Автореферат (Англосаксонская модель производных доказательств (hearsay) и возможности ее использования в российском уголовном судопроизводстве), страница 5

75 УПК РФ. Очевидно, что в силуразвиваемой мировым опытом тенденции использования объективных инадежных доказательств, показания, полученные «с чужих слов», по общемуправилу (если источник осведомленности не может быть установлен) не могутбыть признаны доказательствами, отвечающими требованиям действующегоуголовно-процессуального законодательства. Кроме того, дача свидетелем всудебном заседании показаний о фактах и обстоятельствах, непосредственнымочевидцем которых он не являлся, фактически лишает сторону защиты права на«перекрестный» (с учетом норм действующего УПК РФ) допрос выступающегосвидетеля (ввиду того, что его знания о фактах и обстоятельствах ограничены), а25также лишает стороны права на допрос свидетеля (потерпевшего), являющегосяисточником первоначальных сведений.Тем не менее, проведенное исследование показывает, что категорическийзапрет на использование показаний, полученных «с чужих слов», в качестведоказательств может лишить суд, в ряде случаев, важных сведений, если ихневозможно получить из первоисточника (например, в случае смерти очевидцапроисшествия).

При рассмотрении некоторых уголовных дел в суде данные,содержащиеся в сведениях, полученных «с чужих слов», приобретают ключевоезначение, в частности, если утрачено первоначальное доказательство. При этомособоезначениеприобретаетоценканетолькодопустимостисамогопроизводного доказательства, но и его достоверности в сопоставлении с инымисобранными по делу доказательствами.В четвертом параграфе - вещественные доказательства, протоколыследственных и иных действий, результаты оперативно-розыскной деятельностии«иные»документыкакпроизводныедоказательстварассматриваютсяодновременно ввиду общности относящихся к ним дискуссионных положенийуголовно-процессуальнойнаукииспорныхвопросовправомерностииспользования в доказывании по уголовному делу копий при отсутствии,уничтожении или утрате оригиналов.В работе обосновывается вывод о том, что прецедентная практикаЕвропейского Суда по правам человека, применяя англосаксонскую модель“Hearsay”, расширительно толкует термин «свидетель», подразумевая под ним, нетолько свидетеля, потерпевшего, сообвиняемого, но и документы, запечатлевшиена материальном носителе фактические данные в форме устного сообщения илиписьменного высказывания.С производными доказательствами категории “Hearsay” соотносятся иныедокументы, вещественные доказательства, результаты оперативно-розыскнойдеятельности,содержимоекоторыхпредставляетсобойтекст(устный,письменный), созданный человеком, в том числе сохраненный в электронномвиде.

Если документы приняты для доказывания истинности содержащихся в них26заявлений,представившееихлицодолжнопривестиобстоятельства,свидетельствующие о том, что утверждения, содержащиеся в документах,заслуживаютдоверия,идокументыдолжныбытьподлиннымиилиудостоверенными аутентичными копиями.В пятом параграфе «Заключение (показания) эксперта и показания(заключение) специалиста как производное доказательство» рассматриваютсядискуссионные вопросы отнесения заключения (показаний) эксперта и показаний(заключения) специалиста к производным или первоначальным доказательствами.Автор исследует возникающие на практике ситуации, когда означенныедоказательства могут оказаться недопустимыми, относясь к категории “Hearsay”.Используя подходы, сформированные Европейским Судом по правамчеловека с опорой на англосаксонскую модель производных доказательств«Hearsay», в работе обосновывается ряд выводов:- если сторона защиты пригласила специалиста, который обладаетнеобходимыми специальными знаниями и удовлетворяет другим требованиям,предъявляемым к экспертам, то такого специалиста необходимо допустить кучастию в судебном разбирательстве на тех же условиях, что и эксперта;- если экспертом дано заключение на предварительном следствии, однакоэксперт не был допрошен в судебном заседании, то судебное разбирательствоможет быть признано несправедливым в связи с нарушением подпункта «d»пункта 3 статьи 6 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 04ноября 1950 года;- письменное заключение эксперта, данное на предварительном следствии,может быть признано недопустимым доказательством, если эксперт, будучиофициально вызванным, тем не менее по неуважительной причине не явился всуд для разъяснения заключения и для дачи ответов на вопросы сторон.

В данномслучае, обоснованием ходатайства стороны защиты о признании данногозаключения эксперта недопустимым доказательством либо о необходимостидопроса эксперта могут быть доводы, основанные на заключении специалиста,27который явился в суд и заявил о нарушениях, допущенных экспертом, которыемогли привести к ошибочным выводам.В заключении данной главы автор делает вывод о том, что подходы коглашению показаний не явившегося в судебное заседание свидетеля приразрешении спорных вопросов оценки производных доказательств категории“Hearsay”могутбытьраспространеныинаиныевидыпроизводныхдоказательств, содержащих сведения, полученные со слов участника процесса.Третья глава «Совершенствование правового регулирования производныхдоказательств в уголовном судопроизводстве России» не содержит параграфов.На основе изучения и обобщения прецедентной практики Европейского Суда поправам человека в части соответствия процедуры использования производныхдоказательств пункту 1 и подпункту “d” пункта 3 статьи 6 Конвенции «О защитеправ человека и основных свобод» от 04 ноября 1950 года, а также анализадействующегоуголовно-процессуальногозаконодательстваРоссийскойФедерации, судебной практики в контексте указанных правовых позицийЕвропейского Суда по правам человека в работе определены существующиезаконодательные пробелы и трудности правоприменения при исследованиипроизводных доказательств, получаемых со слов допрашиваемого лица в ходесудебного разбирательства уголовного дела.Автором сформулированы предложения по внесению изменений вдействующий уголовно-процессуальный закон, а также по совершенствованиюправоприменительной практики, с учетом законодательных новелл, выраженныхво внесении изменений в ст.

281 УПК РФ.Изучение прецедентной практики Европейского Суда по правам человекапозволило автору обосновать вывод о том, что критерии трехэтапной оценкипроизводных доказательств («уважительности» непредставления в судебномзаседании первоисточника доказательства; «единственного и/или решающегопроизводного доказательства», положенного в основу обвинительного приговора;«наличияэффективных,уравновешивающихпроизводноедоказательствофакторов») должны учитываться по каждому делу не отдельно, а в совокупности,28поскольку только их разумная сбалансированность будет свидетельствовать оботсутствиинарушениягосударством прав обвиняемого, гарантированныхКонвенцией о защите прав человека и основных свобод.Несмотря на существующее принципиальное различие правовой системыроссийского уголовного судопроизводства и уголовного судопроизводства странанглосаксонского права, где зародилось и продолжает существовать правилонедопустимости в качестве доказательств показаний с чужих слов (“Hearsay”), вработе делается вывод о возможности формирования единого подхода к оценкетакого рода доказательств на основе толкований в прецедентной практикеЕвропейского Суда по правам человека положений пункта 1 и подпункта "d"пункта 3 статьи 6 Конвенции.Поскольку правовая сущность англосаксонской модели производныхдоказательств “Hearsay” заключается в запрете использования в доказываниисведений, полученных не из первичного источника, по причине их заведомойненадежности, что может привести к осуждению невиновного в связи с введениемсудавзаблуждениеотносительноправдивостисодержащихсявтакихдоказательствах сведений, можно говорить о соотнесении ее в этом смысле сназначением российского уголовного судопроизводства, заключающемся взащите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения,ограничения ее прав и свобод (п.

2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).Частичное использование элементов англосаксонской модели производныхдоказательств “Hearsay” в российском судопроизводстве возможно как вправоприменительной практике при мотивировании судом принимаемогорешения с опорой на правовую позицию Европейского Суда по правам человекалибочерездополнениеположенийуголовно-процессуальногозакона,регламентирующих исключение из процедуры судебного разбирательствапроизводныхдоказательствсомнительности обстоятельствпопричиненесостоятельностиисточника,происхождения доказательства, а также, когдапроверка исходных данных при их производности в условиях судопроизводстваневозможна.29Применение в Российской Федерации правил, сходных с англосаксонскоймоделью “Hearsay”, возможно только при рассмотрении уголовного дела в судепервой и апелляционной инстанций ввиду того, что на стадии предварительногорасследования невозможно обеспечение состязательности процесса, а всематериалы уголовного дела стороне защиты предоставляются только послеокончания производства всех следственных действий (то есть после фактическогозавершения расследования).В силу нахождения Российской Федерации в юрисдикции ЕвропейскогоСуда по правам человека подходы российских судов к допустимостипроизводных доказательств должны осуществляться с учетом выработанных впрактике Европейского Судапо правам человека единых подходов кдопустимости и достоверности доказательств, полученных из вторичныхисточников, во избежание нарушения прав, гарантированных пунктом 1 иподпунктом “d” пункта 3 статьи 6 Конвенции «О защите прав человека иосновных свобод» от 04 ноября 1950 года.Возможностьиспользованияанглосаксонскоймодели“Hearsay”вроссийском уголовном судопроизводстве может рассматриваться только спозицииевропейскогостандартавобластиправисвободчеловека,гарантирующего, каждому при предъявлении ему любого уголовного обвинения,права на справедливое разбирательство дела независимым и беспристрастнымсудом.Только в этом аспекте можно говорить о критериях оценки допустимостипроизводныхдостоверностидоказательств,иполученныхсостоятельностиих«сослов»,спервоисточника,учетомоценкидостаточностисовокупности всех собранных по делу доказательств для разрешения уголовногодела, наличия процессуальных гарантий для их оспаривания сторонами.В заключении автор подводит итоги исследования, определяет возможныенаправления дальнейшей научной разработки поднятых в диссертации проблем.В приложении, в форме таблицы, приведены основные постановленияЕвропейского Суда по правам человека, вынесенные в отношении Российской30Федерации, по которым рассматривался вопрос оглашения показаний свидетеля,потерпевшего, эксперта, ранее данных при производстве предварительногорасследования или судебного разбирательства, и Европейским Судом по правамчеловека сформулированы выводы о нарушении Конвенции «О защите правчеловека и основных свобод» от 04 ноября 1950 года.31По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах иизданиях, указанных в перечне ВАК Минобрнауки России1.Галяшин,Н.В.Показаниясчужихсловкакпроизводныедоказательства в истории уголовно-процессуального права России и странанглосаксонского права / Н.В.