Культура Тульского края в XIX веке (продолжение)
Лекция 8
КУЛЬТУРА ТУЛЬСКОГО КРАЯ в 19 ВЕКЕ (продолжение)
Основные вехи развития духовной культуры края: писатели, ученые, деятели просвещения. Книгоиздание и периодическая печать.
Библиотеки. Творческие портреты С.Д. Нечаева, Н.Ф. Андреева, А.С. Хомякова.
Просвещение. 19 век на территории края характеризуется значительными успехами просветительской деятельности. В 1801 г. (на следующий год после основания Тульско-Белевской епархии) в Тулу из Коломны переводится духовная семинария. В следующем году на пожертвования дворянства открывается учебное заведение для детей малоимущих дворян - будущее военное училище, названное Алексаровским (в ознаменование восшествия на престол царя Александра I). Здание, одной из крупнейших промышленных династий Тулы демидовского времени. Позднее - при Николае I - училище было преобразовано в кадетский корпус. В 1804 г. открывается мужская классическая гимназия.
С появлением этих заведений в Туле образовывается довольно значительная по численности группа преподавателей, пополнившая ряды местной просвещенной публики. Среди них были члены декабристского общества Д.И. Альбицкий (переводчик-латинист) и С.Д. Нечаев (литератор, археолог). К той же среде принадлежал талантливый писатель В.Б. Броневсий и Ф.Г. Покровский, автор нескольких книг по истории Тулы.
Итак, в начале 19 века в Туле открылось 4 новых учебных заведения: духовная семинария (1801 г.), Александровское военное училище (1802 г.), классическая гимназия и уездное училище (1804 г.). По отзыву современника, вся "ученость" Тульской губернии "гнездилась" в этих учебных заведениях. Но они имели разные направления, учителя их "не сходились в думах о просвещении, судили и думали каждый по своему".
Основание и развитие духовной семинарии было обязано деятельности духовенства. Александровское военное училище было создано по инициативе тульского дворянства. Тульская классическая гимназия создавалась в соответствии с новым уставом учебных заведений 1804 г.
По уставу, в каждом губернском городе учреждалось губернское училище или гимназия, а в каждом уездном городе - уездное училище, в селениях уездов в каждом церковном приходе (или в двух) - приходское училище. Устав 1804 г. соответствовал возросшей потребности государства в квалифицированных специалистах, вызванной растущими промышленностью и торговлей, усложнившимся административным аппаратом.
Рекомендуемые материалы
Актуальность положений устава определила успешную их реализацию. Так, только в Тульской губернии возникло несколько новых учебных заведений: гимназия и уездное училище в Туле, уездные училища в Белеве, Одоеве, Новосиле, Ефремове и др. Тульская гимназия и уездное училище были организованы на базе главного народного училища. 7 августа 1804 г. на базе главного народного училища были созданы четырехклассная гимназия и уездное училище. В 1809 г. в гимназии было 40 учеников и 9 учителей. В 1828 г. тульская гимназия стала семиклассной, с 1835 г. было введено преподавание для желающих химии, технологии, механики и технического рисования. В 1845 г. при гимназии были открыты постоянные публичные лекции по законоведению. На них мог прийти любой желающий. В 1849 г. курс законоведения был введен в качестве обязательного предмета для учеников гимназии. Гимназия была классической, в ней преподавались два древних языка. Уездное училище располагалось в одном здании с гимназией и было трехклассным (один из классов был приготовительным). В 1809 г. в уездном училище обучалось 187 учеников, преподавало 3 учителя.
Альтернативой сословной системе образования выступала система взаимного обучения, получившую название "ланкастерской" по фамилии английского педагога Дж. Ланкастера. Ланкастер и другой английский учитель, А. Белл, разработали метод взаимного обучения, по которому учитель обучал 10 учеников, каждый из которых приступал к обучению еще 10 человек и т.д. В России ланкастерская система была первоначально поддержана правительством, понимавшим необходимость серьезных реформ в деле просвещения. В 1819 г. в Петербурге образовалось "Санкт-Петербургское общество учреждения училищ по методе взаимного обучения" , а в начале 1820 года было открыто Петербургское училище. Среди приверженцев новой системы были декабристы. В Туле создание ланкастерских школ было связано с деятельностью С.Д. Нечаева, служившего в 1817-1823 гг. директором тульских училищ. Широкое распространение школ взаимного обучения вызвало некоторые опасения правительства. Официальная точка зрения была высказана в речи министра народного просвещения Шишкова в 1824 г.: "...обучать грамоте весь народ или несоразмерное онаго количество людей принесло более вреда, чем пользы". События 14 декабря 1825 года резко изменили отношения начальства к народному просвещению. В 1826 году были закрыты почти все ланкастерские училища Тульской губернии и многие домашние школы. Нечаев оказался под подозрением полиции.
Училищный устав 1823 г. должен был преобразовать учебно-воспитательный процесс в духе народности и православия. Ведущую роль в этом призвано было играть духовенство. Особенно важным было положение устава о создании приходских училищ "повсюду, где лишь представятся к тому средства", с целью распространения "первоначальных, более или менее всякому нужных сведений между людьми и самых нижних состояний". В Тульской губернии приходские училища были открыты в Кашире, Одоеве, Веневе, Епифани и Богородицке.
Ведомством государственных имуществ в Тульской губернии с 1840 по 1860 г. были открыты 30 приходских училищ в казенных селениях для крестьян. Позднее частные школы для крестьян открывались духовенством, дворянством и даже самим крестьянством. Устраивались также домашние школы-пансионы.
В 1830-х гг. свое основание получило женское образование Тульской губернии. В 1832 г. возникло женское училище в Одоеве, в 1839 г. - частный женский пансион в Туле, в 1841 г., здесь же, женское училище. Была попытка организовать женскую школу в Богородицке, но она просущестовала здесь сначала всего 2 года, постоянно же действовать начала только в 1861 году. После правительственного распоряжения об учреждении женских училищ таковые стали появляться и в других городах губернии: в Алексине, Крапивне, Новосиле.
Особенностью, проистекавшей из специфики социально-экономического развития Тульской губернии, была высокая потребность в образовании специалистов. Своеобразной школой, куда присылали учиться оружейному мастерству из других городов страны, стал Тульский оружейный завод. Оружейники обучали детей на дому. В 1824 году на оружейном заводе была основана ланкастерская школа. Инициатива создания специального учебного заведения принадлежала оружейникам.
С.Д. Нечаев и его кружок. Книгопечатание. Периодическая печать. Если опустить короткий эпизод издания в тульской типографии книг при М.Н. Кречетникове, отсчет истории книгопечатания в Тульском крае следует вести с 1820-х гг. Появления в это время книг тульской печати связано с деятельностью С.Д. Нечаева и его кружка.
Степан Дмитриевич Нечаев (1792-1860) был сыном уездного предводителя дворянства из Рязанской губернии, имевшего имение также и в Тульском крае. Не проходя курса, Нечаев получил аттестат Московского университета, так как родители дали ему хорошее домашнее образование. В 1812 г. Нечаев занимался формированием русского ополчения, не имея возможности вступить в армию из-за больной ноги. В 1817 году переехал в Тулу, где в течение 7 лет был директором училищ Тульской губернии. Именно благодаря стараниям Нечаева, "ревностного любителя наук и просвещения", здесь появились многочисленные учебные заведения, устроенные, в основном, по ланкастерскому методу. Его идеи в области реорганизации системы образования были близки начавшемуся оформляться в эти годы движению декабристов.
В 1818 г. Нечаев вступил в раннюю декабристскую организацию "Союз благоденствия", сблизился со многими видными деятелями движения, участвовал в декабристских литературно-публицистических изданиях со статьями на исторические темы (в частности, о Куликовом поле), стихами на патриотические темы.
В Туле Нечаев сплотил вокруг себя лучшие силы местной дворянской интеллигенции. В дела "Союза Благоденствия" он посвятил старшего учителя тульской гимназии Альбицкого и почтмейстера Бабаева, первый из которых стал членом этого общества. Близкими Нечаеву людьми стали член той же декабристской организации, его сосед по имению С.Н. Бегичев, тульский губернатор В.Ф. Васильев, инспектор Александровского военного училища В.Б. Броневский, директор гимназии Ф.Г. Покровский, коллежский асессор Виноградов. Именно эти люди помогли С.Д. Нечаеву в создании сети учебных заведений. Они же пытались возродить тульский театр, созданный в 1777 г., но в начале 19 века прекративший свое существование.
Особое внимание кружок С.Д. Нечаева уделял переводу и изданию "полезных книг". Немалое значение в успехе этой деятельности имело привлечение в кружок тульского гражданского губернатора В.Ф. Васильева, фактического распорядителя типографских работ. Первая известная нам изданная в этом кругу книга - "Общие понятия о Тульской губернии" Ф.В. Васильева (Тула, 1820).
В 1821 г. в губернской типографии предполагалось издавать еженедельную газету. Ее редактором должен быть стать В.Б. Броневский. Нечаев писал, что издание необходимо осуществить "для большего распространения столь любопытных известий, для обнародования исследований исторических в нашем краю, для доставления промышленности в оборотах и предприятиях необходимых сведений". В "Тульских ведомостях" должны были найти отражение важнейшие российские и зарубежные события, сведения по истории, географии, новости науки и культуры, литературные сочинения, известия о новых книгах, реклама и объявления, сведения о благотворительности тульских жителей и т.д. Однако издание не было одобрено петербургским начальством, которое сочло его "совершенно излишним" и не поддающимся контролю за неимением в Туле цензуры.
Известно еще двух книгах, изданных в те годы в тульской типографии. Это сочинение этнографического характера "Обозрение Южного берега Тавриды" В.Б. Броневского (Тула, 1822) и "Дмитрий Иванович Донской" Ф.Г. Покровского (Тула, 1823). Последняя книга вышла в свет в тот момент, когда в русском обществе проснулся интерес к своей истории, в частности, был поднят вопрос об увековечении памяти героев Куликовской битвы. Нечаев был инициатором создания на Куликовом поле памятника, готов был пожертвовать для этого своей землей (он являлся владельцем части Куликова поля). В посвящении к книге "Дмитрий Иванович Донской" ее автор (Покровский) писал, что книга выходит в свет стараниями Нечаева, к которому автор испытывает "особенную благодарность и уважение".
Из переписки В.Б. Броневского с тульским гражданским губернатором видно, что в типографии в начале 1820 года печатались не только "разного рода афиши, объявления и прочее, но даже книги". Судя по всему, Броневский упоминал какие-то не дошедшие до нас издания. К этому времени в типографии имелось уже два печатных стана на русском и французском языках, на которых работали 10 человек, в том числе 5 наборщиков и корректор, "он же смотритель".
При перепечатке в 1825 году в Тульской типографии присяги Николаю I была совершена грубая ошибка - пропущены 4 строки текста.
Дело было сочтено "чрезвычайной государственной важности" и грозило самыми тяжелыми последствиями для виновных (вплоть до отставки губернатора и ссылки в Сибирь работников типографии). К счастью, после тщательного следствия в происшествии не было обнаружено злого умысла, виновным в нем был признан работник, "малознающий свое дело". Гражданский губернатор получил строгий выговор, а служители типографии были выдержаны неделю под арестом.
С этого времени типография губернского правления вновь занималась печатанием исключительно служебной переписки.
Необходимость в местном издании книг, афиш, периодических изданий и тому подобных работ по частным заказам особенно остро почувствовалась в конце 1820-х - начале 1830-х годов. К этому времени относятся заведение в Туле литографий и новая попытка основать местное периодическое издание.
В июле 1829 года в Туле была открыта литография "для печатания музыкальных сочинений" француза К.О. Марк дю-Граво. В конце того же года в Министерстве внутренних дел испрашивалось разрешение учредить литографию при канцелярии гражданского губернатора "по случаю значительного письмоводства" оной и "обременении губернской типографии отпечатыванием различных бумаг". За отсутствием прецедента было предложено учредить литографию при губернском правлении. В феврале 1832 года была открыта "публичная" литография чиновника Тульского оружейного завода Я.А. Иванова на два стана для печатания рисунков, нот и пр. Литография дю-Граво к этому времени уже прекратила существование.
В 1832 г. новосильский помещик Г.А. Мясоедов подал прошение об издании в городе Новосиле журнала под названием "Степняк". Издание разрешено не было, так как Мясоедов находился в тот момент под следствием. Потребность в местном печатном органе была удовлетворена только в 1838 году, когда в 42 городах России были разрешены к изданию губернские ведомости. Ведомости тульские состояли из двух частей: официальной и неофициальной. В первой публиковались распоряжения губернского начальства, во второй - статьи исторической тематики, статистические описания, медицинские сведения, объявления, метеорологические наблюдения.
Редактором газеты с момента ее основания был В.П. Казаринов, стремившийся сделать газету органом, приносящим пользу обществу. По словам современника, "Тульские губернские ведомости" (ТГВ) "издавались с тою единственной целью, чтобы познакомить читающую публику с нашим краем во всех отношениях." На страницах газеты печатались статьи тульских историков Н.Ф. Афремова, Н.Ф. Андреева. Газета сыграла большую роль в популяризации исторических знаний о крае. До 1917 года здесь было опубликовано свыше 160 статей по историческому краеведению. Начало издания ТГВ явилось важным этапом просветительской деятельности тульской интеллигенции в издательской области.
С появлением ТГВ их печатание стало главной задачей типографии губернского правления. Ее штат увеличился сначала до 20 человек, а к середине 19 века, с расширением печатных работ (в том числе за счет издания книг) - 30 человек. Типография выполняла работы и по частным заказам. В середине 50-х г.г. 19 века в Туле появилась частная типография А.П. Басова.
Вторая же местная газета прибавилась к губернским ведомостям только в 1862 г. Это были "Тульские епархиальные ведомости", на страницах которых, помимо официальных материалов, также печаталось большое количество статей историко-краеведческого содержания.
Писатели. Тема "Русские писатели и Тульский край", рассматриваемая по отношению к 19 столетию, поистине необъятна. Непросто найти имя в этой области, включая известнейшие, которое не имело бы отношения к Тульской губернии. Русский писатель Борис Зайцев (эмигрант первой волны), родившийся в Орле, назвал как-то землю, охваченную треугольником Тула-Орел-Калуга, "Тосканией нашей Российской", подразумевая Тоскану - область Италии, из которой вышли почти все выдающиеся писатели античного Рима). В Туле и губернии родились В. Жуковский, Л. Толстой, Г. и Н. Успенские, здесь бывали Н. Гоголь, М. Лермонтов, И. Тургенев, служил в Казенной палате Н. Салтыков-Щедрин, жили в своих имениях А. Сухово-Кобылин и А. Хомяков.
Библиотеки. Еще при Екатерине II (в 70-х гг.) в Туле была основана публичная библиотека. Существовала она недолго. В 30-х годах 19 столетия ее пришлось возрождать, создавая фактически на пустом месте. В дальнейшем деятельность библиотеки не прерывалась, только менялось помещение, где хранились все возраставшие ее богатства. Таким образом, то собрание, которым располагает сейчас Тульская областная универсальная научная библиотека, зародышем своим имеет библиотеку, основанную в 19 в.
В городах губернии были и неплохие частные собрания, были библиофилы, владевшие не только редкими изданиями, но и уникальными рукописями (коллекция Актова). Некоторые из этих собраний (напр., собрание Горбова) впоследствии влились в фонд Тульской областной универсальной научной библиотеки.
Тульское историческое краеведение. Н.Ф. Андреев. Центральной фигурой тульского исторического краеведения середины 19 столетия являлся Николай Федорович Андреев.
Он родился в самом конце 18 века (был на два года старше Пушкина). Отставной артиллерийский офицер, небогатый помещик Тульского уезда, Андреев не получил специального исторического образования. Не страстью к изучению старины выделяется он среди земляков - любителей отечественной истории в Туле было немало. В Андрееве ценно и интересно то, что от любительства, от доморощенного дилетантизма он сумел подняться до весьма высокого для своего времени уровня владения приемами исторического анализа. И это при том, что условия, в которых он занимался научными исследованиями, были не очень благоприятными: он, например, не имел доступа к местным ведомственным архивам.
Основной трибуной, с которой раздавался голос Андреева, были "Тульские губернские ведомости". Многие из публиковавшихся здесь его статей перепечатывались в центральных изданиях, например, в журнале "Москвитянин". Они касались самых разнообразных сторон тульской истории и культуры.
Интересовала его, в частности, история тульской промышленности, в том числе - металлургии. Андреев был владельцем села Торхова - места, в ближайшей окрестности которого некогда находился один из самых первых в России чугунолитейных заводов, построенных на тульской земле голландцем А.Д. Виниусом. Отец Андреева еще в 20-е годы пользовался оставшимся от тех времен заводским сооружением - устроил на плотине нижнего завода мукомольную мельницу и винокуренный завод. Андреев-сын, прочитав в одном из томов "Энциклопедического лексикона" А. Плюшара статью о Виниусе, обнаружил в ней множество неточностей и явных ошибок, на которые в трех номерах губернской газеты и указал ее читателям. Среди его замечаний и наблюдений многие сохраняют интерес и сегодня. Особенно ценны личные воспоминания краеведа, касающиеся мест, где располагались первые заводы. Другую свою статью Андреев посвятил состоянию крестьянской железоделательной промышленности Тульского края в 17 веке.
Андреев относил себя к "скептической школе", или, как выразился он однажды, к "школе сомневающихся". Он очень тщательно, скрупулезно анализировал мельчайшие детали документов, добиваясь извлечения из них максимума информации, при этом всячески избегая бездоказательных допущений. Такой подход предопределил его столкновения, подчас резкие, с историками, стоявшими на иных позициях - близких, например, Н. Карамзину, с его склонностью к постижению природы исторического процесса средствами искусства. Андреев полемизировал и с И. Сахаровым, и с И. Гамелем, и с "мятежным князем" Петром Долгоруковым. Это состояние непрерывной полемики с другими историками, вероятно, отчасти было связано с индивидуальными чертами его характера. Они и привлекали. и отталкивали, они создавали и друзей и врагов - в общем, Андрееву жилось не очень спокойно. Тем более, что он и сам нередко ошибался (чему пример - некоторые его выводы в отношении биографии А.Д. Виниуса в упомянутой работе о нем).
И все же, несмотря на неточности и ошибки, Андреев - ярчайшая страница тульского краеведения прошлого века. Его работы и сегодня сохраняют несомненный научный интерес.
А.С. Хомяков. Знакомство и биографией Хомякова очередной раз подтверждает известное наблюдение, что большой талант многогранен.
Его личность невозможно определить не только одним, но даже несколькими словами. После себя Хомяков оставил многотомное собрание сочинений, включающее стихи, литературную критику, обширный исторический курс с примыкающими к нему многочисленными статьями на темы отечественной (преимущественно) истории, работы, посвященные сельскому хозяйству. Хомяков владел свеклосахарным заводом, занимался разработкой угля, изобретал. Служил в армии, защищал славянскую идею на полях сражений. В памяти потомков он остался и благодаря несгибаемой стойкости, которую на протяжении жизни демонстрировал в ответ на давление деспотической власти.
Хомяков является одной из центральных фигур общественного движения 40-х - начала 60-х гг. 19 века, получившего название "славянофильства". Значение греческих корней, образовавших это слово, - "любящие славянство" - подчеркивает одну из определяющих данное движение черт. В отличие от так называемых "западников" (Герцен, Грановский), связывающих перспективы развития общества с развитием и распространением демократических завоеваний цивилизаций Западной Европы, славянофилы идеализировали общинную форму социальной организации русского крестьянства. Западническая политика Петра I и продолжателей и его дела исказила, как они полагали, истинный путь развития русского общества. Западники критиковали современное им русское общество за отсталость, варварство, азиатчину. Критиковали и славянофилы - за ту же дикость, непросвещенность, деспотизм, но их идеал был совершенно иным. Жарко споря друг с другом едва ли не по всем принципиальным вопросам, только в критике они и сходились. В критике и любви к отечеству. Противник славянофильства Герцен так писал об этом в "Колоколе": "У нас была одна любовь, но не одинаковая. В них и в нас запало с ранних лет... чувство безгранично охватывающей все существование любви к русскому народу... Мы, как Янус или как двуглавый орел, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно".
Информация в лекции "5 - Потенциальные и несжимаемые течения" поможет Вам.
И славянофилы и западники категорически не принимали правительственную формулу, определявшую в ту пору внутреннюю политику России: "Самодержавие, православие, народность". И к тем и к другим правительство относилось с подозрением, предпринимало репрессии, в том числе и без очевидного повода. Сильному давлению, вплоть до арестов и высылки, подвергались славянофилы. Между тем, они еще и внешним обликом подчеркивали неприятие общепризнанных правил: надевали на официальные церемонии народную русскую одежду, носили народные прически и т.д. Их писания подвергались жесточайшей цензуре, по малейшему поводу закрывали журналы.
В полной мере это испытал на себе Хомяков, признанный лидер движения. Как и многим, в атмосфере николаевской России ему не удалось реализовать свои природные дарования в полной мере. Не удалось и при Александре II, в эпоху постепенного обновления, предшествовавшую Великим реформам. Тульский помещик Хомяков участвовал в проводившихся перед отменой крепостного права губернских дворянских съездах, которые должны были выработать единую точку зрения относительно освобождения крестьянства. В работе тульского съезда (1858) принимали участи Л. Толстой, И. Тургенев, А. Хомяков. Они стояли за предоставление крестьянству возможно более льготных условий освобождения. Стояли, но остались в меньшинстве.
Хомяков, высоко ценивший живые формы крестьянского самоуправления, крепостную эксплуатацию считал безнравственной и вредной.
В то же время он достаточно серьезно и ответственно относился к своим обязанностям в качестве помещика и владельца имения. Родившийся в Москве, Хомяков принадлежал к старинному роду, издавна связанному с Тульским краем. Здесь он владел обширными землями и крепостными. "Столица" его владений находилась в районе современного пос. Богучарово, где до наших дней сохранились постройки принадлежавшей ему усадьбы, в том числе господский дом. Именно в этом районе действовал принадлежавший ему завод по получению сахара из сахарной свеклы. Недалеко - в р-не д. Обидимо - Хомяков организовал добычу угля.
Но не образцовое ведение хозяйства, конечно, сохранило от тлена имя Хомякова. Хомяков - оригинальный и глубокий мыслитель, стоящий в ряду лучших умов эпохи. Ядро его учения - историософия, ведущие темы - смысл истории, ее цель, взаимоотношения Востока и Запада, России и Европы. В центре его внимания - "драма" исторического развития, интуитивное, эстетическое переживание судеб народов (а не рационально-логический их анализ), религиозно-этическое осмысление оснований исторического бытия человека. Более всего, его, естественно, волновала судьба и историческая миссия России. При этом ядром русской культуры, "русскости", Хомяков считал православие.
Учитывая это, не удивительно (хотя и достойно сожаления), что долгие годы идейное и художественное наследие Хомякова было крайне мало известно. Если не считать редких перепечаток его литературно-критических и эстетических работ, подчас во фрагментах, единственным послевоенным изданием его сочинений оказался том, вышедший в серии "Большая библиотека поэта". Лишь в конце 80-х гг. в серии "Любителям российской словесности" был выпущен сборник литературно-критических работ Хомякова. Позднее дошла, наконец, очередь и до собственно философских его работ: составленный из них двухтомник вышел в начале 90-х гг. в приложении к журналу "Вопросы философии".
