Бесконечная благость или любовь божия к тварям
Бесконечная благость или любовь божия к тварям
I. Будучи Существом всеблаженным, т. е. любящим верхвное благо и обладающим им, Бог открывает Себя и по вне Существам в с е б л а г и м и в с е л ю б я щ и м. Это свойство или совершенство Божие состоит в том, что Бог дарует и тварям Своим столько благ и совершенств, сколько нужно для их блаженства и сколько каждая из них может принять по своей природе и состоянию.
Таким Откровением, действительно, и изображает Бога Свт. Григорий Богослов. По его учению, благость составляет как бы саму Сущность Божию. «Если бы у нас, - говорит свт. Григорий Богослов; - кто спросил: что мы чествуем и чему поклоняемся, - ответ готов: мы чтим любовь. Ибо, по изречению Св. Духа: наш «Бог любы есть (1 Ин. 4, 8, 16)». Эта-то неизреченная благость побудила Бога создать мир с разумнонравственными существами, способными любить Его и находить в Нем для себя блаженство (Еф.. 1; 5, 9; Ин. 14, 23; Мф. 25, 34). Все промыслительные действия Бога в мире есть проявления Его благости. «Всн путие Господни милость» (Пс. 24, 10). «Благ Господь всяческим, и щедроты Его всех делех Его (Пс. 144, 9). Он посылает источники в дебрех» и напояет «горы от превыспренних Своих (Пс. 103, 10, 13), дает пищу всякой плоти (Пс. 135, 25) и исполняет всяко животно благоволения» (Пс. 144, 16). Как бы ни была мала и ничтожна тварь, благость Божия не только не гнушается ею, но с любовию заботится о ее жизни и нуждах. «Не две ли птице ценитеся единому ассарию, - говорит Господь, - к ни едина от них падет на земли без Отца вашего» (Мф. 10, 29; Прем. 11. 25--27).
В особенности Свою благость и любовь Бог явил и являет в отношении к человеку. Возвысив человека над всеми прочими существами земными в самом сотворении его по образу Своему, Бог и в промышлении Своем о нем изливает на него особенно обильно дары Своей благости и любви. В Ветхом Завете Бог, обращаясь к Израилю, говорит: «Еда забудет жена, отроча свое, еже не помиловати изчадия чрева своего; аще же и забудет сих жена, но Аз не забуду тебе» (Ис. 49, 15). А в Новом Завете Спаситель говорит: «Отца не зовите себе на земли: един бо есть Отец ваш, Иже на небесех» (Мф. 23, 9). Он отечески внемлет всем нашим молитвам (Мф. 7,9-11), печется о всех наших нуждах, не исключая и худых из нас (Мф. 5,45; Деян. 17, 25), снисходит к грешникам и, ожидая обращения их, медлит их наказывать (что в Писании называется д о л г о т е р п е н и е м Божиим ) (Рим. 2,4; 1 Петр. 3, 9), уменьшает самые наказания за грехи (м и л о с т ь Божия) (Рим. 1 1; 22; Пс. 102, 10), является на помощь бедствующим и нуждающимся (м и л о с е р д и е Божие) (Лк. 1, 72, 7$; 2 Кор. 1, 3), дарует людям Свою спасающую б л аг о д а т ь без всякой заслуги с их стороны (Еф. 2,5,8; Рим. 3, 17) и вообще ниспосылает им всяко даяние благо и всяк дар совершен» (Иак. 1, 17). Самым же высшим проявлением и свидетельством бесконечной благости Божией к нам слово Божие представляет совершенное Единородным Сыном Божием дело нашего искуп-ления: «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный» (Ин. 3, 16), что апостол Иоанн поясняет так: «О сем есть любы, не яко мы возлюбихом Бога, но яко Той возлюби нас и посла Сына Своего очищение о гресех наших» (l Ин. 4, 10; ср. Рим. 5. 6-8). Согласно с учением Откровения и древние учители разъяснили, что Истинный Бог должен быть мыслим вместе и благим, и правосудным, что разделять между собою правду Божию и благость невозможно. Правда Божия, когда она воздает блаженством за добро, является тою же любовью к людям. Но и тогда, когда она «в настоящее время долготерпения Божия» лишает грешника тех или других благ и прямо наказывает за зло. является благом, ибо главная цель земных наказаний Божиих та, чтобы, независимо от их вразумительного для всех других примера, самого грешника побудить к тому, чтобы он не грешил более и совершенно исправился. «Егоже бо любит Господь, наказует», наказывает как любящий отец, для блага наказываемого (Притч. 3, l 1-1 ср. Евр. 12, 5-8). «Аз, изже аще люблю, обличаю и наказую. Ревнуй убо и покайся» (Апок. 3, 19; ср. 1 Кор. 11, 32). Отсюда и самые наказания Божии отцы Церкви сравнивали с медицинскими пособиями врачей, иногда тяжкими (прижигания, отсечение частей тела), но исходящими во врачах из чувства соболезнования больному и желания помочь ему.