Том 1. Классические теории через призму социологического воображения (С.А. Кравченко - Социология), страница 15

Трудности — это частное дело: они возникают, когда индивид чувствует,что ценности, которых он придерживается, находятся под угрозой.Общественные проблемы обычно касаются отношений, которые выходят за пределы непосредственного окружения индивида и его внутренней жизни. Такой выход необходим на уровеньинституциональной организации множества индивидуальных среджизнедеятельности, а далее на более широкую структуру социально- исторической общности, которая, как целое, складываетсяиз многообразного переплетения и взаимопроникновения индивидуальных сред жизнедеятельности и общественно-историческоймакроструктуры.

Общественные проблемы — называются общественными потому, что при их возникновении под угрозой оказываются ценности, разделяемые различными слоями общества.Часто спорят о том, что же на самом деле представляют собой этиценности и что именно им угрожает…Рассмотрим войну. Во время войны личные проблемы связаныс тем, что каждый решает, как выжить или геройски погибнуть,или сделать на ней деньги, или занять тепленькое и безопасноеместечко в аппарате военного управления или содействовать завершению войны. Короче говоря, в соответствии со своей шкалой ценностей люди вписываются в особую конфигурацию индивидуальных сред обитания, чтобы там пережить войну или придать смыслсвоей смерти.

Но для решения структурных проблем войны требуется выявление ее причин, изучение того, как и какого рода людивыдвигаются на командные посты, каково ее влияние на экономические, политические, семейные и религиозные институты, а такжеисследование международных отношений, в которых царят неорганизованность и безответственность…70Как отмечалось выше, то, что мы переживаем в своих индивидуальных средах деятельности, часто вызвано структурными изменениями в обществе. Поэтому, чтобы понять изменения, происходящие в отдельных индивидуальных «ячейках», необходимо выйтиза их пределы.

Тем более что количество и разнообразие структурных изменений растет, поскольку институты, внутри которых мыживем, все шире распространяют свое влияние и связь между нимистановится все более тесной. Осознать идею социальной структуры и научиться адекватно применять ее — значит получить возможность прослеживать связи внутри величайшего многообразияиндивидуальных сред жизнедеятельности.

Уметь это делать — значит обладать социологическим воображением…Каковы же главные проблемы нашего общества и какиеосновные трудности испытывают индивиды? Чтобы определитьи те и другие, мы должны, исходя из характеристики основныхтенденций современной эпохи, ответить на вопрос, какие ценностиразделяются людьми, но находятся под угрозой, а какие сохраняются и поддерживаются. В обоих случаях необходимо выяснить,какие структурные противоречия могут скрываться за этими процессами.Когда люди придерживаются неких ценностей и не чувствуют,что им что-либо угрожает, они находятся в состоянии благополучия.

Когда люди разделяют определенные ценности, но чувствуют,что им угрожает опасность, они переживают кризис: либо как личные затруднения, либо как общественную проблему. А если людямкажется, что все ценности, которым они привержены, находятсяпод угрозой, их может охватить паника.Но представим себе людей, которые не имеют ни одной общейценности и не чувствуют никакой угрозы. Это состояние индифферентности, которое, распространившись на все их ценности,влечет за собой апатию.

Представим, наконец, ситуацию, характеризующуюся отсутствием общих ценностей при остром осознанииугрозы. Это состояние тревоги, беспокойства, которое, достигнувопределенного порога, превращается в нераспознанную смертельную болезнь.Мы как раз и переживаем время безразличия и тревоги, ещене оформившейся настолько, чтобы дать соответствующую работуразуму и свободу чувствам…Человеческое многообразиеЕсли общественная наука пребывает в состоянии неопределенности, то нужно извлечь из этого пользу, а не оплакивать ее. Наукаможет быть больна, но признание этого факта следует пониматькак требование поставить диагноз и даже как признак приближающегося выздоровления…Обществовед пытается упорядочить факты и понять человеческое многообразие. Возникает вопрос, возможно ли упорядо71чение и не является ли переживаемая общественными наукамисмута неизбежным отражением самого объекта, который пытаютсяизучать обществоведы? Мой ответ таков: возможно, многообразиене такое уж «беспорядочное», каким может показаться из простогоперечисления малой его части; может быть, даже не такое беспорядочное, каким его часто представляют в ученых курсах колледжей и университетов.

Порядок, так же как и беспорядок, зависитот «точки зрения»: для достижения упорядоченного пониманиялюдей и обществ необходим целый комплекс критериев, которые были бы достаточно простыми, что понимание вообще быловозможным, и достаточно разносторонними, чтобы охватить всюсферу человеческого многообразия. Вот такую точку зрения общественная наука непрестанно отстаивает.Конечно, в обществоведении любая точка зрения базируетсяна определенных позициях. Непременным условием решениякардинальных проблем общественных наук, о которых я упоминал в первой главе, является изучение биографий, истории и ихвзаимопересечения внутри социальных структур.

Чтобы исследовать проблемы и увидеть все человеческое многообразие, ученыйдолжен постоянно находиться на уровне исторической реальностии учитывать, какими смыслами ее наделяют конкретные мужчиныи женщины. Наша цель состоит именно в том, чтобы определитьреальные процессы в обществе и раскрыть те смыслы, которыепридают им конкретные люди. На основе этих смыслов формируется проблематика классической общественной науки, а, следовательно, в ней структурные проблемы общества перекрещиваютсяс трудностями повседневной жизни. Поэтому нам необходимостремиться к исчерпывающему сравнительному анализу всехсоциальных структур в мировой истории, в прошлом и настоящем.Для этого необходимо отбирать сферы жизнедеятельности микроуровня и изучать их в терминах макросоциальных конкретно-исторических структур…Разум и свободаЕще я хочу сказать, что главные наши ориентиры — либерализми социализм, — фактически исчерпали свои возможности даватьадекватные объяснения окружающего мира и нас самих.Обе эти идеологии вышли из эпохи Просвещения и имеютмного общих исходных посылок и ценностей.

В обеих возрастаниенациональности считается первейшим условием распространениясвободы. Вера в освободительную сила прогресса на основе разума, значение науки как безусловного блага, требование общедоступного образования и признание его политического значения длядемократии — все эти идеи Просвещения основываются на оптимистическом предположении о внутренней связи между разумоми свободой. Мыслители, оказавшие наибольшее влияние на нашобраз мышления, исходили из этих предположений. Каждая мысль72и каждая подробность в наследии Фрейда основываются на них.Ведь, чтобы быть свободным, индивид должен более рациональноосознавать себя, и назначение терапии — дать его разуму шансмыслить свободно на протяжении всей жизни. На том же самомпредположении основана и главная линия марксизма: люди, охваченные иррациональной анархией производства, должны оценитьсвое положение в обществе, обрести «классовое самосознание»…Либерализм превыше всего ставил фактическую свободу и разумность индивида, марксизм превозносил роль человека в политическом сотворении истории.

Либералы и левые радикалы Новоговремени в целом верили в то, что свободный человек может сознательно творить историю и свою собственную биографию.Но, я полагаю, то, что в последнее время происходит в мире, даетнаглядное представление, почему идеи свободы и разума зачастуювоспринимаются столь неоднозначно как в современных капиталистических, так и в коммунистических обществах. Марксизм частопревращается в мрачную риторику самозащиты и злоупотребленийбюрократии, а либерализм — в пошлое и никчемное затушевывание социальной реальности. Думаю, что ни либеральная, ни марксистская интерпретация политики и культуры не могут дать верного понимания главных тенденций развития нашего времени.Эти направления общественной мысли возникли, чтобы побудитьисследовать такие типы обществ, которые более не существуют…Идея о роли разума в делах человеческих и о свободной личности как вместилище разума являются самыми важными идеями,унаследованными обществоведами ХХ века от философов Просвещения.

Если идеалам разума и свободы суждено оставаться ключевыми ценностями при фиксировании проблем личности и общества, то их самих следует возвести в ранг проблем. Требуется ихпереформулировать в более четкие операциональные терминыпо сравнению с понятиями, развивавшимися предшествующимимыслителями и исследователями. Ибо в настоящее время ценностиразума и свободы находятся в большой опасности.Доминирующие тенденции хорошо известны. Наблюдается росткрупных рационально организованных бюрократий, тогда как возможности индивидуального разума по сути остаются прежними.Ограниченные условиями повседневной жизни простые люди зачастую не могут осмыслить как рациональные, так и иррациональные,крупномасштабные структуры, в которых они занимают подчиненное место.

Поэтому часто кажется, что они последовательно совершают рациональные действия, не имея ни малейшего пред связис этим растет, что те, кто находится на вершине власти, подобнотолстовским генералам, лишь делают вид, что имеют такое представление. С ростом бюрократических организаций по мере дальнейшего разделения труда появляются все новые и новые сферыжизни, досуга и труда, где появляются все новые и новые сферы73жизни, досуга и труда, где рациональное мышление затрудненоили вообще невозможно. К примеру, солдат «аккуратно выполняет целый ряд функционально рациональных действий, не имеяникакого понятия о конечной цели этих действий» и о функциикаждого акта внутри целого действия.

Даже люди с высочайшимуровнем развития интеллекта в области техники выполняли порученную им работу, не подозревая, что ее результатом окажется первая атомная бомба.Наука, оказывается, не является вторым — технологическим —пришествием. То, что научным методам и научной национальности отводится в обществе центральное место, вовсе не означает,что жизнь людей устроена разумно, без мифов, обмана и суеверий.Всеобщее образование приводит, скорее, к технологическому идиотизму и националистической ограниченности, чем к информированному и независимому мышлению. Массовое распространениеисторических знаний вместо того, чтобы поднять уровень восприимчивости к культуре, может лишь опошлить ее и стать серьезнымпрепятствием на и творческой инновации.