Автореферат (Системно-коммуникационный подход к изучению истории Востока), страница 6

Episteme // The Edinburgh Dictionary of Continental Philosophy. Ed. byJohn Protevi. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2005. P. 176–177). В отечественной науке высказывалосьмнение, что в неклассической философии «эпистемология (наряду с методологией науки) выступает как частьгносеологии – теории познания. Если гносеология всесторонне исследует основополагающее отношение“субъект-объект”, то в центре интересов эпистемологии находится отношение “объект-знание”», см.: ВечтомовЕ.М.

Философия математики. Киров: Радуга-Пресс, 2013. С. 14. Наконец, понятие «историческая эпистемология»ввел М. Вартофский, автор книги «Модели. Репрезентация и научное понимание» (М., 1978), см. также: ЛукьяновД.В. Исторические стратегии конструирования реальности современности // Вестник РГГУ. Серия: Политология.Социально-коммуникативные науки. 2013. № 1 (102). С. 28.17логической верификации, кросскультурного метода универсальных языковыхэквивалентов.Пятая задача – демонстрация познавательных возможностей системнокоммуникационного подхода на эмпирическом востоковедческом материале какцифровой, так и нецифровой истории, в том числе отдельно в каждом изважнейших аспектов истории – общественном, политическом, этническом ирелигиозном.Методология и методы исследования.

Если история претендует настатус объективной науки, доказательной и в определенной степениверифицируемой, то, по логике вещей, и сама историческая наука, и ее теориявместе с методологией должны в существенной мере соответствоватьтребованиям общей методологии научного познания. Этот принципиальноважный для данного исследования императив и актуальное требование «новогоисторизма» заставляет отказаться от умозрительных и специфическихконцепций, не опирающихся на твердый эмпирический фундамент. В их числе –метафизический историцизм, утверждающий, что физические методы,основанные на «законах природы», никоим образом не применимы кгуманитарным и общественным наукам69, а также философский холизм в егокрайних проявлениях, когда частное полностью игнорируется в угоду целому.Другой крайностью этого императива является сциентизм, призывающийстроить историю по образцу «строгих» точных наук, прежде всего математики ифизики, которые сциентисты признают «образцовыми»70.

Механистическогосциентизма можно избежать, если распространять методы точных наук не навсю историю, а только на те области исторического знания, которые требуютточности: датировки, описания фактов, событий и процессов, с учетом различиймежду процессами историческими, социальными и культурными, с однойстороны, и процессами биологическими, физическими, химическими,математическими – с другой. В исторических процессах, в отличие отприродных, действуют социокультурные факторы, связанные с осмысленными69Метафизический историцизм содержится в трудах А.Дж.

Тойнби, который, хотя и не заявлял о целиисследовать историю человеческих идей, часто подменял ею историю человеческих действий (см.: Тойнби А.Дж.Цивилизация перед судом истории. М.: Neoclassic, АСТ, Астрель, 1995. С. 7–246). Позитивный историцизмпредставляет Дж.С. Милль, указавший на необходимость связывать все исторические обобщения с законамичеловеческой природы. Подробнее об этом см.: Snooks G.D.

The Laws of History. London–New York: Routledge.Taylor & Francis Group, 1998. P. 85, 101. Критику историцизма см.: Поппер К. Нищета историцизма / Пер. с англ.М.: Прогресс, 1993.70Такой подход характерен для клиометрии и синергетики. См. также: Медушевская О.М. Методологияистории как строгой науки // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты. Тез. докл. исообщ. М.: РГГУ, 1999. С. 27–46.18коммуникативными действиями человека как главного субъекта и объектаистории71.Системные основания данного теоретического исследования требуют, чтопринципам общенаучной теории систем должны быть подчинены все другиесистемные методы исторического исследования: системно-историческомуметоду – историко-системный, системно-типологическому – историкотипологический, системно-генетическому – историко-генетический, системнодинамическому – историко-динамический и т.д.

Иначе говоря, системныеметоды исторического познания в рамках единого интегративного подходатакже должны быть систематизированы. Системно-коммуникационный подходпредставляет собой совокупность методов, связанных с коммуникативным,цифровым, прагматическим и другими «поворотами» исторического науки,поэтому его значение выходит за пределы сугубо системных методов.Помимо историзма, изучение истории Востока не может не опираться надругие важнейшие принципы исторического исследования – объективности,достоверности и научности. Разумеется, они также подчинены общимпринципам науки: системности, информационности и комплексности. Чтокасается принципа научности, то только неукоснительное соблюдение общихпринципов науки, направленных на генерацию нового знания 72, а не какие-тоособые требования, условия, идеологические установки или декларации, делаетисследовательскую работу научной и, следовательно, объективной.Понятийный аппарат исследования включает в себя перечень научныхкатегорий и понятий, подразумевающих операционализацию ключевыхтеоретических понятий и проясняющих научный контекст, в которомпроводилось исследование.

Во избежание конфликта гетерогенных понятий,взятых из совершенно разных теорий, во введении специально оговариваетсязначение основных понятий.Научная новизна исследования. Системно-коммуникационный подходне ограничивается содержательной адаптацией известных социальных(коммуникативных) теорий к системному историческому познанию Востока.Исходя из реальных потребностей востоковедческой науки, познавательныеидеи, теории и концепции (прежде всего, Ю. Хабермаса и Н. Лумана) былисущественно переосмыслены на совершенно новых теоретико-методологических(системных, гносеологических, эпистемологических и социологических)71За пределами коммуникативных подходов деятельностная теория в 1970–1980-х гг.

развивалась в трудахВ.А. Лекторского, М.К. Мамардашвили, В.С. Швырева, Г.П. Щедровицкого, Э.Г. Юдина, подробнее об этом см.:Лубский А.В. Альтернативные модели исторического исследования / отв. ред. Ю.Г. Волков. М.: Социальногуманитарные знания, 2005. С. 12. См. также: Проблемы субъектов в постнеклассической науке / Препринт подред. В.И. Аршинова и В.Е.

Лепского. М.: Когито-Центр. 2007. С. 84–85.72Луман Никлас. Истина, знание, наука как система / Вступит. статья и пер. А.Ю. Антоновского. М.: Логос,2016. С. 55.19основаниях. Предлагаемый в диссертации подход позволяет рассматриватьфакты и события прошлого через систему мышления (сознания) и психологииконкретного исторического Ego, жившего в определенное время и вопределенных условиях, который находится в центре своих собственныхкоммуникативных связей и отношений (отсюда – принцип транссубъектности,впервые системно развернутый в данной работе). Действия этого историческогоEgo анализируются в отдельных аспектах (измерениях) истории, прежде всего –общественном, политическом, этническом и религиозном, в наибольшей степениопределяющим идентичность человека в мусульманских обществах (отсюда –системная трактовка многомерности истории).Раскрывая новизну системно-коммуникационного подхода, необходимосоотнести его с основными источниками исследования – коммуникативнымиподходами к изучению истории, разработанными на уровне теории иметодологии Ю.

Хабермасом и Н. Луманом, указав на их основные отличия отнового подхода.1. В современных социальных науках существует тенденция, признающаякоммуникативные подходы Хабермаса и Лумана в качестве универсальныхметатеорий.Системно-коммуникационныйподходявляетсяинструментальным в том смысле, что он адаптирован к потребностям изучениякоммуникативных и информационных аспектов истории Востока 73.

Приналичии необходимых условий (прежде всего, достаточной источниковедческойбазы), концептуальные схемы данного подхода могут быть использованы и дляизучения традиционной (нецифровой) истории, но лишь в качествеинтерпретативных моделей.2. У Лумана общество не состоит ни из групп, ни из личностей (Ego илиAlter), но абсолютно и исключительно – из коммуникаций. Люди это просто«участники», т.е. посредники, через которых одни коммуникации (элементы исубстрат общества) связываются с другими коммуникациями, «подсоединяются»друг к другу. Такой абстрактный, отчужденный от человека макротеоретическийподход позволяет теории Лумана претендовать на роль метатеории, однакосущественно сужает ее возможности исследовать микроисторию в масштабе«жизненного мира» конкретного человека.