История как целое

ТЕМА 7. ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

• 7.1. История как целое
• 7.2. Структурализация истории: масштабные единицы бытия и познания
  
  

7.1. История как целое

• 7.1.1. Циклическая фигура истории
• 7.1.2. Линеарная фигура истории
• 7.1.3. Спиральная фигура истории
• 7.1.4. Так куда же все-таки идет человечество?

Философия истории (http://www.nsu.ru/filf/rpha/), поскольку это именно философия (со своим специфическим видением изучаемой реальности), должна представлять не какой-то уровень, сегмент или аспект развития человека и общества, а историю как целое. Думается, не нужно доказывать, что со всех точек зрения это - сверхзадача. Целым истории овладеть практически невозможно. И не только потому, что история очень сложна и многообразна, а ее содержательное богатство представлено бесчисленным количеством форм, свойств, сторон, граней. Главное в другом - она непрерывно продолжается, т.е. всегда открыта будущему, разомкнута на его все расширяющиеся горизонты. Да и в прошлое она уходит как в бесконечность.
Какого-то завершения, предполагаемого историей как целым, в самой исторической реальности не видно. Пожалуй, только в перспективе исторического преформизма такая завершенность представляется естественной, поскольку здесь история - лишь развертывание того, что заранее, однажды было положено, задано целиком и полностью.
Целое истории - нечто вроде базовой интуиции социального мыслителя. Логические аргументы и доказательства здесь бессильны. Базовые интуиции (в случае целого истории они действительно выступают во множественном числе) даже не выбирают - их предпочитают. А если и критикуют, то только интуицию интуицией, предлагая вместо отвергаемой какую-то другую, более, как кажется, интересную и перспективную. В лучшем случае в их пользу можно создать определенное настроение, выдвинуть некоторые соображения (заметим, соображения, а не доказательные аргументы).
Целое истории отвечает на вопрос: куда (и как) идет человечество? То, что идет, обычно вычерчивает, оставляет позади себя некую траекторию или линию жизни. Человечество в этом смысле не исключение. У него тоже есть (должна быть) своя линия жизни. Есть, но разглядеть ее не просто. Навстречу интуитивно-познавательным усилиям человека она раскрывается различными фигурами, или констелляциями, поточно-событийной реальности истории. Фигур этих много, но мы ограничимся только самыми популярными и графически легко представимыми: кругом, линией и спиралью.

7.1.1. Циклическая фигура истории

Образ круга, циклического коловращения (рис. 7.1.1), несомненно, стоит первым в ряду настойчивых усилий человека по познавательному овладению временем и историей. Истоками своими он восходит к архаической мифологической картине мира. Имеются в виду главным образом мифы, повествующие о периодических катастрофах и обновлениях мира, об умирающих и воскресающих богах и тому подобных вещах. Причем, что интересно, эти повествования не знают жестких локальных или региональных границ. Они встречаются у разных народов и в разных культурах. Нескончаемая череда уходов и возвращений, смертей и рождений легко просматривается, к примеру, в мифах о египетском Осирисе, шумерской Инанне, греческом Адонисе.
Из мифологии цикл, цикличность легко перекочевали в философию. И в таком первобытно-мифологическом виде они еще долго питали воображение философов.
Как свидетельствуют источники, Гераклит говорил о мире, закономерно воспламеняющемся и закономерно угасающем. У него же мы находим и одно из первых описаний циклического взаимопревращения основных элементов или стихий мира. Трансформацию в направлении земля-вода-воздух-огонь он называл "путем вверх", трансформацию в обратном направлении - "путем вниз".
Духом цикличности пронизаны социально-политические изыскания Платона и Аристотеля. В их богатом творческом наследии немало места занимает проблема круговращения форм правления или государственного устройства.
Платоновско-аристотелевскую концепцию основных форм государственного устройства до полной циклической определенности довел древнегреческий историк Полибий (http://history.rin.ru/text/tree/209.html). В своей "Всеобщей истории" (Книга VI. 3 - 10) он очень рельефно представляет шесть форм правления, или государства, круговращательно сменяющих друг друга в ходе истории.
Вначале возникает единовластие, единовластное правление, или монархия. Это происходит следующим образом. После очередного катаклизма (потопа, чумы и т.п.) уцелевшие люди, будучи по отдельности слабыми, собираются и покоряются наиболее отважным и сильным из своей среды - вождям и владыкам. Их власть - это власть силы. Со временем между людьми устанавливаются прочные товарищеские связи, разум сменяет силу, и монархия преобразуется в царство. Монархо-царское правление далее "переходит в соответствующую ему по природе извращенную форму, то есть в тиранию". На развалинах тирании вырастает аристократия. Аристократия вырождается, опять же по "закону природы", в олигархию. Восстание против олигархии ведет к установлению демократии. Демократия же из-за необузданности народа и пренебрежения законами деградирует с течением времени в охлократию.
Все названные переходы, хотя их вообще-то совершают люди, происходят с необходимостью естественного закона. Каждой форме правления природой суждено нести в себе собственную погибель, свою ржавчину, своего червя, словом, то или иное извращение. На охлократии круг замыкается, но для того чтобы опять вернуть все на круги своя. "Таков, - пишет Полибий, - круговорот государственного общежития, таков порядок природы, согласно которому формы правления меняются, переходят одна в другую и снова возвращаются".
Культурно-историческая цикличность: современное состояние. Интерес к циклической концепции истории не прерывался на протяжении всей истории философии. Не стал он менее заметным и в современной социально-философской литературе. Остановимся в данной связи на циклической концепции Арнольда Тойнби (http://www.kulichki.com/~gumilev/Toynbee/) - одной из наиболее значительных в философии истории ХХ века.
Основная, стержневая идея его 12-томного "Исследования истории" - идея цивилизации. Точнее, цивилизаций, поскольку единая история человечества распадается у него на множество отдельных, относительно замкнутых цивилизаций. Нет, единства человеческого общества, рода Homo Тойнби не ставит под сомнение. Но все же оно видится ему глубоко плюралистичным, в неизбежных трещинах и разломах.
Представление о прямолинейности исторического развития - это, на взгляд Тойнби, "простейший образ волшебного бобового стебелька из сказки, который пробил землю и растет вверх, не давая отростков и не ломаясь под тяжестью собственного веса, пока не ударится головой о небосвод". В отличие от волшебного бобового ростка реальные земные цивилизации вычерчивают другие траектории развития. Они, во-первых, далеко не прямые, а, во-вторых, легко ломаются на отдельные отрезки-стадии.
В целом развитие цивилизаций по Тойнби является дискретно-стадиальным. Число стадий при этом циклически ограничено, и оно вытягивается в следующую цепочку: возникновение - рост - надлом - распад. В конечном счете на месте распавшихся цивилизаций возникают новые, и цикл развития возобновляется. Не всегда, правда, гибнущие цивилизации оказываются материнским лоном для возникновения нового, родственного им поколения цивилизаций. Но в любом случае, хотя бы географически, место ушедших цивилизаций рано или поздно занимают и осваивают другие цивилизации.
Стадиально-циклическое развитие цивилизаций носит к тому же дискретный характер. Это означает, что переход от одной стадии к другой не происходит автоматически и что не все цивилизации в обязательном порядке проходят все названные стадии.
Сойти с циклической дистанции, не выдержать ее напряжения может в принципе любая цивилизация и в любое время. Не исключается и возможность попятного движения. "Цивилизации, - пишет Тойнби, - чьими историями на сегодня мы располагаем, суть объективные реальности, все из которых прошли стадию становления; большинство достигло также расцвета - через разное время и в разной степени; некоторые испытали надлом; а немногие претерпели и процесс дезинтеграции, завершившийся окончательной гибелью".
В ряду современных подходов к проблеме цикличности истории обращает на себя внимание также социально-историческое обобщение известной гипотезы больших (48-55 лет) циклов Н.Д. Кондратьева (http://gallery.economicus.ru/cgi-ise/gallery/frame_rightn.pl?type=ru&links=./ru/kondratiev/biogr/kondratiev_b1.txt&img=brief.gif&name=kondratiev). Подчеркнем, речь идет именно об обобщении, ибо у самого Кодратьева "большие циклы" ограничены рамками экономики, экономической конъюнктуры капиталистического общества. К тому же у него "капиталистическое хозяйство переживает не только волнообразные колебательные процессы. Оно вместе с тем непрерывно эволюционирует, меняется. В этом эволюционном процессе меняется и самый уровень их равновесия". То есть колебательные процессы, по Кондратьеву, как бы надстраиваются над эволюционными, имеющими определенное направление развития и детерминирующими, кроме того, уровень и тип равновесия, отклонением от которого и являются данные колебания.
Социально-историческое обобщение "больших циклов" Кондратьева принимает, как правило, концептуальную форму волнового циклического процесса, форму всеобщей колебательности, колебательного развития общества. Полная картина этого обобщения включает и сменяющие друг друга миниволны исторического развития, и альтернативные волны-линии, формирующие разнородную многослойность истории, и пучки разнонаправленных волн, инициируемых какими-то необычными, исторически особо важными событиями, и т.д. Впрочем, "колебательный" вариант циклической концепции истории еще ждет своей фундаментальной разработки.

7.1.2. Линеарная фигура истории

Данная концепция выражает идею прямо- или однолинейного общественного развития и связана с использованием образа линии в историческом объяснении. Прямая линия исторического развития - насколько она реальна? Не выдумка ли это досужего ума исследователей? Непредвзятое знакомство с историческими фактами может привести к противоположному образу - кривая, даже ломаная линия. Прямое эмпирическое наблюдение событий, охватываемых жизнью одного поколения, подсказывает тот же образ, ту же историческую конфигурацию. Действительно, прямым ход истории назвать никак нельзя. Наряду со спокойным, благополучным, плавным течением, периодами крутого и стремительного набора высоты (они могут быть представлены отрезками прямой линии) в истории много отступлений, попятных и боковых движений, зигзагов, провалов, застоев и пр.
Однако согласимся, что не все, происходящее в истории, есть история. Эмпирически обобщаемая, фактографически представляемая история - это еще не вся история. Гораздо важнее в ней различные глубинные токи, подспудные движения, часто причудливые, неожиданные по своей сочетаемости и направленности. Но и на них нельзя остановиться. История продолжается в том (это главное), что стягивает, сводит воедино все ее элементы, уровни, связи, те же токи, движения и т. д. На этом пути она обретает целостность, по-настоящему и впервые становится целым. Конечно, понимание данного процесса может быть разным. Но для нас он видится как вызревание и нарастание определенной тенденции, осевого, центростремительного направления развития. Тенденция выравнивает и спрямляет фактическую кочковатость и угловатость жизненного материала истории и в пределе дает нам прямую линию.
Если эта прямая линия представляет собой последовательное нарастание качества и совершенства, подъем на новые, все более высокие уровни развития (рис. 7.1.2), подтверждение надежд и идеалов людей, то ее называют линией прогресса, прогрессивной эволюции общества. В этом смысле прямолинейность общественного развития может отождествляться с его прогрессивностью. Такова во всяком случае традиция. И не доверять ей у нас нет никаких оснований (http://liberte.newmail.ru/Books/Condorcet-0.html).
Поскольку о прогрессе, вере в прогресс мы еще будем говорить в связи с базовыми ценностями индустриального общества (см. сл. главу), то здесь заметим лишь следующее. Линеарная, прогрессивно-восходящая модель истории вполне легитимна, несмотря на сегодняшний кризис доверия к ней. В науке и технике прогресс очевиден, в культурной же сфере его удостоверение требует известного воображения. Ничего не поделаешь: разные сферы имеют разные темпы развития. Не будем к тому же забывать, что современная цивилизация техногенна. А потому прогресс ее научно-технических достижений не может не отражаться (сказываться) на обществе в целом. И еще: все в нашей жизни имеет свою изнанку, оттенено своей противоположностью: истина - ложью, добро - злом, красота - безобразием, прогресс - регрессом. Отрицательные последствия прогресса - неизбежная плата за ту комфортность бытия (хотя скорее быта), которую он с собой несет.

7.1.3. Спиральная фигура истории

Образ спирали (рис. 7.1.3), интуитивный, спонтанный, давно появился в человеческой культуре. Но его познавательная эвристика, его интерпретативные возможности впервые были раскрыты лишь в диалектике - сначала гегелевской, а потом (и в основном) марксистской. Из диалектики как учения о развитии и всеобщей связи пришло подтверждение и развернутое теоретическое обоснование этого образа. Именно в диалектике определился мировоззренческо-методологический статус "спирали", заработал в полную силу ее исторически-траекторный потенциал.
Разумеется, не все элементы диалектики (а она имеет сложное строение) одинаково значимы для образа спирали. Непосредственна лишь связь спирали с законом отрицания отрицания. В свете данного закона процесс развития структурно распадается на отдельные, относительно самостоятельные стадии, этапы, фазы. При этом каждая последующая стадия связана с предыдущей отрицанием - необходимым, сущностным элементом развития.

Дополнительный материал
Отрицание в контексте "отрицания отрицания"
Что это такое - отрицание в процессе развития? Как его можно и должно понимать? Ведь если предположить, что нет ничего нового под луной, тогда любое отрицание - это просто фикция, иллюзия, самообман. А если каждое изменение (развитие состоит из изменений) являет собой нечто совершенно новое, абсолютно уникальное, тогда движение или развитие - непрерывное, сплошное отрицание.
Гегель нашел очень удачный термин для диалектического отрицания - снятие (Aufhebung). В нем органически слились три смысловых плана: упразднение, сохранение и подъем. Во-первых, диалектическое отрицание есть устранение, уничтожение, отбрасывание старого, отжившего, того, что не отвечает изменившимся условиям, препятствует дальнейшему развитию. Во-вторых, оно вбирает, удерживает и сохраняет все жизнеспособное, перспективное, ценное, что есть в отрицаемом состоянии, что было в предшествующем развитии. Наконец, в-третьих, диалектическое отрицание дает жизнь новому качественному состоянию, новой стадии развития. А это равнозначно обогащению, тому или иному совершенствованию содержательных, структурных, функциональных и иных характеристик всех относящихся сюда явлений. Иначе говоря, в общем плане диалектическое отрицание утверждает более высокий уровень развития.
Триединая природа диалектического отрицания, отрицания-снятия, в полной мере раскрывает себя лишь в паре, или последовательном взаимодействии, с другим таким же диалектическим отрицанием, т.е. в рамках закона отрицания отрицания.
Однако важно иметь в виду следующее. Процесс развития включает в себя множество самых различных отрицаний. Но далеко не всякие два отрицания, следующие друг за другом, составляют закон отрицания отрицания. Подобное возможно только в некоторых достаточно простых случаях или ситуациях. Например, овес растет так: зерно - растение - снова зерно (количественно, а иногда и качественно отличающееся от семенного зерна). Здесь возвращение к исходному началу, повторение пройденного на новой основе действительно происходит через два последовательных отрицания. Вообще же отрицание, повторившееся два раза и более, есть предпосылка для действия закона отрицания отрицания, но не сам этот закон. Для проявления закона отрицания отрицания нужно два отрицания, но именно диалектических, т.е. коренных, полных (с непременным восхождением). Полное отрицание - это переход явления (события, ситуации, процесса) в свою противоположность, в "свое другое", как выражался Гегель. При неполном, частичном отрицании в свою противоположность переходят отдельные свойства, стороны, фрагменты данного явления. Его глубинные, основополагающие характеристики и связи остаются по сути нетронутыми или задетыми лишь косвенно, опосредованно, частично. Неполное отрицание - частичный переход в свою противоположность.
В законе отрицания отрицания четко выделяются три важнейших признака: преемственность, поступательность и цикличность. Преемственность есть органическое смыкание последовательных стадий развития, непрерывное накопление, собирание и наследование всех его жизнеспособных элементов. Поступательность раскрывается как последовательное и постепенное продвижение вперед, вверх, т.е. от простого к сложному, от низшего к высшему.
Сохранение преемственности и утверждение поступательности, диалектически сопрягаясь друг с другом, дают в итоге цикличность. Цикличность в законе отрицания отрицания, однако, совершенно особая. Она имеет мало общего с цикличностью ("замкнутый круг", круговорот) в циклической концепции истории. Собственно цикла здесь нет. Второе отрицание связано с возвращением (самовозвращением) к исходному состоянию только по видимости, чисто поверхностно. Поскольку "возвратное приближение к началу" (Гегель) при отрицании происходит всегда на качественно новой основе или на более высоком уровне развития, то ясно, что каждый его отдельный цикл представляет собой виток, разомкнутый на следующий оборот круга, а развитие в целом приобретает форму спирали, диалектически соединяющей в себе круговое, собственно циклическое и линеарно-восходящее развитие.
При спиральной форме развития точка исхода и точка возврата не совпадают, повторяемость не абсолютна, а относительна, частична и, естественно, нет никакой предопределенности или мистического возвращения в прошлое. Любая позиция на данном витке спирали находится над соответствующей позицией предшествующего витка. Возврат якобы к старому играет важную роль в переводе последовательности процесса развития в его субстанциальное и историческое единство. "Якобы" же этого возврата свидетельствует об открытости развития будущему, его таким манящим горизонтам.

Формационная спираль общественного развития. Спираль общественного развития в марксизме представлена процессом возникновения, развития и смены общественно-экономических формаций. Конкретно она выглядит так.
Первобытно-общинный строй (первобытный коммунизм) - начальное, исходное состояние человеческого общества. Исторически оно сменяется, или отрицается, рабовладельческим строем. Рабовладельческий строй в свою очередь отрицается феодализмом, а феодализм - капитализмом. Три отрицания, три разных общественно-экономических формации. Но природа у них, согласно марксизму, одна - классово-антагонистическая. По этой причине они составляют первое (диалектическое, полное) отрицание. Первобытно-коммунистическая сущность исходного состояния человечества превращается в свою противоположность только в результате этого исторически триединого отрицания. На смену капитализму, а вместе с ним, через него и классово-антагонистическим формациям вообще приходит коммунизм. Это - второе отрицание, отрицание отрицания. Этим заканчивается большой, всемирно-исторический виток спирали, развитие достигает своего исходного пункта. Происходит возврат якобы к старому, т.е. первобытному коммунизму с его бесклассовостью, коллективным владением средствами производства, самоуправлением, но, разумеется, на неизмеримо более высокой, особенно технологически, основе.
Образ спирали в марксизме - образ прогресса, бесконечного поступательного развития общества по (спирально-) восходящей линии. Коммунизмом история ни в коем случае не заканчивается. Спираль истории будет раскручиваться и дальше. С коммунистического общества, как полагал Маркс, начнется "подлинная история" человечества. До коммунизма все развитие человеческого общества - лишь "предыстория".
Коммунизм для Маркса - это "царство свободы", в котором гармоничное и всестороннее развитие человека, его природы станет высшей (самодостаточной и самоцельной) исторической ценностью общества.

7.1.4. Так куда же все-таки идет человечество?

Итак, нами предложено несколько ответов на вопрос: "Куда и как идет человечество? Ответов, заметим, но не ответ. И это говорит о том, что предельные основания и конечные цели общественного развития недоступны пока для строгого научного анализа, его норм и критериев.
Многообразие данных ответов упирается в конечном счете в многообразное единство самого человечества. Составляющие его народы, культуры, цивилизации на самом деле очень разные. Существенно разнятся и пути (направления, скорости) их движения. Одни топчутся на месте, в застое, другие стремительно наращивают линию своей исторической продвинутости, третьи пытаются раскрутить спираль удачи, четвертые держатся особняком, предпочитая идти параллельными путями, четвертые, пятые, шестые… варианты продолжают множиться.
Все эти пути-дороги складываются, как разноцветные камешки, в мозаичный узор истории. В нем заметно действие не только определенных объективных зависимостей, но и исторического выбора человечества. Правда, в отличие от отдельных обществ, стран, народов, чей выбор в принципе может быть и сознательным, исторический выбор человечества в целом бессознателен. Оно, человечество, еще не поднялось на уровень сознательно совершаемого выбора. Возможно, это дело будущего, хотя и не ближайшего. Единый взаимозависимый (читай: глобализирующийся) мир, рожденный современной эпохой, - лишь первое приближение к такому положению вещей. В настоящее время формула "единый и взаимозависимый" наполнена, по сути, информационно-техническим, экономическим и в какой-то мере политическим содержанием. Нет пока главного - субъект-культурного единения человечества, без чего не может быть сознательных акций глобального или планетарного масштаба. Более того, без такого единения миру в перспективе грозит "столкновение цивилизаций" (С. Хантингтон).
Нам не дано знать, каким будет следующий выбор человечества, в какую фигуру уложится его будущее развитие. Не исключено, что как раз будущее принесет нам совершенно новые варианты развития - такие, о которых мы сейчас даже не догадываемся. При всем том нам известны нежелательные направления (сценарии) развития событий. Противопоставить им объединенные усилия всех субъектов исторического процесса - задача одновременно и адекватная (стремительно меняющемуся миру), и благородная (отвечающая неким высшим целям человеческого существования).
Важно обратить внимание и на еще один аспект проблемы. Наши рассуждения о будущем человеческого общества, о том, в какую историческую модель его можно было бы "упаковать", ограничены рамками социума, миром социального, иначе говоря, внутренними силами и ресурсами человечества, антропогенными факторами. Но социальный мир объят гораздо более широким и мощным миром - природой, космосом. Сколь надежны и безопасны эти объятия? Не затаилась ли в них угроза развитию, самому существованию человека? С определенностью этого никто не знает, но тревожиться и думать есть о чем.