Психология социальных групп

Психология социальных групп
Стихийные социальные образования и массовые движения
Большие социальные группы
Малые социальные группы: структура и динамика групповых процессов
Психология межгрупповых отношений

Психология социальных групп

Социальные образования, составляющие социальную реальность человека, в которой происходит развитие черт личности и ее дальнейшее существование, всегда являлись объектом повышенного внимания со стороны представителей социальных наук. Всю совокупность социальных образований можно дифференцировать:

1. на относительно устойчивые и постоянно существующие – социальные группы, – которые, в свою очередь, делятся на большие и малые. В основе этого деления лежит оценка размеров группы, влияющая на характер взаимосвязей членов группы.
2. на стихийно формирующиеся и неустойчивые массовые движения, определяемые как социальная масса, толпа, публика.

“Под группой понимается реально существующее образование, в котором люди собраны вместе, объединены каким-то общим признаком, разновидностью совместной деятельности или помещены в какие-то идентичные условия, обстоятельства (также в реальном процессе их жизнедеятельности), определенным образом осознают свою принадлежность к этому образованию (хотя мера и степень осознания могут быть весьма различными)”.

К основным характеристикам группы относятся:

• композиция группы (или ее состав);
• структура группы;
• групповые процессы;
• групповые нормы и ценности;
• система санкций.

Каждый из этих параметров может приобретать совершенно различное значение в зависимости от типа изучаемой группы. Однако, необходимо признать что композиция (состав), структура группы и динамика групповой жизни (групповые процессы) – обязательные параметры описания группы в социальной психологии.

Состав группы может быть описан по совершенно различным показателям, в зависимости от того, значимы ли в каждом конкретном случае, например, возрастные, профессиональные или социальные характеристики членов группы. Не может быть дан единый рецепт описания состава группы в связи с многообразием реальных групп; в каждом конкретном случае начинать надо с того, какая реальная группа выбирается в качестве объекта исследования: школьный класс, спортивная команда или производственная бригада. Социальные психологи при изучении групп сразу задают некоторый набор параметров для характеристики состава группы в зависимости от типа деятельности, с которым данная группа связана.

Существует несколько достаточно формальных признаков структуры группы:

• структура коммуникаций;
• структура предпочтений;
• структура "власти" и т.д.

Другой стороной характеризующей структуру группы является эмоциональная связь, структура межличностных отношений, а также связь ее с функциональной структурой групповой деятельности. В социальной психологии соотношение этих двух структур часто рассматривается как соотношение "неформальных" и "формальных" отношений.

Рекомендуемые материалы

Определение типологии групповых процессовне является чисто технической, формальной задачей: он зависит и от характера группы, и от точки зрения исследователя. Если следовать принятому методологическому принципу, то к групповым процессам прежде всего следует отнести такие процессы, которые организуют деятельность группы.

Другая сторона вопроса, связанная с характеристикой групповых процессов, - это рассмотрение их в контексте развития группы. Целостное представление о развитии группы и о характеристике групповых процессов с этой точки зрения разработано именно в отечественной социальной психологии. Естественно, что развитие групповых процессов допускает и более дробный анализ, когда отдельно исследуется развитие групповых норм, ценностей, системы межличностных отношений и т.д.

Понятиями, используемыми для обозначения места индивида в системе групповой жизни являются "статус" или "позиция". Термины "статус" и "позиция" часто употребляются в данном случае как синонимы, хотя у ряда авторов понятие "позиция" имеет несколько иное значение (Божович, 1967). Самое широкое применение понятие "статус" находит при описании структуры межличностных отношений, для чего более всего приспособлена определенная методика измерения статуса, а именно социометрическая методика. Но получаемое таким образом обозначение статуса индивида в группе никак нельзя считать удовлетворительным.

Во-первых, потому, что место индивида в группе не определяется только его социометрическим статусом; важно не только то, насколько индивид как член группы пользуется привязанностью других членов группы, но и то, как он воспринимается в структуре деятельностных отношений группы. На этот вопрос невозможно ответить, пользуясь социометрической методикой. Во-вторых, статус всегда есть некоторое единство объективно присущих индивиду характеристик, определяющих его место в группе, а также его субъективного восприятия другими членами группы. В социометрической методике есть попытка учесть два компонента статуса (коммуникативный и гностический), но при этом имеются в виду два компонента эмоциональных отношений (тех, которые индивид испытывает к другим членам группы, и тех, которые к нему испытывают другие) Речь же идет о соотношении объективных и субъективных характеристик статуса. В-третьих, при характеристике статуса индивида в группе необходим учет отношений более широкой социальной системы, в которую данная группа входит, - "статус" самой группы. Это обстоятельство небезразлично для конкретного положения члена группы. Этот третий признак статуса также никаким образом не учитывается при определении статуса социометрической методикой. Вопрос о разработке адекватного методического приема для определения статуса индивида в группе может быть решен только при одновременной теоретической разработке этого понятия.

Другая характеристика индивида в группе - это "роль". Обычно роль определяют как динамический аспект статуса. Но это распространенное определение не раскрывает еще действительного содержания понятия. По-видимому, целесообразно характеризовать динамический аспект статуса через перечень тех реальных функций, которые заданы личности группой, содержанием групповой деятельности. Если взять такую группу, как семья, то на ее примере можно показать взаимоотношение между статусом, или позицией, и ролью. В семье различные статусные характеристики существуют для каждого из ее членов: есть позиция (статус) матери, отца, старшей дочери, младшего сына и т.д. Если теперь описать набор функций, которые "предписаны" группой для каждой позиции, то получим характеристику роли матери, отца, старшей дочери, младшего сына и т.д. Нельзя представлять роль как что-то неизменное: динамизм ее в том, что при сохранении статуса набор функций, ему соответствующих, может сильно варьировать в различных однотипных группах, а главное, в ходе развития как самой группы, так и более широкой социальной структуры, в которую она включена. Пример с семьей ярко иллюстрирует эту закономерность: изменение роли супругов в ходе исторического развития семьи - актуальная тема современных социально-психологических исследований.

Важным компонентом характеристики положения индивида в группе является система групповых ожиданий. Этот специальный социально-психологический термин обозначает тот простой факт, что всякий член группы не просто выполняет в ней свои функции, но и обязательно воспринимается, оценивается другими. В частности, это относится к тому, что от каждой позиции, а также от каждой роли ожидается выполнение некоторых функций, и не только простой перечень их, но и качество выполнения этих функций. Группа через систему этих ожидаемых образцов поведения, соответствующих каждой роли, определенным образом контролирует деятельность своих членов. В ряде случаев может возникать рассогласование между ожиданиями, которые имеет группа относительно какого-либо ее члена, и его реальным поведением, реальным способом выполнения им своей роли. Для того, чтобы эта система ожиданий была как-то определена, в группе существуют еще два чрезвычайно важных образования: групповые нормы и групповые санкции.

Все групповые нормы являются социальными нормами, т.е. представляют собой "установления, модели, эталоны должного с точки зрения общества в целом и социальных групп и их членов поведения".

В более узком смысле групповые нормы - это определенные правила, которые выработаны группой, приняты ею и которым должно подчиняться поведение ее членов, чтобы их совместная деятельность была возможна. Нормы выполняют, таким образом, регулятивную функцию по отношению к этой деятельности. Нормы группы связаны с ценностями, так как любые правила могут быть сформулированы только на основании принятия или отвержения каких-то специально значимых явлений. Ценности каждой группы складываются на основании выработки определенного отношения к социальным явлениям, продиктованного местом данной группы в системе общественных отношений, ее опытом в организации определенной деятельности.

Хотя проблема ценностей в ее полном объеме исследуется в социологии, для социальной психологии крайне важно руководствоваться некоторыми установленными в социологии фактами. Важнейшим из них является различная значимость разного рода ценностей для групповой жизнедеятельности, различное их соотношение с ценностями общества. Когда речь идет об относительно общих и абстрактных понятиях, например о добре, зле, счастье и т.п. то можно сказать, что на этом уровне ценности являются общими для всех общественных групп и что они могут быть рассмотрены как ценности общества. Однако, при переходе к оцениванию более конкретных общественных явлений, например, таких, как труд, образование, культура - группы начинают различаться по принимаемым оценкам. Ценности различных социальных групп могут не совпадать между собой, и в этом случае трудно говорить уже о ценностях общества. Специфика отношения к каждой из таких ценностей определяется местом социальной группы в системе общественных отношений. Нормы, как правила, регулирующие поведение и деятельность членов группы, естественно, опираются именно на групповые ценности, хотя правила обыденного поведения могут и не нести на себе какой-то особой специфики группы. Нормы группы включают в себя, таким образом, и общезначимые нормы, и специфические, выработанные именно данной группой. Все они, в совокупности, выступают важным фактором регуляции социального поведения, обеспечивая упорядочивание положения различных групп в социальной структуре общества. Конкретность анализа может быть обеспечена только в том случае, когда выявлено соотношение двух этих типов норм в жизнедеятельности каждой конкретной группы, причем в каждом конкретном типе общества.

Формальный подход к анализу групповых норм, когда в экспериментальных исследованиях выясняется лишь механизм принятия или отвержения индивидом групповых норм, но не содержание их, определяемое спецификой деятельности, явно недостаточен. Понять взаимоотношения индивида с группой можно только при условии выявления того, какие нормы группы он принимает и какие отвергает, и почему он так поступает. Все это приобретает особое значение, когда социальная психология сталкивается с фактом рассогласования норм и ценностей группы, когда группа может ориентироваться на ценности, не совпадающие с нормами общества. Это может быть понято только при условии рассмотрения совершенно конкретных групп в совершенно конкретных обществах.

Важная проблема - это мера принятия норм каждым членом группы: как осуществляется принятие индивидом групповых норм, насколько каждый из них "отступает" от соблюдения этих норм и т.д., как соотносятся социальные и "личностные" нормы. Одна из функций социальных (и в том числе групповых) норм состоит именно в том, что при их посредстве требования общества "адресуются и предъявляются человеку как личности и члену той или иной группы, общности, общества". При этом необходим анализ санкций - механизмов, посредством которых группа "возвращает" своего члена на путь соблюдения норм. Санкции могут быть двух типов: поощрительные и запретительные, позитивные и негативные. Система санкций предназначена не для того, чтобы компенсировать несоблюдение норм, но для того, чтобы обеспечить соблюдение норм. Исследование санкций может иметь смысл лишь при условии конкретного анализа конкретных групп, так как содержание санкций должно быть соотнесено с содержанием норм, а это нельзя сделать в отрыве от анализа конкретных свойств группы.

Таким образом, рассмотренный набор понятий, при помощи которых может осуществляться социально-психологическое описание группы, есть лишь определенная концептуальная сетка, наполнить содержанием которую еще предстоит.

Такая сетка полезна и нужна, но проблема заключается в том, чтобы четко понять ее функции, не сводить к простой констатации, своеобразной "подгонке" под эту сетку реальные процессы, протекающие в реальных группах. Для того, чтобы сделать следующий шаг по пути анализа, необходимо теперь дать классификацию групп, которые являются предметом рассмотрения в рамках социальной психологии.

В данном разделе мы рассмотрим социальные явления и процессы, определяемые принадлежностью человека к социальным образованиям различного типа.

Стихийные социальные образования и массовые движения

Термин “масса” появляется в словаре социальных исследователей, рассматривающих стремительные социальные изменения, происходившие в европейском обществе в XVII – XIX вв. Данное понятие, во-первых, рассматривается в контексте разрушения средневековой сословной стратификации общества как результат этого процесса. Во-вторых, имеет очевидно негативный подтекст, предопределенный тем, что первые исследователи этого явления были политическими консерваторами, и активными критиками действий социальных масс, и рассматривали их как свидетельство социальной деградации. Тогда и определяется основной синоним понятия “социальная масса” – “толпа” (см. работу Г.Лебона)

Такая интерпретация и такое отношение к такому явлению как социальная масса не является общепризнанным.

Уже в начале XX века понятию “масса-толпа” Г.Тард противопоставляет другое понятие: “масса-публика”, которая отличается от толпы меньшей сплоченностью и большей пассивностью. Кроме того, публика менее нетерпима, чем толпа. В конце концов, толпа стала рассматриваться как один из типов социальной массы.

Во второй половине XX века складываются несколько подходов к определению того, что представляет собой “масса”:

• Масса как “суждение некомпетентных”, возникающее вследствие низкого качества современной цивилизации, которое, в свою очередь является следствием ослабления руководящих позиций просвещенной элиты (Х.Ортега-и-Гассет);
• Масса как “недифференцированное множество”, гетерогенное по своему происхождению и гомогенное (в смысле однообразия, отсутствия социальных различий, бесцельностью, отчуждением и недостатком интеграции) по социальным характеристикам (Г.Блумер, Э.Ледерер, М.Арендт). Масса в этой трактовке противостоит классовой структуре общества, так как человек массы деклассирован;
• Масса как сверхорганизованный социальный агрегат, предельно бюрократизированный с доминирующими тенденциями к униформизму и отчуждению (Г.Вебер, Г.Зиммель, К.Маннгейм).

Как подходы к рассмотрению такого явления как “социальная масса”, так и теории масс опирались на конкретные эмпирические наблюдения за ситуативно возникавшими и распадавшимися множествами людей и стихийными формами их поведения. Разнообразие в трактовках возникает, с точки зрения Д.В.Ольшанского, в следствие того, что попытки определить и объяснить это явление опирались на рассмотрение масс как структурированных, закрепленных, формализованных и не стихийных образований. Между тем, отличительными чертами масс являются:

• Временность существования
• Функциональность (в противовес морфологичности);
• Динамичность (в противовес статичности)
• Возникновение и функционирование на основе внутренних психологических, а не внешних (социологических и философских) закономерностей, хотя последние могут выступать в качестве предпосылок возникновения самой массы. Соответственно, приоритет субъективных факторов над объективными.

Роль масс и значение массовидных явлений становится более заметной когда нарушаются социальные и групповые связи, межгрупповые границы. Общество переживание так называемое “социотрясение” (в терминологии Б.А.Грушина). “Масса” – категория приемлемая для описания социального состояния нестабильного, кризисного общества, в то время как для стабильного общества более уместны такие категории как “группа”, “страта”, “класс”, “социальный слой”.

Принадлежность человека к той или иной социальной группе в условиях стабильного общества сопряжена с соответствующей самоидентификацией. Эта самоидентификация является основой для понимания границ социальных границ и возможностей. Для человека включенного в массу самоидентификация либо затруднена, либо невозможна, что обусловлено временным характером социальных связей. Границы стираются, равно, как и исчезают социально-психологический границы для действий, которые в обычных условиях регулируются общественной моралью и групповыми нормами.

Ключевым для понимания психологии масс является понятие “массового сознания”, под которым понимается “особый, специфический вид общественного сознания, свойственный значительным неструктурированным множествам людей”, возникающий на основе совпадения (совмещения или пересечения) в определенный момент времени основных и наиболее значимых компонентов сознания большого числа разнообразных групп общества.

Массовое сознание, в отличие от группового, формируется вне зависимости от наличия совместной деятельности. Важными условиями его формирования являются процессы общения людей между собой и совместного восприятия и переживания ими значимой социальной информации, вызывающей всеобщую озабоченность. Сильные эмоции и чувства вытесняют привычные регуляторы повседневного поведения, – групповые нормы, ценности, образцы поведения, – и порождают потребность в немедленных действиях. Таким образом, ядро массового сознания носит эмоционально-чувственную основу, на основе которой строится иррациональная реакция. Это первичный эмоционально-действенный уровень массового сознания. На основе первого базисного уровня строится рациональный уровень, включающий в себя когнитивные компоненты (общедоступные знания, общая узнаваемая информация и ее разделяемые интерпретации).

Рациональный уровень массового сознания состоит из трёх основных блоков показанных на рисунке 6.

Рисунок 6. Блоки рационального уровня массового сознания

Некоторые из них являются более динамичными (мнения и настроения), другие более статичными (социальные ожидания и социально-политические ценности).

Социальные ожидания сочетаются с оценками людьми своих возможностей влиять на общественную систему в целях реализации имеющихся ожиданий.

Мнения и настроения связаны с оценками людей, составляющих массу, текущего положения, правительства, лидеров, конкретных социально-политических сил и акций.

Социально-политические ценности лежат в основе осознанного политико-идеологического выбора. Они определяют итоговое отношение массового сознания к происходящему.

Проявлением массового сознания является, как правило, неорганизованное стихийное, но одинаковое и относительно необычное поведение больших масс людей. Управляемость массового поведения во многом зависит от того, какие уровни массового сознания задействованы в реакции на внешние события. Кроме того, массовое поведение зависит и от эффективности (объема и качества) внешнего воздействия на массовое сознание.

Исследователи массового сознания отмечают, что оно, с одной стороны проявляется лишь в бурные и крайне социально-динамичные периоды развития общества, с другой же стороны, может быть рассмотрено как самостоятельный феномен, не находящийся в непосредственной зависимости от социальной динамики.

Уинстен Хью Оден (1907-1973)
английский поэт
"Чтобы влиться в толпу вовсе не обязательно выходить на улицу – достаточно, сидя дома, развернуть газету или включить телевизор."

Во втором случае речь идет о сосуществовании массового и группового сознания. В этом случае массовое сознание возникает как отражение, переживание и осознание обстоятельств, действующих в значительных социальных масштабах на большое количество социальных групп. Таким образом, эти группы оказываются в сходных жизненных обстоятельствах, которые уравнивают их в том или ином плане.

Особое место в формировании массового сознания занимает деятельность средств массовой информации во всех их проявлениях: от новостных программ и развлекательных медиапродуктов и до рекламы. Умелое информационное манипулирование и пропаганда позволяют достаточно эффективно влиять на массовое сознание в условиях современного постиндустриального общества. Примерами чего являются взлеты общественной поддержки весьма сомнительных политических инициатив, социально-политических сил и лидеров: от А.Гитлера, пришедшего к власти через вполне легитимные демократические процедуры и получившим общественную поддержку и до примеров сегодняшнего дня:

• Американские СМИ накануне 1-ой американо-иракской войны не уставали сравнивать иракского политического лидера с Адольфом Гитлером, проводя многочисленные параллели его внутриполитических шагов с действиями нацистов в годы их нахождения у власти. Во многом благодаря этому непонятное многим американцам по смыслу нападение на Ирак, который несколько лет назад имел США в качестве союзника в войне с Ираном. В результате массированной пропаганды, общественная поддержка Дж.Буша-старшего в его решении напасть на Ирак составляла 90%. Та же самая ситуация практически повторилась в 2003 году во время второй американо-иракской войны.
• Можно привести достаточно много примеров манипулирования массовым сознанием в условиях российской реальности. Классическим примером является рост популярности Б.Ельцина за полгода предвыборной компании 1996 года с 3% до более чем 50%, что позволило ему выиграть президентские выборы.

'

Рисунок 7. Б.Ф.Поршнев

Одним из самых дискуссионных вопросов социальной психологии является вопрос происхождения массового сознания. В отечественной психологии наиболее интересные гипотезы были выдвинуты Б.Ф.Поршневым и А.Н.Леонтьевым¹.

Б.Ф.Поршнев предложил концепцию эволюции массового сознания от массового к индивидуальному (Рисунок 8.). Он считал, что первичным фактом филогенеза психики является выделение из общей массы первобытных людей группового сознания – первичной дихотомии на “МЫ” и “ОНИ”. Причиной такой поляризации является обострение борьбы за существование в рамках одной экологической ниши пралюдей и параллельных эволюционных ветвей антропоидов.

Основным инструментом закрепления этой поляризации в психической реальности становится речь. С другой стороны речь является и механизмом более эффективной мобилизации и координации сил и ресурсов группы в противостоянии с другими представителями семейства Hominidae. Первоначально предшественники людей могли издавать лишь грубые гортанные звуки, состоявшие из одних гласных. Однако, диалектика развития мышления и сознания пошла по пути взаимного обуславливания.

Рисунок 8. Направление и основные факторы эволюции массового сознания в концепции Б.Ф.Поршнева

В первобытной массе выделялся не самый сильный и не самый умный, выделялся тот кто первым овладевал приемами произнесения членораздельных звуков, которые с одной стороны, могли завораживать, вводить в транс, подчинять слушателя, с другой, могли активизировать соответствующие отделы мозга и стимулировать прямое ответное действие того, к кому обращался говоривший.

С точки зрения Поршнева слово-знак обладало изначально обладало положительной прескрипцией, то есть способностью подчинять волю и действия слушающего тому, кто говорит. Лишь постепенно, с овладением другими индивидами механизмами речи, ее усложнением, проявляется другая сторона слова – негативная прескрипция, то есть способность противопоставить собственную волю и собственное мнение мнению социальному, выражаемому лидером и внушаемому массе. Особое значение в выделении индивидуального сознания из группового Б.Ф.Поршнев уделял концепции суггестии и контрсуггестии.

“Человек развивал сознание, противопоставляя себя неживой природе (геоклиматические факторы) и выделяясь из неё. Он противопоставлял себя инстинктам, выделяясь из массы животного мира. Овладевая собственной внутренней речью, он выделялся из массы пещерного стада, противопоставляя сея и шаману, и колдуну, и тем, кто был ими заворожен. Как мог, изо всех сил индивидуализировавшийся человек боролся с постоянно преследовавшей его психологией масс. Итог этой многотысячелетней борьбы достаточно печален. Получается, он делал все это для того, чтобы служить в армии, ходить в церковь, слушаться политиков и смотреть телевизор”.

Рисунок 9. Модель поляризации массового сознания по Б.Ф.Поршневу

Другим процессом динамических изменений в массовом сознании согласно теории Поршнева является процесс поляризации массового сознания (см. Рисунок 9.) и превращение его в сознание дифференцированное, групповое с выделением в нем таких категорий как “Мы” – “Вы” – “Они”.

При этом “Мы” всегда наделяется комплексом позитивных диффиниций и связанных с ними позитивных эмоциональных переживаний. “Они” это всегда враждебно настроенные другие, непонимающие “человеческого языка”, несущие бедствия и уничтожение для позитивного “Мы”. Недифференцированная масса индивидов сплачивается в “Мы” против “Они” благодаря одновременному протеканию двух процессов: выделение группы на основе нескольких признаков от социальной массы и стирание индивидуальных различий в группе (благодаря усилению действия таких процессов как взаимного подражания, взаимного заражения). Процесс коммуникации между “Мы” и “Они” порождает наложение двух этих категорий. Возникает третий класс социальных объектов, обладающий амбивалентными аффективными диффинициями – “ВЫ”. Эта категория не является продолжением “Мы”, однако групповое сознание, присущее “Мы” рассматривает “ВЫ” как достойный субъект для диалога и обмена. Дифференциация уже группового сознания на собственно “Мы” и “ВЫ” способствует индивидуализации сознания, преодолению принадлежности к массовой психике.

Рисунок 10. А.Н.Леонтьев

Один из классиков отечественной психологической мысли А.Н.Леонтьев связывал появление человека и человеческого с расслоением единой массовой деятельности, в которой отсутствуют черты сотрудничества и совместных скоординированных действий, а также с расслоением прежде единой массовой психики. Первоначально, случайный и непостоянный характер этого разделения перерастает в примитивное техническое разделение труда, которое в свою очередь, действуя на более или менее постоянной основе, ведет к существенным изменениям структуры деятельности. Теперь деятельность расчленяется на отдельные действия возможность выполнения которых различными субъектами обусловлена предварительным разделением единой массовой психики.

Ключевым фактором, закрепившим выделение индивидуальной психики из массового сознания, является отделение действия от потребности. Кроме того, ряд сложных действий, в выполнение которых включены различные субъекты, предполагают, что части сложного поведения, исполняемые ими, могут противоречить их же потребностям.

Пытаясь определить ту черту первобытного сознания, которая определяет его общее строение, сохраняющуюся в течение всего периода существования первобытного человека, Леонтьев пишет о массовости, общей нерасчлененности сознания и психики в целом. Массовое сознание связано с общностью единых значений и отсутствием индивидуальных, личностных смыслов. Совпадение смыслов и значений составляет главную особенность первобытного сознания.

Необходимо отметить, что западно-европейская и американская традиции социальной психологии значительно меньшее внимание уделяют проблеме генезиса индивидуальной и массовой психики. Значительно больший интерес для западных исследователей представляет проблема возникновения и закрепления в ходе эволюции форм просоциального поведения – кооперативных или альтруистических форм, а также влияние принципов полового отбора на многообразие психологических различий между мужчиной и женщиной.

При рассмотрении основных механизмов регуляции массового поведения в социальной психологии используются несколько основных понятий: заражение, внушение и подражание. Необходимо, так же отметить, что анализ данных механизмов был предпринят в рамках европейской и российской социальной психологии. Американские исследователи существенно меньшее внимание уделяли внесознательным факторам, влияющим на социальное поведение индивидов.

Заражение выглядит наиболее очевидной особенностью поведения людей в массе и кажется наиболее легко объяснимым явлением (отчасти, благодаря вирусологической аналогии). В.Макдугалл считал, что механизм психического заражения связан с ослаблением критического мышления и усилением аффективной составляющей в действиях индивидов, составляющих массу. Человек, повинуясь аффекту, повышает возбуждение тех, кто на него повлиял. Таким образом, аффективный заряд отдельных лиц повышается взаимной индукцией, которая повышается за счет того, что многие вынуждены подражать другим, для того, чтобы оставаться в созвучии с “множеством”.

В современной социальной психологии под заражением понимается процесс передачи эмоционального состояния от одного индивида к другому, протекающий на психофизиологическом уровне контакта помимо собственно смыслового воздействия или дополнительно к нему. Заражение, как правило, с трудом поддается произвольному контролю, а при наличии обратной связи способно нарастать в силу взаимной индукции, приобретая вид особой циркулярной реакции.

Другими существенными характеристиками психического заражения являются условия проявления и влияние на характеристики социальных образований:

“Такая реакция сопутствует эффективным массовым акциям, публичному восприятию ораторских выступлений, произведений искусства и т.д. и служит дополнительным сплачивающим фактором, пока не превысит некоторой оптимальной интенсивности. Однако вышедшее из-под контроля обоюдное заражение приводит к распаду формальных и неформальных нормативно-ролевых структур и вырождению организованно взаимодействующей группы в ту или иную разновидность толпы”.

Фактически заражение является механизмом превращения группы в социальную массу. Б.Ф.Поршнев считал, что слагаемыми заражения являются внешнее воздействие (внушение) и внутренняя реакция (подражание). Данное соотношение понятий не является бесспорным. Так, известный отечественный психолог Д.В.Ольшанский рассматривает эти явления как самостоятельные, хотя и часто довольно тесно связанные. Анализируя социально-психологические явления, в которых проявляется психическое заражение наряду с подражанием и внушением, он пишет, то “заражение является, прежде всего, ярким, почти художественным образом. Реально, в психологическом понимании, за ним стоят либо подражание, либо внушение, либо то и другое вместе. Соответственно, становится очевидным, что в научном отношении понятие “заражение” не обладает достаточной объяснительной силой и может быть оставлено только в качестве вспомогательного, иллюстративного, образного”.

Анализируя работы основных авторитетных исследователей механизмов регуляции массового поведения, – Г.ЛеБона, З.Фрейда, Б.Ф.Поршнева, – Ольшанский приходит к выводу о том, что нельзя рассматривать какой-то из этих механизмов, – внушение, подражание или заражение, – как основной, а остальные как следствия.

Массовая психика, как и механизмы ее регуляции, есть явление исторически наиболее естественное для людей, способствующее противостоянию природе и выживанию. По этому считать, что механизмы регулирования были изначально изобретены и активно использовались лидерами, т.е. привносились извне, по меньшей мере не вполне справедливо. В значительной степени способность влиять на массу основывается на готовности людей составляющих массу к подчинению, с одной стороны. С другой же стороны, принятие массой лидера определяется его способностью соответствовать содержанию основных элементов массового сознания.

Подражание относится к числу наиболее исследованных механизмов усвоения поведенческих моделей и следования им. Под подражаниемпонимается более или менее осознанное и буквальное следование чужим поведенческим образцам, воспроизведение воспринимаемого поведения. Особенностью проявления подражания в условиях массовой психики является снижение уровня контроля за поведением со стороны индивидуального сознания.

Потребность человека быть в массе себе подобных для регуляции своего эмоционального состояния не только снижает уровень рациональности индивидуального сознания, но и делает его повышенно эмоциональным. Такое эмоционально-аффективное состояние ведет к актуализации потребности поделиться и разделить его с другими людьми. А если возникают благоприятные ситуации, то и актуализируется способность человека к подражанию. Из потенциальной способности подражание превращается в конкретную потребность и становится на некоторое время главным механизмом поведения людей. В процессе подражательного взаимодействия испытываемые эмоционально-аффективные состояния усиливаются, достигают своего пика, а затем начинают идти на спад.

Однако существуют определенные закономерности в проявлении подражания:

1. Возраст: чем старше человек, тем менее он склонен к подражания. Меняются также объекты и характер подражания – имитационное подражание уступает осознанному следованию нормам и традициям;
2. Пол: мужчины менее склонны к подражанию, чем женщины. Кроме того, для мужчин более характерно инструментальное, поведенческое подражание, для женщин – эмоциональное подражание;
3. Уровень образования: чем выше уровень образования, тем менее склонен человек к подражанию. Менее образованный человек подражает конкретным поведенческим бытовым образцам, более образованный – образцам обобщенным, абстрактным, часто откровенно “книжным”;
4. Национальные особенности: представители национального меньшинства более склонны к подражанию, чем представители национального большинства;
5. Этнокультурные особенности: в патриархальных культурах уровень подражательных действий гораздо выше, чем в культурах “активистских” эгалитарных;
6. Индивидуально-психологические особенности: сила “Я”, локализация контроля, адекватность самооценки и образа “Я”, уровень конформизма, уровень эмоциональности индивида.

К числу наиболее ярких проявлений массовой психики, в которых можно хорошо наблюдать вышеописанные механизмы регулирования массового поведения являются массовая паника и массовая агрессия.

Набольшая вероятность возникновения данных массовых состояний возникает в толпе, а также в собранной и несобранной публике.

По определению Ю.А.Шерковина, толпа– это контактная внешне не организованная общность, отличающаяся высокой степенью конформизма составляющих ее индивидов, действующих крайне эмоционально и единодушно. Важной психологической чертой толпы является устойчивая и достаточно прочная связь, объединяющая входящих в толпу людей. В толпе проявляются примитивные, но сильные импульсы и эмоции, не сдерживаемые этическими или организационными нормами. Рациональное начало в поведении уступает место эмоционально-аффективному и, как следствие, исчезает рефлективность в самооценке, уменьшается чувство ответственности за совершаемые поступки. Господствующая эмоциональная напряженность увеличивает ощущение собственной силы. Повышается внушаемость.

Рисунок 11. Основные разновидности толпы и их трансформации

В теории и практике социальной психологии выделяют несколько разновидностей толп (Рисунок 11.), а также определяют способы управления ими. Проблема, однако, заключается в том, что один вид толпы достаточно динамично может трансформироваться в другой.

Основным движущим чувством случайной толпы является любопытство. Удовлетворение любопытства новых членов толпы порождает воспроизведение одного и того же эмоционального рассказа.

Случайная толпа может сохраняться и в случае исчезновения повода, по которому она возникает. Приобретая устойчивость, случайная толпа может трансформироваться в толпу экспрессивную.

Экспрессивная толпа представляет собой совокупность людей, совместно выражающих сильные аффективные чувства: радость, горе, гнев или протест. Для направленного выражения эмоций создается объект в отношении которого и испытывается чувство. При высокой интенсивности эмоций экспрессивная толпа трансформируется в действующую.

Конвенциональная толпа несколько отличается от описанных разновидностей толпы. Она руководствуется в своем поведении определенными правилами и поводом для ее создания является какое-то заранее известное событие – спортивный матч, политический митинг и т.д. Направленность интереса собравшихся в такую толпу людей вполне определена и они готовы следовать определенным установленным правилам поведения. Однако, эта толпа готова быть конвенциональной до определенного момента. Слабость внешних сдерживающих сил является провокацией к трансформации этого вида толпы в толпу действующую.

Действующая толпа характеризуется совместно совершаемыми действиями, мотивы которых могут быть различными выражение агрессии, паники, стяжательство, мятеж.

Рисунок 12. Действующая толпа: мотивы и основные виды действий

Собранная публика, в каком бы виде она не выступала, – случайное сборище или преднамеренное собрание,– отличается от толпы, прежде всего наличием стационарного места сборища и, во вторых, наличием сходных установок, ориентаций и готовностью к действиям. Наличие эмоционального напряжения, утрата рефлективности, ощущение единства и солидарности делают возможным превращение публики в толпу.

По мнению Я.Щепаньского, можно выделить несколько разновидностей собранной публики (Рисунок 13).

Рисунок 13. Виды собранной публики.

Психологический механизм объединения публики таков:

Особое значение различных видов толпы и собранной публики проявляется в периоды социальных волнений, проявления революционных настроений, войн и т.п., когда любое собрание людей может превратиться в агрессивную толпу и когда на ее настроения и поведение начинают сознательно влиять организованные и дисциплинированные группы.

Несобранная публика – большое количество людей, мышление и интересы которых ориентированы идентичными стимулами в одном направлении, и которые ведут себя сходным образом.

Это сходство может проявляться в таких сферах как идеология или политика. Примерами манипулирования несобранной публикой с избытком представлены в электоральном массовом поведении. В решениях большинства избирателей даже в обществах с рациональной политической культурой преобладает стихийной выбор, основанный на эмоциональном отношении и массовых настроениях.

Как правило, у людей, составляющих несобранную публику, не проявляется в полном объеме эмоциональное заражение, не исчезает рефлексивность, не разворачивается процесс деиндивидуализации.

Тем не менее, несобранная публика является готовой базой для возникновения мнений и настроений – макроформ массового сознания и поведение. Общим механизмом поведения несобранной публики являются массовые настроения, возникающие на основе веры в завышенные ожидания.

Большие социальные группы

Существуют две основные традиции в классификации социальных групп: психологическая традиция и социологическая традиция. Психологическая традиция в выделении принципов классификации исходит из формы жизнедеятельности группы: время существования группы, принципы ее формирования, принципы доступности членства в ней и некоторые другие.

Отечественная традиция социальной психологии преимущественно использует социологическую классификацию групп (Г.М.Андреева, 1997):

Рисунок 13. Классификация групп, изучаемых в социальной психологии

В соответствии с этой классификацией мы уже рассмотрели один из типов больших стихийных групп: толпу/ массу и публику. В рамках настоящего учебного курса мы также рассмотрим другие реальные, естественные, большие и малые группы (выделены на Рисунке 14. желтым цветом), особенности их структуры, групповой динамики и их влияние на личность и ее поведение, поскольку именно они являются объектом исследования социальной психологии.

Хотя большие социальные группы традиционно представляют интерес, прежде всего для социологии. Именно в данной научной дисциплине разрабатываются актуальные проблемы теории и методологии исследования:

• Какие группы следует рассматривать в качестве "больших"?
• Какова структура психологии больших групп, ее основные элементы, их соподчинение, характер их взаимосвязи?
• Каково соотношение психики отдельных индивидов, входящих в группу, с элементами этой групповой психологии?
• Какими методами можно пользоваться при изучении всех этих явлений?

Тем не менее, не смотря на наличие довольно серьезной социологической традиции рассмотрения больших социальных групп, рассмотрение данного объекта в социальной психологии вполне оправдано.

Как бы ни были велики роль малых групп и непосредственного межличностного общения в процессах формирования личности, сами по себе эти группы не создают исторически конкретных социальных норм, ценностей, установок, потребностей. Все эти и иные содержательные элементы общественной психологии возникают на основе исторического опыта, прежде всего больших групп, опыта, обобщенного знаковыми, культурными и идеологическими системами. По выражению Г.Г. Дилигенского, этот опыт лишь "доведен" до индивида через посредство малой группы и межличностного общения. Поэтому социально-психологический анализ больших групп можно рассматривать как "ключ" к познанию содержания психики индивида.

Под большими социальными группами в социальной психологии понимают “…группы, сложившиеся в ходе исторического развития общества, занимающие определенное место в системе общественных отношений каждого конкретного типа общества и потому долговременные, устойчивые в своем существовании”.

Одним из важных отличий больших групп является существование специфических регуляторов социального поведения, которых нет в малых группах:

• Нравов;
• Обычаев;
• Традиций.

Их существование обусловлено наличием достаточно специфической общественной практики, с которой связана данная группа, относительной устойчивостью, с которой воспроизводятся исторические формы этой практики. Рассмотренные в единстве особенности жизненной позиции таких групп вместе со специфическими регуляторами поведения дают такую важную характеристику, как образ жизни группы. В социально-психологическом плане исследование образа жизни предполагает изучение особых форм общения, особого типа контактов, складывающихся между людьми.

В рамках определенного образа жизни приобретают особое значение интересы, ценности, потребности.

Не последнюю роль в психологической характеристике названных больших групп играет зачастую наличие специфического языка. Для этнических групп - это само собой разумеющаяся характеристика, для других групп "язык" может выступать как определенный жаргон, например, свойственный профессиональным группам, такой возрастной группе, как молодежь.

Таким образом, структура психологии большой социальной группы включает в себя еще целый ряд элементов. В широком смысле это - различные психические свойства, психические процессы и психические состояния, подобно тому, как этими же элементами обладает психика отдельного человека.

Однако, "психический склад" группы и "психический склад" личностей, в нее входящих, не совпадают полностью. В формировании психологии группы доминирующую роль играет коллективный опыт, зафиксированный в знаковых системах, и этот опыт не усваивается в полной и одинаковой мере каждой личностью.

Существенный вклад в исследование психологии больших социальных групп внесен концепцией “социальных представлений”, разрабатываемой французской психологической школой (С.Московичи). Она в значительной мере претендует на то, чтобы предложить одновременно и метод исследования больших групп. Под социальным представлением в этой концепции понимается обыденное представление какой-либо группы о тех или иных социальных явлениях, т.е. способ интерпретации и осмысления повседневной реальности. При помощи социальных представлений каждая группа строит определенный образ социального мира, его институтов, власти, законов, норм. Социальные представления – инструмент не индивидуального, а именно группового социального познания, поскольку “представление” вырабатывается на основе опыта, деятельности группы, апеллируя к почерпнутым в этом опыте житейским соображениям. По существу через анализ социальных представлений различных больших групп познается их психологический облик.

Социальные представления составляют такое понятие как менталитет – интегральная характеристика некоторой культуры, в которой отражено своеобразие видения и понимания мира ее представителями, их типичных ответов на картину мира. Представители определенной культуры усваивают сходные способы восприятия мира, формируют сходный образ мыслей, что и выражается в специфических образцах поведения. С полным правом такое понимание менталитета может быть отнесено и к характеристикам большой социальной группы. Типичный для нее набор социальных представлений и определяет менталитет группы, ее психологию и соответствующее поведение.

Важно понимать, что общие черты в психологии представителей определенной социальной группы существуют объективно, поскольку они проявляются в реальной деятельности группы. По отношению к каждому отдельному "сознанию" групповая психология выступает как некая социальная реальность, выходящая за пределы сознания отдельного индивида и воздействующая на него вместе с другими объективными условиями жизни.

В отечественной традиции в качестве двух основных примеров больших социальных групп, обладающих вышеперечисленными социально-психологическими характеристиками являются социальные классы, а также этнические группы.

Каково же влияние социально-психологических особенностей этих групп на индивидуальное сознание и поведение?

Выделение в социальной общности социальных классов восходит к социологии конфликта К.Маркса и его последователей. В соответствии с этими представлениями, классы являются макросоциальными стратами капиталистического общества и обладают собственным уникальным классовым сознанием. Следует учитывать, что рассмотрение особенностей психологии классов в большей степени характерно для европейской и отечественной социально-психологической мысли. Американская социально-психологическая традиция в меньшей степени была подвержена влиянию марксизма и, соответственно, существенно меньшее внимание уделяла данной тематике.

В традиционном для марксистской социологической традиции понимании класса можно наметить три основные линии исследования психологии классов. Во-первых, это выявление психологических особенностей различных конкретных классов, которые существовали в истории и существуют в настоящее время. Во-вторых, внимание концентрируется на характеристике классовой психологии разных классов определенной эпохи, анализируется взаимосвязь психологических черт разных классов, создающая особый "колорит" эпохи. Характеристика общей атмосферы эпохи, несомненно, включает в себя наряду с описанием экономических и политических интересов классов и структуру их психологических особенностей и отношений. Этот путь исследования вполне правомерен, хотя до сих пор в большей степени развит в социологии

Наконец, в-третьих, анализ соотношения классовой психологии и психологии отдельных членов класса как частный случай проблемы соотношения психологии группы и психологии индивида, включенного в данную группу. Иными словами, исследование в данном случае выявляет, посредством каких механизмов классовая психология воплощается в психологическом облике членов класса.

Естественно, какой бы путь ни был выбран для анализа, необходимо при всех условиях возвратиться к структуре психологии групп и посмотреть на специфику каждого элемента, представленного в психологии класса.

Одним из самых значимых элементов в данном случае являются классовые потребности, которые представляют собой элемент эмоциональной сферы общественной психологии. Поскольку классовое положение определяет объем и состав материальных и духовных благ, которыми каждый член класса располагает, постольку оно же задает и определенную структуру потребностей, относительное психологическое значение и удельный вес каждой из них.

Психологи придерживающиеся марксистских позиций считают, что классовое положение индивида задает определенным образом иерархию его деятельностей, что определяет и структуру его потребностей. Но этого общего положения недостаточно, коль скоро в анализ включаются более конкретные и сложные факторы, такие, например, как реальная жизненная ситуация различных слоев одного и того же класса. Так, общие условия труда и быта рабочего класса определяют и его классовую психологию вообще, и структуру его потребностей как ее элемент, в частности.

Важным элементом эмоциональной сферы психологии классов являются интересы. Природа интересов гораздо лучше исследована в социологии, чем в социальной психологии. Вместе с тем ряд проблем требует социально-психологического анализа. Конкретное содержание классовых интересов также задается всей системой отношений, в которую данный класс включен в определенном типе общества. Психологически важно выяснить, как классовый интерес, формируемый на уровне группы, соотносится с общечеловеческими интересами и как это детерминирует поведение и деятельность каждого отдельного индивида. Интерес формируется как интерес всей группы, но каждый член класса включен не только в данную группу, он - член многих социальных групп во-первых, внутри самого класса есть много подгрупп, различающихся по уровню квалификации, по конкретным сферам занятости и т д., во-вторых, каждый представитель класса может в то с самое время быть членом какой-либо группы в сфере образования (например, в школе или вузе), где он непосредственно взаимодействует с членами другого класса. Возникает переплетение различных интересов, каждый из которых определен принадлежностью к значимой социальной группе. Как в этой системе интересов индивида обозначаются наиболее устойчивые интересы, и, напротив, при каких обстоятельствах менее коренные интересы начинают играть доминирующую роль - имеет принципиальное значение.

Кроме потребностей и интересов к психологии класса иногда относят так называемые социальные чувства – определенные характеристики эмоциональных состояний, свойственных группе. Понятие "социальное чувство" не является общепризнанным в литературе; в известной степени оно спорно и уязвимо, поэтому использовать его можно лишь как описательное определение некоторого состояния эмоциональной сферы группы. Неопределенность термина не умаляет значения самой проблемы, она лишь свидетельствует о том, что в социальной психологии нет сложившейся традиции исследовать эту область при помощи научного понятийного аппарата, ей приходится заимствовать терминологию из других традиций, например, из традиции гуманистической литературы, философии и истории, где само явление существования некоторых социальных "чувств" и "эмоций" давно установлено и описано. Так, в исторических исследованиях, посвященных рабочему классу в периоды его революционных выступлений, неоднократно было констатировано преобладание оптимистического настроя, вызванного революционным подъемом; в эпоху буржуазных революций, когда класс буржуазии выступал в качестве революционной силы, доминирующим типом "социальных чувств" и внутри этого класса были чувства энтузиазма, уверенности в привлекательности политических программ, оптимистического восприятия исторических перемен.

В некоторых классификациях компонентов классовой психологии вводятся еще и другие элементы, которые находятся в определенном отношении к описанным ранее. Так, в динамическую часть классовой психологии кроме потребностей включают иногда такие элементы, как “набор социальных ролей” и осознание его, а также “социальную ориентацию личности” (систему ее ценностных ориентации, норм поведения и осознания целей жизнедеятельности).

Когда речь заходит о фиксации в классовой психологии ее наиболее устойчивых компонентов, вопрос представляется значительно менее разработанным. В самом деле, важнейшим из таких компонентов является "психический склад", но на операциональном уровне этот компонент относительно лучше раскрыт лишь для одного вида больших групп - для наций. Что же касается классов, то "психический склад" здесь обычно описывается как некоторый психический облик, проявляющийся как определенный способ поведения и деятельности, на основании которого можно реконструировать те нормы, которыми руководствуется данная социальная группа. Этот облик проявляется в социальном характере. Из традиций других научных дисциплин - истории, философии, культурологии - можно почерпнуть большой материал относительно проявлений различных черт социального характера, свойственных тому или иному классу, особенно в поворотные эпохи исторического развития, но в собственно социально-психологической литературе проблема эта занимает весьма скромное место. Сам термин "социальный характер" широко представлен в трудах неофрейдистского направления, в частности, в работах Э. Фромма. Для него социальный характер - это связующее звено между психикой индивида и социальной структурой общества. Формы социального характера не привязаны у Фромма к определенным социальным классам, но соотносятся с различными историческими типами самоотчуждения человека -с человеком эпохи раннего капитализма ("накопительский тип), эпохи 20-х годов ("рыночный тип", связанный с обществом "тотального отчуждения") и т.п..

Социальный характер определяется описательно как то, что проявляется в типичном устоявшемся образе действий представителей разных классов, который присутствует в разных ситуациях их жизнедеятельности и отличает представителей данного класса от представителей других классов. Эти описания не являются достаточно строгими и дальнейшая их конкретизация, очевидно, зависит не только от новых фактов, полученных в исследованиях, но и от общетеоретической разработки проблемы характера вообще, в том числе в общей психологии. При этом могут быть использованы описания, содержащиеся в марксистской социологической литературе. Так же история культуры, гражданская история, литература полны описаниями совершенно конкретных проявлений психического облика классов, их социального характера (достаточно вспомнить произведения Бальзака, Драйзера, Горького). Литература, по существу, проделала "социально-психологическую работу", являя собой пример того типа исследований, которые именуются монографическими. Тот факт, что продукт такого исследования существует не в форме научной теории, не в системе научных понятий, а в художественных образах, т.е. в свойственной литературе форме отражения действительности, не делает это исследование менее ценным.

Кроме социального характера, психический склад раскрывается в привычках и обычаях, а также в традициях класса или социальной группы. Все эти образования играют роль регуляторов поведения и деятельности членов социальной группы, а потому имеют огромное значение в понимании психологии группы, дают важнейшую характеристику такого комплексного признака класса, как его образ жизни. Социально-психологический аспект исследования образа жизни, в частности, в том и состоит, чтобы в рамках объективного положения класса определить и объяснить доминирующий образ поведения основной массы представителей этого класса в массовых, типичных ситуациях повседневной жизни. Привычки и обычаи складываются под влиянием определенных жизненных условий, но в дальнейшем закрепляются и выступают именно как регуляторы поведения. Анализ привычек и обычаев есть собственно социально-психологическая проблема. Методы исследования этой проблемы также более близки к традиционным психологическим методам, поскольку здесь возможно использование методик наблюдения. Что же касается традиций, то часть их воплощена в предметах материальной культуры, и потому к изучению их применимы методики, известные в психологии под названием анализа продуктов деятельности.

Степень и мера проявления привычек и обычаев в качестве регулятора социального поведения, естественно, не одинакова для различных классов различных эпох. Так установлено, что прочнее всего привычки и обычаи сохраняются даже в современных обществах, прежде всего в крестьянстве. Большой город с разветвленной системой общения способствует, напротив, известному смешиванию обычаев, привычек и традиций разных социальных групп. Поэтому вычленение самого объекта исследования здесь затруднено.

Таким образом, мы указали основные направления анализа, по которым социальной психологии еще предстоит выполнить задачу изучения психологических характеристик различных классов общества, проанализировать, с одной стороны, способы, которыми "строится" психология группы, и с другой стороны, механизмы, посредством которых она в дальнейшем обеспечивает "освоение" каждым индивидом социальной реальности.

Здесь важно понять механизм, при помощи которого относительно большая масса людей - при всем их психологическом разнообразии -в каких-то значимых жизненных ситуациях демонстрирует сходство различных представлений, вкусов, даже эмоциональных оценок действительности.

Хотя члены всякого класса объединены в большое количество многочисленных и разнообразных малых групп - в собственные семьи, производственные объединения, спортивные организации и т.д., но значимый "репертуар" поведения не задается этими малыми группами. Если в рамках социально-психологического анализа остаться лишь на уровне малой группы, то ни содержание норм, ценностей, установок, ни их возможный "набор" не могут быть поняты. Проявление или не проявление тех или иных индивидуальных психологических особенностей также зависит от характера ситуаций, от меры их значимости для данной личности. Ситуации же эти есть ситуации особых жизненных условий, определяемых, прежде всего, принадлежностью к конкретной большой социальной группе, поэтому социальная психология не может игнорировать этот факт в построении объяснительных моделей человеческого поведения и деятельности.

Утрата марксизмом политических и идеологических позиций не могла не сказаться на популярности и актуальности данного подхода к анализу социальных явлений. Таким образом, к 80-м гг. XX века было не только поставлено под сомнение само существование классового сознания, но и существование в современном обществе классов как таковых, по крайней мере в том понимании, в каком они есть в классическом марксизме.

Спорность существования классового сознания привело интерес исследователей к другим формам массового сознания больших социальных групп, – этносов и культур.

В современной психологии изучением влияния принадлежности человека к большим социокультурным общностям занимается кросс-культурная психология. В рамках этого подхода культура рассматривается как предпосылка поведения индивида. В большинстве кросс-культурных теорий рассматривают культуру как фактор, предшествующий поведению и как непосредственная причина поведения.

Одной из самых популярных тем для исследований культурных особенностей, определяющий социальное поведение является уровень коллективизма – индивидуализма. Коллективистские культуры подчеркивают взаимосвязанность любого человека и определенных коллективов (семьи, племени, нации). Индивидуалистические культуры подчеркивают, что люди не зависят от своих групп. Отличия между коллективистскими и индивидуалистическими культурами определяются по четырем основным критериям (Таблица 3).

Таблица 3. Особенности коллективистских и индивидуалистических культур

Кроме указанных отличий между коллективистскими и индивидуалистическими культурами внутри каждой из них существуют особенности, дифференцирующие один вид коллективизма от другого. Некоторые исследователи выделяют до 60 отличительных признаков одного вида коллективизма от другого. Например, горячий спор внутри группы в большинстве коллективистских культур Восточной Азии, где большое значение уделяется внутригрупповому согласию, является нежелательным. В то время как, такой спор вполне приемлем в коллективистских культурах Средиземноморья.

Другой важной отличительной особенностью индивидуалистических и коллективистских черт является представление о вертикальной или горизонтальной структуре общества.

Таблица 4. Особенности представления коллективистских и индивидуалистических культур о структуре общества

С точки зрения одного из авторитетнейших исследователей социально-психологических особенностей различных культур Дж.Хофстеде индивидуализм обнаруживается в богатых обществах, в особенности, если они имеют несколько нормативных систем (то бывает при пересечении множества культур или в некоторых урбанизированных, связанных с разными культурами, космополитических обществах), так что индивиду приходится решать, в соответствии с какой системой он должен действовать. Уровень индивидуализма высок также среди высших классов и профессионалов в любом обществе.

Исследователи выявили следующие факторы, влияющие на формирование коллективизма:

• Национальные меньшинства
• Общества, обладающие относительно высокой степенью однородности;
• Общества, в которых плотность населения и зависимость друг от друга в процессе работы высоки;
• В сельскохозяйственных обществах среди старших членов общества;
• Среди членов больших семей;
• В группах с высоким уровнем религиозности.

“Внутрикультурный анализ показывает, что индивидуализм и коллективизм не являются противоположностями. Их следует понимать как многомерные конструкты. (…) Конкретно индивидуализм часто связывается с соперничеством, уверенностью в своих силах, эмоциональной дистанцией по отношению к группе и гедонизмом; коллективизм часто связывают с целостностью семьи, небольшой дистанцией по отношению к группе, высоким уровнем коммуникабельности и взаимозависимости”.

Важно отметить, что кроме коллективизма – индивидуализма, как основных конструктов, характеризующих социально-психологические особенности конкретной культуры, выделяют также властную дистанцию, маскулинность – феминность и избегание неопределенности. Однако эмпирическим исследованиям данных конструктов уделяется гораздо меньшее внимание.

Исторически первые социально-психологические концепции в центре своего внимания держали макросоциальные образования – народы, нации или просто социальные массы. Тем не менее эволюция представлений о предмете социальной психологии привела к тому, что большая часть работ концентрируется на исследовании малых социальных групп.