О чистоте пастыря
О чистоте пастыря
Понятие чистоты человека не является специфически-христианской мыслью. Религии древнего Востока уже содержали его в их аскетических учениях, как например, Ведды или буддизм. У индусов чистота была непременным и предварительным условием самоуглубления (интроспекции) для достижения высших степеней духа, управляющего телом. Буддисты доселе сохранили культ о чистоте телесной, как подобии совершенной чистоты их бога. Древне-иудейская религия, и ныне Талмуд, предписывают как телесную, так и нравственную чистоту «избранному народу»... Тяга к «чистоте вообще» свойственна человеку как цивилизованному, так и примитивному дикарю, как например, родна ему тяга к величавой и мирной красоте природы. Не является ли это неудалимое подсознательное влечение чуть слышным, затухшим отголоском позабытого зова: «Адам! Где ты..» Не есть ли оно бледное отражение погасшего Эдемского света, в котором первый человек и общий наш прародитель мог ежеминутно зреть Лик Божий чистым своим сердце?.. В подвальных многовековых галереях Соломонова храма всегда находились большие сосуды для обрядовых омовени,й, а царь - пророк и поэт поднял представление об обрядовой чистоте, достигамой водою и постом, на высоту её духовного понимания. В своем пятидесятом псалме он молит Бога уже о чистоте сердца, об обновлении всей души, как бы разрывая тем самым с великой традицией, где чистота обычно понималась как чистоте тела, упражняемого в аскетической гимнастике дыхания, воздержания и управления волею и мыслями. В этом, именно, духовном аспекте понятие чистоты было заимствовано апостолом Павлом и перешло к отцам Церкви, как учение Предания о сущности и условиях чистоты сердца. Эта последняя только и может занимать внимание всякого христианина-подвижника. И хотя весь вопрос в его целом является предметом изучения в специальной богословской дисциплине - Аскетике, мы коснемся его вследствие тех требований, которые предъявляют пасомые к их пастырю.
Жизнь и личность пастыря должны быть чисты, то есть, не должны содержать в себе ничего из того «житейского» обычного неряшества, душевного непорядка, которое осуждается даже в менее ответственных пред Богом мирянах. Люди говорят: «чистая душа», «нравственно чистый человек», «чистые возвышенные стремления» и т.п.
Чистота природная, о которой говорит Господь в Евангелии (Мф.19), как о «чистоте скопцов, которые из чрева матери родились так, хоть и является даром Божиим, все же малоценна, малозначуща в очах Божиих»1. Она есть качество пассивное. Но «есть скопцы, - продолжает Христос, - которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного». И чтобы никто не подумал, что Господь проповедует здесь просто физическое самооскопление, Он прибавляет: «Кто может вместить, да вместит». Здесь говорится о чистоте, достигаемой свободою человека в процессе его становления, борьбы с собой. Это активная чистота души и духа есть уже великая добродетель, есть такое качество, на которое взирает Бог. Духовная чистота есть, прежде всего, свобода от всего, что оскорбляет благодать Божию и богоподобие человека, свобода от всякой внутренней скверны, исходящей из сердца, откуда «исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Мф. 15, 18-20), свобода от всех страстных влечений души.
Святитель Филарет Московский говорит нам о Деве Марии примерно такие слова: «Посвященная Богу в невинном Своем детстве, чтобы пребывать неизменно чистою, Она стала первым основанием несокрушимым ангельской на земле жизни. Всякий брак рождает только человека и лишь одна чистая девственность была достойна родить Богочеловека» (по памяти).
Бесплатная лекция: "Зарубежная литература второй половины 19 века. Реализм" также доступна.
Всем, а особенно пастырям душ, указывается здесь направление пути для стяжания чистоты сердца. Если тленным людям невозможно достичь высоты и чистоты Девы Нетленной, то ангелоподобная чистота не закрыта от их воли к очищению себя, да узрят Бога (Заповеди блаженства). Здесь смысл монашеского подвига девства. Кому же из пастырей женатых девство закрыто, остается иной подвиг - целомудрия в самом браке. Оно вполне в нем достижимо, если пастырь видит в браке прежде всего таинственную сторону и его великую тайну - союза Христа и Церкви (Апостол Павел) и лишь после этого рассматривает брак, как повеление деторождения.
Есть священнические семьи, где муж и жена, хотя и не гнушаются друг другом (что было бы просто охулением таинства брака!) и рождали детей, но преуспели в совершенном устранении животно-похотного влечения. «Просвети ... тело мое Твоею страстию бесстрастною» (Вечернее правило). Это вершина земного брака, который и на небесах не расторгается, но в Царствии Божием, как свидетельствует Сам Спаситель, где люди «не женятся и не посягают», пребывая в чистоте духовного их союза. Там нет и самой греховной плоти. Там нет и самой греховной плоти. Греховность не может побеждаться еще и в нашей жизни бдительным, неустанным наблюдением над проявлениями животной жизни нашей природы, контролем над словами и встречами нашими, над чтением газет и книг. Этот контроль нашей совести, по природе чистой и стыдливой, облегчается тем, что мы навыкаем избегать праздности и время наше заполнять, по возможности, всем тем материалом жизни и мысли, который выводит нас из затхлого круга повседневных, ничтожных и оскверняющих наклонностей.
Чистота пастырской души пленительна. Миряне чувствуют её, стихает пред ней празднословие, срамословие, смехотворство, лживость. Она вызывает заслуженное восхищение и у не церковных людей, которые просто недоумевают пред сиянием пастырской чистоты. Она приводит в восторг небожителей, которые радуются и дивятся этой чистоте.
Но, с другой стороны, что не чище душой живет юный пастырь, усиленнее неистовствует на него злобный дух. Не имея успеха над самим пастырем, он вооружается против него в лице самых близких людей. Не успевая в этом, он усложняет обстоятельства жизни, «раздувает» семейные и церковные неприятности, обостряет административные отношения и прочее. Словом, диавол беснуется, видя чистоту пастыря, и делает все возможное, чтобы «запачкать» его. Блажен тот священник, который до победного конца сохранит себя в чистоте жизни. Он будет победителем бесовских полчищ и непременно увенчается сугубым неувядаемым венцом вечной славы.
Чтобы юный пастырь был примером для других в слове, житии, любви, духе, вере, чистоте, ему в помощь дается особая благодатная сила.
1 Прот. А.Н. Соболев. Пастырское богословие. София, 1930, с. 80.
