диссертация (Влияние сотрудничества и соперничества в АТР на модели институционального регионализма (международно-политические аспекты)), страница 8

Воскресенский обозначает оформление интеграционных процессов в качествепозитивного фактора, обеспечивающего возникновение макрорегионов.78 А.А. Киреева взаключительной части своей диссертации «Роль великих держав (Китай, Япония, Индия, США,Россия)вструктурированиимакрорегиональногопространстваВосточнойАзии»рассматривает региональные организации, «институционализация которых произошла наоснове заинтересованности стран в экономическом развитии», в качестве одного из трех типовучастников структурирования Восточной Азии как макрорегиона. 79 При этом они не обладаютключевой ролью в данном процессе из-за консенсусной основы принятия решений и находятсяпод давлением великих держав.

С другой стороны, выполняемая ими функция не становится отэтого незначительной: государство не может утвердить свое видение региональной структуры,не прибегая к помощи институтов — как существующих в виде оформившихся региональныхорганизаций, так и представленных отдельными правилами поведения в экономике и политике.Внекоторомсмыслеформированиерегиональногопространства—этопроцессинституционального строительства (то есть создания новых, изменения и/или упразднениясуществующих институтов): будущая региональная структура будет соответствовать интересамвключенного в нее актора настолько, насколько окажутся плодотворными усилия поотражению этих интересов в составляющих основу ее функционирования правилах поведения.Наличиенесколькихпретендентовнарегиональноелидерствонеизбежновызываетконкуренцию между ними, и эта закономерность распространена в АТР и в другихрегиональных подсистемах.Анализ региональной политики в АТР ставит ряд вопросов, ответы на которые имеетсмысл искать в институциональном измерении.

Если институты по своему влиянию нарегиональные процессы уступают региональным лидерам, но при этом без них, по сути,невозможно полноценное региональное сотрудничество, каково их истинное положение в тойили иной региональной подсистеме? Какова степень влияния институтов на формирование78Воскресенский А.Д. Концепции регионализации, региональных подсистем, региональных комплексов ирегиональных трансформаций в современных международных отношениях.

— Сравнительная политика. — 2012.№ 2 (8). — С. 30–5879Киреева А.А. Роль великих держав (Китай, Япония, Индия, США, Россия) в структурированиимакрорегионального пространства Восточной Азии…27структурированного регионального пространства, может ли она варьироваться от одной кдругой региональной подсистеме, и от чего зависит? Насколько успешно сами участникирегиональных взаимодействий способны через переговорный процесс или как-либо иначевлиять на институты? Если они создаются на консенсусной базе, означает ли это, что онидействительно способны отражать интересы своих создателей в равной степени, а если нет, чтоэтому препятствует? Может ли тот или иной институт в определенный момент накопить ресурс,позволяющий ему перестать быть инструментом и предметом манипуляций со стороныпретендентов на региональное лидерство и превратиться в полноценного участника,вынуждающего остальных считаться с собственной моделью поведения? Если может, какимкритериям должен изначально соответствовать этот институт, и что представляет собой такойресурс? Если нет, какие препятствующие ему в этом отношении издержки и ограничения могутне учитываться? Объяснительные системы, работающие с институциональным измерением каксамостоятельной исследовательской единицей, представляются подходящим и перспективнымсредством формулировки и формализации подобных проблем, как и стоящих за нимимеханизмов и феноменов.1.1 Понятие, сущность и характеристика институционального регионализма.Существуетрядисследованийрегиональныхпространств,обращающихсякинституциональным взаимодействиям как самостоятельной аналитической предпосылке.Одной из наиболее ранних работ, построенных на объяснении международно-политическогопорядка через его институциональное оформление, является книга Роберта Кохэйна «Послегегемонии:сотрудничествоиразногласиявмировойполитическойэкономии».

80Отличительной чертой дизайна этого исследования является рассмотрение институциональнойсреды, с помощью которой автор оценивает состояние глобальной системы через готовность ееучастников сотрудничать друг с другом или способствовать порождению хаоса. В работеДжоэла Ратуса «Япония, Китай и Восточно-Азиатский регионализм с сетевой структурой»81устанавливается однозначное соответствие между общей динамикой региональных процессов исопровождающим ее процессом институционального развития.

Автор операционализируетвторую переменную с помощью дискурсивных средств обозначения конкуренции междукитайской и японской моделями. Содержание этих моделей, в свою очередь, описывается черезотстаиваемые с их помощью интересы в свободной торговле и взгляды на предпочтительноеустройство регионального финансового рынка. Прибегая к сравнительному анализу со ссылкой80Keohane, R.O. After Hegemony: Cooperation and Discord in the World Political Economy / R.O.

Keohane. —Princeton University Press, 1984. — 292 p.81Rathus. J. Japan, China and Networked Regionalism in East Asia (Critical Studies of the Asia-Pacific) / J. Rathus.— Palgrave Macmillan, 2011. — 235 p.28на европейский опыт, автор показывает, что конкурентный регионализм в Восточной и ЮгоВосточной Азии является серьезным препятствием к возникновению упорядоченногорегионального сообщества.

Используя институциональное строительство как источникэмпирического материала, Дж. Ратус приходит к выводу, что конкуренция за региональноелидерство между Китаем и Японией в институциональной плоскости обладает циклическимхарактером, и признает, что выбранное им определение института не позволяет включить ванализ, к примеру, переговорный процесс по Зоне свободной торговли для Восточной Азии.Институты занимают важное место в теории,82 изложенной в работе Томаса Педерсена«Кооперативная гегемония: сила, идеи и институты в региональной интеграции».

83 В ней автор,предложив концептуальную модель отношений, возникающих в институциональной средечерез предпосылки и цели участников регионализма, выявляет зависимость междууспешностьюинституционализациииналичиемгегемона.Противопоставляямоделикооперативной и односторонней гегемонии между собой, он выявляет преимущества первоймодели для крупной державы и приводит предпосылки, делающие ту или иную модельвозможной.

При этом в роли гаранта сохранностисистемы автор отдает предпочтениекрупнейшим акторам, способным действовать в глобальном масштабе. Использованиеинституционального измерения для анализа регионализма встречается в документооборотесамих институтов. Характерным примером является доклад сотрудника АБР «Циклрегионализма в Азии (и Тихом океане).

Возвышение и падение азиатских региональныхинститутов с точки зрения теории игр», 84 в которой рассматривает отсутствие оптимальнойстратегии для США и Японии как источник циклического характера в институционализациирегионального сотрудничества. Также перекликающуюся с идеей институциональногорегионализма концепцию излагает П.В. Панов в статье «Институциональная фрагментацияполитического порядка в политиях разного типа». Используя политическое измерение какмакроуровень, он выявляет признаки формирования «политического целого» как совокупности[пересекающихсясоциальныхобразований],«врамкахкоторойпроисходитинституционализация порядка».

Интересно, что автор воспроизводит определение политии поР. Фергюсону и Й. Манбаху: «социальное образование, которое „обладает определеннойидентичностью, способностью к мобилизации индивидов и их ресурсов для достижения целей,удовлетворяющих общие потребности, а также определенной степенью институционализации и82Подробнее рассмотрена в §1.1.2 Онтологический статус регионального / международного института иподходы к его моделированию в качестве элемента системы.83Pedersen, T. Cooperative hegemony: power, ideas and institutions in regional integration / T.

Pedersen // Reviewof International Studies. — 2002. — Volume 28, Issue 4. — Pp. 677-69684Hamanaka, S. Regionalism Cycle in Asia (-Pacific): A Game Theory Approach to the Rise and Fall of AsianRegional Institutions [Электронный ресурс]. / S. Hamanaka // ADB Working Paper Series on Regional EconomicIntegration. — 2010. — № 42. — Режим доступа: https://www.adb.org/sites/default/files/publication/28516/wp42regionalism-cycle-asia.pdf (дата обращения: 30.04.2019)29иерархии”.85 Иными словами, П.В. Панов придает институциональное содержание понятиюполития, основные характеристики которого, в свою очередь, могут быть перенесены наявление регионализма.Наконец, институциональный регионализм, в действительности, является своего родацентральнымаспектомисследованийевропейскогоинституционализированное сообщество, врегиона.Какнаиболееполитико-экономическом смысле Европа иЕвропейский Союз нередко рассматриваются как тождественные понятия.

К тому же, значениенаднациональностивпроцессепринятиярешенийврамкахЕвросоюзаделаетзатруднительными попытки отделить политические, социальные и особенно экономическиепроцессы, протекающие между государствами, от их институционального измерения.86 Вдругих же региональных пространствах настолько тесной взаимосвязи нет, и взаимодействия науровне региона не обязательно предпринимаются с целью повлиять на формированиерегионального сообщества.