др., с которыми согласуется в некоторых местах Славянская Библия.

Не считая себя вправе вопреки повеления свыше пользоваться другими, кроме 70, библейскими текстами, Синод входил к Елизавете Петровне с особым докладом об этом. Далее спрашивали ее и о форме Библии. Какое на него последовало решение, остается неизвестным.

Между тем пересмотр Библии продолжался, но подвигался вперед еще медленнее отчасти потому, что оказалось необходимым отделить один день недели для общего присутствия в Синоде по накопившимся текущим делам. Вместо ожидаемого великопостного срока, исправлением занимались все лето, но не кончили всего, осенью Синод возвратился из Москвы в С.-Петербург, и поручено «библейское дело» Московскому архиеп. Иосифу и архим. Илариону (Григоровичу).

В июне 1745 г. умирает архиеп. Иосиф – умер, а архимандрит донес Синоду, что ими освидетельствовано по 11 гл. Иеремии и что, хотя все набело переписано, однако надо еще все прочесть.

Принимая во внимание большие трудности так долго веденного дела исправления славянского перевода Библии, Синод вынес такое постановление:

«Многим временем под смотрением покойного преосвящ. Стефана Рязанского искусными мужи (между коими были и природные греки и ученые) исправленную Библию прочесть, и кои речения в ней противу печат несходны или отменены, те снести с греческими библиями»…Если они кажутся сходными хоть с одним из чтений 70 толковников их оставить, а если нигде не окажется им никакой параллели, то их выписать в особую тетрадь и представить их на рассмотрение Синоду.

Таким образом, своим постановлением высшая церковная власть возвращается к Петровскому исправлению. Для предписанной проверки «читателями» Библии был оставлен архим. Иларион и в помощь ему назначены: знаток греческого языка, учитель Московской Академии, иеромонах Иаков Блоницкий и справщик Андрей Иванов.

Согласно с данными указаниями названные исправители или «читатели» приступили к своей работе, но вскоре же после начала своих занятий (с 21 августа) стали обращаться в Синод за решением своих недоумений относительно отдельных мест, заглавий, разделения глав на стихи и т.п.

В то же время Синоду было объяснено вызванное, очевидно, медлительностью ведения дела распоряжение, чтобы в этом же году «конечно», т.е. наконец, была напечатана Библия, исправленная преосвященным Феофилактом, а если это исправление признается недостаточным или члены Синода находят какие-либо другие к сему препятствия, то Синод объяснил бы, в чем усматривается препятствие…

Лишь в декабре Синод в своем докладе сообщил причины, по которым феофилактовская Библия не может быть напечатана без нового пересмотра, указав: «Сумнительно, нет ли какой попорчки за давностью лет в новоисправленной Библии и потому без проверки скоро печатать ее опасно».

Но во исполнение воли императрицы Синод одновременно приказал «читателям» ускорить дело. При этом задача исправителей была ограничена (сужена), им было предложено обращать свое внимание лишь на те разности между печатной и исправленной Библией, в которых неодинаково переданы смысл или мысль библейского текста, а тем более следить за тем, чтобы не нашлось чего-либо противного догматам  Православной Восточной Церкви и благоприятного учению инославных вероисповеданий («папистов, лютеран, кальвинов, иноверных сект») и раскольников. Вместе с тем справщики должны были не пропускать «не надлежащих» вставок в текст.

Все такого рода «сумнительные» места исправители обязаны были сличать с греческими Библиями и со своим мнением представлять об оных местах Синоду, не останавливаясь в продолжении работы.

Ввиду же новых недоуменных запросов и для ускорения сношений с справщиками им велено было переехать из Москвы в Петербург со всеми своими пособиями. Тогда работа «читателей» пошла быстрее. К концу 1746 г. они прочли всю Библию и даже успели во второй раз еще «прочесть».

Впечатление своей работы «читатели» неоднократно и «доносили» Синоду относительно мест, возбуждавших те или другие недоумения, и в общем своевременно получили разъяснения их.

На донесение Синоду «читателей» об окончании своего дела последовали сначала запросы: «Почему в недоумениях нет речи о противностях православному учению». Комиссия ответила на это, что таких «противностей» нет! Тогда Синод задался вопросом: «Как поступить с многочисленными в исправлении Петровском уклонениями, указанными Комиссией от текста, тогда как, по указу Петра 1 от 14.11.1712 года, велено исправить Библию исключительно по тексту «70 переводчиков».

Поэтому Синод решил дать существующей Комиссии совершенно новую и обратную прежней работу: «Сличить старую печать (т.е. Острожско-Московскую 1663 г. Славянскую Библию) с греческими существующими кодексами и, если найдется хотя одно греческое чтение, соответствующее печатному славянскому, то последнее оставлять и не заменять Стефановским (Яворского) исправлением; если же не окажется, ни в каком греческом кодексе, такого чтения, то выписывать славянское чтение и представлять на усмотрение Синода с приложением своего обстоятельного на каждый случай рассуждения».

Комиссия, несмотря на трудность и неприятность для себя нового дела, занялась было им и в декабре 1746 г. прочла Бытие и Исход.

Но  9.01.1747 г. архиим.Илирион донес Синоду, что «он не может более и стоять у этого дела», т.к. тут нужно знать греческий язык, а он никогда ему не учился и не знает его, а прежнюю проверку Стефановского издания вел лишь по польской Библии, составленной с греческого текста, хотя в мае 1745 г. именовал эту Библию составленной с еврейского. К тому же, -писал архим. Иларион, - он ослабел глазами и не может теперь по пять часов в день заниматься «библейским делом».

Просьба его была уважена. На место Илариона в помощь о.Иакову Блонницкому были вызваны и искусные в «греческом диалекте» профессора Киевской Духовной Академии – иеромонахи Варлаам Лящевский, бывш. Прежде учителем греческого и еврейского языка, а в то время префектом и учителем богословия, сначала вместе с Иаковом Блонницким (по 13.06.1748г.) и Гедеоном Слонитским – учителем философии. Этим достопамятным и суждено было закончить священное дело исправления и издания Славянской Библии.

Так как оба профессора стали отказываться от этого дела, то и трипликатным Синодальным Указом велено было их везти в Петербург «по почте денно и нощно, нигде не задерживая». Один, впрочем, приехал    1 июля, а другой, по болезни, в конце 1747 г. Задача, указанная этим ученым в Синодальных определениях являвшихся своего рода инструкциями (1747 и 1748 г.г.), состояла в том,чтобы:

1. Сличить старую печатную Библию и исправленную при Петре 1 Стефановскую Библию, обращая исключительное внимание на их разности.

2. Сделанные прежде в Петровской Библии исправления несущественные, которые касаются орфографии, грамматического строя речи и т.п. и не изменяли смысла библейского текста (речи) сравнительно с печатной Библией, оставлять без изменения по Стефановскому исправлению без особого объяснения.

3. Если же в Стефановской и Печатной Библии окажутся существенные разности, например, при которых изменяется самый смысл текста, изменен состав стихов, порядок стихов или глав (перестановки), тем паче если окажутся противности православному учению, то место этого рода должно тщательно сличать (сравнивать) с различными изданиями греческого перевода 70 или с многими греческими 70 толковников библейскими составами, разыскивая при этом, на основании каких из этих изданий и списков сделаны исправления и точно ли сделаны.

4. Если в греческих кодексах будет подтверждение тому или другому чтению, выписывать все это в особую тетрадь и затем все – старое печатное чтение, Стефановскую поправку, греческие параллели – с указанием списков, вместе со своим «основательным» мнением или резонами «о том, как чему быть должно»[8] представлять усмотрение и последнее решение Синода.

Так предписано было поступить и отностительно мест «с переводом темным или совсем несогласным с греческими списками», равно как и мест первопечатной Библии, которые преосвященным Феофилактом оставлены без исправления, по которым несходны с греческими кодексами.

При представлении вновь исправленного славянского текста свящ. книг справщики обязаны были письменно засвидетельствовать, что в тех книгах Святой Православной Церкви нашей догматом и самой истине никаких «противностей не имеется, но во всем с греческим, хотя каким-либо единым, кодексом согласны».

Для выполнения указанной задачи последние исправители были снабжены очень значительным количеством необходимых для работ пособий, гораздо больше имели их, чем их предшественники. У них были, можно сказать, все лучшие издания перевода 70, какими располагал в половине 18 в. христианский мир.

Имели они равным образом и все труды своих предшественников по исправлению славянского текста Библии. Особенно выгодно было представление им найденного в Московской Синодальной библиотеке экземпляра Петровского Феофилактова (тож: Стефана Яворского) исправления, который, очевидно, свободен был от последующих многочисленных, хотя и не увидевших света, поправок.

Снабжены справщики были и Творениями Отцов и учителей Церкви, на которые делаются многократные ссылки в самом предисловии к Елизаветинской Библии.

Достаточное количество пособий было, без сомнения, одним из важных условий успешного выполнения последними исправителями славянской Библии поставленной им задачи.

Она состояла, как видно из приведенных выше синодальных указаний справщикам, вообще в том, чтобы проверить с греческим переводом 70 печатный славянский текст Библии и исправленный Феофилактом и путем этого сравнения составить из того и другого один цельный текст, тщательно проверенный и согласованный с переводом 70.

Таким образом, прежнее намерение Синода (1740 г.) - совместно издать текст печатной Библии и рядом с ним исправленной - было уже оставлено.

Исправители строго выполняли при своей работе предписанный порядок. Каждую священную книгу они прочитывали по Стефановскому исправлению, тщательно сличали с Московским изданием 1663 г., существенные разности сличали с греческими параллелями, выписывали их в свою тетрадь и, вместе с обоснованным проектом исправления, представляли в Синод; по утверждении Синодом намеченного ими исправления, вносили таковые в текст и потом снова набело прочитывали каждую книгу.

Чем больше было у справщиков изданий, сделанных на основании различных списков перевода 70, тем реже могли встречаться недоумения, какие испытывали предшествующие исправители, не находя в бывших у них изданиях речений, соответствующих славянскому переводу.

 Правда, и последние исправители не были свободными от затруднений относительно того, принять ли для известного места один из двух бывших славянских переводов, или заменить его новым переводом. Недоумений этого рода было так много, сто из представлений Синоду об их разрешении составились два больших тома (1-й – на В.Завет библейской величины).

Эти донесения, в которых справщики, вместе с приведением разностей в существующих славянских переводах, означают основания для избрания одного из них или представляемого нового перевода, к сожалению, остаются доселе неизданными, несмотря на несомненную их пользу для изучающих и читающих Славянскую Библию. Приведенные в донесениях основания могут служить весьма полезным средством к уразумению славянского перевода.

Приведенные  в донесениях основания могут служить весьма полезным средством к уразумению славянского перевода. Донесения, однако, показывают, что исправители нуждались почти всегда только в утверждении со стороны церковного правительства.

Ученые исправители, профессора Лящевский и Слонимский усердно трудились над порученным им великим делом. Синодальные разъяснения давались также без задержки. Поэтому работа шла быстро и была завершена в течение около трех с половиной лет (с сентября - октября 1747 г. по 22.05.1751 г.), когда все было закончено чтением и проверкой.

Печатание исправленной Библии началось гораздо ранее окончания всей работы справщиков по исправлению всей Библии, т.е. до 22.05.1751 г. По личным приказаниям императрицы Елизаветы Петровны к печатанию было приступлено уже 10.07.1750 г.

Печатание проходило в С.П.Б., на Ростовском подворье, для чего рабочие материалы и печатные станки были привезены из Московской Синодальной типографии. Несколько задерживали печатание заготовки «кунштов», т.е. художественных заставок или рисунков при начале каждой Свящ. книги. Поэтому решено было первое издание выпустить без них, - лишь с двумя рисунками на заглавном листе.

18.12.1751 г. окончено печатание Библии в количестве 600 экземпляров на первом заводе, а в начале 1752 г. – и вторым заводом 600 экз. напечатано, а всего – 1200 экз.

Громадный том Библии был пущен в продажу по 5 руб. Потребность в Библии была так велика, что за первым изданием (Петербургским) последовало три новых – в 1756, 1757 и 1759 г.г. в Москве в Московской Синодальной типографии, куда были отправлены, по окончании печатания первого издания Библии, типографские мастера, материалы и станки.

Второе издание было не только под надзором тех же Лящевского (тогда уже архим. И члена Синода) и Слонимского, но и был произведен ими же новый пересмотр текста, с внесением нескольких исправлений.

Второе издание вышло в 1756г. с нарочно приготовленными, по планам этих исправителей, художественными заставками при начале каждой библейской книги, сверх двух рисунков на заглавном листе, бывших в 1-м издании.

Третье издание – 1759 г. – было без изменений второго.

В первых изданиях Библии печатались, кроме обширного предисловия, «Сборник 12 месяцев» и «Каталог собственных европейских, греческих и несоответственных без перевода во всей Библии оставленных имен, по алфавиту собранных и истолкованных». В последующих изданиях Елизаветинская Библия воспроизводилась без всяких изменений со второго ее издания 1756 г.

Общая характеристика сделанных в Елизаветинском издании исправлений изложена в предисловии к этому изданию следующими словами:

«Подражая отцам святым, то едино в деле исправления священной Библии имехом, еже согласно во всем греческому 70 переводу наш славянский перевод издати.

Сего ради ничесоже нами не внесено в текст, еже не обретеся в греческих… ничесоже не исключено, точию еже ни в едином (греческом списке) обретеся; ничесоже от речений первыя печати (т.е. Московского 1663 г.) не применено, точию еже не бе согласно в значении греческому речению… или не по свойству славянского языка положено бе…»

Таким образом, общая и основная черта новой редакции славянского перевода – крайняя до копиизма близость славянского перевода к греческому переводу 70.

Важнейшие свои исправления в ветхозаветных книгах сами исправители разделили на три разряда:

1. на исправление текста в собственном смысле, состоящие в новой, более близкой и точной передачах греческого подлинника;

2. дополнения, состоящие в переводе с греческого недостававших отдельных речений или стихов;

3. исключения излишних против греческого речений, стихов или отделов.

Не во всех ветхозаветных книгах сделаны все эти три вида исправлений. В кн. Бытия, например, сделаны только исправления и дополнения. В кн. Исход – только дополнения.

Приблизительный подсчет всех трех видов исправления показывает, что значительное количество их, с некоторыми по местам изменениями, заимствовано от петровских исправителей, на что указал в предисловии к Елизаветинской Библии главный автор предисловия – В.Лящевский.

Категорически судить более детально о том, что и как, в частности, было сделано в славянском переводе Елизаветинскими справщиками трудно. Здесь трудились много лиц, в разное время, с неодинаковыми заданиями, с разными методами, приемами. Можно лишь говорить об особенностях (принадлежащих каким бы то ни было авторам) Елизаветинского издания в сравнении с Острожско-Московским изданием 1663 г.

Из сличения обоих изданий оказывается:

1. Имея главной целью дать славянский перевод Библии, во всем, до буквальности, согласный с греческим текстом 70, редакторы Елизаветинского издания имели и пользовались следующими текстами или изданиями перевода 70: Александрийским, Комплютенским, Ватиканским, Альданским и Оксфордским (_________________).

Из этих вариантов перевода 70 последние справщики подобно своим предшественникам высоко ценили и отдавали явное преимущество чтениям Александрийского кодекса, насколько он был известен им по изданию Грабе.[9] Они называли его в своем предисловии к Елизаветинской Библии «паче иных достоверистам». В нем они находили всего более речений соответствующих славянскому тексту и им больше всего пользовались для исправления последнего.

По Александрийскому кодексу ими исправлены: счет глав, порядок стихов, имен библейских лиц и названий географических мест.

После Александрийского кодекса чаще всего в своих обоснованиях Синоду делались ссылки на греческий текст Комплютенской Полиглоты, как наиболее соответствующей славянскому тексту.

Пользуясь этими двумя пособиями исправители, например, приводят в надлежащий порядок прежний славянский перевод 3-й кн.Царств, который представлял, по выражению предисловия, много «помешательства», т.е. неупорядоченности, вследствие перенесения стихов из одной главы в другую, повторений и прибавлений.

И перевод отдельных мест делается часто на основании этих двух списков (н-р.,1 Царств,13,1).

Списки Ватиканский, Альдинский, Оксфордский имели второстепенное значение и ими обыкновенно пользовались лишь в тех случаях, когда близко было к нему чтение древнего славянского перевода.

В тех случаях, когда славянский перевод не был согласен ни с одним из знаменитых кодексов, исправители рассматривали другие варианты греческого текста и если оказывалось, что хотя в одном из них содержится чтение подобное славянскому, удерживали славянское без изменения.

В местах трудных, неодинаково читавшихся, в изданиях греческого перевода и особенно относившихся к догматическим вопросам, исправители основывали свой перевод на толковании Отцов и Учителей Церкви  и новозаветном тексте, н-р, в кн.Бытия 29гл. (постепенно) поставлено: Отложенная Ему -  вместо - наименование Ему.

И относительно других мест Синод не всегда утверждал перевод, предложенный справщиками, если он отклонялся от греческого текста. В местах, особенно трудных для перевода с греческого, справщики обращались и к еврейскому тексту.

На него делаются иногда справщиками ссылки вслед за греческими списками при обосновании славянского перевода.

Следствием сличения с этим текстом служат нередкие пояснительные примечания к отдельным речениям и Славянской Библии, например, к словам: «Той твою блюсти будет главу» замечено евр. «сотрет».

2. Исправители(как и Петровские) были очень осторожны в суждении о древнем славянском переводе.

Если даже ни в одном из греческих списков не оказывалось чтения, подобного славянскому, в своем без особой нужды не исключали такого чтения из Славянской Библии, а оставляли в своем месте «во вместительных», справедливо опасаясь свободно выкидывать их. Ведь могло случиться, что  славянское чтение основывается на таком авторитетном греческом списке, который уже утерян или которого справщики не имели в то время под руками.

3. Приводя древний славянский перевод в согласие с текстом 70, исправители принуждены были вновь перевести с греческого некоторые неканонические книги, н-р, Товит и Иудифь, или очень значительно исправить по греческому тексту, н-р, кн.Есфирь, - т.к. все эти книги в прежнем славянском переводе переведены были с Вульгаты или (часть кн.Есфирь)  с еврейского. 3-ю кн.Ездры, не существующую в греческом тексте, переведенную в славянском переводе с Вульгаты исправили по Вульгате же.

4. Другие главнейшие исправления:

а) Привели главы и стихи славянского перевода в тот состав и порядок, какой находится в лучших списках греческого текста, преимущественно Александрийского кодекса. При  этом на недоумение одного из

справщиков, что в Исх. 36-39гл. нет разделения на стихи ни в древнем славянском переводе, ни в греческих списках, кроме Комплютенской Полиглоты, вследствие указания Синода, что надо в этом случае следовать большинству греческих списков, так и оставлены были эти главы, как неканонические отделы в канонических книгах[10] без разделения на стихи.

б) Недостававшие в древнем славянском переводе стихи переведены вновь и вставлены на свои места соответственно греческим спискам, к которым в контексте наиболее приближался древний славянский перевод.

в) Стихи и речения, переведенные в старом славянском переводе с еврейского или Вульгаты, переведены или исправлены по греческому тексту.

Очень много таких поправок сделано в кн. Есфирь.

Чтения древнего славянского перевода, соответствовавшие лишь Вульгате или еврейскому тексту, исключены или помещены «во вносных».

Исключены также ошибочные повторные переводы одного и того же слова или по ошибке внесенные с полей пояснения и распространения священного текста, ошибочные переводы греческих слов и форм, происходившие от незнания греческого языка. Таких исправлений, как доказано, много в кн.И.Навина и Есфирь, но, несомненно, то же сделано было и в др. книгах.

г) Стихи и речения, употребленные в разных местах Ветхого и Нового Завета, приведены во взаимное     согласие.Н-р,___________________________________________________________________________

д) Речения и обороты, устаревшие и сделавшиеся малопонятными, как в свое время поправлялись в древних рукописях, у Острожских и Московских издателей (1663г.), также поправлялись и Елизаветинскими справщиками и заменялись новыми, употребительными или близкими к разговорной современной речи.

Много неудобопонятных   слов и речений оставалось в прежнем славянском переводе, взятых прямо из оригиналов еврейского и греческого, эллинизмов и гебраизмов. Они заменены (хотя далеко не везде) славянскими буквами и оборотами.

ж) Из многих значений греческих слов исправители брали более соответственное ясности и контексту, чем какое было в прежнем переводе. Н-р, 2 Цар.4,1 –подивишася –изнемогоша.

Ошибочные переводы собственных имён нарицательными, и нарицательных –собственными, допущенные в старом славянском переводе, часто поправлены (и не всегда к лучшему и далеко не везде). Н-р, 1 Паралип.2,55 –«обитающееся во Наисе, поющие и возглашающие», поправлено: «во Иависе, Фаргафимм, Самафиим».

з) Во многих местах прежний перевод был тёмен, иногда по буквализму, иногда по затруднительности значения греческого оригинала. Исправители нередко заменяли его более точным и ясным. Н-р, в Исх.21,8 –«еже он помыслитс обеща», -заменено: «юже он взяти в жену обеща».

и) Некоторые греческие собственные имена и технические термины были прежде переведены, но странно, почему они оставлены без перевода.

к) Исправлены ошибочные переводы, сделанные по неразборчивости греческих слов оригинала Песнь Песней. Таких поправок весьма много.

л) Исправлены родословные. Н-р, в 1 Пар.1,18 –«Арфаксад роди Салу», -вставлено: «Каинана (Камнем же роди Салу)», согласно с Быт.10,24 и переводом 70.

м) Хронология книг В.Завета приведена в возможное согласие с летоисчислением Православн. Церкви.

н) Внесены и вновь переведены с греческого стихи и полустишья, не существовавшие в прежнем переводе. Очень много таких добавлений сделано в кн.И.Навина.

о) Выпущены изъяснения не принадлежащие свящ. тексту, а внесённые в славянский перевод из толковых списков. Н-р, Иов.33,26; 39,20.

п) С новоисправленным библейским текстом соглашено было соответственное чтение и в богослужебных книгах, особенно в паремиях.

р) В Псалтири сделано мало и исправлено ввиду знакомства с её текстом всего русского народа, а Петровские справщики совершенно не коснулись её.

Справщики нашли и многие несходства и славянского перевода с греческим. Вследствие этого некоторые из прежних славянских речений были исправлены ими в Псалтири на основании греческого текста, но напечатаны не наряду, а на поле, в виде примечаний. Основания для таких исправлений указаны были в предисловии к Елизаветинской Библии.

Недостаточность сделанного для усовершенствования славянского текста Псалтири исправители вполне сознавали. Но вместе с тем в своём донесении Синоду они указывали на невозможность сделать больше при руководстве одним переводом 70, и «понеже оных мест» (т.е. неясных в славянском тексте и «во всех кодексах 70»), «лучше исправить невозможно, разве из еврейского».

Прежнее заглавие «Пророка и царя Давида песнь» заменено «Псалтирь».

Опущены в Библии деления на кафизмы и главы и исправлен Синопсис.

Таково последнее официальное и общее исправление славянского перевода Библии.

 После него уже не было столь широких исправлений. Разделены были на стихи 36гл. 2 Парал. и неканонические отделы в 3 и 13-14гл. кн.пр.Даниила.

Производились частично некоторые исправления и греческие имена, касающиеся, главным образом, отдельных выражений и слов, н-р, исправления орфографические, грамматические, некоторые подстрочные примечания пояснительные и т.п. Они есть и в В.Завете, но преимущественно в Н.Завете, где таких исправлений очень много. Авторами таких исправлений являлись справщики и корректоры синодальных типографий, но обычно с утверждением таких поправок высшей церковной властью.

В 1915г. указом Синода согласно с внесённым от имени Совета СПБ Духовной Академии предложением при этой академии была создана особая Комиссия, ставящая себе задачей «научное издание славянской Библии».

Для этой цели намечено было проводить в известность и изучать все славянские рукописи свящ. книг, чтобы на основании их разночтений при издании каждой книги можно было восстановить древнейшие редакции славянского перевода.

У других славянских племён, пользующихся славянской Библией, вследствие тяжёлых исторических обстоятельств их жизни, не было подобных опытов собрания в одно целое всех свящ. книг в славянском переводе. Болгары и сербы приняли полную Библию от русских. Появлявшиеся у них издания её сделаны по Екатерининской Библии.

Московский митр.Филарет о славянском переводе Библии

История нашего славянского перевода показывает, как многочисленны были разнообразные исправления его, осуществлявшиеся с разными методами, средствами, целями. Иногда эти исправления были тщательно обдуманы, порою крайне спешны, не всегда с ясным знанием дела и целей.

Можно ли считать этот перевод в редакции Елизаветинской Библии непогрешимым, незыблемо авторитетным? Мудрый ответ на этот вопрос о достоинстве славянского перевода имеется у приснопамятного митр. Московского Филарета, во 2-й части («О славянском переводе Библии») его «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого 70 толковников и славянского переводов Свящ.Писа-ния»[11].

Святитель Филарет признаёт, что в некоторых местах славянского перевода Библии, особенно В.Завета, имеется неясность, но добавляет: «может случиться, что неясный текст есть верный», и призывает познать «достоинство славянского перевода Библии и употреблять его» с справедливым уважением.

Подчеркнув, что в духовных школах нашей страны, в учении о Свящ.Писании надлежит, между прочим, изъяснить достоинство славянского перевода Библии и его церковную важность, митр.Филарет указывает следующие достоинства этого перевода:

1. особенное достоинство и важность принадлежит славянскому переводу Библии по его происхождению. В начале своём он не есть произведение обыкновенной учёности, но плод апостольской ревности свв. Кирилла и Мефодия.

2. Древность сего перевода и постоянное сохранение необыкновенны между переводами свящ. книг на прочие живые языки европейские.Он получил начало в 9-ом столетии по Р.Х., и язык сего перевода в продолжение тысячи лет продолжает быть живым языком в Православной Церкви, хотя ныне уже не общенародном, однако ещё довольно понимаемым внимательными посетителями храмов и читателями свящ. книг, даже не имеющих училищного образования.

3. В тех частях, в которых перевод сей представлял несовершенства и недостатки, происшедшие частично от несовершенства славянского языка во время составления перевода, частию от неверности переписчиков, и др. причин, достоинство его возвышало посредством исправления, произведённого в 18в. под наблюдением Святейшего Синода.

4. Как перевод сей следует в В.Завете тексту 70 толковников, то сказанное о достоинстве текста 70 большею частию относится и к славянскому тексту.

5. _____________________________________________________________________________________

6. великую важность славянскому переводу Библии сообщает его употребление в православном церковном богослужении.

Язык богослужебный в России ещё понятен прилежным посетителям храмов Божиих; но уже от него далеко уклонилось наречие, находящееся ныне в устах народа.

Сколь нужно для веры и назидания народа то, чтобы язык богослужения был понятен, столь же нужно стараться о том, чтобы язык славянский, как богослужебный, продолжал быть понятным народу, а не сделался мёртвым.

А для сего действительнейшее средство есть то, чтобы славянский текст Библии, постоянно обращающийся в церковном, не был отчуждён и от народного употребления».

Вместе с тем митр.Филарет считает необходимым преподать соответствующие достоинству, важности и церковной потребности славянского перевода Библии следующие правила о сохранении этого перевода в постоянном уважении:

1. При обучении в духовных школах «Свидетельства Свящ.Писания должны быть приводимы с точностью по существующему славянскому переводу»;

2. Если текст славянский требует изъяснения, то оно должно следовать за текстом, буквально приведённым;

3. Два предыдущие правила постоянно должны быть соблюдаемы и учениками, когда они дают отчёт в принятых уроках;

4. В церковных поучениях тексты Свящ.Писания также должны быть приводимы по существующему славянскому переводу. Такое приведение может сопровождаться изложением текста их на русском наречии, если то нужно по свойству текста или по степени образования слушателей;

5. Преимущественно по существующему славянскому переводу должны быть приводимы тексты Свящ.Писания и в других сочинениях, поколику темнота славянских выражений не потребует заменить оные более ясными, соглашёнными с греческим, или еврейским текстом, и с толкованиями Св.Отцов.

Преподав такие «охранительные» правила, святитель Филарет указывает: «Впрочем, употребление славянского перевода не может быть исключительным так, чтобы совсем исключено было в изъяснении Свящ. Писания употребление по В.Завету перевода 70 толковников и текста еврейского, а по Н.Завету –оригинального текста греческого».

Это указание митр.Филарета подтверждается такими соображениями:

1.«Славянский перевод В.Завета по большей части следует греческому тексту 70 толковников».

Но как в соображения митр.Филарета о тексте 70 из писаний Св.Отцов и из самого Свящ. Писания Н. Завета доказана необходимость в известных случаях обращаться от текста 70 к еврейскому, «то сим, -говорит святитель, -равномерно доказана необходимость в тех же случаях и от сходного с текстом 70 текста славянского обращаться к еврейскому тексту».

Как пример из ветхозаветного свящ. текста, митр.Филарет приводит славянский перевод ст.11 Пс.88 и рек: «еда тма поперет мя и нощь просвещение в сладости моей» и чтение того же стиха св.И.Златоустом при толковании и в этой редакции и в иной, а именно: «реку: может быть, тма покроет мя и нощь светла окрест мене» и указывает, что «выражения, которые Святый Златоуст поставил здесь…», суть перевода с еврейского ближайший и яснейший, нежели перевод 70 толковников.

Славянские выражения: «еда тма поперет мя и нощь просвещение в сладости моей»- сходны с выражениями греческими. Следственно, как св.Златоуст нашёл приличным и нужным к выражениям греческого текста присовокупить в изъяснение перевода с еврейского, -равно прилично и нужно русскому толкователю к славенским выражениям присовокупить в изъяснение перевод с еврейского, употреблённый Златоустом.

2.Этот пример (как и другой приведённый митр.Филаретом) из Н.Завета показывает, что хотя Святейший Синод при пересмотре славянского перевода Библии сличал оный, где нужно, и с еврейским текстом, однако и теперь есть в славянском переводе тексты, в которых сие сличение не только полезно для ясности, но и нужно для оправдания точности пророческих изречений.

3.Даже в тех местах В.Завета, которые святейшим Синодом исправлены по еврейскому тексту, сличение славянского текста с еврейским и греческим оказывается иногда необходимым.

Известно, что некоторые исправления славянского текста Святейшим Синодом не внесены в оный, а положены на брезе, или на поле.

Из сего для читателя славянской Библии происходит правило, чтобы чтение положенное на брезе, почитать верным, предпочтительно пред находящимся в ряде текста.

Но если с сим правилом станет он читать текст 2кн. Паралипоменон, 22,2 – 22-х лет сый Охозия царствовати нача;и признаёт сие чтение погрешительным, а правильным –положение на брезе: 42: то впадает в явную погрешность. Ибо здесь положены на брезе чтение есть погрешительное[12], а находящееся в ряду текста есть истинное.

Для подтверждения сего последнего нужна справка с греческим текстом.

4.В стихе 33 гл.3 Евангелия от Луки в славянской Библии в родословии Христа Спасителя читается: Арамов, и Орамов, Ееромов.

Но в славянской же Библии в кн.Руфь 4,19 – читается: «Еером же роди Арама», а Иорома между ними нет.

Подобно сему и в 1-й кн.Паралип. 2,9  Аром поставлен сыном Еерома, а не Иорома.

Сей пример разноречия славянского текста с самим собою показывает, что он не во всех частях очищен от чтений сомнительных, требующих исследования и исправления, и что для сего необходимо сличение славянского текста по В.Завету с еврейским и греческим(70 толковников), а по Н.Завету – оригинальным греческим текстом.

5.После вышесказанного с благоговением надлежит усмотреть в Православной Российской Церкви ту же мудрую осторожность в отношении к славянскому тексту Библии, какая усмотрена в древней вселенской церкви в отношении к тексту греческому.

Святейший Синод, по трудам исправления славянской Библии, не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным. И тем прозорливо преградил путь затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или большие, нежели какие в Римской Церкви произошли от провозглашения самостоятельным текстом Вульгаты.

Однако, при употреблении текстов греческого перевода 70 толковников и еврейского и в пособие славянскому переводу книг В.Завета, охранительным руководством, -говорит митр.Филарет, -должны служить, и с приличным применением те охранительные правила, которые ограничивают употребление текста еврейского и пособие греческому тексту 70 толковников, по тем же соображениям, какие приводит святитель Филарет в соображениях о тексте 70 толковников.

«Так, -заключает свою ценную записку митр.Филарет, -надлежит устроять и исправлять путь православного богослова и читателя Свящ.Писаний, по законам самого православия и по правилам благоразумной осторожности.

Надобно внушать апостольское предостережение: «не мудрствовати паче, еже подобает мудрствовати» (Римл. 12,3).

Но также не должно поставлять преград исполнению повелению Самого Господа нашего И.Христа: «испытайте Писаний» (Иоанн, 8,39).

В другом месте (ч.1, разд.2, гл.12-14) своей «Записки» мудрый Святитель, указав на то, что толкователь Свящ.Писания В.Завета должен утверждать своё дело «на основании незыблемом и не подверженном пререканиям», говорит: «13…Святейший Синод, при исправлении славянского перевода Библии поверял опыт не только с греческим, но и с еврейским текстом, как о сём извещает он в своём предисловии;

И в самом Синоде оное всё было рассмотрено, и, в случае какого-либо гуманства, с греческим составом, и святыми отцами и текстом еврейским сносимо, и по довольном рассуждении определяемо».

«14.При сём, -продолжает автор, -придти может мысль, что как сношение с текстом еврейским уже произведено Святейшим Синодом, то сия удовлетворённая потребность не должно уже озабочивать нынешних богословов.

Не то оказывается при внимательном рассмотрении сего дела.

Кроме того, что сличение всех Слов всех бывших в виду текстов В.Завета составляет работу необъятную для славян, Святейший Синод к 1756г. не имел в виду некоторых изданий Библии, которые по сличению многочисленных рукописей изданы после.

Так, н-р, при рассмотрении перевода пророчества Даниилова, он имел текст греческий, который, по свидетельству блаж.Иеронима, не есть точный текст 70, а не имел в виду издания текста 70 толковников, которое сделано после, в 1772г.

Воспользоваться самим текстом предлежит нынешнему толкователю.

Подобно сему рассуждать надлежит и о сличении текста еврейского.

Открытие древних пособий, бывших прежде в неизвестности, требует продолжения работы для употребления оных в пользу и в защиту священной истины, к обличению превратных толкований, которые имеют иногда обольстительную внешность по тому самому, что ссылаются подлинный еврейский текст, и которые поэтому нельзя опровергать одним молчанием в еврейском тексте, но должно обличать основательным рассмотрением оного»[13].

Русский перевод

Первевод свящ.Писания на русский язык был совершён в 19в. Правда, попытки отдельных лиц дать русскому народу Библию на русском языке были и раньше, но они не имели успеха.

Так, ещё в нач.16в. Франциск Скорина, уроженец г.Полоцка, издал в Праге 22 свящ. ветхозаветные книги на русском языке (1517-1519гг.); остальные свящ. книги в его переводе остались в рукописи. Язык его перевода отличается белорусской окраской.

В Западной Руси и позже в 16-17вв. делались попытки переводить отдельные книги (особенно Псалтирь) на народный язык. В Москве Авраамий Фирсов, переводчик посольского приказа, перевёл в 1663г. Псалтирь на русский народный язык. Пользуясь славянским текстом, Фирсов исправлял его по еврейскому или, точнее, по его переводам (особенно Лютера). Перевод этот возбудил споры и был запрещён патриархом Иоакимом.

Начало нового русского перевода Библии положено было вскоре после учреждения в России Библейского Общества в конце 1812г. Сначала это общество задавалось целью распространить Библию среди иноверцев, а для православных продавать по дешёвой цене и даже раздавать даром Славянскую Библию.

Но уже в конце 1815г., по докладу президента Общества кн.Голицына, оберпрокурора Св.Синода, император Александр 1 повелел ему предложить Св.Синоду доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своём языке, яко нравоучительнейшем для них славянского наречия, на коем книги Свящ.Писания у нас издаются.

По определению Синода, дело перевода Свящ.Писания на русский язык было поручено ректору Петербургской Духовной Академии митр. Московскому, с прочими членами Академии.

И в 1818г. появилось славяно-русское Четвороевангелие, вышедшее в 1819г. уже 3-им изданием вместе с Деяниями.

В 1821г. перевод Н.Завета был закончен и приступлено к переводу ветхозаветных книг. Труд этот был разделён между всеми академиями. В основу русского перевода был взят еврейский текст, но принимался во внимание и перевод 70, а пособиями служили новые переводы –немецкий и французский.

Главными деятелями были архиеп.(к тому времени) Филарет и протоиерей Герасим Петрович Павский, проф. еврейского языка в Петербургской Дух. Академии.

Первою была переведена и издана в 1822г. Псалтирь.

В 1825г. были напечатаны 8-мь первых книг Библии, что должно было составить первую часть Русской Библии: всех было предположено 5-ть частей.

Но в 1824г. Библейское Общество в России, в силу целого ряда причин приостановило свою деятельность, в 1826г. было окончательно закрыто и перевод Свящ.Писания на русский язык прекратился.

Даже уже напечатанная 1-я часть Библии не была пущена в продажу, а отдельное издание Пятикнижия Моисеева было частью даже сожжено (в конце 1824г. и в нач.1825г.).

Дело перевода Библии на русский язык остановилось на долго.

Напрасно митр. Московский Филарет неоднократно возбуждал в Синоде этот вопрос. Каждый раз он встречал противодействие со стороны Петербургского митр.Серафима.

Между тем 2-е учеников митр.Филарета по Петербургской Дух. Академии, Г.П.Павский и алтайский миссионер архимандрит Макарий (Глухарёв), независимо друг от друга, продолжали переводить свящ. ветхозаветные книги на русский язык.

Первый переводил на своих лекциях еврейского языка учительные и пророческие книги В.Завета, которые и были отлитографированы студентами (в 1839 и 1841гг.).

Этот перевод с иссагогическими и экзегетическими примечаниями о.Павского, назначается собственно только для студентов. Но он распространился и вне Академии, среди духовенства, преимущественно среди бывших питомцев Академии.

Один из читателей этого перевода (предполагают –бакалавр Московской Дух. Академии иеромонах Агафангел), в последствии архиеп.Волынский, обратил внимание на некоторые уклонения его от принятого Церковью понимания отдельных мест Библии и составил (в конце 1841г.) обширную анонимную докладную записку о переводе Павского и его вредном характере и направил свою записку в 3-х экземплярах 3-м митрополитам.

Здесь он с негодованием отмечает явное увлечение автора перевода рационалистическими взглядами и составление перевода по еврейскому антимессианскому пониманию его. Так, в немессианском духу Павским были переведены и снабжены соответствующими толковательными примечаниями стих 14 7гл. и 40-41 ст. 11гл. кн.пр.Исайи,  седьмины Данииловы; в рационалистическом духе переведена Песнь Песней; признаны неподлинными 7-12 гл. кн.пр.Захарии; выражено сомнение в подлинности пророчества Исайи и историчности кн.пр.Ионы. Указывалось ранее, что в расположении глав и стихов кн.пр.Исайи и других пророческих книг Павсвкий в своём переводе принял свой, произвольный порядок, хронологический, по времени, к которому относятся события пророческих речей.

Перечисление вредных качеств перевода Павского заканчивалось указанием на необходимость русского перевода, но в православном духе, снабжённого необходимыми пояснениями и основанного не только на еврейском тексте, но и на переводе 70, особенно в мессианских пророчествах.

В результате этой докладной записки было наряжено следствие.

Г.П.Павский должен был отказаться от своих уклонений (от некоторых не сразу и довольно уклончиво) и просил «покрыть его вину архипастырским снисхождением». Ему была назначена эпитимия и келейное вразумление за несомненно предосудительный перевод.

Отобранные экземпляры его перевода было постановлено уничтожить.

Архимандрит Макарий, будучи миссионером на Алтае, перевёл кн.Иова и Исайи и представил их в Комиссию Духовных Училищ при Свящ.Синоде с просьбой издать их, ввиду настоятельной потребности в русском переводе Библии. О том же он неоднократно писал царю и Синоду.

Настойчивые попытки архим.Макария, несоответствовавшие видам высшей духовной администрации того времени, привели, однако, к тому, что архим.Макарию было назначено увещание местного епископа с 6-тинедельным покаянием и предложением заниматься миссионерством, а не русским переводом.

Всё-таки, несмотря на безуспешность попытки издать свой перевод, Макарий продолжал его и перевёл всю Библию.

Дело о переводе Библии на русский язык снова было возбуждено только с воцарением Александра 2.

В 1856г., когда члены Св.Синода по случаю коронации были в Москве, Московский митр.Филарет постарался поднять вопрос о продолжении перевода. На общем собрании членов синода было постановлено, что в переводе имеется настоятельная потребность и что необходимо доложить об этом царю.

Несмотря на противодействия тогдашнего обер-прокурора Синода графа А.А.Толстого и Киевского митр.Филарета (Амфитеатрова), всё-таки дело пошло официальным порядком. Св.Синод признал необходимым и пролезным перевод Библии на русский язык и не для употребления в церквах, а для одного лишь пособия к разумению Свящ.Писания (20.3.1858), и царь согласился с этим, хотя, видимо, не сразу (5.5.1858).

Теперь дело перевода Библии, начиная с Н.Завета, было поручено всем 4-ём Дух. Академиям, работа которых рассматривалась затем в особых заседаниях Св.Синода.

В 1860г. вышла Четвероевангелие, в 1862г. –Деяния и послания Апостолов. В 1863г. был напечатан вместе весь Н.Завет.

Когда близок был к концу просмотр перевода Н.Завета, было приступлено и к переводу В.Завета.

При СПБ Дух. Академии был образован особый комитет из проф. Свящ.Писания В.Завета М.А. Голубева, преподавателя еврейского языка Д.А.Хвольсона и проф. греческого языка Е.И.Ловягина[14].

В других академиях были организованы такие же комитеты, при СПБ Академии печатался в академическом журнале «Христианское чтение».

В то же время в «Трудах Киевской Дух. Академии» печатали перевод Киевского Комитета.

В журнале «Православное обозрение» печатался перевод архим.Макария (Глухарёва), а в «Духе Христианина» – перевод Г.П.Павского (с его исправлениями).

В соответствии с мнением Московского митр.Филарета Св.Синод постановил в основу перевода свящ. ветхозаветных книг на русский язык положить еврейский текст, как подлинник.

В 1867г. Св.Синод признал необходимым издать русский перевод Библии от своего лица и для этого постановил: перевод, делаемый СПБ Дух. Академией рассылать во все другие духовные академии для отзыва и рассматривать его затем, вместе с замечаниями других академий, в особых заседаниях Синода.

Московский митр.Филарет, главный поборник перевода Библии на русский язык, выразил готовность принять участие в просмотре изготовляемых переводов свящ. книг и Синод препроводил к Московскому святителю на рассмотрение изготовленный перевод Пятикнижия. Последовавшая через месяц (19.11.1867) кончина митр.Филарета остановила его новые труды, связанные с переводом ветхозаветных книг на русский язык.

Так была издана в 1868г. первая часть Библии – Пятикнижие, а затем последовательно и другие части, -последняя вышла в свет в 1876г.

В 1876г. появилась вся Библия в одном томе.

Главным переводчиком всего В.Завета был собственно Д.А.Хвольсон.

Главным двигателем дела в Синоде тогда были СПБ митр.Исидор и протопресвитер В.Б.Бажанов.

Синодальная Библия на русском языке впоследствии несколько раз переиздавалась в разных форматах.

Какими чертами характеризуется Синодальный перевод свящ. ветхозаветных книг?

1. перевод заключает Библию в том самом составе и виде, в каком содержит её наша Церковь. Как самые свящ. книги, так и отдельные части их расположены в том порядке и составе, как они стоят в греческой и славянской Библии. Внесены как целые неканонические книги, так и неканонические отделы книг (н-р, в кн.Есфирь, Даниила и др.). во всех ветхозаветных книгах главы и стихи расположены по греко-славянскому переводу.

2. В основу перевода тех книг, которые имеются в еврейской Библии, т.е. всех канонических книг, положен еврейский текст, как подлинный, с которого текст 70 есть перевод, но «под руководством греческой Библии в тексте 70, как освящённый долговременным церковным употреблением, служит ''вспомогательным и охранительным средством''». В тех местах, где чтение 70 представлялось более верным и ясным, чем еврейское, там переводили с греческого.

3. Неканонические книги переведены с тех текстов (языков), на которых они сохранились, т.е. с греческого, а 3-я кн.Ездры –с латинского (с Вульгаты).

4. В тех случаях, когда славянский текст представляет значительные разности против греческой Библии, переводчики принимали его как вариант, наряду с другими известными греческими списками, в предположении соответствия этого варианта древним, ныне утраченным, греческим чтениям 70.

5. В произношении собственных имён, а также и наименований свящ. предметов и действий соблюдена греко-славянская терминология, с которой сроднилась Россия.

6. Перевод Библии, издаваемый по благословению Святейшего Синода, отличается, по возможности, верностью и точностью перевода.

7. О литературной стороне перевода можно заметить, что переводчики отчасти ввиду общей народной привычки к церковно-славянскому языку, как к священному в России, отчасти же вследствие стремления к наибольшей точности перевода, нередко удерживают славянские слова и обороты.

* * *

( Из лекций по общей исагогике, прочитанных в 1953-54 академическом году студентам 2-го курса МДА…доцентом Н.М.Лебедевым).

1. кроме того, на лекциях дан краткий обзор толкования свящ. ветхозаветных книг, а именно толкования: иудейского, христианского в 1-й период (новозаветного и муже-апостольского понимания и особенно Святоотеческого толкования) и толкования ветхозаветных книг в России. Эта часть курса в машинопись не дана.

2. В настоящем курсе лекций в большей их части использованы лекции по Общему Введению в Свящ. Ветхозаветные книги:

а) проф. СПБ Дух. Академии А.П.Рождественского (1916г.);

б) проф. Казанской Дух. Академии П.А.Юнгерова (1920г.);

в) проф. СПБ Дух. Академии Ф.Г.Елеонского (1892г.).

---

[1] Е.Е.Голубинский. Цитир. сочинение, стр.331

[2] Затворник, подвергнувшемуся искушению («прельщению»), потом еп.Новгородский, в последствии причислен к лику Святых.

[3] Е.Е.Голубинский. Цитир. сочинение, стр.332

[4] Е.Е.Голубинский. Цитир. сочинение, стр.882.

[5] В.Заблудова в 1570г. и в 1574г. на слав.яз. печатаны Псалтирь и Евангелие. У Острога была напечатана Псалтирь в 1580г. Трудился во всех этих изданиях первопечатник диакон Иоанн Фёдоров.

[6] Переведенная с Вульгаты она была напечатана несколько раз: в 1506, 1549 и 1577 г.г.

[7] Этот перевод Библии в составе  22 ветхозаветных книг напечатан в Праге в 1517-25 г.г. (перевод остальных Свящ. книг остался в рукописи), был составлен Ф. Скориной , заимствован из древних славянских рукописей и пополнен по Вульгате. Язык перевода именуется «русским», но носит белорусскую окраску.

[8] Перечень и характеристики их здесь опускаются, но были сообщены на лекциях в 1953-54 академ.году.

[9] Вследствие этого хотя и почтенной заботливости ряд мест в славянском переводе темны, на что указали и сами редакторы в своем предисловии.

                Более точного воспроизведения Александрийского кодекса тогда не было.

Лекция "Особенности иммунитета и специфическая профилактика" также может быть Вам полезна.

[10] 2 Парал. 26, Псал. с.1: в 1, 3, 4, 5, 8, 10 гл. кн.Есфирь: в 3 и 13 – 14 гл. книг пр. Даниила. Впоследствии указанные места 2 Парал. и кн.Даниила были разделены на стихи. (Печатается с сокращениями, главным образом, в отношении примеров, против сообщенного на лекциях)

[11] _______________________________________________________

[12] по сей хронологии, -говорит в другом пункте своей «Записки» митр.Филарет, -Охозия был бы 2-мя годами старше своего отца, который начал царствовать 32-х лет и царствовал 8лет. 2Парал. 21,5, стр.469.

[13] «Записки» митр.Филарета, стр.466-468

Печатается в значительно сокращённом виде против прочитанных лекций.

[14] По смерти М.А.Голубева его заменил Н.И.Савваитов.