Часть 24
Вся Москва от мала до велика провожала героев. Княгиня Евдокия, благословив Дмитрия, с невесткой Марией, с женами воевод и знатными боярынями, поднялась в свой златоверхий терем и села под стекольчатыми окнами, моля Бога о даровании победы русскому воинству.[1] На протяжении всего пути русского воинства к Оке, духовенство и народ молили Бога о даровании победы Дмитрию над Мамаем. Все русское воинство верило в победу и рвалось скрестить копья с ненавистным врагом. Чтобы избежать войны на два фронта (русское войско могло быть зажато в клещи: с одной стороны Крымской ордой, а с другой Золотой ордой), Дмитрий решил дать татарам бой в районе Дона. Когда передовые части русского войска приблизились к Дону, Дмитрий получил от разведчиков известие о том, что Мамай находится в нескольких верстах от русского лагеря. «Войска Мамая,- пишет Л.Н.Гумилев, - состояли из генуэзской пехоты, а также были укомплектованы аланами и черкесами и другими степняками, мобилизованными на генуэзские деньги. Общая численность орд грозного темника составляла приблизительно 200 тыс. человек».[2] Следовательно, мы можем сделать вывод о том, что Куликовская битва – это важнейшее событие в истории национально – освободительной борьбы русского народа против монголо–татар.
Князь Дмитрий, посоветовавшись с воеводами, решил перейти Дон и идти навстречу татарам. В ночь на 7 сентября началась переправа русских войск через Дон, а днем состоялись первые схватки между разведподразделениями передовых частей.[3] 8 сентября 1380 года на громадном Куликовом поле при впадении реки Непрядвы в Дон произошла знаменитая в истории России Куликовская битва. Перед битвой, князь Дмитрий вместе с князем Серпуховским и воеводой Боброком провели рекогносцировку местности и разработали план сражения, согласно которому вперед был, выдвинут сторожевой полк, за ним встали полки правой и левой руки, а позади русских войск расположился засадный полк. Мамай тоже выстроил свои войска, направляя против Сторожевого полка генуэзскую пехоту и отборные татарскую конницу. С обеих сторон Куликова поля, наблюдая друг за другом, противники постепенно начали сближаться.
Утро Куликовой битвы
До сражения оставалось не более часа. К Дмитрию подвел монаха прибывшего из Москвы. Монах передал Дмитрию большую Богородичную просфору – благословение игумена Сергия. Князь поцеловал просфору и осенил себя крестным знамением. …[4]
Подавая пример воинской доблести, Князь Дмитрий, встал во главе Сторожевого полка.
- Я вождь и начальник,- говорил он; стану впереди и хочу положить голову в пример другим.[5] Принимая на себя удар лучших сил Мамаевой конницы, Сторожевой полк во главе с князем Дмитрием должен был ослабить ее удар по стоявшему в центре Большому полку. И ветераны Сторожевого полка исполнили свой долг: они погибли почти все. Покончив со Сторожевым полком татары нанесли удар по Большому. Но пробиться сквозь него не смогли. Тогда Мамай перенес основной натиск своих войск на полк левой руки, оттеснив его к Непрядве.[6]
На площади 15 километров лилась кровь русских и татар. «Ломались тогда копья, как солома, - говорит летописец, - падали стрелы дождем, закрывала пыль Солнце, молниями сверкали мечи. Падали люди, как трава под косой, лилась кровь, как вода, и ручьями текла».[7] Исход боя решил засадный (конный полк) под командованием Владимира Андреевича Серпуховского и воеводы Боброка.
Удар дружины Владимира Серпуховского, решивший исход Куликовской битвы, принес успех потому, что плотный строй тяжеловооруженных всадников врезался в массу теряющих строй татар.
Рекомендуемые материалы
- Сей внезапный удар,- пишет Н. М. Карамзин,- решил судьбу сражения: враги изумленные и рассеянные не могли противиться строю войска свежего и бодрого. Мамай, с высокого кургана увидев общее бегство своих войск, терзаемый гневом и тоской воскликнул: «Велик Бог христианский!» И бежал
с поля боя.[8]
Тысячи татар бросилось за ним…Словно крылья выросли у русских воинов: настала пора мести за погибшую Рязань и сожженный Владимир, за уничтоженные Чернигов и Киев, за разгром арийской цивилизации...
Московские полки гнали ордынцев до реки Мечи: разили мечами, били стрелами. «Трупия их,- пишет А. Лызлов в книге «Скифская история» -на четыредесяти верстах лежали».[9] В завершении битвы русские воины взяли огромный обоз с драгоценностями и с кандалами, приготовленными для русских пленников.
-Возвратившись с преследования,- отмечает С.М. Соловьев,- князь Владимир Андреевич велел трубить в трубы; все оставшиеся в живых ратники собрались на эти звуки, но не было великого князя Дмитрия; Владимир стал расспрашивать: не видел ли кто его? Одни говорили, что видели его жестоко израненного, и потому должно искать его между трупами; другие видели, как он отбивался от четырех татар, но не знают, что после с ним случилось; один объявил, что видел, как великий князь раненый пешком возвращался с боя! Владимир Андреевич стал со слезами упрашивать ратников - найти великого князя, обещал богатые награды. Войско рассеялось по полю; нашли тело любимца Дмитрия Михаила Андреевича Бренка, которого перед началом битвы великий князь поставил под черное знамя, велел надеть свои латы и шлем; остановились над телом одного из князей Белозерских, наконец, двое ратников, уклонившись в сторону, нашли великого князя, едва дышавшего, под ветвями недавно срубленного дерева. Получив известие, что Дмитрий жив, Владимир Андреевич поскакал к нему и объявил о победе. Дмитрий с трудом пришел в себя, едва распознал, кто с ним говорит и о чем; панцырь его был весь избит, но на теле не было, ни одной смертельной раны. [10]Союзник Мамая Ягайло в это время находился в 45 километрах от места сражения. Князь опоздал к битве на один день и не случайно. Оказывается Олег Рязанский, которого обвиняли в измене и предательстве России, с пятитысячным отрядом сумел, искусно маневрируя, задержать литовцев. Получив известие о поражении Мамая, литовский полководец дал команду своим войскам об отступлении. Но перед отступлением литовцы напали на русские обозы и перебили всех раненых в битве с татарами русских бойцов.[11]
Победа над Мамаем
Известие о победе над татарами произвело на Руси по словам Н. М. Карамзина « восхищение неописуемое». В народе князя Владимира Андреевича назвали «Храбрым», а князя Дмитрия, сравнивали с Александром Невским и нарекли «Донским». «Победа, - отмечает Л.Н.Гумилев, - была одержана, но потери оказались очень велики. Из 150 тысяч русских осталось в строю 30 тысяч: 120 тысяч погибло…»[12].
[1] См. Сказание о Мамаевом побоище. За землю Русскую. Древнерусские воинские повести.Сост. М.Е.Устинов; пер. В.В.Колесова.-Челябинск, 1991с. 122).
[2] Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории.- С-Пб., 1992, с.144.
[3] См. Бычков, А.Ю.Низовский, П. Ю.Черносвитов. Загадки Древней Руси –М.,2000.
[4]См. Яковлев М.Л. Дмитрий и Евдокия. Славянка № 3, май-июнь 2008
[5]Карамзин Н.М. Предания веков. Сказания, легенды, рассказы из «Истории государства Российского».- М.,1988. с. 357-358.
[6]См. Борисов Н.С. Сергий Радонежский- 3-е изд.-М., 2006, с.188-189.
"Методика проведения исследования печени" - тут тоже много полезного для Вас.
[7] Цит. по: Данилевский В. Александр Невский. Дмитрий Донской.- Иркутск, 1946, с. 37.
[8] Карамзин Н.М. Предания веков. Сказания, легенды, рассказы из «Истории государства Российского».- М.,1988, с. 358.
[9] Лызлов А. Скифская история. –М., 1990, с.34.
[10] Соловьев С.М. История России с древнейших времен.- М., 1993, кн. 2.т. 3-4.т.3, с. 324-325
[11] См.Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории.- С-Пб., 1992.
[12] См.Гумилев Л.Н. От Руси до России: очерки этнической истории.- С-Пб., 1992.
