Психологическая теория права и государства
25. Психологическая теория права и государства.
Возникновение психологической концепции права было связано с процессом становления психологии как самостоятельной отрасли знаний. Интерес ученых к проблемам психологической науки заметно вырос на рубеже XIX—XX вв., когда в ней возобладали экспериментальные методы исследования и начали складываться крупные научные школы (бихевиоризм, фрейдизм и т.д.). Эту идею изучения права в контексте психики человека воспринял отечественный правовед польского происхождения Лев Иосифович Петражицкий. Его взгляды наиболее полно изложены в книге “Теория права и государства в связи с теорией нравственности”. Петражицкий исходил из того, что право коренится в психике человека. Юрист поступит ошибочно, утверждал он, если станет отыскивать правовой феномен “где-то в пространстве над или между людьми, в “социальной среде”, или же в складывающихся отношениях между людьми, и т.д., между тем как этот феномен происходит у него самого, в голове, в его же психике, и только там”. Интерпретация права с позиции психологии, считал Петражицкий, позволяет поставить юриспруденцию на почву достоверных знаний, полученных путем самонаблюдения (методом интроспекции) либо наблюдений за поступками других лиц.
Источником права, по убеждению Петражицкого, выступают эмоции человека. Эмоции служат главным побудительным элементом психики. Именно они заставляют людей совершать поступки. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые. Моральные эмоции предписывают нам определенное поведение как обязанность, не предоставляя никому права требовать от нас ее безусловного исполнения. Иными словами, хочу – делаю, не хочу – не делаю, в основе такого поведения лежит наша совесть, или мораль, или чувство долга. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать от нас какие-то деньги. Совершенно иное дело – правовые эмоции. Чувство долга (т.е. обязанности) сопровождается нашим представлением о том, что мы осознаем обязанность что-то сделать, а с другой стороны, другое лицо имеет авторитетное право требовать это от нас.
Здесь он приводит еще один пример: Петр находится в тяжелом положении, и я даю ему 10 рублей. Здесь я связан только своей совестью, но свободен в отношении к Петру. Это добрая воля. Другое, когда я договорился с извозчиком Петром, что он возит меня по городу за 10 рублей, и здесь я обязан заплатить 10 рублей. То же самое, если я играю в карты с Петром и проиграл ему 10 рублей. В обоих случаях я связан не только своей совестью, но и по отношению к известному лицу, которое может иметь притязание на то, чтобы я ему заплатил. Я не чувствую в себе свободы лишать его получения денег.
Наличие управомочивающей составляющей, т.е. права другого лица что-то требовать от нас и является сутью права. В этой части своей теории Петражицкий осуществил, фактически, феноменологический анализ права, выявив его неизменную структуру как связь правомочия и обязанности. Но общие субъективистские предпосылки его теории не позволили сделать из этого научно корректные выводы. Право фактически сводилось Петражицким к индивидуальным эмоциям (с такой точкой зрения право отождествляется с правосознанием) и тем самым создавался искаженный образ права, а сама сфера применения права непомерно расширялась. Правовой характер приобретали не только, например, правила карточной игры, правила поведения за обеденным столом, внутрисемейные отношения, но и воровские правила и даже воображаемый договор человека с дьяволом о продажи души. Такое право Петражицкий именовал неофициальным. Право, имеющее официальную поддержку от государства, получало статус права официального.
"Содержание фармакологии" - тут тоже много полезного для Вас.
Таким образом, право, по Петражицкому, это не государственные нормы (как полагали защитники юридического позитивизма), не фактические отношения, складывающиеся между людьми в реальной жизни (позиция социологической школы), не нравственная идея (в естественно-правовом смысле), а продукт психологических переживаний, установок, эмоций. Все переживания, или эмоции делятся им на два вида: переживания позитивного, исходящего от государства права, и интуитивного, личного права. Причем, интуитивному праву принадлежит первенство в регулировании общественных отношений, поэтому именно оно есть абсолютное, реальное, действительное право.
В государстве наряду с официально признанным правом существует, по его мнению, множество систем интуитивного права, как, например, право зажиточных слоев, мещанское право, крестьянское, пролетарское, право преступных организаций. Психологическая теория в этом отношении приближалась к идеям правового плюрализма, однако право социальных классов и групп в ней было истолковано индивидуалистически. “Интуитивных прав столько, сколько индивидов”, – подчеркивал Петражицкий.
Соотношение интуитивного и официального права, по теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Россия по его мнению является “царством интуитивного права по преимуществу”. В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий. К тому же, полагал ученый, российское законодательство находится в неудовлетворительном состоянии, а его применение сплошь и рядом подменяется официальным действием интуитивно-правовых убеждений. Петражицкий как депутат первой государственной думы настаивал на проведении в стране унификации позитивного права, создание полного свода российских законов. Передовое законодательство, по его словам, ускоряет развитие менее культурных слоев общества.
Одновременно Петражицкий подчеркивал недопустимость возведения интуитивного права даже наиболее образованных социальных классов в масштаб для оценки действующих законов. Реформы законодательства, как полагал он, необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим им выдвигался проект создания особой научной дисциплины – политики права. С точки зрения Петражицкого, философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна стать позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Политика права как прикладная дисциплина призвана соединить позитивные знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений.
Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принуждение, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу.
Правовая доктрина Петражицкого привлекла внимание социологов к проблемам нормативной природы и структуры правосознания, стимулировала исследования в области юридической психологии.
