Диссертация (Конституционные ценности в доктрине конституционного права и практике конституционной юстиции), страница 16

Иными словами, считаем бессмысленнымвведение в теорию и практику конституционного права таких явлений,которые не имеют в конечном счете практического эффекта.172Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М. 2004.73По данной причине и рассмотрение конституционных ценностей не науровне практического регулирования, не как самостоятельного инструментаразрешения правовых споров, а на уровне права объективного, где онирегулирующим потенциалом не обладают, является нецелесообразным,уводит от понимания истинного значения данного института, тормозит кактеоретическое, так и практическое совершенствование, и осмыслениеданного явления, и по данным причинам представляется нецелесообразным.По данной причине справедливыми представляются утверждения отом, что «аксиологический аспект конституционных норм преимущественнообнаруживает свое подлинное значение не столько на уровне объективногоправа, сколько в правоприменительной практике»173.

Данное утверждениепредставляется справедливым, вместе с этим представляется возможнымусилить данную позицию и заявить тезис о том, что конституционныеценности как реально действующий правовой институт (а только так его инадо рассматривать) не преимущественно, а только, исключительно,обнаруживает себя в практике органов конституционного правосудия иявляется самостоятельным инструментом разрешения правовых споров.Считаемвозможным,вконечномсчёте,утверждать,чтоконституционные ценности представляют собой самостоятельное правовоеявление, инструмент правового регулирования и разрешения правовыхспоров, возникший, существующих и в полной мере реализующий себя впрактике органов конституционного правосудия.Рассмотрение конституционных ценностей на уровне объективногоправа не раскрывает их регулирующего потенциала, а потому представляетсянецелесообразным,какиапеллированиексодержаниюпонятия«конституционные нормы» при исследовании вопроса о правовой сущностиданного явления.Таким образом, считаем возможным утверждать, что обращаться кпонятию конституционных норм с целью установления правовой природы173Карасёва И.

А. Указ соч.74конституционных ценностей неверно и нецелесообразно, по той причине, чтоконституционные ценности, как правовые регуляторы, возникшие в практикеорганов конституционного правосудия, а не установленные волеизъявлениемзаконодательного органа, являются правовой категорией иного порядка, и всеподобные попытки обречены на неудачу.Вместе с тем вопрос о том, возможно ли устанавливать правовуюприроду конституционных ценностей путём обращения к содержаниюпонятия конституционных принципов представляется более сложным и нестоль однозначным.

В частности, в литературе справедливо отмечается, чтоговорить о конкуренции ценностей и их балансировании можно точно так же,как и говорить о конкуренции принципов, без потери какого-либосодержания174.Представляется, что во многом эти сложности связаны с тем, что в«юридической науке продолжается дискуссия по вопросу о природе и месте всистемеправаиправовомрегулированиипринциповправа»175,а,следовательно, и конституционных принципов.Так, в некоторых случаях понятие конституционных принципов такжесводится к закрепляющим их нормам-принципам. Данная точка зрения вчастности характерна для ряда работ советских авторов176, поддерживаетсяона и некоторыми российскими учёными177.В определенной степени, в рамках трудов по теории права, онаразделяется также и в зарубежной литературе.

Так, например, современныйнемецкий автор Р. Алекси, хотя и отмечает категорическую разницу междупринципами права и другими формальными правилами поведения 178, вконечном счёте и те, и другие определяет, как нормы права. Как утверждает174Alexy R. A theory of constitutional rights (1986). Oxford. 2010.P. 86.Корнев В.Н.КонцепцияпринциповправаРобертаАлекси // Российское правосудие. 2017. № 3. С. 16.176Основин В.С. Нормы советского государственного права. М.

1963. С. 12-13.177Лучин В.О. Конституционные нормы и правоотношения. М. 1997. С. 8; Кутафин О.Е. Указ. соч. С. 80.178В частности, автор отмечает, что разница между принципами и другими правилами поведениязаключается в степени их реализации. Так, нормы заключают в себе конкретное правило поведения, и могутили исполняться, или не исполняться. В то время как принципы могут быть реализованы в большей илименьшей степени.

См. Alexy R. A theory of constitutional rights (1986). Oxford. 2010. P. 44.17575Р. Алекси, «каждая норма есть или правило, или принцип», абстрактнойформой существования и принципа, и правила будет норма 179. По мнениюдругого известного немецкого философа и теоретика права Ю. Хабермасапринципы также представляют собой нормы, но только более высокогоуровня, в свете которых могут быть обоснованы другие нормы права180.Вместестембольшинствомсовременныхавторовконституционалистов отмечается, что конституционные принципы несводятся исключительно к закрепляющим их нормам, иными словамиконституционныепринципымогутбытьнетольконормативнозакрепленными, но также и выводится судебной практикой.

Очень часто речьв данном случае идёт о так называемых имплицитно подразумеваемыхпринципах181 или, как иногда указывают в зарубежной литературе,неписаных принципах, лежащих в основе конституции182.Как, например, обращает внимание Г. А. Гаджиев, конституционныепринципы «могут выражаться, а могут и не выражаться в текстах законов, нообязательнодолжныприменятьсявсудебнойпрактике»183.Конституционные принципы могут также выводиться не только изсодержания норм, но также быть выраженными в преамбуле, как, например,принцип справедливости в преамбуле Конституции Российской Федерации.В данном случае вопрос о взаимоотношении понятий принципов иценностей является более сложным и границы между данными явлениями,действительно, размываются, так как и те, и другие в конечном счёте могутпоявляться в практике органов конституционного правосудия.179Корнев В.Н.

Принципы права в зарубежной правовой доктрине: природа, назначение и функции //Государство и право. 2016. № 11. С. 62.180Habermas J. Between Facts and Norms. Contributions to a Discourse Theory of Law and Democracy.Cambridge,Massachusetts: The Massachusetts Institute of Technology Press, 1996. (Studies in contemporary German socialthought) P. 256.181Бондарь Н. С. Аксиология судебного конституционализма: конституционные ценности в теории ипрактике конституционного правосудия. М.

2013.182Goldsworthy J. D.Constitutional cultures, democracy, and unwritten principles // University of Illinois LawReview. 2012. N. 3. P. 706.183Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики (развитие основ гражданского права врешениях Конституционного Суда Российской Федерации). М. 2004.76Вместе с тем, представляется, что установить разницу между этимидвумя понятиями всё же возможно.В данном случае считаем необходимым обратиться к работамЮ. Хабермаса, в которых автором, на наш взгляд, проведён наиболеетщательный и полный анализ отличия норм и принципов с одной стороны иценностей с другой184.

Точка зрения автора уже озвучивалась в современнойотечественной юридической литературе185. Возражения Р. Алекси поданному вопросу также переведены на русский язык186. Вместе с тем считаемвозможным и необходимым указать на отдельные утверждения обоихисследователей в контексте исследуемого вопроса о конституционныхценностях, и их соотношении с конституционными нормами и принципами.В частности, говоря об отличии норм и принципов от ценностей,Ю. Хабермас утверждает, что принципы носят характер деонтологический, вто время как ценности носят характер телеологический187.

Первыепредставляют собой меру должного и необходимого поведения, меруимператива,обладают«абсолютнымхарактеромбезусловногоиуниверсального обязательства» в отношении всех и всегда, в то время какценности имеют относительный характер оценки благ, принятых и значимыхв обществе188.Помимо этого, как указывает автор, различные нормы не должныпротиворечить одна другой, если они являются действительными для одного184Habermas J. Die Einbeziehung des Anderen. Frankfurt a. M. 1996, Habermas J.

Faktizitat und Geltung. 4. Aufl .Frankfurt a. M. 1994.185Шустров Д.Г. Прирученный Левиафан: Государство как объект конституционно-правовогорегулирования. М. 2014. С. 292.186Алекси Р. О структуре принципов права // Российское правосудие. 2017. № 3. С. 29.187Habermas J. Between Facts and Norms. Contributions to a Discourse Theory of Law and Democracy.Cambridge,Massachusetts: The Massachusetts Institute of Technology Press, 1996. (Studies in contemporaryGerman socialthought) P.

256.188Необходимо отметить, что Р. Алекси в определенной степени соглашается с данной точкой зренияотносительно отличия принципов от ценностей. Так, по его мнению, принципы относятся кдеонтологической сфере или иными словами к сфере должного, в то время как ценности располагаются ваксиологической плоскости, или иначе говоря, в сфере предпочитаемого. То, что в системе ценностейрассматривается как наилучшее, говорит автор, в системе принципов будет рассматриваться как должное.При этом к сфере права, как справедливо отмечает Р. Алекси, в большей степени относится именнокатегория должного, и с этой точки зрения понятие принципов, а не ценностей, должно использоваться вцелях нормативного регулирования. Но с другой стороны, как считает автор, несложно перейти от идеи отом, что если определенное решение является лучшим, то именно этого решения требует конституция.

См.:Alexy R. A theory of constitutional rights (1986). Oxford. 2010. P. 88-92.77и того же круга лиц, в то время как различные ценности могут конкурироватьза приоритет от случая к случаю. В конечном счете, принципы, по мнениюавтора, представляют собой общеобязательные правила поведения, в товремя как ценности представляют собой предпочитаемые блага.По этой причине, по мнению Ю. Хабермаса, принципы являютсяболее универсальными понятиями и обладают более высокой способностью кобоснованию решений.