Mironov_A.V._Filosofiya_nauki_tehniki_i_tehnologij (Mironov_A.V._Filosofiya_nauki_tehniki_i_tehnologij.pdf), страница 12

Вся повседневная жизнь протекаетв мире техники и технологий, где создаются условия дляформирования новых культурных потребностей. Конечно, это не должно приводить к утверждению тотальнойзависимости бытия человека от созданных техникой итехнологиями условий, начиная от псевдо-марксовского63«Бытие определяет сознание»33 и заканчивая современными: «Бытие человека определяется технологиями, в которые он включен» или «Язык шоппинга понятен каждому».

Такие утверждения способствуют очередному виткудемонизации34 техники и технологий. Человек в подобныхконцептуальных утверждениях выступает как функцияпотребления. Его потребности и возможности изгоняютсяиз рассмотрения — важно продать товар. Но демонизациитехники — приписывания ей свойств универсального языка или однозначной детерминации человеческого поведения — следует избегать. Этот подход попросту ничем необоснован. Наоборот, история развития техники демонстрирует развитие параллельно с ней правил и ограничений ее использования, а то и прямых запретов. Созданиеинструкций по эксплуатации технических устройств, обучение специалистов — все это и многие другие социальныеинституты призваны направлять социотехнические взаимодействия в относительно безопасное русло.В ХХ веке техника и технологии определяют возможности науки по получению нового знания.

Вне техники итехнологий наука перестала существовать. Даже самые гуманитарные науки для своего развития должны использовать хотя бы компьютерные технологии для оформлениянового знания. Вне технологий и техники никакое научное33Этот марксистско-ленининистский, а точнее сталинистский идеологический парафраз утверждения К. Маркса: «Общественное бытиеопределяет общественное сознание». К самому К.

Марксу в этом аспектеего философии у меня претензий нет. Искажение его представлений обусредненной связи между общественным бытием (в частности технологиями) и формируемой на его основе наиболее вероятной картинымира отражает линейный (однозначный) детерминизм и свидетельствует о технократизме ее создателя. Псевдо-Маркс, представленный всоветских идеологических работах, весьма далек от подлинного образанемецкого социально-экономического мыслителя.34Рассмотрение «демонизации техники» см.

мою работу: [102, c. 16 – 35].64достижение не будет доведено до сообщества ученых, онодаже не будет получено. Таким образом, уже не сама науканепосредственно, а ее воплощения в технике и технологиях оказывают воздействие на общество. А все кажущеесямогущество науки развеется как дым при отсутствии финансирования и внедрения научных разработок в практическое воплощение. Этот процесс был наглядно осуществлен в эпоху распада СССР.Как уже обращалось внимание, наука — результат социокультурных процессов. Для дальнейшего развития наукануждается в поддержке и контроле со стороны общества.Само общество заинтересовано в оценке науки, ее практических воплощений в технике и технологиях. Поэтомуэтическая оценка науки должна разделять оценку содержания научного знания, оценку внутренней структуры исоциальных институтов.

Когда речь заходила о направлениях будущего развития науки (в конце 80-х о программе«Геном человека», о программе «Стратегической оборонной инициативы» и т.д.), то этической оценке должно былоподвергаться еще не полученное знание. В том случае,когда моральной оценке подвергается способ получениянового знания, несомненно, речь идет о социальной организации, делающей предлагаемый метод познания возможным. Иллюстрацией такого различия могут служитьнаучные и инженерные данные, полученные в концлагерях нацистской Германии или в биологических лабораториях императорской Японии 30 – 40-х годов. При внешнемосуждении, гласном и негласном запрете на упоминаниеэтой информации она была востребована спецслужбамистран победительниц и стала частью научного знания.

Таким образом, осуждение метода нисколько не повлияло наосуждение информации.В тех случаях, когда рассматриваются фундаментальные открытия, то этическая ответственность ученого заних вряд ли может быть объектом общественного рассмо65трения, оставаясь при этом составной частью профессиональной научной этики. Практическое использование фундаментальных разработок в технике и технологиях нужнопредполагать заранее. Несомненно, это благое и в большоймере «теоретическое пожелание». Очевидно, что только малая часть таких социальных последствий может быть учтеназаранее, поэтому общество всегда будет отставать в своейкритике от реального положения дел.

Это не должно служить оправданием для отказа от оценки техники (TechnologyAssessment)35. В этом случае общественность должна систематически подвергать оценкам использование техники итехнологий. Даже если прогнозы окажутся ошибочными,то сам факт подчиненности и зависимости от общественного мнения практического использования научных достижений скажется положительно. Бесконтрольное развитие,как и власть, развращает. Вскрываемые хищения в «Сколково» не только подтверждают эту мысль, но и позволяютоценить экономический ущерб в конкретном финансовомисчислении. При отсутствии должного контроля обществооказывается заложником не столько научно-техническогопрогресса, преследующего собственные, далекие от общественного блага цели, но и коррумпированных чиновникови шарлатанов, идентичных натуральным аферистам [49].Техника оказывает большее влияние на жизнь социума, чем наука. Последняя напрямую воздействует лишь наобразованный слой, внедряя в его мировоззрение научную картину мира и научную рациональность.

Техника жеоказывает преобразующее воздействие на все общество:начиная с использования огня36 до современных воздей35О проблеме общественного влияния на научно-техническое развитие см.: [36 c. 10 – 19].36Р. Макгин считает, что первые технологии (он относит к ним огонь)были исключением из общего правила и возникли на «пустом месте»,не были определены социальной и культурной традицией [221, p.

17]. С66ствий автомобиля и персонального компьютера. Техникакаждый раз создает принципиально новые условия дляжизни человека, но никогда не возникает на пустом месте. Ей всегда предшествует некоторое необходимое для еесоздания знание. Техника применяется для формирования«естественной среды обитания человека»37 — мира, в котором продолжается социальная и интеллектуальная эволюция человечества, а вместе с ним живой и неживой природы. От появления каменных орудий и до сего дня техникаопределяет реальные, а не потенциальные, как в науке, возможности человечества по преобразованию окружающегомира [24, c.

8].Техника порождает коммуникации, но незначительные:частично они сохранились от древности и до наших дней.Например, лодка или плот выступают лишь как средствокоммуникации. Их использование создает определенныесоциальные отношения. Но при регулярном использовании лодка становится частью технологии рыбной ловли,торговли и других устойчивых коммуникаций, именно вэтих технологических отношениях лодка приобретает социальную значимость, позволяет формировать социальные статусы.Отдельный технический инструмент обычно не являетсяни средством коммуникации, ни достаточным условием длянее.

Так, весло становится необходимым условием коммуникации только в рамках технологического процесса — притакой позицией я, конечно, не могу согласиться. Огонь как природноеявление был известен задолго до его «одомашнивания», именно знаниеоб огне как источнике тепла и света, как мощном оружии, которого боятся все звери, было стимулом его «приручения» первобытным человеком. Если следовать логике американского исследователя, то непонятно, каким образом поддерживалась «жизнь» огня в очаге.

Несомненно,создание технологии «огня» было построено на знании о его свойствах.Знание предшествовало эксплуатации огня.37О среде обитания человека подробнее см.: [102, c. 62 – 78].67совместной гребле на байдарке или триреме. В изолированном случае весло не позволит установить коммуникациюмежду людьми. Иллюстрацией подобного исключения изэтого правила, пожалуй, может служить «обсуждение колеса», приведенное Н.В. Гоголем в «Мертвых душах»: «Вишьты, — сказал один другому, — вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или недоедет?» — «Доедет», — отвечал другой. «А в Казань-то, ядумаю, не доедет?» — «В Казань не доедет», — отвечал другой» [33].

Два гоголевских персонажа обсуждают исключительно техническое устройство и создают коммуникацию,но вот беда: дальнейшего развития беседа не получает, да иперсонажи более не попадаются читателям.Для техники создание коммуникаций является случайным действием, а для технологий создание устойчивых социальных коммуникаций — основное свойство.Возьмусь утверждать, что каждое техническое устройствоприобретает социальное значение только будучи включенным в соответствующую технологию. Не огонь как таковой объединяет людей, а совместное его использованиелибо борьба с ним.В данном случае «огонь» выступает в двух различныхсмыслах — техники и технологии. В первом случае «огонь»мог гореть ярче или сохраняться в тлении углей, мог иугаснуть.