Особенности социально-экономического развития страны

2. Особенности социально-экономического развития страны в 1930-е гг.

В конце 20-х гг. руководство страны выдвинуло лозунг – в кратчайший срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны. За ним стояло желание в кратчайшие сроки любой ценой ликвидировать отставание в развитии страны и построить новое общество. Советское руководство в своих расчетах опирались на теории Е.А. Преображенского о «пер­воначальном социалистическом накоплении» за счет крестьянства и идеи Л.Д. Троцкого о «сверхиндуст­риализации».

Сталин считал, что надо вынудить крестьян пла­тить нечто вроде «дани», своего рода сверхналог, даю­щий средства для индустриализации. При этом подчер­кивалось, что «дань» эта не будет добровольной. Реп­рессии в области социалистического строительства, СССР на пути форсированного строительства социализма, утверждал Сталин, являются необходимым элементом на­ступления.

С приходом Сталина к единоличному руководству страной перемены в политике не заставили себя ждать. Осенью 1929 г. по инициативе И.В. Сталина, поддержанного членами Политбюро, был взят курс на «великий перелом » – резкое повышение показателей пятилетнего плана в области индустриа­лизации страны и коллективизации сельского хозяй­ства. Его показатели были увеличены в не­сколько раз.

Была изменена система управления промышлен­ностью:

– введено жесткое централизованное плановое регулирование на основе натуральных, а не денежных показателей;

– свернуты товарно-денежные отношения, вместо коммерческого кредита введено прямое банков­ское финансирование (деньги давались под план, а не под продукцию).

В промышленность влива­лось огромное количество безналичных денег, не обес­печенные товарами деньги выплачивались рабочим. Это нарушало всю систему и без того напряженных межотраслевых балансов. Для хозрасчета места почти не осталось.

Субъективистское вмешательство в экономику привело к срыву ряда важнейших экономических по­казателей первого пятилетнего плана. Так, планиро­валось довести выплавку чугуна в 1933 г. до 10 млн. т.,  Сталин потребовал дать 17 млн. т. (выплавлено только 7,1 млн. т.), выпустить 170 тыс. тракторов вместо 55 тыс., произвести 200 тыс.(50.8 тыс.), автомобилей вместо 100 тыс.(23,9 тыс.) и т.д.

Рекомендуемые материалы

Из всех отраслей непомерными налогами и пря­мыми запретами вытеснялся частник. В промышлен­ности доля частного сектора с 18% в 1928 г. сократи­лась до 0,5% в 1933 г., в розничной торговле – с 24% до нуля, к 1933 г. были свернуты все иностранные кон­цессии. Вместо оптовой торговли было введено распре­деление по фондам и нарядам.

Еще более тяжелые результаты администрирова­ния и забегания вперед, названного, кстати, «револю­цией сверху» самим Сталиным, характерны для сель­ского хозяйства. Деревня к концу 1920-х гг. осередня­чилась. Кулаки составляли 2,5 – 3,6% населения, уменьшился и процент бедняков, которые составляли 34%. Более 60% жителей деревни составляли середня­ки, они и являлись основными держателями хлеба. Это признавал сам Сталин, когда говорил, что большая часть хлеба не у кулака, а у середняка. Против серед­няков и были направлены чрезвычайные меры.

В ноябре 1929 г. был взят курс на резкое форсирование коллективизации. Идея кооперирования, как одно из магистральных направлений преобразования нашего общества, была извращена Сталиным, принесена в жертву прагмати­ческим соображениям. По замыслу советского руководства крестьяне должны были превратиться в сельскохозяйственных рабочих коммун и колхозов, которым не будут присущи чувства собственника, и которыми будет легко управлять специально подобранными чиновниками. Колхозы были превращены в контрагентов по внерыночному изъятию хлеба по твердым ценам. Речь шла не о хозяйственно самосто­ятельных коллективах, а о таких производственных организациях, которым сверху планируют основные производственные и заготовительные задания, а так­же твердые цены, нередко ниже себестоимости. При этом вводился такой порядок, когда государственные органы могли давать повторные планы заготовок, изымать даже семенное зерно.

«Большой скачок», «ве­ликий перелом» больно ударил по зажиточному мужи­ку – середняку. Были объявлены врагами народа и раску­лачено до 15% крестьянских хозяйств, хотя удельный вес кулацких хозяйств не превышал 2,5-3%. Восторже­ствовавшая продразверстка лишала крестьян малей­шей заинтересованности в труде. Уже в 1931 г. в ряде регионов ощущался голод. Спасаясь от нужды, сельс­кое население уходило в города и на стройки.

Все хуже становилось положение промышленных центров. На почве крайнего падения уровня жизни обостри­лась социальная напряженность. Открытые волнения, молчаливый саботаж, бегство из колхозов, ставшие привычными картинами деревенской действительнос­ти, дополнялись выступлениями против властей город­ского населения. Целая волна восстаний прокатилась по городам весной 1932 г. в связи со снижением норм  карточного снабжения хлебом. 7-9 апреля, например, большие группы жителей белорусского города Бори­сова разгромили хлебные склады, организовали демон­страцию и шествие женщин и детей к красноармейс­ким казармам. На этой же почве более серьезные со­бытия произошли через несколько дней в текстильных районах Ивановской области.

Эти волнения были серь­езно восприняты в Москве. Сбивая социальное напряжение, Совнарком СССР оперативно принял реше­ние о направлении в отдельные районы страны дополнительных продоволь­ственных фондов. Был принят ряд постановлений СНК, ЦИК СССР и ЦК ВКП (б), направленных на преодоление продовольственного кризиса:

– значительно сокращал­ся государственный план хлебо- и скотозаготовок;

– разрешена свободная торговля хлебом и мясом (после выполнения госпоставок);

– отменена ликвидация личных подсобных хозяйств колхозников;

– возвраще­н ранее реквизированный для общественных ферм скота;

– обращалось внимание на соблюдении законности и прекращении произвола государственных чиновников в деревне, сокращалось их число;

– артелям кустарей и ремес­ленников, некооперированным кустарям были разре­шены свободные заготовки сырья и продажа своих изделий по вольным ценам.

Но, как показали дальнейшие события, спаситель­ный круг фактически был брошен утопленнику. Задавленные многолетним произволом и мало доверявшие властям, крестьяне меньше всего думали о судьбе уро­жая на колхозных полях и пытались спастись в оди­ночку, сделать хоть какие-то личные запасы. 7 августа 1932 г. был принят Закон об охране социалистической собственности, написанный лично Сталиным. «Закон о пяти колосках» – так называли его в деревне. Он предусматривал за хищения социалистической соб­ственности высшую меру – расстрел. К началу 1933 г., за неполные 5 месяцев, по этому закону было осужде­но 54645 человек, из них 2110 приговорены к высшей мере наказания. Приговоры приведены в исполнение примерно в 1000 случаев. Многие крестьяне уходили из деревень. Поскольку новый урожай не принес об­легчения, продовольственные проблемы еще более обо­стрились. В города устремились массы голодающих, появились сообщения о распространении людоедства, страну охватила эпидемия тифа. Зимой 1932-1933 гг. умерло – по разным данным – от 3 до 5 млн. человек (точная цифра неизвестна, информация о голоде тщательно скрывалась).

Глубокий кризис охватил и индустриальные отрас­ли. Голодные рабочие просто не могли нормально тру­диться, производительность труда не росла, себестои­мость промышленной продукции катастрофически возрастала, была дезорганизована работа железных дорог, ощущались серьезные топливные трудности. Страна оказалась в положении, напоминавшем воен­ную разруху. Как пример, можно привести ситуацию, сложившуюся на первом из индустриальных гигантов пятилетки – Сталинградском тракторном заводе. Пу­щенный в июне 1930 г., завод более, чем полтора года, не мог выйти на проектную мощность.

В этих условиях, отбросив в сторону попытки ли­беральных реформ, Сталин и его окружение энергич­но взялись за усмирение общества силой. Основными методами хлебозаготовок стали повальные обыски, массовые аресты, расстрелы, а иногда и выселение целых деревень. Несмотря на голод, хлеб из основных зерновых районов вывозился полностью, включая се­менные фонды. С начала 1933 г. власть в деревне фак­тически перешла к чрезвычайным органам – политот­делам МТС.

«Закручивание гаек» коснулось и рабочих. В но­ябре 1932 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому за один прогул без уважи­тельной причины рабочего немедленно увольняли с предприятия, лишали карточек и выселяли из завод­ской квартиры. ОГПУ продолжало повсеместно «очищать» про­изводство от «дезорганизаторов», «кулаков», «вреди­телей».

Как обычно в критических ситуациях, Сталин вы­двинул на первый план теорию обострения классовой борьбы. На январском (1933 г.) Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) он объявил, что возникшие трудности – резуль­тат сопротивления врагов. Непрекращающиеся массо­вые аресты, расстрелы, высылки приобрели новый размах. В 1933 г. была введена паспортная система, увеличивались налоги, цены на изделия легкой промышленности и продукты (на са­харный песок, например, в 3 раза в деревне и более чем в 2 раза в городах), активно распространялись мас­совые займы, расширялась коммерческая торговля, в том числе и хлебом (1 кг хлеба по обычной цене стоил около 12 копеек, коммерческая цена 1 кг ржаного хле­ба – 2,5 рубля, пшеничного – 4 рубля, средний месяч­ный заработок составлял 125 рублей). В результате в 1933 г., как и предусматривалось, находившаяся в обо­роте денежная масса была сокращена с 8,4 до 6,9 млрд. рублей.

Проводившаяся, невзирая на жертвы, политика усмирения стабилизировала ситуацию в стране. И ког­да осенью 1933 г. был собран сравнительно неплохой урожай, сторонники Сталина вздохнули с облегчени­ем: победа! Наверное, и поэтому XVII съезд партии в начале 1934 г. поспешили назвать «съездом победителей». В определенной мере относительная стабилиза­ция 1933 г. определялась сравнительно умеренной политикой правительства. Во втором пятилетнем плане была окончательно закреплена срав­нительно сбалансированная экономическая политика. Повсеместно в народном хозяйстве несколько активи­зировались экономические методы управления. В но­ябре 1934 г. Пленум ЦК ВКП(б) принял решение о лик­видации карточной системы.

Слегка умиротворенное общество удивительно быстро залечивало раны, нанесенные предыдущими «скачками» и «классовыми битвами». 1934-1936 гг. из всего десятилетия оказались самыми благополучными в экономическом отношении. В индустриальных отрас­лях высокие темпы производства сопровождались уве­личением производительности труда. К лучшему, при­чем лишь за счет незначительного раскрепощения кол­хозов и крестьян, изменилась ситуация в сельском хозяйстве, а соответственно и продовольственное по­ложение в стране. В 1935-1936 гг. были отменены кар­точки.

Важным социальным завоеванием стало приня­тие Конституции 1936 г.:

– отменила ограничения политических и государственных прав по классовому принципу;

– установила новую избирательную сис­тему: выборы стали всеобщими, равными, прямыми при тайном голосовании;

– существенно расширялся перечень прав и свобод граждан (отменялись ограничения избирательного права для сельского населения; гарантировались права на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости; провозглашалась свобода отправления религиозных культов). Труд объявлялся обязанностью каждого способного к нему гражданина по принципу: "Кто не работает, тот не ест".

За 1929-1937 гг. страна совершила беспрецедентный скачок в росте промышленной продукции (см. табл. 1). За это время в строй вступило около 6 тыс. крупных предприятий, то есть 600-700 ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленности были в два-три раза выше, чем за 13 лет развития России перед первой мировой войной.

В результате страна обрела потенциал, который по отрасле­вой структуре и техническому оснащению находился в основном на уровне передовых капиталистических государств (см. табл. 2) По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937 г. вышел на второе место после США (в 1913 г. – пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа более 100 видов промышленной продукции, в том числе цветных металлов, блюмингов, рельсопрокатных станов, экскаваторов, турбин, паровозов, тракторов, сельхозмашин, автомобилей, самолетов. В целом к 1937 г. удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1%.

Таблица 1.Соотношение производства в СССР крупнейших капиталистических странах

Информация в лекции "Османская империя в период правления младотурок" поможет Вам.

Однако нужно видеть и цену достигнутых экономи­ческих результатов. Высокие темпы индустриального раз­вития поддерживались за счет снижения жизненного уровня населения страны. Только к началу 40-х гг. удалось вывести сельскохозяйственное производство на уровень 1928 г., при этом продукция животноводства вышла на этот уровень лишь в начале 50-х гг.

Главные усилия в третьей пятилетке (1938-1942 гг.) были направлены на развитие отраслей промышленности, обеспечивающих обороноспособность страны. Темпы их роста значительно превышали темпы роста промышленности в целом. К 1941 г. в эти отрасли направлялось до 43% общих капиталовложений. В годы третьей пятилетки были осуществлены специальные военно-экономические мероприятия. На Урале, в Сибири, Средней Азии ускоренными темпами развивалась топливно-энергетическая база. Большое значение имело создание «второго Баку» - нового нефтедобывающего района между Волгой и Уралом. Обращалось особое внимание на металлургическую промышленность - основу военного производства. Был расширен и модернизирован Магнитогорский металлургический комбинат, завершено строительство Нижнетагильского. Были созданы так называемые «заводы-дублеры» (филиалы заводов Европейской части СССР) на Урале, в Западной Сибири и Средней Азии - в районах вне пределов досягаемости авиации вероятного противника.

Особое внимание уделялось строительству авиационных, танковых и других оборонных заводов, переводу многих предприятий тяжелой и легкой промышленности на производство военной продукции. В результате произ­водственные мощности советской танковой и авиационной промыш­ленности к лету 1941 года почти в 1,5 раза превышали производ­ст­венные мощности Германии по этим видам боевой техники.

Сопоставление среднегодового объема производства основ­ных видов вооружений в СССР и Германии (а также ряда других государств) показы­вает, что в на­шей стране при меньших произ­водственных возможностях к на­чалу войны производилось воо­ружения значительно больше. Так, на 1 млн. т выплавленной стали в СССР производилось са­молетов в 1,5 раза больше, чем в Англии, в 2,6 раза больше, чем в Германии и в 3,2 раза больше, чем в США; бронетанковой тех­ники – в 3 раза больше, чем в Германии, в 3,8 раза больше, чем в Англии и в 6,3 раза больше, чем в США; артиллерийских орудий – в 5,4 раза больше, чем в Англии, в 7,7 раза больше, чем в США, и в 4 с лишним раза больше, чем в Германии.

По состоянию на 22 июня 1941 года Советский Союз обладал колоссальным количеством современных вооружений и боевой техники: 25 784 танков, 24 488 самолетов, 117 581 орудий и минометов, 7,74 млн. винтовок и карабинов. Ни одно государство не могло похвастаться таким военным потенциалом. Для сравнения перед нападением на Советский Союз Герма­ния и ее союзники имели 6694 танков и штурмовых орудий, 7816 самоле­тов, 94 924 орудий и минометов.

Рассматривая сегодня деформации в строительстве социализма в нашей стране и осуждая их, важно подчеркнуть: в чертах нового, социалистического строя массы видели реальные завоевания Октября. Напри­мер, ликвидация безработицы, подъем образовательно­го уровня населения, бесплатное здравоохранение, прогрессивная система социального обеспечения и т.д. укрепляли веру людей в то, что они создали новое об­щество. Это усиливало их активность, порождало на­дежды на лучшее будущее, гордость за достижения в социалистическом строительстве. Несмотря на все сложности и тормозящие факторы, миллионы людей самоотверженно трудились, сохраняя преданность Ок­тябрю, веру в социализм, веру в свой выбор. Такова историческая реальность.