Диссертация (Уголовная ответственность за публичные призывы к совершению противоправных действий), страница 21

135Относительно преступления, регламентированного ст. 280 1 УК РФ,необходимо отметить, что, в отличие от двух предыдущих деяний,содержание призывов в данном случае не раскрывается в нормативноправовых актах иной отраслевой принадлежности.136 Из числа преступныхдействий, призывы к которым влекут уголовную ответственность по ст. 2801УК РФ, следует выделить, в первую очередь, организацию вооружённогомятежа либо активное участие в нём в целях нарушения территориальнойцелостности РФ (ст.

279 УК РФ).Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25июля 2002 г. № 114-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 29.07.2002. – № 30. – Ст. 3031.(в посл. ред. Федерального закона от 8 марта 2015 г. № 23-ФЗ).136См.: Ображиев К.В. Система формальных (юридических) источниковроссийского уголовного права: монография. – М.: Юрлитинформ, 2015. – С. 173.135109Стоитподчеркнуть,чтовопрососодержанииинформациивсоответствующих призывах является дискуссионным ввиду отсутствия еёчёткого законодательного определения.

В частности остаётся неяснымпризывыклюбымэкстремистскимдействиямобразуютсоставырассматриваемых преступлений, или же требуется, чтобы виновныйпризывал именно к преступным действиям. Это относится к любому изпреступлений, предусмотренных ст. 2052, 280, 2801 УК РФ.Так, например.

В.В. Бабошин и О.И. Коростылёв в своих рассужденияхотмечают возможность квалификации содеянного по признакам составапубличных призывов к осуществлению действий, направленных нанарушениетерриториальнойцелостностиРФ,случаипризывовкприсоединению к РФ территорий, ранее не входивших в её состав.137 На нашвзгляд,подобныепризывы,конечноже,могутрассматриватьсявопределённых ситуациях как призывы к совершению противоправныхдействий, по крайней мере, с позиции международного права. При этомнесомненным является их непреступный характер. Помимо этого, всодержаниеэкстремистскойдеятельности,какизвестно,входитопределённое число административных правонарушений.ПомнениюД.Н.Саркисова,«призывыкосуществлениюадминистративных правонарушений можно рассматривать как специальныйвид подстрекательства к ним.

Действия … подстрекателя по степениобщественной опасности не могут превосходить действия исполнителя.Поэтомуподстрекательствокадминистративномуправонарушениюэкстремистского характера не может быть преступным … . Следовательно,подобные призывы образуют состав преступления, предусмотренного ст. 280Бабошин В.В., Коростылёв О.И. Уголовно-правовое противодействиепубличным призывам к действиям, направленным на нарушение территориальнойцелостности Российской Федерации // Проблемы теории и практики борьбы сэкстремизмом и терроризмом: материалы научно-практической конференции. – М.:Российская криминологическая ассоциация; Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2015. – С.

239.137110УК РФ, лишь в том случае, если лицо призывает к осуществлениюэкстремисткой деятельности, носящей уголовно-правовой характер, т.е.выражающейся в преступлениях экстремистской направленности»138.И.И. Барышева в этой связи обосновывает необходимость закрепления вст. 280 УК РФ ответственности лишь за призывы к насильственному захватувласти или насильственному удержанию власти, вооружённому мятежу,террористическомуактуикпреступлениямэкстремистскойнаправленности.139Однако, аргументация, приводимая Д.Н.

Саркисовым, может бытьоспорена. Как выше нами определено, отождествление публичных призывовксовершениюпротивоправныхдействийсподстрекательствомксовершению преступления не имеет под собой достаточных правовыхоснований. Поэтому и утверждение о невозможности более строгогонаказания подстрекателя в сравнении с исполнителем в данном случаенеуместно. Другое дело, если связывать уровень общественной опасностидействий,ккоторымпубличнопризываетвиновный,суровнемобщественной опасности самих публичных призывов.

Представляется, чтотакая связь имеется.Признаваясоставпреступлениясоциально-правовымоснованиемуголовной ответственности, в юридической литературе отмечается, чтосостав преступления – это «правовая форма, закрепляющая отдельный видСаркисов Д.Н. Уголовно-правовые средства противодействия экстремистскойдеятельности: Дис. … канд.

юрид. наук. – М., 2010. – С. 105. См. также: Биккинин И.А.,Блинников С.А., Пудовочкин Ю.Е. Обеспечение территориальной целостности инеприкосновенности Российского государства: сравнительно-правовые и уголовноправовые аспекты. – Ростов-на-Дону, 2004.

– С. 194; Хлебушкин А.Г. Преступныйэкстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации: Дис. … канд.юрид. наук. – Саратов, 2007. – С. 11; Узденов Р.М. Экстремизм: криминологические иуголовно-правовые проблемы противодействия: Дис. … канд. юрид. наук. – М., 2008. –С. 193.139Барышева И.И. Уголовно-правовое ограничение свободы слова как средствозащиты государственной безопасности: Дис.

… канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2008.– С. 107.138111общественно опасного поведения и меру уголовной ответственности за егосовершение, отражающая совокупность признаков общественно опасногодеяния, общественно опасных последствий и личности виновного с еёобщественно опасным свойством, наличие которых необходимо и достаточнодля признания совершённым этого вида преступления и назначениявиновному наказания за его совершение»140.

Следовательно, в исследуемыхнамисоставахпреступленийсодержаниепризыватакжедолжнохарактеризоваться определённым уровнем общественной опасности. Причёмуровнем, необходимым для преступления, а не иного правонарушения.141 Впротивном случае в рамках существующих норм об ответственности запубличные призывы к совершению противоправных действий будутдопускаться чрезмерно широкие пределы наказуемости деяний.Анализируя признаки объективной стороны составов преступлений,выражающихся в публичных призывах к осуществлению экстремистскойдеятельности, вряд ли можно поставить под сомнение факт высокого уровняобщественной опасности такой деятельности. Однако в действующемроссийском законодательстве экстремизм (экстремистская деятельность)получила чрезвычайно широкое нормативное определение.

При этомотдельные проявления экстремистской деятельности влекут не уголовную, аадминистративную ответственность. Например, пропаганда либо публичноедемонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутикиили символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики илисимволики,пропагандалибопубличноедемонстрированиекоторыхзапрещены федеральными законами, образует признаки административногоправонарушения, предусмотренного ст. 20.3 КоАП РФ. Вполне очевидно, чтоМальцев В.В. Общественно опасное поведение в уголовном праве: монография.– М.: Юрлитинформ, 2014. – С. 453.141См.: Епифанова Е.В. Общественная опасность как научная категория,законодательная дефиниция: история и современность: монография.

– М.: Юрлитинформ,2012. – С. 46.140112публичные призывы к осуществлению такой деятельности не отличаютсяуровнем общественной опасности, необходимым для преступления, поэтомуи не могут расцениваться в качестве уголовно-наказуемых публичныхпризывов к осуществлению экстремистской деятельности.Вместе с тем, в силу буквального толкования, законодатель в данномслучае не ограничивает какими-либо формальными рамками содержаниепризывов к осуществлению экстремистской деятельности. В итоге, всуществующих условиях публичные призывы, например, к публичномудемонстрированиюнацистскойатрибутикиилисимволикиобразуютпризнаки состава преступления, регламентированного ст.

280 УК РФ, что вкорне не верно. Подобная ситуация складывается и применительно ксодержанию призывов, запрещённых в ст. 2801 УК РФ. В этом контекстеВ.В. Бабошин и О.И. Коростылёв приводят в пример деятельностьзарубежных политиков: «власти Японии периодически призывают котделению ряда Курильских островов от территории России; лидеры США иЕвропы настаивают на возвращении Крыма Украине. Фактически подобныедеяния образуют признаки состава преступления, предусмотренного ст.

280 1УК РФ. Однако вряд ли в этой ситуации можно говорить о целесообразностиинеобходимостиуголовногопреследованиясоответствующихлиц,допускающих обозначенные высказывания в рамках их дипломатическойработы»142.На основании изложенного необходимо сделать вывод, что уголовнаяответственность за публичные призывы к осуществлению экстремистскойдеятельностидолжнасодержаниемпризывовнаступатьявляетсяисключительнопреступноевслучаях,поведение.СкогдаэтимБабошин В.В., Коростылёв О.И. Уголовно-правовое противодействиепубличным призывам к действиям, направленным на нарушение территориальнойцелостности Российской Федерации // Проблемы теории и практики борьбы сэкстремизмом и терроризмом: материалы научно-практической конференции. – М.:Российская криминологическая ассоциация; Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2015.

– С. 240.142113утверждением согласилось 73 % респондентов, опрошенных в ходепроведённого нами исследования.В то же время, признание данного вывода потребует внесениясоответствующих изменений в отечественное уголовное законодательство.Применительно к составу преступления, предусмотренному ст. 280 УК РФ,оптимальным путём является замена в тексте диспозиции ч. 1 данной статьипризнаков осуществления экстремистской деятельности указанием напреступления экстремистской направленности. В итоге диспозиция ч. 1ст. 280 УК РФ должна быть представлена следующим образом: «Публичныепризывы к совершению преступлений экстремистской направленности».Что касается публичных призывов к осуществлению действий,направленных на нарушение территориальной целостности РФ, то всоответствующейнорметакженеобходимоограничитьпределыкриминализации деяний. С.В.

Борисов и А.А. Чугунов обращают вниманиена то, что «территориальная целостность государства может подвергатьсянегативному воздействию как изнутри, так и извне, то есть могут возникатьвнутренние и внешние угрозы для сохранения территории государства внеприкосновенности»143. По мнению данных авторов, «законодателю следуетопределиться с предметом регулирования ст. 2801 УК РФ, уточнив, косуществлению каких именно действий, направленных на нарушениетерриториальной целостности государства, публично призывают виновные, –авторы утверждают, – что такие действия должны быть связаны спроявлениями внутренних угроз, тогда как внешние угрозы территориальнойцелостностиРоссийскойФедерацииследуетвключитьвпредметрегулирования уголовно-правовых норм об ответственности за преступленияпротив мира и безопасности человечества.

К таким нормам в настоящеевремя относятся статьи 353 и 354 УК РФ об ответственности за действия,Борисов С.В., Чугунов А.А. Новеллы уголовного законодательства в сферепротиводействия экстремизму: критический анализ // Современное право. – 2015. – № 4. –С. 102.143114относящиеся к агрессивной войне и публичным призывам к ее развязыванию,но не охватывающие все возможные внешние воздействия, способныенарушить целостность нашего государства»144.При этом данные авторы не предлагают конкретных путей решениязаявленных вопросов. Вместе с тем, на наш взгляд, изложенные рассуждениянисколько не повлияют на сужение пределов криминализации деяний, нынезапрещённых ст.

2801 УК РФ. Полагаем, что решение может быть найдено вдругом направлении, в частности учитывающем и нормы международныхнормативно-правовых актов. Стоит отметить, что согласно п. 2 ч. 1 ст. 1Шанхайскойконвенцииоборьбестерроризмом,сепаратизмомиэкстремизмом от 15 июня 2001 г., сепаратизм – это какое-либо деяние,направленное на нарушение территориальной целостности государства, в томчисле на отделение от него части его территории, или дезинтеграциюгосударства, совершаемое насильственным путём, а равно планирование иподготовкатакогодеяния,пособничествоегосовершению,подстрекательство к нему.145 И именно сепаратизм признан в международномправедеянием,требующимуголовно-правовогопротиводействия.Отличительной чертой такого деяния выступает его насильственныйхарактер.Кроме того,термин«сепаратизм»точнее отражаетсутьрассматриваемого преступления, поскольку означает не всякое изменениетерриториальной целостности, которое может означать и наращиваниетерритории, а лишь отделение территорий, их обособление от государства.146Там же.