torgovec-pushkami (Хью Лори - Торговец пушками), страница 4

Кому-то это может показаться пустой и абсолютно лишней ремаркой — но только не в наши дни. Любой байкер скажет вам, что оставить мотоцикл в темном месте более чем на час, пусть даже с амбарным замком и сигнализацией, и, вернувшись, найти его в целости и сохранности — это уже тема для разговора. Особенно когда речь идет о «Кавасаки 27К 1100». Нег, я не буду отрицать, что в Перл-Харбор японцы сыграли в двойном офсайде, а их блюда из рыбы никуда не годятся, — но, черт возьми, в мотоциклах эти ребята все же кое-что смыслят. Стоит дать полный газ этой штуковине — неважно, на какой передаче, — и твои глазные яблоки пулей вылетят у тебя из затылка. Ну хорошо, допустим, это не то ощущение, которое ищет большинство людей, выбирая личное транспортное средство, но, поскольку мотоцикл я выиграл в нарды, выкинув три скромные двойные шестерки подряд, мне он ужасно нравился.

Он был черным и большим, и даже средненький ездок мог перенестись на нем в иные галактики. Я завел мотор, дав такие обороты, чтобы наверняка разбудить парочку-другую жирных белграв- Хью Лори ских толстосумов, и рванул в свой Ноттинг-Хилл. В дождь не стоит особо-то разгоняться, так что у меня была уйма времени спокойно обдумать события этой ночи. Пока я вилял по блестящим, залитым желтым светом улицам, из головы у меня не выходили слова Сары — о том, чтобы я прекратил эту хрень», И прекратить ее я должен был только потому, что в комнате находился умирающий человек »Ньютоновский разговор, — подумал я про себя.

То есть подтекст был таков: если бы в комнате не было умирающего человека, »эту хрень. можно было бы запросто продолжать. При этой мысли я воспрянул духом. И подумал о том, что я буду не Джеймс Финчам, если какнибудь не устрою дело так, чтобы оказаться с Сарой наедине, без полутрупов под боком. Вот только Джеймсом Финчамом я не был. давнв уже я нравы кукла дыватьсв рано.

Марсель Прусе Добравшись до своей квартиры, я исполнил привычный ритуал с автоответчиком. Два бессмысленных писка; один не туда попавший; звонок от друга, прервавшийся на первом же предложении, и, наконец, три звонка от людей, которых я вовсе не хотел слышать, но которым придется теперь перезванивать. Господи, до чего ж я ненавижу эту хреновину! Усевшись за письменный стол, я принялся просматривать накопившуюся за день почту.

Конверты со счетами я по привычке зашвырнул в сторону корзины, но затем вспомнил, что накануне перенес корзину на кухню, и раздраженно запихал остатки корресгюнденции в ящик слова, поставив крест на идее, будто заведенный некогда распорядок поможет разобраться с тем, что творится у меня в голове.

Для громкой музыки было поздновато, так что оставалось лишь одно развлечение — виски, Достав бутылку .Знаменитой куропатки» и стакан, я плеснул себе на два пальца и поплелся на кухню. Разбавив виски водой ровно настолько, чтобы ку- 2 торнммв оявкемм Хью Лори ропатка из «знаменитой» стала «едва знакомой», я вооружился диктофоном и устроился за кухонным столом. Кто-то однажды сказал мне, что размышления вслух помогают сделать многие вещи прозрачнее. Помню, я уточнил тогда: «Даже нерафинированное масло?» — но мне ответили, что, мол, нет, с маслом зто не прокатит, но зато получится со всем остальным, что тревожит душу.

Я заправил аппарат пленкой и, щелкнув выключателем, приступил к делу — Пгатайз регзопае'. Александр Вульф: отец Сары Вульф, владелец изящного георгианского особняка на Лайалл-стрит, Белгравия, наниматель слепых и ужасно мстительных дизайнеров по интерьерам, председатель совета директоров и исполнительный директор компании «Гейн Паркер». Неизвестный мужчина: белый, американец или канадец, за сорок Райнер: крупный, свирепый, госпитализированный. Томас Лзнп тридцать шесть лет, квартира «Д», дом 42 по Уэсгбурн-Клоуз, в прошлом офицер Шотландского гвардейского полка, с почетом вышедший в отставку в звании капитана. Теперь — факты, в той степени, до которой они нам известны на данный момент, Сам не знаю, почему это магнитофоны всегда вынуждают меня говорить в подобном стиле, но так уж получается.

— Неизвестный пытается заручиться согласием Т Лэнга на выполнение заказа„предполагающего совершение противоправных действий в отноше- 'Участники предсчакления (ла»и.), Торговец пушками нии А Вульфа с целью убийства последнего. Лзнг отклоняет предложение на том основании, что является милым человеком. Принципиальным. Порядочным. То есть настоящим джентльменом Я отхлебнул виски и посмотрел на диктофон: интересно, доведется ли кому-нибудь когда-нибудь прослушать запись данного монолога? Купить диктофон мне посоветовал один бухгалтер, уверявший, что зто необычайно практичная вещь, так как можно списать его стоимость с налогов.

Но поскольку налогов я не платил, в диктофоне абсолютно не нуждался, а на советы бухгалтера мне вообще было глубоко плевать, машинку зту я считал одним из наименее практичггых своих приобретений. Ладно, поехали дальше. — Лзнг отправляется в дом Вульфа с намерением предупредить последнего о возможной попытке покушения на его жизнь. Вульфа дома не оказывается.

Лзнг решает навести кое-какие справки. Я сделал небольшой перерыв, постепенно переросший в перерыв довольно продолжительный. Отхлебнув еще виски, я отложил диктофон и погрузился в раздумья. Единственной справкой, которую мне удалось тогда навести, оказалось слово «что». Да и то, не успело оно сорваться с моих губ, как Райнер треснул меня стулом. А больше я, если разобраться, ничего и не сделал — ну разве что избил человека до полусмерти и ушел, сожалея, причем довольно искренне, что не довел дело до конца. Хью Лори Ну и кому ж захочется сохранять такое на магнитной ленте? Только если точно знать, что делаешь.

Удивительно, но именно этого-то я как раз и не знал. Зато я знал достаточно, чтобы вычислить Райнера. Не стану утверждать, что он следил за мной, но вообще-то память на лица у меня хорошая— что с лихвой компенсирует крайне жалкую память на имена, — а уж такую рожу как у Райнера, запомнить совсем несложно. Аэропорт Хитроу пивная с каким-то девонширским гербом на Кинга-роуд, вход в метро на Лестер-сквер — этих пересечений хватило даже для такого идиота, как я. Меня не покидало чувство, что рано или поздно, но мы обязательно должны были встретиться, а потому я решил заранее подготовиться к этому скорбному событию: посетил магазин «Блиц Электроникс» на Тоттнем-роуд, где и выложил аж два восемьдесят за кусок толстого электрического кабеля.

Гибкий и увесистый, так что дойди дело до стычки с бандитами и разбойниками — лучше любой дубинки, нашпигованной свинцом. Правда, если кабель лежит нераспакованным в ящике буфета, пользы от него маловато. В этом случае эффективность его практически равна нулю. Что же до неизвестного белого мужчины, предлагавшего мне заказ на убийспю, то я, скажем так, не питал особых надежд когда-нибудь в будущем его отследить. Две недели назад я побывал в Амстердаме — сопровождал одного манчестерского торговец пушками букмекера, которому отчаянно хотелось думать, будто его повсюду преследуют толпы злобных врагов, И меня он, судя по всему, нанял исключительно для того, чтобы поддержать эту свою иллюзию. В общем, я открывал перед ним дверцы автомобилей, проверял окна и крыши на предмет наличия снайперов, заранее зная, что никого там нет и быть не может,и все сорок восемь утомительных часов таскался за ним по ночным клубам, наблюдая, как тот швыряется деньгами налево и направо — куда угодно, но только не в мою сторону Когда же он наконец выбился из сил, мне больше ничего не осчавалось, как завалиться на гостиничную кровать и настроить телик на эротический канал.

Вот тут-то и раздался телефонный звонок— помню, как раз шла весьма пикантная сценка— и незнакомый мужской голос предложил встретиться в баре внизу и выпить по стаканчику. Я убедился, что мой букмекер благополучно упакован под одеяло на пару с уютной, тепленькой шлюшкой, и отправился вниз — в надежде сэкономить сороковник, хлопнув стаканчик-другой за счет какого-нибудь очередного бывшего сослуживца. Но, как оказалось, телефонный голос принадлежал некоему низенькому толстячку в дорогом косгюме, с которым я определенно не был до этого знаком.

И собственно говоря, особо-то не стремился знакомиться — до тех пор, пока он не полез в карман пиджака и не вытащил оттуда рулончик банковских куглор толщиной с мою ляжку. 58 Хью Лори Американских банковских купюр. Принимаемых к обмену на товары и услуги в тысячах и тысячах розничных магазинов по всему миру. Он выложил передо мной стодолларовую банкноту и следующие пять секунд казался мне довольно славным малым, но затем, практически моментально, моя любовь к нему угасла. Он дал небольшую вводную» на некоего Вульфа — где тот живет, чем занимается, почему занимается именно этим и сколько со всего этого имеет, — а затем сказал, что у банкноты на столе есть еще тысяча таких же маленьких симпатичных подружек, которые с удовольствием перейдуг в мое владение, если с жизнью Вульфа будет аккуратно покончено.