murakami_sedjmoy (Антология Харуки Мураками), страница 3

пространстве. Это длилось какое-то мгновение, но волна / замерла / перед

тем, как начать рушиться. И на самом гребне - внутри её прозрачного

жестокого "языка" - я совершенно отчётливо узнал фигуру "К".

Вы можете не поверить моему рассказу, но тут уж ничего не поделаешь.

Признаться, я сам до сих пор не могу поверить в случившееся и уж тем более

что-либо объяснить. Но это ни иллюзия, ни мираж, а что ни есть настоящая

правда. Там, на гребне волны размеренно покачивалось словно лежащее внутри

капсулы тело "К". Но это ещё не всё. "К" / улыбался мне / оттуда. Я видел

прямо перед своими глазами на расстоянии вытянутой руки лицо унесённого

волной друга. Я не мог ошибиться. Он улыбался, глядя на меня. Но не так, как

обычно улыбаются люди. Его рот был растянут в ухмылке буквально до ушей. И

его леденяще-студёный взгляд был обращён в мою сторону. Он даже протягивал

ко мне свою правую руку. Как будто хотел ухватить меня и утащить за собой в

/ тот / мир. Но он едва не дотянулся до меня, и тогда ещё шире ухмыльнулся.

Я не выдержал и потерял сознание. А когда очнулся, уже лежал на кровати

отцовской больницы. Стоило мне только открыть глаза, как медсестра тут же

позвала отца, который прямо влетел в палату. Он взял меня за руку, пощупал

пульс, осмотрел зрачки и потрогал рукой лицо, проверяя, нет ли у меня

температуры. Я попробовал пошевелить рукой, но та не слушалась меня. Тело

пылало от жара, голова отказывалась соображать. Похоже, долго не спадала

температура. Отец сказал, что я проспал целых три дня. А домой меня принёс

на руках сосед, который видел издалека всё, что с нами произошло. Ещё отец

сказал, что "К" унесло волной, и больше его никто не видел. Я хотел

что-нибудь сказать отцу. Я считал, что мне необходимо ему что-то рассказать,

но не смог пошевелить распухшим языком. И не вымолвил ни слова. Будто во рту

поселилось чужое существо. Отец спросил моё имя, я попытался его вспомнить,

но вскоре опять потерял сознание, как бы погружаясь в пелену мрака.

Целую неделю я пролежал на больничной койке, питаясь одной жидкой пищей.

Меня несколько раз вырывало, и мучили кошмары. Всё это время отец всерьёз

беспокоился, не повлияет ли высокая температура в придачу к сильному шоку на

моё сознание. Ведь, я был в таком тяжёлом состоянии, при котором возможен

любой исход. Но я смог восстановиться физически и уже через несколько недель

вернулся к привычной жизни. Я уже мог нормально питаться и даже ходить в

школу. Но это не значит, что всё встало на свои места.

Труп "К" сколько ни искали, так и не нашли. Вместе с ним бесследно пропала

собака. Обычно утонувших в этих краях людей сносило течением на восток к

маленькой бухточке, и через несколько дней их выбрасывало волной на берег.

Но только "К" нигде не могли обнаружить. Видимо, волна была такой большой,

что его унесло далеко в открытое море и не позволило прибиться к берегу. Он

опустился на дно, став кормом для рыб. Долго с помощью местных рыбаков

велись поиски трупа "К", но так и не принесли результатов и на том

закончились. А раз нет трупа, нет и похорон. С тех пор родители "К" впали в

полубезумие. Они то почти каждый день бесцельно бродили побережью, то читали

молитвы, запершись в своём доме.

Однако, даже понеся тяжёлый урон, они ни разу не упрекнули меня за то, что в

самый разгар тайфуна повёл "К" за собой к морю. Наверное потому, что хорошо

знали о моём почти братском отношении к "К". Мои родители тоже старались не

вспоминать об этом происшествии. Но я-то понимал: при желании я мог спасти

"К". Пожалуй, я смог бы добежать до места, где он стоял, и оттащить в

недосягаемое для волны место. Пусть даже это произошло в самый последний

момент, мысленно возвращаясь назад, я осознаю, что у меня был запас времени.

Но как я уже вам сказал, в тот момент я был подавлен ужасом и, бросив "К",

спас только себя самого. От того ли, что меня не осуждали родители "К", а

может потому, что окружающие обходили эту тему стороной, пытаясь не "сыпать

соль на раны", я мучился вдвойне и долгое время не мог отойти от

психологического шока. Я забросил школу, ел кое-как и целыми днями валялся

на кровати, пялясь в потолок.

Я никак не мог позабыть усмешку на лице "К" в тот момент, когда он лежал на

гребне волны. Из головы никак не выходили как бы манящая за собой рука "К",

его пальцы. Стоило только уснуть, и во сне, будто заждавшись, объявлялись

это руки и лицо. Во сне "К" выпрыгивал из своей "капсулы" и, схватив меня за

запястье, уволакивал за собой в пучину.

Часто я видел такой сон. Я купаюсь в море. Скажем, в один ясный летний

полдень плыву брассом от берега. Солнце припекает спину, приятно касается

тела вода. И в этот момент кто-то хватает меня под водой за правую ногу. Я

чувствую ступнёй прикосновение холодной как лёд руки. И держит так сильно,

что я не могу высвободить ногу, и эта рука утаскивает меня за собой под

воду. Там я вижу перед собой лицо "К". Он, как и тогда, в растянутой до ушей

ухмылке пристально смотрит на меня. Я хочу позвать на помощь, но голоса нет.

И только хлебаю воду, которая заполняет мои лёгкие.

Громко крикнув в темноте ночи, весь в поту со спёртым дыханием я прихожу в

себя.

В конце того года я заявил родителям, что хочу как можно скорее покинуть наш

городок и переселиться в другую местность. Я не мог продолжать жить на

побережье, где волна унесла "К", и, как вы уже знаете, почти каждую ночь

просыпался от крика во время кошмаров. Я хотел подальше уехать из этих мест.

Иначе сошёл бы с ума. Выслушав меня, отец пошёл навстречу, и в январе я,

переехав в префектуру Нагано, начал ходить в местную школу. Неподалёку от

города Коморо жили родители отца, которые взяли меня к себе жить. Там я

перешёл в среднюю, а затем и старшую школу. Но даже во время каникул ни разу

не вернулся в свой родной дом. И только родители изредка приезжали навестить

меня.

Сейчас я живу в самом Нагано. Закончив механический факультет института, я

поступил на работу в компанию по производству точных механизмов, где и

работаю по сей день. Работаю как все, живу обычной жизнью. Как видите,

ничего странного во мне нет. Нельзя сказать, что я легко схожусь с людьми,

но я занимаюсь альпинизмом и имею несколько близких друзей, с которыми мы

ходим в горы. Уехав из того города, я не вижу так часто кошмары. Но прошлое

не оставляет меня в покое. Оно изредка, как сборщик налогов стучится в

дверь, напоминает о себе. И приходит, когда, как кажется, уже начинаешь об

этом забывать. Всегда один и тот же кошмар. И каждый раз я просыпаюсь от

громкого крика в постели влажной от пота.

Может, поэтому я так и не женился. Просто не хотелось будить кого-нибудь,

скажем, в два-три часа своим громким криком. Хотя, у меня было до сих пор

несколько женщин, но ни с кем из них я не провёл вместе ни одной ночи. До

мозга костей мною владел страх, посвятить в который кого-либо было просто

немыслимым делом.

И вот, прошло сорок с лишним лет, как я не бывал на родине, не приближался к

злосчастному побережью. Но не только к нему, - за все эти годы я ни разу не

бывал на море, боясь, что на побережье меня постигнет участь, столько раз

снившаяся в кошмарах. И если раньше я любил плавание, то с тех пор перестал

ходить даже в бассейн. Я сторонился рек и озёр, избегая водных транспортных

средств. Ни разу не летал на самолётах за границу. И всё же, я так и не смог

избавиться от химеры смерти утопленника. Это мрачное предчувствие удерживало

сознание будто холодными из сна руками "К".

Впервые с тех пор, как пропал "К", я ступил на тот берег прошлой весной.

Годом раньше умер от рака отец. Брат с целью раздела наследства продал наш

дом, а когда разбирал имущество, обнаружил коробку принадлежавших мне в