Автореферат (Мотивный комплекс прозы Татьяны Толстой), страница 3

Намотивном уровне центральная коллизия рассказа образуется традиционноймифологической антитезой — столкновением мотивов «обретения Рая»(детство)и«изгнанияизРая»(взросление),которыесоотносятсясконстантными для текста Толстой мотивами борьбы духовного и телесного,иллюзорного и реального, возвышенного и сниженного, жизни и смерти.Именно эта намеченная тенденция первого рассказа Толстой в конечномитоге со всей очевидностью воплощается в завершающем ее творчествопроизведении, романе «Кысь», приводя писателя к созданию мифа о разрушениичеловеческого мира, о гибели цивилизации. Таким образом, мотивный комплексуже самого первого рассказа писателя закладывает основы цельной системымотивов, которые найдут отражение в ее последующих рассказах, в повести«Сомнамбула в тумане» и в романе «Кысь».В § 1.2.

«Мотив “вечной Сонечки” как развитие мотива жертвенности(на примере рассказа “Соня”)» исследуется усложнение и трансформацияосновных мотивов первого рассказа.Идейно-значимый мотив «утраченного Рая», связанный с взрослениемребенка и получивший отражение в первом рассказе Толстой «На золотомкрыльце сидели», в последующих рассказах не сводится к окончательной потередетской (идиллической) гармонии между героем и миром.

Разрыв с детствомРаем у Толстой если и драматичен, то все же не фатален, поскольку автор12находит возможность «возврата» в детство или его замещения. Образ герояребенка трансформируется у Толстой и сменяется взрослым персонажем с«детскими» чертами и сознанием. Экзистенциальная неизбежность «потери»,«утраты» Рая-детства в рассказе Толстой воплощается в разветвленном мотиве«вечной Сонечки».Мотив детскости у Толстой перерастает в мотив высокой и возвышающейжертвенности, имеющей своими истоками любовь и человеческое сострадание.В тексте этот мотив реализуется посредством контрастного противопоставления(жертвенность — эгоистичность) и сопрягается с системой бинарных мотивныхпар, характеризующих женские образы рассказа (Соню и Аду): юродство —красота, доброта — зло, мудрость — глупость, наивность — прагматичность,любовь — ненависть, верность — предательство, святость — бездуховность,память — забвение и др.

Бинарным мотивам рассказа сопутствуют мотивы собщимзначениемметаморфозы(превращения/оборотничества).Мотивпревращения у Толстой, с одной стороны, соотносится с изображением темныхсил и выявляет негативный характер героя (героини Ады Геннадьевны), с другой— опосредует внутреннее перевоплощение и других персонажей. Так, в финалерассказа мотив юродства «оборачивается» мотивом подвижничества, мотивблагодушия — мотивом жертвенности. Мотив беспамятства, связанный собразом Ады, накладывается на мотив памятливости, связываясь с образомСони, мотив ненависти трансформируется в мотив любви и жертвенности (витоге — обеих героинь).

Комплекс мотивов «детскости» усложняется иразрастается (чистота → жертвенность, любовь → самоотдача, ненависть →любовь), теснее смыкается с мотивами памяти/памятливости (образные ряды —музей, письмо, фотография).На фоне новизны и трансформаций, которые переживает мотивныйкомплекс рассказа Толстой «Соня», тем не менее обнаруживается заметнаяустойчивость его основных доминантных черт, что уже на уровне раннихрассказовписателяпозволяетговоритьцелостности системы толстовских мотивов.13оформированиицельностии§ 1.3.

«Инвариантный мотив памяти и вариации его воплощения врассказе “Милая Шура”» посвящен анализу мотива памяти и комплексумотивов, с ним связанных.Как отмечено в диссертации, мотив памяти в произведениях Толстойполучает самое широкое распространение, глубинно проникает во все слоитекста,становитсяструктурообразующим,художественно-значимымиобнаруживает свою динамику и вариативность.

В рассказе «Милая Шура» мотивпамяти (=воспоминания) как процесс собирания и воскрешения прошедшейжизни героини воспринимается тождественным мотиву познания. Подобнопроцессу«вторичного»познания(сотворения),синойвременнойипсихологической позиции, героиня Толстой вспоминает былое и рассказывает освоейпрежнейжизни.Мотивпамяти/воспоминанияохватываетвсеповествование и опосредует хронотоп рассказа. Воспоминания героинипомогают преодолеть линейность реального времени и погрузиться во времякруговое, былое, «вечное».

Мотив памяти-воспоминания входит в вариативныеобразно-мотивные парадигмы: фотографии, письма, портреты, «безделушки»,предметы одежды, образ коммунального убежища, коридор с многочисленнымидверями и др.Мотивный ряд воспоминание-познание в системе рассказа оказываетсятесно связанным не с мотивом поиска утраченного счастья. Он реализуется втексте через сопоставление образов заветной «дверцы», «щелочки», «проходатуда», «заваленных дорог», «сомкнутых плотных стен» (с.

230–232); системыпредикативных времен, которые использует героиня и повествовательрассказчица: «она не приехала» (с. 230), «она приедет» (с. 223) и др.Намеченная в начале рассказа антитеза статики (берега воспоминаний) —динамики (реки реальной жизни) дополняется образами-мотивами перрона ипоезда, станции и дороги. Мотив движения поезда, а вслед за ним и мотивыдвижения времени-жизни сплетаются с мотивами опоздания на поезд,устаревшего билета, проигранной лотереи («зашифрованный билет»).14Смерть героини и описание ее счастливого «реального, как мираж» образав финале рассказа смыкает мотив памяти-воспоминаний с мотивом мечтысчастья, которое наконец достигла (точнее — все-таки не достигла) героиня.Образ главной героини через разветвленный комплекс мотивов находитточки соприкосновения с образами предыдущих и последующих рассказовТолстой (образы дяди Паши, Сони, Светки-Пипки, Женечки и др.).

Мотивыблаженства / одиночества, старческой / детской наивности, любви / утратыиграют решающую роль в создании образов и характеров персонажей подобноготипа, способствуют созданию характерологических черт их внешности,темперамента и поведения. В то же время в рассказе «Милая Шура»обнаруживается развитие и усложнение мотивов первых рассказов Толстой.Значимый для прозы Толстой образ-мотив Рая находит свое отражение ипродолжение в метафоре «убежище воспоминаний», трансформируясь из мотиваобретенного Рая к мотиву утраченного Рая, и наоборот, формирует новый,усложненный комплекс мотивов (сиротство → одиночество, чуждость →забвение, наивность → блаженство, воспоминание → освобождение и др.).Сплетение и соотношение мотивов, их зеркальное отражение и вариативноепересечение играет моделирующую роль в художественном мире Толстой, вформированииееобразнойсистемы,сюжетно-композиционногоряда,поэтической тональности повествования.В § 1.4.

«Система бытийных мотивов в рассказе “Река Оккервиль”»выделяются и интерпретируются бытийные мотивы, которые занимаютзначительное место в рассказе Толстой.Вдиссертационнойработеакцентируется,чтотекстыТолстойвыстраивают ряд сюжетных мотивов, отсылающих читателя к ведущим мотивамрусской классической литературы, однако их семантика переосмысляетсясовременным прозаиком и обыгрывается с иными коннотациями. Уже первыестроки «Реки Оккервиль» погружают события рассказа в пределы ПетербургаЛенинграда, при этом у Толстой петербургский хронотоп снижен и упрощен,пространственные ориентиры смещены.15Ироническоеснижениеобразагородазадаетобщийшутливый(насмешливый) тон повествования о «маленьком герое» Симеонове, потомкеблагородного Евгения из «Медного Всадника» Пушкина и «маленьких героев»Гоголя и Достоевского.Классическиймотиврусскойлитературы—противопоставлениевнешнего и внутреннего, духовного и телесного, бытового и бытийного — вобразе Симеонова стирается и растушевывается, обретая иронический отсвет,трансформируясьвкомпилятивныймотивтелесностибесплотного,обытовленности духовного, сниженного возвышенного.В системе бытийных мотивов рассказа одним из ведущих становитсямотив круга.

Образ-мотив круга проявляется на всех уровнях текста: сюжетном(вся жизнь Симеонова предстает чередой повторов и закольцованных ситуаций),образно-метафорическом (полнота Веры Васильевны, ее пропорции и формы —«сладкая груша, гитара, покатая шампанская бутыль»; воронка времени),предметном (пластинки, кружки, труба граммофона и др.).Мотив круга взаимодействует с образом-мотивом манящего «серебряногоголоса»героини,неудовлетвореннойкоторыйвсвоюстрасти-искушенияочередьисплетаетмотиввоединомотивзачарованностигероя.Последний мотив становится в рассказе семантическим вариантом значимого впрозе Толстой мотива мечты и отождествляется с мотивами жизни-театра,жизни-сна, жизни-иллюзии. Грубый быт и пошлое бытие оказываются врассказе Толстой выше вымысла и мечтаний, творчества и романснолитературных аллюзий.

Жизнь героя предстает ненастоящей, игрушечной,построенной из декораций. И на фоне этого упорядоченного и ладнообустроенного театра-жизни у Толстой звучит мотив живой и поистинесвободной жизни-реки, который в финале рассказа оборачивается библейскиммотивом всемирного потопа.Для воссоздания в рассказе атмосферы тайны города, тайны жизни, тайнылюбви и искусства принципиально совместное функционирование мотивовмечты и быта (реальности), сна и яви, театра и жизни, круга и реки времени,16зачарованности и разочарованности и др.

Сориентированность каждого изотдельных мотивов в своем развитии на достижение общей цели-идеисвидетельствует об их принадлежности к единой и целостной системе.В § 1.5. «Мотивы творческой фантазии и имитации в рассказе“Факир”» представлен анализ контрастных мотивных систем: творчества иимитации. В ходе анализа выделяются два типа художественного пространства,противопоставленные друг другу и организующие структуру текста. Делениепространства по горизонтали обусловлено взаимодействием архетипическихмотивов сакрального центра и профанной периферии.